Онлайн чтение книги Укрощение погрязшего во тьме раба Tamed A Blackened Slave Man
"Я докажу свою ценность"

Кучер выглядел весьма и весьма удивленным, когда увидел меня в сопровождении Кэсэдина, но не стал задавать лишних вопросов.

Он тотчас дёрнул поводья. Сидя рядом со мной, Кэсэдин продолжал держать мою руку, его взгляд был устремлён непосредственно на меня.

— Ты не отпустишь мою руку?

— Ах… Мне очень жаль.

Его лицо обрело печальный вид, и Кэсэдин тут же убрал руку, что накрывала мою еще секунду назад. Я посмотрела на него и, ярко улыбаясь, сказала:

— Здесь не о чем сожалеть.

— …

— Потому что теперь ты член нашей семьи.

Только мои слова дошли до Кэсэдина, его уши покраснели, это заставило меня смеяться. Я играла эту пьесу одного актёра лишь для того, чтобы выжить, и, конечно, не испытывала тех чувств, кои отражались на моём лице. А как иначе? Но для меня это не имело никакого значения: я привела его лишь потому, что нуждалась в его способностях. Я собиралась, пусть и медленно, переманить Кэсэдина на свою сторону. (П.р. я позволил себе изменить структуру текста, изменить предложения в этом абзаце, потому что описание резко пошло от третьего лица).

Юноша не отрывал от меня взгляда до тех пор, пока карета не подъехала к особняку графа Серция. Я просто улыбалась его упрямому взгляду, что, казалось, старался вскрыть мою душу, и всеми силами сохраняла образ милой невинной сестрицы.

— Мы прибыли, мисс.

По приезде в особняк первым, кто вышел мне навстречу, оказался мой отец. Он оглядывал Кэсэдина с головы до пят, скрестив руки на груди, и совсем не стеснялся в своих высказываниях.

— Арен, это тот человек, о котором ты ранее говорила?

— Да.

— Хм, допустим. Как тебя зовут? Каков твой возраст?

Кэсэдин ответил, склонив голову:

— Моё имя Кэсэдин, в этом году мне 18 лет.

— Хм. Скажи мне, где и чем ты занимался?

— Я был рабом-гладиатором.

Глаза отца чуть не вылезли из орбит, когда он услышал ответ Кэсэдина.

— Рабом-гладиатором?

— Именно.

Теперь настала моя очередь вмешаться.

— Отец.

— Арен, не приближайся. Как бы то ни было, раб…

— Вы мне не доверяете? Это человек, которого я привела.

Отец нахмурился.

— Арен, независимого от того, как сильно ты пытаешься пристроить этого раба в семью как младшего брата…

— Мой отец ранее сказал мне, что в свой день рождения я могу делать все, что моей душе угодно, и он примет это.

Отец глубоко вздохнул, будто бы земля ушла у него из-под ног. Я хорошо осознавала, какую чушь творю в глазах отца, но, помня, что произойдет в будущем, я не могла не завербовать Кэсэдина как своего младшего брата. “Так мой отец и я не умрем.” Вскоре плотно сжатые губы отца распахнулись:

— Арен, я хорошо понимаю твои мысли…

Отец посмотрел на Кэсэдина с недоброжелательным выражением лица.

— Все из-за того, что я не сказала, что приведу раба.

Своевольно приведу раба и попрошу его присоединиться к графской семье в качестве сына. Но так лучше всего. Мне был известен лишь один человек в империи, способный противостоять Дамиану, мастеру фехтования, Кэсэдин.

— Тогда давайте…

— ..?

— Почему бы нам не оставить его на несколько дней и не посмотреть на его способности? Ты ведь убедилась, что представляет из себя это парень?

Сказал отец, указывая на Кэсэдина. Когда мой взгляд коснулся бывшего гладиатора, тот улыбнулся, будто бы все было в порядке. Лицо отца же всем своим видом отражало решительность, что уже была неотъемлемой частью его образа.

— Да, папа.

"Это неплохая идея. Ему понадобится время, чтобы приспособиться к здешнему порядку."

— Прежде всего я покажу Кэсэдину комнату, где он сможет остановиться.

Отец приподнял бровь, будто бы говоря: "Зачем рабу комната?". Я схватила Кэсэдина за запястье прежде, чем отец смог выразить свое недовольство, озвучив промелькнувшие в его взгляде мысли.

— Пойдем.

Кэсэдин несколько раз моргнул в удивлении, резко зажмурил глаза и засмеялся.

— Да.

Поскольку всю жизнь у меня был только отец, я не могла сейчас взаправду принять роль старшей сестры, улыбка покинула мои уста. Я отвела Кэсэдина в особняк и приказала выделить ему комнату, смежную с моей. Я должна была держать его как можно ближе, чтобы хорошо заботиться о нём и выстраивать почву для доверительных отношений .

— Мне всегда казалось, что было бы чудесно иметь младшего брата, и вот… Моя мечта сбылась, эта комната наконец-то встретила своего хозяина.

