Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 37 - Перемены в сердце

Ли Цинцянь запомнил только, что у этого человека была пара узких миндалевидных глаз, которые были слегка вздернуты, как будто в них упала река дыма и дождя. Он обвел взглядом холодный дом, убедился, что больше никто не выжил, и только потом посмотрел на Ли Цинцяня и его брата.

Ли Цинцянь поднял голову и пристально взглянул на культиватора в зеленой одежде, в то время как его младший брат, слабый и маленький, с лихорадкой, лежал с громким плачем на его руках.

Ребенок был так мал, что, кажется, не знает, что его постигла участь его страны и его семьи, и что у него больше нет отца, который делает ему бамбуковых стрекоз, и матери, которая всегда щиплет его маленький носик…

Облаченный в зеленую одежду мужчина с минуту смотрел на них и подошел к ним, его глаза за золотой маской смотрели вниз.

После минутного молчания он достал из кармана пузырек с лекарством и немного серебра.

"Это лекарство может вылечить все болезни, оставь его для своего брата".

Затем, не сказав больше ни слова, он повернулся и ушел.

Ли Цинцянь надолго застыл на месте, прежде чем неожиданно среагировал, схватил бутылочку с лекарством и серебро и бросился наружу, чтобы увидеть деревню, уже заполненную телами убийц в черных одеждах, а человек в зеленом, казалось, проверял от двери к двери, не осталось ли злодеев.

Ли Цинцянь опустился на колени перед ним и закричал: "Старший брат!

Человек в зеленом повернул глаза в сторону и посмотрел на него из-под золотой маски.

"Старший брат, пожалуйста, пожалуйста, забери нас!"

Мужчина молчал.

Глаза Ли Цинцяня покраснели, и он, задыхаясь, сказал:

"Мы убегали, спасались... но мама и папа больше ... они уже...", всхлипывая до потери голоса, "старший брат, пожалуйста…"

Но в итоге человек в зеленом не забрал двух детей, а лишь отдал старшему копию руководства по мечу, сказав, что оно слишком слабое и больше ему не пригодится.

Однако, если Ли Цинцянь изучит его должным образом, он сможет использовать его для понимания своего собственного дао меча, чего будет достаточно для самозащиты.

И потому, когда Ли Цинцянь смотрел, как Хун Шао стоит на коленях в грязи и пыли, плача и умоляя не уходить, в его глазах на мгновение появилось состояние оцепенения, вспомнив свое собственное беспомощное и отчаянное состояние души в те времена.

Наконец он вздохнул и вернулся к Хун Шао:

"Вставай".
"!!!"

Когда она увидела, что он вернулся, она несколько раз всхлипнула и посмотрела на него со слезами на глазах.

"Но учти, что я возьму тебя с собой только на время, а если по дороге встретится город, где можно найти хорошее место, то не стану тебя задерживать".

Хун Шао было все равно, она вытирала слезы с лица, улыбалась и выражала свою благодарность словами - она привыкла видеть разные вещи и знала, что у Ли Цинцяня доброе сердце и он не бросил ее в это время, значит, он точно не сможет бросить ее и в будущем.

Поэтому она кивала головой так сильно, словно клевала рис:

"Послушаюсь старшего брата!"

Будет послушной, черта с два.

В первый день она следовала за ним и была хорошей девочкой, а на третий день она начала прыгать, лазить по деревьям и носиться по всей округе.

К третьему году она уже была беспредельщицей, и ей приходилось с трудом следовать всему, что говорил Ли Цинцянь, и в отличие от того, что она говорила, у нее был огромный аппетит, и она много ела.

Каждый раз, когда Ли Цинцянь видел, что в банке снова заканчивается рис, а затем поворачивал голову, чтобы посмотреть на Хун Шао, бегущую по двору за собакой, он вздыхал от умиления и хорошего настроения, и качал головой.

К счастью, его брата в раннем возрасте взял в ученики добросердечный старый ученый, иначе, если бы у него был еще один рот, который нужно было кормить, Ли Цинцянь действительно беспокоился бы.

Хун Шао уже спрашивала его:

"Старший брат, ты так силен и убил демонов, почему ты не берешь больше денег у других?"

