Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 3 - Старая вражда

В мгновение ока, минуло два года с тех пор, как армия тогда разместилась у северной границы.

На берегу, 100-тысячная армия разбивала лагерь на ночь, а завтра им предстоял еще один день пути, чтобы вернуться домой, в лучшей одежде и запасенной едой. Солдаты поставили горшки для приготовления риса, вода реки светилась в лучах заходящего солнца, освещая духовных зверей, отдыхающих на ее берегах, и людей, купающихся на мелководье, в свежей воде.

«Эй, потри мне спину. Завтра я поеду домой и выставлю себя грязной обезьяной. Моя мама отругает меня до смерти».

«Брат, позже побрей мне лицо, я не могу сам хорошо побриться».

Группа людей, сидящих друг напротив друга на мелководье, смеялись и хохотали, желая каждому из них добра.

Когда сыновья возвращались из странствия, в мечтах матерей они должны исполнить свой сыновний долг и жениться. И у каждого были свои надежды.

Изучив всю армию вдоль и поперек, вероятно, только Мо Си нечего было ожидать.

Его родители умерли, у него не было ни жены, ни наложницы. Вся империя Чжунхуа ожидала его возвращения, зажигая тысячи огней, но в его доме не было зажжено ни единой свечи для него самого.

Поэтому в его глазах не было теплоты, лишь тоскливые отголоски последних нескольких лет войны.

«Глава Сихэ, вернувшись завтра в город, вы сможете снова увидеть дочь императора, Мэн Цзэ». Юэ Чэньцин, который закончил купаться, вышел из воды, и, увидев Мо Си, сказал с улыбкой: «Я хочу поднять тост за нашу небольшую разлуку и победы...»

«Если хочешь, чтобы я вышвырнул тебя обратно в реку, продолжай говорить».

Юэ Чэньцин заткнулся и почтительно поклонился Мо Си: «...Генерал Мо, я думаю что вы, вероятно, сможете стать Буддой в этой жизни».

Мо Си не обратил на него внимания и стоял у реки, глядя на далекие горы с их холодным очарованием.

В течение этих двух лет службы на границе он не возвращался домой вот уже тысячу дней и ночей, действительно не зная, как дела у принцессы Мэн Цзэ.

И у Гу Мана…

Взгляд Мо Си слегка потемнел.

Два года назад Гу Ман был отправлен в их столицу в качестве подарка от государства Ляо для проведения мирных переговоров, но при его въезде в город вспыхнули беспорядки.

«Хахахаха, как только ворота открылись и вошла сопровождающая сторона, мы все были ошарашены, увидев, как выглядит знаменитый генерал Гу».

«Это было великолепно! Это была та сцена, которую я запомню на всю жизнь!»

Что именно это была за сцена, Мо Си было неясно, он понял только то, что с костями и телом Гу Мана, похоже, были какие-то проблемы.

Но что именно означало "какие-то проблемы"?

У него не хватает руки или ноги? Он ослеп или нем?

Он не знал этого.

Он был не в том положении, чтобы вникать в эти вопросы. Более того, он был настолько хладнокровен, что солдаты благоговели перед ним, как только он появлялся, а те культиваторы, что продолжали тараторить, вмиг замолкали и отдавали ему честь в самой дисциплинарной манере: «Генерал Мо».

Мо Си ничего не мог сказать, поэтому просто кивнул, постоял некоторое время, а затем ушел, как и всегда – чистый и холодный.

Юэ Чэньцин несколько раз пытался что-то пробормотать ему на ухо, но речь Юэ Чэньцина всегда была фальшивой. Содержание его десяти речей отличалось с каждым разом. Как и всегда, Мо Си был молчалив и замкнут, он никогда не проявлял инициативы, чтобы спросить, так что теперь он все еще не знал, что с Гу Маном. Какова же сейчас ситуация.

Все, что он знал, это то, что Гу Ман не умер.

И этого было вполне достаточно.

Ночью, Мо Си был один в палатке, слушая завывание ветра и щебетание птиц снаружи, и не мог уснуть.

