Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 32 - Дух Меча

Холод в пещере ощущался тяжелым и плотным, пропитанный ароматом румян и смешанный с вонью гниющих трупов.

Пол был усеян фрагментами человеческих костей и тканей; в углу, в неглубоком белом фарфоровом блюде, валялось даже несколько недоеденных человеческих сердец и глаз.

Однако вместе с этой зловещей картиной в глубине пещеры находилась груда мягких малиновых простыней и подушек, задрапированных золотыми занавесками с разноцветными бабочками.

Внутри занавесей, свернувшись клубочком, рыдала женщина в одежде, настолько изорванной, что она не могла прикрыть ее тело. Ее душевное состояние было очень помутненным, она не подавала ни малейшей реакции, даже когда в пещеру вошли посторонние.

Юэ Чэньцин был потрясен. "Почему этот насильник - женщина?"

Как только Юэ Чэньцин сказал это, из мягкой кучи красных подушек и простыней вдруг высунулась рука и грубо схватила девушку! Прежде чем она успела закричать, рука потащила ее в красные волны.

Мужчина с бледной кожей быстро поднялся с простыней, прижал ее к себе и на их глазах жестоко схватил губы девицы не то целуя, не то кусая.

В мгновение ока душа несчастной была словно высосана из нее. Ее рука поникла, ослабла, пустые глаза широко раскрылись. Она была мертва...

После того, как этот человек поглотил ее душу, он поднял голову...

У этого человека было худое, ученое лицо. Его глаза были удлиненными и изящными, а лицо слегка запало под скулами. Несколько локонов длинных черных, как у ворона волос, свисали ему на лицо. Он выглядел необычайно худым.

Именно он был настоящим насильником.

На несколько тактов воцарилась тишина.

Мо Си сказал: "...Это ты".

Мужчина облизал свои влажные губы и улыбнулся. "Сихэ Цзюнь уже встречал меня раньше?"

"...Да."

Они встречались раньше.

Много лет назад, на поле боя вдоль Северной границы, Мо Си в одиночку оказался в опасной ситуации. В окружении демонических волков, обученных Королевством Ляо, он не мог освободиться.

В этот момент появился молодой культиватор в зеленых одеждах с мечом. Его техника была невероятно ловкой и несравненно блестящей; объединившись с Мо Си, которого он никогда в жизни не встречал, он вместе с ним отбивался от тысячной орды демонических волков.

Перед уходом неизвестного культиватора, Мо Си хотел оставить задержать его, чтобы отблагодарить. Но тот лишь повернул голову назад и улыбнулся, глядя на него ласковыми глазами. Зеленая лента, удерживающая его волосы, шумно развевалась на ветру.

"Я случайно проходил мимо. Помощь не доставила мне неудобств".

Морщинки смеха, образовавшиеся на его лице, были слабыми. "Это дело не стоит того, чтобы о нем вспоминал господин".

Чистый, как первый снег, праведный мастер меча.

…Это был Ли Цинцянь, с которым Мо Си когда-то лично встречался.

Несмотря на то, что после инцидента в борделе Хунъянь на трупах было обнаружено множество следов Меча Разделения Воды, Мо Си не мог быть уверен в этом, пока не встретился с этим человеком лично.

С другой стороны, Мужун Лянь однажды видел портрет Ли Цинцяня в Летописи Героев, и в этот момент сразу узнал его. Немного замешкавшись, он сказал резким голосом: "Почему это ты?"

"А кем еще ты меня представлял?" Ли Цинцянь поднялся. Небрежно отпихнув в сторону труп Девы Лань, он насмешливо сказал: "Думал, я тот сбежавший повар?"

Он холодно усмехнулся. "Этот бесполезный мусор - не более чем пешка в моих руках. Если бы у него была хотя бы половина моих способностей, разве он оставался бы запертым тобой столько лет?"

Когда дело доходило до подколок, Мужун Лянь никогда не признавал поражения. Оправившись от удивления, угол его рта приподнялся в усмешке, и он сказал: "Хаха, вот это странно. Ли Цинцянь и Меча Разделяющий Воды - героический мастер, чье имя волнует людей, и у него честная репутация добродетельного человека. Но встретив его сегодня, я увидел, что он не более чем насильник, который любит высасывать кровь и живую сущность из людей, или есть их плоть и вырывать их сердца. Для этого господина это стало настоящим открытием, надо же, как удивительно".

