Онлайн чтение книги Укрощение погрязшего во тьме раба Tamed A Blackened Slave Man
«Ночь. Его обаяние.»

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Проходи.

С разрешения Арен Кэсэдин медленно отворил дверь. За дверью показался юноша, облачённый в тёмно-синий халат.

Из-за фривольно завязанного пояса на талии в приоткрывшейся щели смутно виднелась его широкая грудь. Казалось, приспособленное к гладиаторским боям тело оставалось всё тем же.

Наряд идеально сидел на его фигуре, будто бы его пошили специально для юноши.

— Могу я подойти ближе?

Услышав слова Кэсэдина, Арен кивнула. Освещённая лунным светом, она нежно улыбнулась ему.

Кэсэдин подошёл к кровати, на которой сидела девушка. В отличие от былых ночей, он был предельно аккуратен в своих движениях, приближаясь к её кровати.

— У тебя есть что сказать, раз ты решил прийти сюда?

— Я пришёл извиниться за свое недавнее поведение. И…

— М?

— Я хотел встретиться с тобой, сестра.

Произнёс он, приблизившись к Арен и сев рядом с ней. Когда Кэсэдин сел на кровать, его халат раскрылся ещё сильней. Взгляд Арен скользнул по его оголившемуся телу.

— Кэсэдин, ты должен правильно завязывать халат.

Она говорила дружелюбным тоном, будто порицая ребенка.

— Как?

Кэсэдин, нацепив невинное личико, склонил голову набок. И это выражение лица так противоречило его крепкому телу.

— Подвинься поближе.

Когда он приблизился, Арен завязала распахнутую одежду. И пока она занималась его халатом, он смотрел на лицо своей сестры.

Её мягкие платиновые волосы были значительно длиннее, чем в их первую встречу, а её большие глаза были подобны чистому небу.

— Ты красивая, сестра.

Арен улыбнулась, оставив комплимент без ответа.

— Каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты сияешь так ярко. Даже в первую нашу встречу.

Кэсэдин сказал это и нежно обхватил руку девушки. Его большая кисть крепко сжала её, и он оставил поцелуй на тыльной стороне её руки.

Юноша поцеловал руку Арен, лаская её пальцы, будто исследуя что-то. Прикосновения к пальцам сестры были слишком эротичными.

— Я хочу знать о тебе больше, сестра.

Глубокие пурпурные глаза Кэсэдина сияли под лунным светом. Он ненадолго прикрыл их, а затем внимательно посмотрел на Арен.

Он взял её платиновые волосы и поцеловал их, вдыхая тонкий аромат. Он делал со своей сестрой то, что всякий человек делает с возлюбленным. Арен только смеялась на выходки Кэсэдина.

— Сестра, кажется, у меня поднялась температура.

— …

— Думаю, ничего серьезного.

Арен распахнула глаза и спросила обеспокоенным голосом.

— Где болит?

Кэсэдин, будто ожидая именно этого момента, ловко поднёс крошечные ручки Арен к груди.

— Здесь.

Кэсэдин просунул руку сестры под свою одежду.

Ладонь девушки оказалась прижатой к крепкой груди, скрытой под халатом.

— Думаю, лихорадка становится агрессивнее.

— …

— Почему моё тело в таком состоянии, сестра? — раздался его низкий голос.

В течение нескольких последующих секунд в комнате воцарилась тишина.

— Рука моей сестры очень мягкая, нежная и теплая настолько, что от одного касания разум и тело расслабляются.

Сказал Кэсэдин, держа ладонь Арен, которая была намного меньше его собственной. Позже он притянул её к себе так, что вся она оказалась в его руках.

Это было похоже на объятия, Арен почти прижималась к его груди. Его торс выглядел столь мускулистым, будто являл собой символ мужской красоты.

— …

Каким-то образом его странный взгляд обратился к Арен. После этого девушка, молча наблюдавшая за его действиями, внезапно распахнула темно-синий халат, в который он был облачен.