Ли Цинцянь вздохнул: "Потому что у этих людей тоже нет денег…"

"Тогда ты можешь пойти и изгнать демонов для богатых людей".

В то время у Ли Цинцяня еще не было техники меча Разделяющего Воды, и он мог только следовать безымянной технике дао, оставленной тем человеком в зеленом одеянии, поэтому он рассмеялся и сказал:

"Во-первых, у меня недостаточно навыков, а во-вторых, их так много..."

Он сделал очень преувеличенный жест в сторону Хун Шао.

"Так много людей стремятся побеждать демонов для богатых людей. Но не многие готовы отправиться в такую маленькую страну, как Ли Чунь, чтобы уравнять шансы".

Хун Шао кивнула, откусывая кусочек баоцзы: "Ну да! Ты молодец!"

"Тот, кто спас меня в самом начале, тоже был хорошим человеком".

Ли Цинцянь улыбнулся немного смущенно и сказал:

"Я не знаю, кто он, но я всегда хотел стать культиватором, как он. Но... я определенно не так хорош. И я думаю, что... тоже останусь таким же бедным".

Хун Шао была недовольна, пережевывая паровую булочку и сравнивая его навыки с другими, она сказала туманно:

"Нет, старший брат самый могущественный, старший брат имеет... так... так..." она сильно растянула руки, чтобы сделать круг больше, "вот столько силы!"

Ли Цинцянь громко рассмеялся и погладил ее по голове: "Если ты повторишь это еще раз, булочка выпадет".

Две ноги радостно покачивались, а на ногах красовалась пара желтых туфель с вышивкой в виде гуся, которые Ли Цинцянь купил для нее на свои монеты из ракушек.

Она бережно носила их столько лет, так что, хотя они были старыми, но редко пачкались.

Ли Цинцянь и Хун Шао просто шли рядом, совершая добрые дела, которые они хотели сделать, и вместе упражняясь в искусстве владения мечом.

В иллюзорном мире Хун Шао скачет на дереве, дико сотрясая непослушные плоды, а Ли Цинцянь стоит под деревом, глядя на нее с укором и умилением, но такой спокойный и тихий день длится недолго.

Мо Си знал, чем все закончится для этих двоих, поэтому, когда он снова оглянулся назад, ему показалось, что все эти яркие улыбки были похожи на отражение в зеркале.

Эта девушка покинет Ли Цинцяня, который потом станет знаменитым, умрет и превратится в обиженного духа меча.

И что все это значит в связи с тем, что произошло?

По мере того как иллюзия продолжает меняться, слои загадки постепенно исчезают, как песок, обнажая бледную, голую правду, скрытую под песком и грязью.

Переломный момент начался в один день поздней весной, когда Хун Шао заболела.

В то время они проходили через деревню вблизи королевства Ляо, расположенную в регионе с сильной демонической энергией, и демонические миазмы в деревне были наиболее густыми весной и летом.

Хун Шао случайно заразилась злыми миазмами и тяжело заболела, была прикована к постели, быстро похудела и осунулась.

Ли Цинцянь ходил по округе в поисках медицинской помощи, но лекарства от этой болезни были настолько дорогими, что даже обычные люди не могли себе их позволить, не говоря уже о таком скромном человеке, как Ли Цинцянь.

Ему то и дело отказывали, а практикующие врачи грубо кричали на него.

"Если бы все были такими же, как ты, и хотели облегчить жизнь, как могло бы хватить трав на всех?"

Мо Си знал, что хотя отношение этих практиков медицины было плохим, их слова не были ложью.

Лекарства от такого рода миазмов действительно были в большом дефиците, и каждая страна ужесточала их расход по-своему.

В Чжунхуа, например, лекарство могли купить только дворяне, а для бедных жителей деревни или города Гу Ман выдавал себя за Мужун Ляня и отправился в Императорский дом медицины, чтобы купить лекарство.

Государство Ляо чуть более снисходительно, и смотрит не на родословную, а на деньги.

Но у Ли Цинцяня нет денег.

Он сел на край кушетки Хун Шао, которая уже была похожа на увядший и поникший цветок, у нее не было сил танцевать и кричать, как обычно. Она только смотрела на него красными и опухшими глазами, ее губы слабо открывались и закрывались.

Ли Цинцянь спросил тихим голосом: "Что ты хочешь сказать?"