Однако после того, как эти слова были произнесены и Ли Цинцянь не успел ответить, Юэ Чэньцин вдруг сделал паузу и сказал: "Это ведь не так?"

"Что не так?"

Юэ Чэньцин сказал: "Он не Ли Цинцянь. Он... он явно..."

Он замешкался на мгновение, как будто не был уверен в своих суждениях, но в конце концов продолжил: "Он не живой человек, он всего лишь дух меча!"

Как только он произнес эти слова, неглубокая улыбка на лице Ли Цинцяня застыла.

Он медленно перевел взгляд на Юэ Чэньцина. Улыбка на его лице в этот момент еще не исчезла, но дикость в его глазах жаждала крови.

Юэ Чэньцин в страхе отпрянул назад и спрятался за Мо Си. Вместо этого Ли Цинцянь показал зубы и зловеще усмехнулся. "Этот младший брат не показывает свои истинные возможности на поверхности. Могу я узнать твое имя?"

"Я… я Юэ..."

Мо Си поднял свою длинную ногу и сильно пнул его, разъярившись: "Почему ты ему отвечаешь? Ты думаешь, что ты все еще студент академии культивации, который должен отвечать, когда ему задают вопрос?!"

Юэ Чэньцин покачал головой, как болванчик, поспешно открывая рот, чтобы поправить: "Я не Юэ".

Ли Цинцянь поднял голову, его ярко-красный халат распахнулся, и рассмеялся, прерывая его.

"Достаточно. Все, что мне нужно знать, это то, что твоя фамилия Юэ. Клан Юэ из Чжунхуа - лучший аристократический клан, изготавливающий артефакты среди девяти провинций и двадцати восьми стран. Неудивительно, что ты, сопляк, увидел недостатки, которые не заметили эти два почтенных чиновника Ваньшу и Сихэ".

На поле боя Юэ Чэньцин любил прятаться сзади, а сейчас, когда в пещере было всего три человека и еще один бамбуковый солдат, он оказался в центре внимания. Неизбежно, он был очень нервным и дрожал, как обычный перепел.

"Я, я, я..."

Пинать его было одно дело, но после пинка Мо Си все еще тянул Юэ Чэньцина назад и прикрывал его собой. Наклонив лицо назад, он спросил,

"Это он обменялся с тобой ударами в таверне?"
"Д-да..."
"Почему ты тогда не смог определить, что он дух меча?"
"Тогда я только почувствовал, что от него исходит знакомый запах..." Юэ Чэньцин пробормотал: "Сихэ Цзюнь, вы все еще помните? Я уже рассказывал вам об этом. Теперь я вспомнил, что это была аура духа меча, но..."
"Но тогда я намеренно скрыл ее".

Ли Цинцянь подхватил тему разговора и холодно усмехнулся. "К тому же этот младший Юэ-гунцзы парировал лишь несколько моих приемов. Он молод и, вероятно, еще не освоил все хитрости клана Юэ по проверке артефактов. Поэтому в тот момент он не смог придумать, что ответить".

Он сделал паузу, облизал губы и сказал: "Младший Юэ-гунцзы, мне кажется, что старейшины вашей семьи должны преподать вам урок не по изготовлению артефактов, а по чему-то другому".

Юэ Чэньцин тупо ответил: "А?".

"Даже, если знаешь правду..." Не успел он закончить фразу, как поднялся в воздух, вызвал железный меч и бросился на Юэ Чэньцина, отчеканив последние четыре слова: "Лучше притвориться что немой...!"

Юэ Чэньцин взвыл: "Сихэ-цзюнь, спаси меня!"

Толкнув Юэ Чэньцина к Мужун Ляню, Мо Си вышел навстречу атаке. Во вспышке красного цвета Шуайран превратился в длинный клинок и с лязгом столкнулся с клинком Ли Цинцяня.

Дух меча... дух меча...

Так это была правда!

Неудивительно, что некоторые раны на трупах были нанесены демонической энергией, а другие - обычным лезвием. Обычно злобные духи не использовали оружие для нанесения ран. Часто они также не могли сохранять ясное состояние ума, поэтому писать на стене было невозможно. Однако если это был дух меча, то все объяснялось.

