Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 49 - Ненависть к тебе

Гу Ман был немного напуган внезапной переменой в выражении его лица. Он на мгновение замешкался, прежде чем сказать:

"Принцесса..."

Как будто вся кровь в его теле прилила к голове. Это слово было подобно огромному камню, упавшему в море. У Мо Си зазвенело в ушах, и он не мог произнести ни слова.

"Ты, почему ты... почему ты..."
"Почему что?"

Кончики пальцев Мо Си были холодными. Чтобы скрыть дрожь, ему пришлось поднять руку и схватить стоящую на столе чашку с чаем. Он хрипло сказал:

"Почему ты меня так назвал?"
"О, Ли Вэй научил меня. Он сказал, что принцесса - это очень благородный человек, о котором нужно хорошо заботиться".

Гу Ман улыбнулся: "Я думаю, что ты именно такой. Что с тобой?"

Он словно упал со скалы на дно долины. Дрожь еще сохранялась, но волнение улеглось.

Мо Си стиснул зубы, отвернул лицо и сказал: "... ничего".

Через некоторое время он увидел несколько растерянное выражение лица Гу Мана. Мо Си закрыл глаза, терпя боль в сердце, и сменил тему низким и хриплым голосом.

"Ешь. Не беспокойся обо мне. "

Гу Ман посмотрел вниз на вареную капусту в миске. "Но суп закончился".

Он оглядел стол, а затем уставился на миску острого супа с фрикадельками перед Мо Си.

"Хочешь попробовать?"

Гу Ман кивнул.

Мо Си был в плохом настроении, но его эмоции были сложными. Он не хотел терять самообладание, поэтому просто подтолкнул миску с супом к Гу Ману.

"В нем есть целые горошины перца. Вкус очень сильный. Будь осторожен".

Гу Ман взял миску, отломил последний кусочек рулета и обмакнул его в пряный суп. Он дул в миску и орудовал ложкой, тщательно избегая дрейфующих перчинок. Но уберечься от них было невозможно. Одна все же проскользнула и попала ему в рот. Сначала он не отреагировал и даже похрустел твердой оболочкой перца.

Результат был очевиден. Через некоторое время Гу Ман начал выплевывать перечные оболочки. Его глаза были влажными, а кончик языка онемел и покраснел. Он оттолкнул миску с супом.

"Здесь яд".

Мо Си был ошеломлен. Разве Гу Ман не ел раньше острую пищу?

Но потом она вспомнил, что Гу Ман научился есть острую пищу позже. Вначале он не хотел прикасаться к пряному. Когда Страна Ляо разрушила его сознание, она, вероятно, уничтожила терпимость, которую Гу Ман культивировал годами.

Это осознание заставило его еще больше встревожиться. До сих пор у него оставался проблеск надежды, что замешательство Гу Мана было притворством. Но после стольких дней, проведенных вместе, каждое движение Гу Мана говорило о том, что это не так.

Свирепый зверь прошлого действительно был мертв.

Единственное, что было у Мо Си, единственное, что он мог ненавидеть и пинать - это истлевшие угли перед ним.

Мо Си безмолвно смотрел на него.

"Здесь нет яда".

Гу Ман открыл рот и высунул язык. Он выглядел обиженным.

"Я отравлен".

Не было смысла объяснять ему. Мо Си налил чашку жасминового травяного чая и протянул ему.

"Пей его медленно. Яд будет излечен".

Гу Ман с подозрением взял чашку. Он нахмурился и стал пить понемногу.

"Ты чувствуешь себя лучше?"
"Да".

Гу Ман кивнул, но нерешительно посмотрел на весь стол с блюдами.

"Я больше не хочу есть".

Мо Си сказал: "Все хорошо, пока ты не ешь "ядовитую" пищу".

Гу Ман вдруг скривил губы и недовольно сказал: "Это нехорошо. В следующий раз я сюда не приду".

Мо Си посмотрел на его губы, которые покраснели от онемения. В его сердце зародился необъяснимый импульс. Он вдруг сказал:

"... Гу Ман".
"А?"
"Был только раз, когда я пригласил кого-то на ужин. Ты знаешь, кто этот человек? "

Гу Ман задумался на некоторое время. "Это я?"

Глаза Мо Си на мгновение загорелись, но вскоре он увидел замешательство в глазах Гу Мана. Он услышал вопрос в голосе Гу Мана.

Гу Ман сказал: "Я правильно угадал?"

Мо Си больше не говорил. Он молча закрыл глаза, тихо вздохнул и ничего не ответил.