Ложь неумышленно сорвалась с моих губ. Это всё из-за чёртового Дамиана! Открыв дверь, мы зашли в хорошо обустроенную комнату. Вся мебель, включая кровать и шифоньер, выглядела удобной. Закончив оглядывать комнату, Кэсэдин посмотрел на меня и спросил:

— Я действительно могу остаться здесь?

— Да, конечно. Ох, сначала тебе нужно искупаться.

Некоторое время я неустанно смотрела на Кэсэдина, а после позвонила в колокольчик, дабы позвать слуг, что вскоре прибыли.

— Пожалуйста, отведите его в ванную и позаботьтесь о том, чтобы на нём не осталось ни пятнышка.

Слуги смотрели на Кэсэдина, раскрыв глаза от удивления, но быстро среагировали.

— Пойдёмте…

Убедившись, что дверь в ванную закрылась, я позвала известного дизайнера мужской одежды. Я купила всю одежду, что была указана в предоставленном мне буклете, потому что была уверена: любая вещь на Кэсэдине смотрелась бы лучше, чем те лохмотья, что были на нём сейчас.

— Спасибо!

Едва уловимая улыбка соскользнула с губ дизайнера. Почти в то же время распахнулась дверь ванной комнаты. После водных процедур прислуга помогла Кэсэдину переодеться, и теперь он предстал перед всеми в чистом одеянии. Своеобразный вздох вырвался у следовавшего за мной дизайнера.

— Угх!

Этот человек лишь отмыл своё тело, но вокруг него уже витала атмосфера роскоши. Мокрые серебряные волосы блестели так ярко, что даже солнце меркло на их фоне. Смотрящий на Кэсэдина дизайнер словно выпал из реальности.

— Хорошая работа. Обязательно отправьте заказанные мною вещи как можно скорее.

— Ох, да!

Только когда я заговорила, дизайнер пришёл в себя и выбежал из комнаты. Я молча посмотрела на Кэсэдина и жестом приказала прислуге оставить нас.

— Мне нужно собрать средства.

— … Это странно, сестра?

Как итог, когда мы остались наедине, Кэсэдин подошёл ко мне вплотную.

— Нет, совсем нет.

— …

— Всё в порядке, просто тебе очень идут эти вещи.

Когда я улыбнулась, Кэсэдин сделал то же самое в ответ, будто бы он испытывал неслыханное счастье, но вскоре на его лицо упала мрачная тень.

— Сестра, нормально ли обращаться так с кем-то вроде меня…

— Кэсэдин.

Я нежно обхватила его руку. Его длинные чуть опущенные ресницы дрожали.

— Не говори так. Ведь теперь мы одна семья.

— … Сестра.

— Мой отец… Я постараюсь убедить его, поэтому пока-что отдохни.

Произнеся это, я уж было собралась уходить, чтобы дать Кэсэдину побыть наедине с собой, но, едва ли я успела сделать хоть одно движение, он схватил меня за запястье. Я наклонила голову в ожидании.

— Я обязательно докажу свою ценность.

Закончив говорить, юноша отпустил меня, и я ответила, похлопывая его по спине, будто стараясь сделать вид, что всё в порядке.

— Хорошо. Моя комната находится по соседству, так что ты всегда можешь прийти ко мне, если что-то понадобится.

— Да, сестру.

Кэсэдин кивнул. Мягкая улыбка расплылась по его губам, будто он был взволнован. Мне почему-то стало не по себе, и я поспешила вернуться в свою комнату.

“...Что?”

Движения Кэсэдина были изящными, это невозможно было скрыть. Я часто бывала в Императорском дворце с целью исцеления правящей семьи, и, когда дело доходило до манер, даже я, хорошо знающая этикет, оставалась под впечатлением. Никому и в голову не пришло бы, что Кэсэдин был рабом-гладиатором. Даже люди, которым было известно его рабское прошлое, вряд ли бы узнали его сейчас.

“Я обязательно докажу свою ценность.”

“Он парень, что выиграл Дамиана в спарринге фехтовальщиков в моей прошлой жизни, парень, что сумел завоевать расположение кронпринца, так что он ,вероятно, не будет воспринимать их как достойных противников. Если так, приручение Кэсэдина решит все мои проблемы.”

Разобравшись со своими мыслями, я направилась в кабинет отца. Только я открыла дверь, перед моим взором показался тяжело вздыхающий отец, что потирал виски. Он выглядел на 10 лет старше, чем утром. Тот факт, что я привела домой раба-гладиатора, сильно шокировал и подкосил его.

— Арен, ты привела раба! Я категорически против.

— Прошу прощения, что не оповестила вас заранее.

Я сложила руки перед собой, будто бы говоря, что моему поступку нет оправдания. Отец посмотрел на меня и произнёс, вздохнув ещё громче:

— Ты серьёзно собираешься сделать раба-гладиатора членом семьи? Даже если ты скажешь ему стать твоим рыцарем, это уже будет для него безмерным счастьем, что уж говорить о младшем брате. Ох, я доберусь до этого идиота!