В предыдущих походах он был, в основном, с Гу Маном. Даже если они не отправлялись вместе, каждый раз, когда он возвращался, Гу Ман приезжал, чтобы подождать его за городом.

Он не мог перестать думать о прошлом. Как все дошло до такого состояния?

На самом деле, теперь, когда он думал об этом, то понимал, что все уже давно было предрешено.

но у этого раба были доспехи и амбиции в груди.

Когда он впервые встретил Гу Мана, тот был еще рабом, но у этого раба уже была целая броня и амбиции в груди.

Гу Ман всегда хотел сделать что-то большее.

после похорон старого лорда новый монарх не воспринял всерьез Гу Мана, который был из “низкого” происхождения.

Хотя старый правитель из высшей родословной и сжалился над его талантом, и сделал для него исключение, чтобы дать ему крупную должность, после его похорон, новый правитель был не слишком высокого мнения о Гу Мане, который был "низкого происхождения".

Он относился к нему с подозрением, сомневался в нем и урезал его силу.

Он сделал даже то, чего Гу Ман больше не мог стерпеть.

Мо Си собственными глазами наблюдал, как тот падает в пропасть.

Когда-то он давал Гу Ману советы, как близкий друг, а однажды поссорился с ним, как с сослуживцем. В то время они оба работали в военном бюро, и Гу Ман был настолько подавлен, что целыми днями прогуливал работу. Когда Мо Си нашел его, тот слушал музыку и пил в борделе, отдыхая на мягких коленях танцовщицы. Когда он увидел приближающегося Мо Си, он прикрыл свои яркие, словно звезды, глаза и вновь посмотрел на него с улыбкой, говоря: "Глава Сихэ, вот вы и пришли".

Мо Си был взбешен. Он хлопнул дверью, широкими шагами вошел в комнату и, под всеобщее восклицание, отвесил Гу Ману пощечину, отвечая: «Ты так и собираешься просрать всю свою гребаную жизнь?»

Гу Ман был пьян, с улыбкой обнял его за шею и ласково спросил: «Да, Великий глава Мо, ты хочешь просрать ее вместе со мной?»

«Проваливай!»

Гу Ман громко рассмеялся.

И сказал: «Это не имеет значения, в конце концов, ты ученый, а я раб».

Я знаю, ты считаешь меня грязным.

Я также знаю, что независимо от того, как усердно работает эта армия под моим началом, сколько бы крови не было пролито и сколько людей убито, это не стоит и упоминания в глазах нынешнего императора. Мы недостойны практиковать Дхарму, но именно мы вынуждены это делать, несмотря на наше низкое происхождение.

Позже, император отослал Гу Мана из столицы, но тот так и не вернулся, чтобы вернуться к своим обязанностям.

Считали, что он погиб из-за несчастного случая, и многие девушки, в то время обожавшие его, плакали и горевали о нем.

Однако однажды, с передовой внезапно пришло военное донесение о том, что Гу Мана видели в строю Ляо.

Гу Ман перешел на сторону врага.

Скандал разошелся по всему Чжунхуа, словно лесной пожар, всеобщий гнев разгорался в сердце каждого, и только сердце Мо Си, казалось, замерло.

Он не верил в это.

Он ни секунды не верил в это. Пока не увидел собственными глазами.

Это было на туманном, бледном и огромном озере Дунгтинху, где бок о бок сражались могучие, водяные звери. Тактика войска Ляо была настолько знакомой, что он оказался в расстроенных чувствах - он уже видел этот дьявольский, коварный и смертоносный стиль битвы бесчисленное количество раз.

В мутной, как будто песочной проекции Гу Мана прошлых лет, в славных битвах Восьмой Армии.

Мо Си и главный генерал, руководивший армией в то время, сказали, что все они должны отступить и прекратить сражаться. В противном случае, весь фронт сегодня же будет похоронен на дне озера.

«Ты не противник Гу Ману».

Глава-командующий, однако, не слушал: «Гу Ман – ничтожество. Отродье, с кровью ничтожного раба, и как я, чистокровный, божественный потомок, все еще не могу быть ему противником?!»