На материке Девяти Провинций, чтобы сделать свое оружие более могущественным и универсальным, некоторые мастера приносили в жертву мечу живых людей, помимо обычного вливания духа.

Но этот способ был слишком жестоким, и двадцать стран, столицей которых была Чжунхуа, давно объявили этот вид кузнечного дела вне закона. В настоящее время эта техника чаще всего использовалась в королевстве Ляо.

Когда дух вселялся в оружие, он мог погрузиться в вечный сон и больше никогда не проснуться. Или наоборот, его одержимость было трудно рассеять, и он мог медленно восстанавливать свою человеческую форму.

Дух меча, восстановивший свою человеческую форму, по поведению и манерам был почти идентичен живому человеку, за исключением густой демонической энергии на нем.

Для поддержания такой формы требовалось большое количество духовной энергии, и если культивация была недостаточной, то для достижения своих целей можно было полагаться только на поедание сердца и плоти культиваторов, поглощая души слабых, как это делал Ли Цинцянь.

Духи меча, принявшие человеческую форму, часто были очень сильными, каждая их атака была сильнее, чем раньше. Однако у них была и фатальная слабость - именно по этой причине Ли Цинцянь был так взбешен после того, как Юэ Чэньцин разоблачил его, и жаждал убить Юэ Чэньцина.

Их оригинальный сосуд не мог попасть в руки врагов.

Другими словами, если бы они получили в свои руки оружие, которое служило истинным сосудом духа меча, чтобы либо сдержать его печатью, либо уничтожить - независимо от того, насколько силен был дух меча, он мог только сдаться!

Очевидно, Мужун Лянь тоже об этом подумал. Пока Мо Си и дух меча сцепились в схватке, он отвлек Юэ Чэньцина в сторону и спросил его: "Ты сказал, что этот Ли Цинцянь - дух меча. Есть ли у тебя какие-нибудь способы найти его первоначальное вместилище?"

"Я попробую!"

Пока он говорил, Юэ Чэньцин закрыл глаза, обеими руками создавая сигил формации. Через некоторое время он открыл глаза и посмотрел на Мужун Ляня с вялым выражением лица.

Мужун Лянь с любопытством спросила: "Что ты на меня так смотришь?"

"..."

Юэ Чэньцин сказал с некоторым недоверием: "Мужун Дагэ... его изначальный сосуд, его изначальный сосуд находится на вашем теле!"

"Что за чушь ты несешь!"

Трубка с грохотом ударилась о череп Юэ Чэньцина. Мужун Лянь прорычал: "Ты смеешь говорить, что я в сговоре с этим псом королевства Ляо?"

"Не смею, не смею! Я лишь говорю, что его изначальный сосуд находится..."
"Это не на мне!"
"...Хорошо."

Мужун Лянь жестко кивнул ему: "Попробуй еще раз!"

Юэ Чэньцин мог только пытаться снова, но в конце каждой из трех или четырех попыток он всегда открывал глаза и жалобно смотрел на Мужун Ляня, не смея произнести ни слова. Лицо Мужун Ляня слегка позеленело. Его губы дрожали.

Он хотел закурить, чтобы успокоить эмоции, но вспомнив, как он использовал свою трубку, чтобы проткнуть рот женскому трупу во время сражения, ему стало противно, и он много раз вытирал трубку об одежду Юэ Чэньцина.

Вытираясь, он вдруг о чем-то вспомнил. Его выражение лица застыло, а движения рук постепенно замедлились.

"Подожди." Он пробормотал: "...Это действительно может быть... возможно, со мной".

Он посмотрел на Ли Цинцяня, энергия меча которого пробивалась сквозь облака, и на Мо Си. Видя, что Ли Цинцянь не сможет проскользнуть мимо Мо Си и подойти к ним, он поспешно потащил Юэ Чэньцина за собой, намереваясь укрыться за горной скалой.

Ли Цинцянь не был глупцом: заметив их действия краем глаза, он ссутулился и повернул острие меча, пытаясь преследовать их.

Однако он проскочил всего несколько футов, когда услышал сзади глубокий и холодный голос Мо Си: "Шуайран, форма духа!»