После ужина два бывших друга, которые теперь были врагами, гуляли ночью у озера. На крытом мосту висели красные фонари, отбрасывая на гладь воды мечтательное мягкое свечение.

Гу Ман шел рядом с Мо Си, нетерпеливо жуя булочку, которую Мо Си купил для него на обочине дороги. Его щеки были пухлыми.

Мо Си остановился и посмотрел на воду. Через некоторое время он вдруг, казалось, ухватился за последний проблеск надежды, но также казалось, что это был всего лишь бессмысленный шепот.

"... Если бы Лу Чжаньсин не умер, ты бы пошел на этот шаг..."
"На какой шаг?"
"..."

Мо Си посмотрел на искрящуюся воду и сказал:

"Ничего. Не имеет значения, если ты не помнишь. В любом случае, ты все еще жив. Всегда будет поворот к лучшему. "
"Да."
"Что значит "да"?"
"Хозяйка на вилле Ломэй сказала, что когда я говорю "да", это значит, что я соглашаюсь с кем-то другим. Если я соглашусь с кем-то другим, этот человек будет счастлив".
"..."

Мо Си сказал: "Почему ты хочешь сделать меня счастливым?"

Гу Ман откусил еще кусочек булочки и сказал: "Потому что ты хороший человек".

Мо Си был ошеломлен, а затем равнодушно сказал: "Ты действительно не знаешь, как читать настроение человека".

Гу Ман проглотил булочку и посмотрел на Мо Си чистыми и невинными глазами.

"Да."
"... Ты можешь даже согласиться с этим?"
"Да."
"... Забудь об этом".

Через некоторое время он неохотно повернулся обратно.

"Что во мне такого хорошего?"
"Подожди."

Как только Гу Ман сказал, он приблизил свой нос и обнюхал лицо, шею и уши Мо Си, как щенок. Если бы женщины, которые обожали Мо Си, увидели эту сцену, они были бы ошеломлены. Неприступный лорд Сихэ позволил кому-то подойти к себе так близко и совершил такое странное и интимное действие. Разве он обычно не наносил людям удары в спину и не ломал им ребра?

Но они знали только одно и не знали другого. Мо Си не любил, когда к нему прикасались незнакомцы, но Гу Ман должен был быть исключением. Дело было не только в том, что Гу Ман был слишком прост. У него не было цели во всем, что он делал.

Он просто следовал своей детской природе: если ему было что-то интересно, он брал это в рот, чтобы попробовать на вкус. Если он хотел что-то понять, он подходил ближе, чтобы почувствовать запах.

Это было также потому, что Мо Си и Гу Ман были самыми близкими людьми с давних времен. Он уже давно привык к нему.

"У тебя есть запах", - наконец сказал Гу Ман, - "Он отличается от других".

Мо Си взглянул на него. "Какой запах?"

Гу Ман покачал головой. "Я не знаю. Но... "

Он сделал паузу, словно пытаясь найти достойные слова, чтобы описать это в своем жалком сознании. Но, очевидно, ему это не удалось.

Он сказал: "Это очень сладко. Ты пахнешь как ложка меда".

Мо Си явно хотел продолжать с ним этот странный разговор. Он спросил:

"Что еще?"

Гу Ман держал полусъеденную булочку обеими руками.

"Только ты мог купить это для меня".

Когда он говорил, он смотрел на Мо Си с некоторым замешательством.

"Почему тебя это так волнует?"

Мо Си был слегка ошеломлен.

Оказалось, что забота на его лице была настолько очевидной.

В тени фонаря на него смотрели большие и удлиненные глаза Гу Мана. Они были такими спокойными и умиротворенными.

Мо Си покачал головой и ничего не ответил. Он просто сказал:

"Ты второй человек в мире, который говорит, что я хороший".
"А кто первый?"

Мо Си некоторое время молча смотрел на него и сказал:

"Это тоже ты".

Гу Ман был немного удивлен.

"Меня двое?"
"... Я не об этом. Забудь об этом, бесполезно тебе говорить."

Гу Ман удивился и сказал:

"Тогда тебе нужно спросить больше людей. Найдется много людей, которые скажут, что ты хороший".

Больше никого не было. С давних пор он не говорил так с другими людьми, и никто не мог так открыть ему свое сердце.

Его безразличие и отчужденность были леденящими до костей. Он уже подталкивал одного за другим людей, пытавшихся приблизиться к нему, к краю обрыва.

Мо Си подумал о себе, когда он был подростком. Он думал о Гу Мане, который мыл посуду в маленьком ресторане. Он думал о Сяньцзюнь и Мэн Цзэ. И наконец, он вспомнил тот год, когда на озере Дунтин была война. Он стоял на коленях в дыму, как нищий, и умолял Гу Мана повернуть назад. Он так много думал, что старый шрам на его груди начал болеть. Те, кто предал его, или те, кого предал он, в этот момент омывались осенней водой Румяного озера.