— Отец, скоро...

Я стала объяснять отцу спокойным голосом.

— Подумай хорошенько. Люди, в чьих жилах течёт кровь семьи графа Серция, обладают способностью к исцелению, но это не значит, что мы можем своевольно следовать и не следовать законам. В день, когда начнётся война, отец, единственный мужчина в семье, должен будет покинуть родной дом и выйти на поле боя.

— …

— Но что, если в семье появится кто-то ещё? Кто-то достаточно сильный, чтобы вернуться целым и невредимым после войны.

— Арен, ты намеревалась поступить так с самого начала?

Отец кинул на меня недоверчивый взгляд. Его похожие на море голубые глаза почти не дрожали. Вероятно, не найдя в себе сил встретиться со мной взглядом, он опустил голову.

— Мне очень жаль, папа.

“Я не хочу снова его потерять. Даже если Кэсэдин отправится на боле боя от графства, он всё равно вернётся домой живым.”

Молчание затянулось. Я подняла взгляд, мои зрачки расширились: на глазах отца выступили слёзы.

— Отец?

В каком бы смятении я ни была, я подошла к отцу, и он, вытирая сырость на лице, произнёс:

— Мне жаль. Я заставил тебя переживать о подобном.

— Почему вы извиняетесь, папа?

Я держала отца за руку… Моё сердце болело от одного его вида.

— Это я должна извиняться. Мне так жаль, что я не рассказала вам обо всем раньше.

— Я хорошо понимаю твои намерения, поэтому давай понаблюдаем за ним несколько дней.

— Отец.

— Позволишь мне побыть в одиночестве? Мне нужно время собраться с мыслями.

Рука отца чуть дрожала. В этой ситуации с моей стороны мог быть лишь один правильный ответ.

— Хорошо, отец.

Когда я закрыла дверь кабинета, с моих губ вырвался глубокий вздох. Через стекло было видно красное солнце, которое находилось уже так низко, что практически всю местность охватила тьма. Именно такой пейзаж был за окном, когда Дамиан пронзил лезвием моё тело. Я схватилась рукой за сердце, что билось нормально. Я была жива.

“ Я спасла тебя от смерти, а ты вонзил мне нож в сердце.”

Вдалеке раздался громкий птичий крик. На первый взгляд мне показалось, что он уж больно походил на человеческий.

Нельзя забывать причину своей смерти. Я не могла дождаться часа расплаты Дамиана, когда он ответит за ту боль, которую заставил меня испытать. Но сначала я должна была убедиться в том, что Кэсэдин полностью на моей стороне.

Очистив свои мысли, я подошла к двери комнаты Кэсэдина и постучала.

— Кэсэдин, ты там?

В комнате послышался небольшой шорох. Вскоре плотно закрытая дверь отворилась.

— Сестра.

Кэсэдин поприветствовал меня, держась на определённой дистанции.

— На мне была одна рубашка, поэтому я взял одну из вещей в шкафу...

Когда я ничего не ответила, он, слегка опустив взгляд, добавил:

— … это странно?

Нисколько! Идеально расположенные под прямым углом плечи в сочетании с длинными рукавами породили прекрасное.

— Нет, тебе очень идёт.

Думая о том, что мне стоит приобрести для него ещё одежду, нет, шкафы одежды, я спросила его:

— Могу я зайти в комнату на минутку?

— Да!

При моих словах Кэсэдин рассмеялся, будто бы не мог сдержать счастья. Войдя в его комнату, я дёрнула за колокольчик, спустя недолгое время в комнату вошла прислуга с полным подносом еды. Блюда, которые вызывали аппетит при одном лишь взгляде, одно за другим раскладывались на столе. Картофельные крокеты, тушеная курицу с кабачками, сочные стейки и многое другое. Горничная, что принесла блюда, покраснела, только взглянув на лицо Кэсэдина, и произнесла, склонив голову:

— Пожалуйста, наслаждайтесь трапезой.

“Почему ты столь красив?”

Я молча уставилась на Кэсэдина в то время, как его внимание было всё ещё приковано к еде. Длинные ресницы, темно-фиолетовые глаза, хорошо очерченная линия подбородка и мягкая белая кожа без единого изъяна. Всё в нем было прекрасно. Теперь я немного понимала, почему народ так взбунтовался на моё решение забрать Кэсэдина.

— Сестра?

Он пристально посмотрел на меня.

— Ох, прости. Всё потому что ты такой красивый.

Это было правдой. Его уши покраснели от моих слов. Я мельком глянула на него ещё раз, притворяясь, что занята изучением блюд.

— Ты, должно быть, проголодался, давай разделим трапезу.

Только тогда, когда я повторила свои слова, он, немного колеблясь, взял в руки ложку. Наблюдая, как он пробует суп и проглатывает его, я поняла, что всё это время не давало мне покоя: раб проявлял благородные манеры.