Старый дворянин с длинной, седой бородой выглядел высокомерно, и он не воспринимал Гу Мана всерьез.

Так война вспыхнула по всей земле.

Впервые, императорская армия, которая до этого, под командованием Гу Мана была непобедима и в сотне сражений, рухнула перед военными кораблями страны Ляо. Одна за другой, духовные лодки взрывались, а со дна озера вскакивали водяные демоны-звери, чтобы укусить и убить культиваторов. Огонь опалил небо докрасна, и кровь отразилась в воде.

Среди волны жалобных стенаний поражения и боли, Мо Си прибыл на главный корабль Ляо в одиночку, с одним лишь императорским мечом.

Огонь горел, и черный дым продолжал подниматься вверх. Королевство Ляо - страна демонов-культиваторов, их заклинания ядовиты и злобны, и сотни из них хотели напасть и убить Мо Си...

«Прекратите все это».

Раздался знакомый голос. Изнутри каюты корабля, из мрака вынырнула фигура.

Он снова увидел Гу Мана.

У Гу Мана был загоревший цвет лица и более крепкое телосложение, чем раньше, но его глаза не изменились, они были все такими же, черными и блестящими, будто он мог увидеть насквозь все уловки мира. Он был обнажен, его тонкая талия была обмотана бинтами в несколько слоев, на плечах у него был черный плащ, а на лбу небрежно повязан окровавленный пояс – он был сорван с головы павшего солдата императорской дивизии Чжунхуа.

Он облокотился на борт корабля, прищурился, а затем улыбнулся: «Глава Сихэ, прошло много времени с нашей встречи».

Соленый ветер заволновался.

Мо Янь наконец-то встретил этого предателя лицом к лицу. Этого мятежника.

Как это возможно?

Когда-то тот считал, что Ляо – это страна, которая помешана на крайней жестокости, войне и боевых искусствах. Гу Ман, по своей природе, был чист и добр, поэтому, даже если бы он покинул Чжунхуа, ему не следовало идти на территорию страны Ляо.

Но теперь…

Он закрыл глаза, в его горле свернулся узел, отчего ему потребовалось некоторое время, после чего он выплюнул два слова: «Гу Ман.....»

«Да?»

Голос Мо Си был тихим, но в нем чувствовалась какая-то подавленная дрожь: «...ты просто запутался».

Гу Ман улыбнулся в яростном свете пламени, и черные волосы, спадающие на его лицо, слегка колыхнулись. Он в нахальном жесте развел ладони: «А что не так?»

«......»

«Я думаю, что это довольно хорошо, страна Ляо полна талантов. Даже если культивируемая демоническая практика неправедна, она справедлива для всех».

Сказал Гу Ман, указывая жестом на пояс с золотой каймой на синем фоне, у себя на лбу.

«Независимо от того, сколько бы раз не родился, не умер и какую бы славу ни снискал, я никогда не смогу получить такой поясок чистокровного дворянина. Тебе знаком такой вид истощения?»

Гу Ман улыбнулся.

«Я не в восторге от этого».

Мо Си сердито сказал: «Это пояс Хун, только для сыновей-мучеников, погибших во имя своих предков, сними его!»

Гу Ман с интересом прикоснулся к окровавленной, шелковой ленте: «Неужели? Его носил очень молодой культиватор. Мои люди ножом отрезали ему голову ножом, и я подумал, что этот пояс качественно сделан, красив и изыскан. Жалко было бы надевать его на голову мертвеца, поэтому я использовал его, чтобы поиграться. Что, ты тоже хочешь?»

Он сверкнул злой улыбкой: «У тебя самого должен быть такой, чего ты за мой хватаешься?»

Почти трясясь от ярости, Мо Си сурово сказал: «Сними его!»

Гу Ман был мил, но его тон стал очень опасным: «Глава Сихэ, будь вежлив, ты совсем одинок в этой осаде. Ты действительно думаешь, что я вспомню о прежних чувствах и не посмею убить тебя?»

Черный демонический штык, окутанный черным туманом, собрался в его руке.