Кэсэдин засмеялся, глядя на Арен, что поспешно снимала с него одеяние.

Казалось, эта женщина была одной из тех, кому посчастливилось стать жертвой его соблазнения.

— О, нет… И как я могла не заметить такой большой шрам?

Однако следующие слова, вылетевшие с уст Арен, не были словами восхищения. Это были слова его ласковой и нежной сестры.

— Даже если ты не говоришь об этом, тебе, должно быть, больно, Кэсэдин. Я и подумать не могла, что у тебя есть такие шрамы под слоями одежды.

Арен долго осматривала его прежде, чем коснуться открытых участков кожи.

Кэсэдин понимал.

Это были глаза не женщины, поддавшейся его обаянию. В этой неожиданной ситуации кончики губ Кэсэдина, которые едва ли поднялись в улыбку, медленно опустились.

— Это шрамы от ножей и топоров.

Арен коснулась раны кончиками пальцев.

— Эти шрамы я получил, когда находился в клетке с другими рабами и был вынужден бороться с ними за еду.

Арен с силой прикусила свои красные губы.

— Неважно, какими бы не были гладиаторы, эти шрамы я получил не в поединках.

Она не выглядела заинтересованной его телом. Её взгляд был направлен только на шрамы.

— Тебя пытали?

— …

— Расскажи мне.

Увидев глубокие рубцы на теле Кэсэдина, Арен посмотрела на него с болезненным выражением лица.

— ...да.

В рядах рабов вообще редко кто подвергался пыткам, что уж говорить о рабах-гладиаторах. Никого бы не заинтересовало такое место. А если кто-то и приходил к Кэсэдину, то только, чтобы выплеснуть свои грязные желания, вызванные его обворожительной внешностью и сильным телом.

Не имело значения, что его пытали, ранили мечами и копьями, оставляли бесчисленное количество шрамов на теле. Его шарм и ценность заключались в красивом лице и теле.

— Извини, Кэсэдин. Это было очень тяжело?

Сказала Арен, касаясь очередного шрама.

Кэсэдин был смущён этими словами и добрым отношением к нему. Арен относилась к нему не как к мужчине, а как к младшему брату.

Он намеренно, пытаясь соблазнить, сбивал её с толку как бы в наказание. Однако успеха в этом он не достиг.

— Подожди минутку, Кэсэдин.

Сказав это, Арен положила свою ладонь на глаза Кэсэдина.

Из-за её непонятных действий, Кэсэдин думал, что она собирается наказать его за неподобающее поведение.

— Готово. Теперь открывай глаза.

Когда Кэсэдин распахнул веки, его взору явилось удивительное: глубокие шрамы исчезли с его груди, будто их там никогда и не было.

Это относилось и к другим отметинам. Глаза Кэсэдина округлились в удивлении.

— Что…

— Удивлён? Я просто нанесла немного той мази, которую использовала в прошлый раз.

Арен рассмеялась.

— Знай я об этом раньше, я бы сразу залечила эти шрамы ещё в первую встречу.

Арен аккуратно поправила халат, в котором сидел Кэсэдин.

Он поспешно завязал пояс и уставился на лицо девушки.

Это было странно.

Происходящее разительно отличалось от того, что он представлял.

— Не знаю, что делать дальше. Голова кружится.

— Сестра…

— Тебе было невероятно сложно проходить через всё это, не полагаясь ни на кого, Кэсэдин. Пожалуйста, прости меня.

После, почувствовав усталость, Арен легла на кровать и, потрепав серебряные волосы парня, закрыла глаза.

— Мой дорогой братец, не волнуйся. Спи сладко.

Это было последнее, что сказала Арен своим мягким голосом. Даже несмотря на усталость она лучезарно улыбнулась ему.

***

Кэсэдин думал, что ему будет так же комфортно лежать рядом с сестрой, как и всегда, но что-то переменилось.

Лежа рядом, он безучастно смотрел на спокойно спящую девушку.

Ее прекрасные платиновые волосы даже в темноте поблескивали лунным светом. Её чистая белая кожа была такой мягкой…

[Все хорошо.]