Он закрыл глаза и почувствовал сильную горечь в сердце. Когда он заговорил, его голос был настолько хриплым, что даже он сам был потрясен.

"Гу Ман, ты знаешь? На самом деле между нами есть много секретов, которые мы никому не рассказывали".

Он внезапно замолчал. Он не делал этого почти десять лет, поэтому слова застряли у него в горле, и он не мог их выплюнуть. Постепенно его решимость исчезла.

Он был похож на злобного призрака, у которого вырвали язык, потому что он совершил много злых дел. Всю горечь можно было только проглотить, и он привык глотать ее.

В этот момент он вдруг услышал, как Гу Ман сказал,

"Не говори. Я не хочу слушать".

Мо Си поднял голову: "Почему?".

Под вечерним ветром Гу Ман небрежно взмахнул растрепанными волосами перед глазами. Он прислонился к деревянной опоре крытого моста и посмотрел на Мо Си:

"Потому что ты не хочешь мне говорить".
"А если я действительно знаю тебя, то, возможно, в будущем я и сам вспомню об этом. Так что в этом нет необходимости. "

Он закрыл уши: "Я не хочу слушать".

"..."

Мо Си смотрел на него. После минутного молчания он вдруг рассмеялся. Это был первый раз за долгое время, когда он действительно смеялся, вместо того, чтобы "усмехаться", "ехидничать", "кривить губы" или "изображать фальшивую улыбку". Мо Си прислонился к деревянному столбу и долго смеялся. Гу Ман посмотрел на него.

Медленно, нерешительно он опустил руки, закрывавшие уши, но затем снова поднял их. Но на этот раз он поднял руки, чтобы коснуться лица Мо Си.

Оно было слегка холодным на ощупь.

По логике вещей, Мо Си должен был бы отпрянуть и уклониться.

Но в тени крыши, в шуме весел, в боли, которая мучила его целый день, а может, и больше, чем целый день, с тех пор как Гу Ман предал его, его ресницы лишь слегка дрогнули, но он не мог сказать ничего резкого.

Он даже почувствовал, что уголки его глаз немного увлажнились.

"Принцесса."

Наконец, Гу Ман вдруг сказал низким голосом:

"Можно ли ваше имя написать на обратной стороне ожерелья?"
"Потому что я кажусь хорошим человеком?"

Неожиданно Гу Ман покачал головой: "Нет".

Он сказал: "Потому что я, кажется... действительно знаю тебя".

Мо Си почувствовал, что все его сердце сжимают острые когти. Даже дышать стало трудно.

Гу Ман сказал: "Я не знаю, что такое хозяин. Но... звучит неплохо. Я хочу, чтобы ты стал хозяином".

Мо Си долго смотрел на него. Он не мог понять, что тот чувствует. Его сердце было в тысячу раз сложнее, чем бутылка с пятью различными эмоциями. В конце концов, он, вероятно, использовал более чем в тысячу раз больше сдержанности, чтобы медленно сказать:

"Ты далеко не квалифицирован".
"Что ты подразумеваешь под квалификацией?"

Мо Си просто изменил свои слова: "Я имею в виду, что ты не можешь".

Гу Ман задумался на некоторое время:

"Тогда что я должен сделать, чтобы стать квалифицированным?"

Мо Си не смог ответить. Он смотрел на него некоторое время и только спросил:

"Разве ты не видишь, что я тебя ненавижу?".

Гу Ман ошеломленно спросил: "Что такое ненависть?".

"Посмотри в мои глаза. Я ненавижу то, что не могу питаться твоей кровью, сдирать с тебя кожу и лично пытать тебя, пока ты не окажешься между жизнью и смертью. Я хочу, чтобы тебе было так больно, чтобы ты хотел умереть".

Мо Си посмотрел на него холодными глазами и сказал слово за словом:

"Это ненависть".

Гу Ман действительно смотрел ему в глаза. Расстояние между ними было очень близким. Их глаза смотрели друг на друга, а дыхание задерживалось друг на друге.

Мо Си смутно чувствовал, что что-то не так. Как раз когда он собирался оттолкнуть его, он услышал, как Гу Ман сказал:

"Но... ты выглядишь очень неловко... очень болезненно".
"Ненависть ко мне заставляет тебя чувствовать себя очень болезненно?"

________

Гу Мааааааааан, пощади!

Мы с Мо Си скоро не выдержим….