Безмолвно потрясенный, Ли Цинцянь услышал позади себя звук взрыва. Красный свет озарил всю пещеру, превратив ее в море огня. Змеиный дух ростом с трех человек стремительно выскользнул из багрового пламени и бросился на Ли Цинцяня, чтобы преградить ему путь.

Повернув голову назад, Ли Цинцянь закричал в ярости:

"Мо Си, не переходи мои границы! Другие могут не знать о скандале между тобой и тем Гу, но я знаю их очень хорошо! Я знаю все, что ты сказал и сделал с ним на вилле в саду Ломэй после твоего возвращения! Если ты снова остановишь меня, я полностью уничтожу твою добродетельную репутацию!"

Неожиданно, но Мо Си лишь холодно взглянул на него. Держа в руке кожаный хлыст, который духовно резонировал с Шуайран, он взмахнул им и произнес одно слово, "Атакуй".

Шуайран бросился на Ли Цинцяня.

Ли Цинцянь закричал: "Мо! Неужели тебя не волнует, что я все раскрою?!"

"Меня волнует, что ты раскроешь?" Мо Си сузил глаза, выражение его лица было презрительным. "Поверит ли кто-нибудь твоим словам?"
"Ты..."

Но Ли Цинцянь знал, что слова Мо Си не были ложью. С юных лет Мо Гунцзы всегда был строгим, безупречным и правильным, и никогда не занимался порочными делами. Если ему попадались симпатичные мужчины или нежные и милые женщины, они его совершенно не интересовали.

Ли Цинцянь боялся, что Гу Ман был единственным пятном и единственным скандалом этого человека в этом мире. Даже если бы он смог красноречиво и подробно рассказать о случившемся, кто бы ему поверил? И даже если бы они поверили ему, что они могли бы сделать?

Тогда он стиснул зубы, крутанулся на месте и схватился с Шуайран.

Бамбуковый солдат бегал вокруг, скрипя суставами и желая помочь. Мо Си взглянул на Гу Мана, который все еще был привязан к нему и глубоко спал. Взмахнув рукой, он создал защитную границу и заключил его в клетку.

Бамбуковый солдат стучал в границу: "Да-да-да! А-да!!!"

Мо Си сказал: "Оставайся там и не двигайся".

Бамбуковый солдат, казалось, чувствовал меланхолию из-за своей неспособности внести вклад; его голова поникла, и он потянул Гу Мана вниз. Через некоторое время он широко раскинул руки, уныло выпрямился и стал подражать позе соломенного пугала.

[За каменным лесом]

Юэ Чэньцин сидел на корточках, уставившись широко раскрытыми глазами на груду уменьшенного, миниатюрного оружия. Сабли, мечи, палки, кнуты - все виды оружия, размером с ноготь, высыпались из мешочка Мужун Ляня, когда он встряхнул его.

"Все это было конфисковано у пленников на вилле "Сад Ломэй".

Мужун Лянь сказал: "Хотя их владельцы избавились от золотого ядра, их оружие, возможно, не захочет менять владельца и обладает огромной энергией негодования".

Юэ Чэньцин в шоке воскликнул: "Мужун Дагэ, брать с собой столько бесхозного небесного оружия очень опасно. Если их духовные формы выйдут на поверхность, это будет катастрофа!"

Мужун Лянь закатил глаза, расценив доброжелательность Юэ Чэньцина как ослиную печень: он полностью проигнорировал ее.

"Я не дурак. Этот мешочек был сделан твоим прадедом еще при жизни, на нем есть его печать. Неважно, что это несколько сотен единиц оружия, он сможет выдержать и несколько тысяч. Более того, я уже позволил твоему отцу извлечь духи всего этого оружия и подавить их в чистом источнике в саду виллы Ломэй, и даже вырастил в пруду сорок девять золотых кои, подавляющих духи. И это еще не говоря о том, что сама вилла Ломэй имеет границы, чтобы не дать злым духам вырваться наружу. Обычно..."

На этом месте он сделал резкую паузу.

Как будто он вдруг о чем-то задумался, выражение его лица постепенно становилось все более неприятным, и он пробормотал: "Теперь я понимаю..."

"Мужун Дагэ, что вы поняли?"

Мужун Лянь сказал: "Я понял, как дух меча Ли Цинцянь сбежал с виллы "Сад Ломэй".