Хун Шао снова открыла рот.

Затем Ли Цинцянь наклонил к ней свое ухо. Через некоторое время он услышал ее слова. Она улыбнулась и сказала:

"Эй, теперь, когда я ем меньше, я могу сэкономить старшему брату немного денег…"

В тот день, когда она уснула, Ли Цинцянь вышел из хижины и некоторое время сидел на корточках на ступеньках, потом вдруг не смог больше сдерживаться, сгорбился и закричал.

Он не осмеливался плакать слишком громко, во-первых, это было неприлично для мужчины, а во-вторых, он боялся разбудить Хун Шао, которая так поверхностно заснула.

Что ему делать, подумал он.

Что он должен делать?

Он был так силен, как говорила Хун Шао, но он не стал таким, как тот мужчина в зеленой одежде, он даже не мог защитить маленькую сестру, которая сопровождала его, и после всех этих лет он все еще только пустословил о своих амбициях.

Мо Си не мог смотреть на это, но он знал, что это правда, и ее нельзя изменить.

Сцена в иллюзорном мире продолжает меняться. Молодой Ли Цинцянь беспомощно шел по шумному рынку страны Ляо, заложив последнее, что мог, чтобы обменять семь пилюль для Хун Шао и потянуть время.

Теперь, когда в доме остался только последний столб, что будет после сегодняшнего дня?

"Эй вы все! Смотрите внимательно! Требования жесткие! Не пытайтесь подделать!"

В одном из уголков города внезапно раздался грохот барабанов и гонгов. Хун Шао любила наблюдать за подобными забавами, и всякий раз, когда она приходила в какое-нибудь место, она всегда тащила его туда, чтобы посмотреть на это.

Возможно, это было потому, что он был в оцепенении и не привык проходить мимо, он чувствовал, словно Хун Шао болтала и дергала его за рукав, вскакивала, тревожно кричала, что она ничего не видит, все заблокировано.

Ли Цинцянь был ошеломлен на мгновение, опомнился и уже собирался уходить, когда услышал крики из толпы.

"Неужели так много платите!?"
"Повелитель слишком щедр, как завидно".

Раньше слово "деньги" было для Ли Цинцяня лишь шепотом, но теперь, когда он это услышал, его словно укололи иголкой, и он повернулся, сверкая глазами.

На высоком помосте культиватор высокого ранга из Королевства Ляо ходил взад-вперед, стуча в гонг, чтобы привлечь внимание.

За ним - портрет красивой женщины со слезящейся родинкой на краю глаза, выполненный в трех экземплярах на большом шелковом полотне.

На портрете изображена красивая женщина со слезной родинкой на конце глаза, которая при ближайшем рассмотрении имеет поразительное сходство с Хун Шао.

Ли Цинцянь был слегка шокирован, когда услышал, как культиватор из Ляо повторил:

"Повелитель страны в ночи наблюдал за знаками неба, и выяснил, что женщина с таким лицом принесет процветание нации! Любой, кто согласится с условиями, может быть отправлен во дворец!"

Мужчина постучал еще два раза в гонг, затем крикнул.

"Если ее выберут, девушка станет Святой Девой королевского дворца, а ее семья будет вознаграждена тысячей монет из золотых раковин".
"Это дело добровольное, поэтому если вы заинтересованы, пожалуйста, приходите на проверку!"

Ли Цинцянь на мгновение уставилась прямо на помост, затем внезапно отреагировал на что-то и энергично пошел в сторону культиватора Ляо, который отвечал за проверку девушек, его голос дрожал, когда он спросил:

"Если девушка будет точно такой же, как на портрете, то ее выберут их всех?"
"Если достаточно похожа, то выберут!"
"Для чего ее выберут?"
"Ты глухой!"

Монах не был добродушным.

"Вы будете благословлены, приняв путь астрологии, гадания и жертвоприношения от Повелителя! Тебе все ясно, неужели ты не понимаешь человеческого языка?"

Ладони Ли Цинцяня вспотели, горло свернулось узлом, глаза широко раскрылись, снова болезненная и цепкая надежда, словно, не заботясь о том, насколько плохое отношение у другой стороны, продолжая задавать вопросы.