“ Моё ледяное сердце вмиг растаяло лишь от одного её слова.”

[Все в порядке, Касадин.]

Вероятно, эта девушка была святой. Её глаза были полны беспокойства за человека, который пытался причинить ей боль.

Что бы он ни выкидывал, эта женщина никогда даже голос не повышала на него. Она хорошо с ним обращалась и показывала одну лишь доброту. Даже если он лгал и его ложь вскрывалась, она никогда не винила его.

Кэсэдин касался кончиками пальцев тех мест, где еще недавно лежали руки Арен. Шрамы, что были выгравированы на его теле, исчезли, не оставив и следа, будто бы их никогда и не было.

На душе у него творилось неладное.

Конечно, он должен был быть счастлив, ведь те шрамы, что напоминали ему о прошлом, канули в лету, но сердце почему-то изнывало. Казалось, что-то не так.

Кэсэдин не мог точно понять, что с ним происходит.

Иногда выражение лица этой женщины буквально говорило о том, будто её что-то тяготит. Это не было печальное лицо, на нём не отражалось ни крупицы боли. Это было лицо человека, который пойдёт на всё.

Эта девушка отчаянно стремилась к чему-то, и всё же она вела себя так, будто ей нечего терять. Даже собственная жизнь не имела для нее никакого значения.

От неё так и веяло таинством, она была похожа на человека, который не подпустит слишком близко кого бы то ни было.

Иногда Кэсэдин чувствовал, что они ничем не отличаются друг от друга.

Он взглянул на женщину, которая тихонько посапывала рядом с ним. Чем больше он смотрел на неё, тем больше убеждался, что совсем её не знает.

До сих пор он встречал много людей… Будь то мужчина или женщина, старик или молодой человек, все они стремились заполучить его из-за красивого личика, даже невзирая на его состояние.

Для рабов незаурядная внешность подобна яду.

Он, словно жемчужина, выделялся на фоне вездесущей грязи, и люди, словно одержимые, пытались любой ценой заполучить этот драгоценный камень.

Даже если Кэсэдину это не нравилось, положение раба сковывало его.

Статус наследного принца вмиг улетучился.

Отчаяние человека, который занимал высокое положение, а потом пал, несоизмеримо чувствам тех, кто изначально занимал более низкое положение.

Но на отчаяние времени не было.

Кэсэдин решил во что бы то ни стало скрывать свою личность. Да и кто бы смог узнать его за одну ночь или несколько часов. Он прожил действительно грязную жизнь и стал человеком, которого тошнило от самого себя.

Его сестра спокойно закрыла глаза и заснула рядом с ним. Но что-то было не так.

Кэсэдин чувствовал что-то странное, смотря на лицо спящей сестры.

Ему нравилось смотреть, как сладко спит эта девушка, и гладить кончики её волос.

Эта женщина, коей известна его личность, ничего не спрашивала, не лезла в его душу и сказала в случае чего использовать её. И это казалось ему подозрительным.

Он не хотел будить эту похожую на ангела спящую девушку.

“Почему я колеблюсь?”

Даже в карете… Почему он продолжал оставаться в объятиях Арен?

“Почему я чувствую себя лучше от ее доброты, от ласкового голоса? Она ведь ничем не отличается от остальных. Ничего не пойму. От этой каши эмоций болит голова”

Кэсэдин вздохнул, поднимаясь с кровати. Эта девушка по имени Арен, чье тело было хрупким, крохотным по сравнению с его, вызывала в нём необъяснимое чувство поражения.

*****

— Мисс! Поднимайтесь скорее!

Нетерпеливо произнесла Саша, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Что случилось?

— Его Высочество прибыл.

— Что? Что ему здесь нужно?

Из-за слов Саши мою сонливость как рукой сняло.

“Могло ли раскрыться, что это Кэсэдин отравил наследного принца?”

Изо всех сил пытаясь подавить нарастающее чувство тревоги, я ожидала ответа Саши.