Гу Ман сказал: «Сегодня, озеро Дунгтингху похоронило почти все передовые армии вашей страны. Мо Си, хотя ты и удивителен, в конце концов, ты генерал, и не можешь осадить этого старого дворянина, который настолько глуп, что плюется кровью. Теперь, когда погибло так много людей, из-за того, что он не пришел просить о пощаде, ты в опасности.”

«……»

Гу Ман улыбнулся и сказал: «Вы хотите похоронить солдат Чжунхуа, погибших в бою?»

Мо Си ничего не ответил, замолчав на мгновение, и направился к нему.

«............»

Боевые сапоги ступали по залитой кровью палубе, оставляя пятнистые следы. Мо Си, наконец, заговорил: «Гу Ман. Я знаю, что Чжунхуа у тебя в долгу, и я тоже у тебя в долгу».

“Ты слишком много сделал для меня, поэтому сегодня я не буду с тобой сражаться.”

Гу Ман усмехнулся: “Ты должен попробовать”.

«Ты спросил меня, хочу ли я похоронить солдат, погибших сегодня в бою..... Если я умру, и смогу обменять это на то, чтобы ты покинул страну Ляо». - Сделав еще один шаг, - «Тогда ладно. Моя жизнь для тебя».

Гу Ман перестал улыбаться, уставившись на него черными глазами: «...Я действительно убью тебя».

«......» Мо Куэн ничего не сказал на это, только посмотрел на лоб Гу Мана, где были пятна крови на сине-золотом, шелковом поясе, прежде чем его глаза медленно опустились к лицу Гу Мана: «Тогда убей. После этого. Не забудь оглянуться назад».

Это был последняя попытка, когда Мо Си пытался поймать его.

Белый орел пролетел над мачтой, и сверкнул штык.——

Раздался глухой стук.

Из раны хлынула кровь.

Холодное лезвие пронзило сердце насквозь – внезапно яростно и злобно разорвав!

«Я же сказал, что убью тебя».

Штык все еще был в окровавленной плоти Мо Си. Гу Ман помолчал немного, и вдруг, скривив губы, усмехнулся: «Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? Неужели думаешь, я почувствую вину и оглянусь, если ты умрешь? Не говори глупостей!»

Он наклонил голову, посмотрел вниз и вздохнул: “Когда ты из генерала становишься солдатом, ты не можешь слишком ностальгировать по своим старым чувствам, если ты родился человеком.”

Сказав это, он медленно наклонился, опустился на одно колено, неторопливо положил локоть на колено и, держа окровавленный штык в другой руке, с усмешкой, медленно вытащил его.

Повсюду разбрызгалась кровь!

Гу Ман прижал к нему кончик окровавленного штыка и поднял лицо Мо Си.

«Не думай, что я не знаю, что именно ты задумал. Глава Сихэ, дело не в том, что ты действительно не хочешь со мной сразиться. Ты знаешь, что у тебя нет шансов на победу, поэтому ты и готов обменять свою жизнь на мою совесть».

Отворот медленно окрасился в ярко-красный цвет, и в этот момент Мо даже не почувствовал боли.

Он чувствовал только холод.

Действительно холодно……

Он закрыл глаза.

Это не так.

Если бы я мог, я бы никогда и не подумал о сражении с тобой.

Когда-то свет, что ты отдал, тепло что было отдано тобой, и вся кровь, текущая в моем сердце, были от тебя.

Без тебя меня бы сегодня здесь не было.

Гу Ман равнодушно сказал: «Мне жаль, что я разочаровал тебя».

«......»

«Мо Си. Если бы я был на твоем месте и оказался сегодня в таком отчаянном положении, я бы скорее поставил на то, чтобы погибнуть вместе, чем поступил бы как ты и наивно убеждал своего противника повернуть назад».

«Мы с тобой братья, и это последнее, чему я могу тебя научить».

Последнее, что запомнил Мо Си перед тем, как потерять сознание, было то, что культиватор из Ляо на мече перелетел через воду и резко закричал: «Генерал Гу, на северо-востоке подкрепление, армия культиваторов-медиков из Мэнцзе, смотрите...»