"Тогда, если у девушки есть магические миазмы, вы... также готовы…"
"Разве мы не говорили, что возьмем ее, если у нее будет достаточно сходства?! Что такое демонические миазмы? Несколько таблеток, и вы снова будете живы! Что это за дерьмовый вопрос? Если у вас есть совпадение, приведите девушку мне! Если нет, уходите! Отбор очень строгий!"

Культиватор выругался: "Нищий ублюдок, проваливай и не неси чушь!"

Ли Цинцянь застыл на месте.

Да…

Что за проблема у него была? Демонические миазмы не являются болезнью, которую нельзя вылечить, и, как сказал этот культиватор, все, что на самом деле необходимо, это всего лишь несколько приемов очищающего дух лекарства.

Но эти несколько таблеток, которые были доступны для Повелителя, были тем, что он не мог получить, даже если бы ему пришлось вырезать себе сердце и легкие.

Правильно сказано.

Он неудачник, который даже не может спасти жизнь девушки, которая ему нравится.

С самого начала Хун Шао не стоило следовать за ним.

Он был тем, кто заставил ее страдать.

Ли Цинцянь медленно шел обратно к домику, где они ютились, как будто много думал по дороге, и в то же время не думал ни о чем. На обочине рынка торговал владелец ларька.

"Нефритовый жемчуг, золотые инкрустации, румяна и пудра - все по доступной цене".

Он остановился возле ларька, чтобы рассмотреть его поближе, но постеснялся подойти к нему.

Продавец заметил его и улыбнулся: "Младший брат, купи что-нибудь для своей возлюбленной?"

Три слова "для своей возлюбленной" были как острие иглы, вонзившиеся в душу.

Ли Цинцянь был в оцепенении, когда его с энтузиазмом подтащил торговец:

"Смотри, прекрасная золотая шпилька из жадеита, материал из Суйе Чэнлай, она легка, как воздух…"
"У меня... нет таких денег…"
"Не так много денег?"

Продавец замер на мгновение, разинул рот, но все же улыбнулся:

"Ничего, ничего, тогда посмотри на дешевые, вот эти румяна, крем нежный и ароматный, это ремесло предков моей бабушки, цена тоже очень справедливая, всего двадцать монет из белой ракушки".

В мешочке для денег Ли Цинцяня есть только три монеты из белой ракушки.

Продавец перестал болтать от смущения, осмотрел его с ног до головы, увидел заплатки на его одежде, и улыбка на его лице медленно угасла.

Но все же, лениво выбрав из киоска маленький старый уродливый шелковый цветок, качество изготовления и шелковая ткань были очень плохими, он небрежно бросил его перед Ли Цянцянем.

"Тогда как насчет этого, пять монет из белой ракушки".

Он сказал, подняв заплывшие глаза, чтобы посмотреть на него.

"Если ты хочешь доставить удовольствие девушке, ты должен быть готов заплатить немного денег, верно?"

Ли Цинцянь смутился и молча хотел уйти, склонив голову.

Торговец был потрясен, думая, что он потратил полдня впустую, но этот человек не заплатил даже пяти монет из белой ракушки. Он был в ярости и кричал в спину худому Ли Цинцяню, не обращая внимания на взгляды окружающих.

"Да что с тобой такое? Ты не тратишь ни копейки и хочешь подцепить женщину, заслуживаешь ли ты этого? Если у тебя нет денег, не торчи здесь! Ты мешаешь моему делу! Не показывайся больше!"

Ли Цинцянь только почувствовал, что его лицо горит как огонь, когда он встретился с потоком изумленных взглядов и бросился прочь, опустив голову.

Когда он добрался до окраины города, на него уже никто не смотрел, но его голова была словно разбита, и у него больше не было сил ее поднять.

Пошатываясь, он дошел до павильона на окраине города, чтобы отдохнуть, и сел, зарывшись лицом глубоко в ладони.

Просидев так несколько часов, он вернулся в свой маленький ветхий домик уже в сумерках.

Хун Шао лежала на боку на больничной койке, ее лицо было обращено в сторону двери. Она спала некрепко, ее щеки горели красным, и как только она услышала звук возвращающегося Ли Цинцяня, она внезапно открыла глаза, ее пытливые глаза оглядели его, и она попыталась громко позвать:

"Старший брат…"