Не успел он договорить, как Мо Куен уже не мог держаться на ногах и, наклонившись вперед, рухнул на залитую кровью палубу.

В этой кровавой битве Чжунхуа подтвердил, что мятежный генерал Гу Ман переметнулся на сторону страны Ляо и работает на самую темную страну континента Кюсю. Старый командир и военачальник допустили ошибку, и армия понесла тяжелые потери. Из 10 000 военных, в живых осталось менее 100, а Мо Си несколько дней пролежал на больничной койке без сознания, прежде чем очнулся.

Гу Ман ударил его ножом в грудь, но не остановился на этом и повернул обратно к берегу.

Согласно словам, которые Гу Ман произнес давным-давно – до того, как покинул столицу...

«Мо Си, путь наверх для меня закрыт, и мне некуда идти, кроме как ощупью пробираться в ад».

Закончив говорить, он попросил у официанта кувшин вина.

Захлопнув печать, Гу Ман с улыбкой налил полный стакан, один для себя и один для Мо Си.

"Первое, что тебе нужно сделать, это купить еще один напиток, а твой брат Гу Манг отныне будет плохим парнем".
"Когда чаши и лампы соприкоснулись, хмель вина брызнул, глаза Гу Манга загорелись: "Я куплю тебе еще выпить. Твой брат Гу Манг отныне будет плохим парнем.”

В это время Мо Си все еще качал головой и думал, что тот был слишком нескромен, говоря так, будто разыгрывал его.

Этот брат, которого он знал столько лет, был настолько мягкосердечным, что не хотел даже затоптать муравья до смерти, как такой невинный ребенок стать плохим человеком?

Каков результат? Люди этого ребенка убили его солдат.

Этот невинный ребенок сам чуть не убил его.

«К счастью, принцесса Мэн Цзэ прибыла вовремя, чтобы спасти вас. Этот штык – божественное оружие страны Ляо, которое было окроплено закаленным демоническим ядом. Если бы не своевременная помощь, боюсь, ты бы не справился. У вас останется шрам на груди, и вам показан полный покой на несколько месяцев, чтобы восстановиться......»

Мо Си не слушал, что говорил ему в спину культиватор медицины, он смотрел вниз, на бинты, обмотанные вокруг его груди, гниющая плоть была вырезана, но вместе с ней, из кровавой грудной полости, было вырвано что-то еще, заставляя его чувствовать пустоту, боль, обиду и ненависть.

Только позже, Гу Ман был вознагражден за свои злодеяния и отправлен обратно, в старую столицу.

Мо Си чувствовал, что шрам на его груди наконец перестал кровоточить.

Но все равно было больно.

Спустя много лет, в ночь перед возвращением северной армии к императорскому двору, Мо Си, не в силах заснуть, сидел один в своей палатке, подперев пальцами лоб, и бессознательно тер кончиками пальцев немного влажные глаза.

Он повернул голову, и слабый свет свечи, льющийся из обтянутого шелком светильника, осветил его холодные, и жесткие черты лица сбоку, и он закрыл глаза.

Гу Ман…

Гу Ман.

Не было сомнений, что он был хорошим министром и генералом, а другой был предателем, и он ненавидел его со всей страстью и знал, что тот виновен.

Когда он был счастлив, он показывал тигровый зуб, и его глаза были ярче любой звезды, которую он когда-либо видел. .В то время светило солнце, и слова старейшин были долгими.А Гу Манг лежал на столе, тайно сочиняя самостоятельно отредактированный и самостоятельно сыгранный Хуан Шу, и гордился тем, что все девушки в Хуан Шу любили его.

Но между трепещущимися ресницами, он словно видел Гу Мана во времена научного дворца, улыбающегося, с лицом, одновременно праведным и злым, показывающего клычки, когда был счастлив, а его глаза были ярче любой звезды, которую он когда-либо видел. Тогда ярко светило солнце, и старейшины долго рассказывали. А Гу Ман лежал на столе, украдкой писал свою пошлую книгу и злорадствовал тому, что обрадует всех девушек содержанием этой книги.

Никто из них тогда не знал, каким будет их будущее.