Онлайн чтение книги Укрощение погрязшего во тьме раба Tamed A Blackened Slave Man
Нельзя судить людей только по внешности

— Кэсэдин?

Только отец увидел Кэсэдина, выхватил у него из рук траву и поднес к носу.

— ...да, действительно. Это растение, о котором я говорил.

В его голосе отражалось удивление. По его лицу можно было точно сказать: он даже не думал о том, что Кэсэдин может принести боярышник. Отец некоторое время смотрел то на траву, то на Кэсэдина, а затем произнёс:

— Первое испытание пройдено.

Первое? Я кинула на отца возмутительный взгляд, на что тот лишь пожал плечами и твёрдо сказал:

— Давайте немедля перейдём к следующему.

— Секунду, отец.

Что, чёрт возьми, случилось: белая одежда Кэсэдина была замарана грязью и красными пятнами крови. Я подошла поближе к Кэсэдину.

— Ты нигде не поранился?

Кэсэдин ответил:

— Я в порядке. Это просто кровь зверей, что обитали в пещере.

— Это не… Всё действительно хорошо?

— Ты беспокоишься обо мне?

Его глаза красиво сощурились. В его улыбающемся взгляде едва ли можно было распознать взгляд, с которым младший брат смотрит на сестру. Со стороны Кэсэдин выглядел так, будто пытается соблазнить любимого человека.

[Кажется, ты мне нравишься, сестра.]

[Я почувствовал это с того самого момента, когда впервые увидел тебя на трибуне. Я не мог оторвать глаз от тебя, ведь так я чувствовал себя словно в другом мире. Кроме того, твои слова о том, что ты примешь меня в семью…]

Мне вспомнились слова, что он сказал в полночь в моей комнате. Это было немного странно. Его слова и действия походили на попытки соблазнить меня, чтобы выжить.

— Конечно, ведь я твоя сестра.

“В таком случае, следует ли мне посодействовать ему?”

“Раз уж так хочешь, я сыграю глупую сестрицу.”

— Отец, я не думаю, что имеет смысл проводить ещё одно испытание.

Произнесла я и склонила голову перед отцом, на что тот нахмурил брови.

— Неважно, какое испытание назначит мой отец, Кэсэдин со всем справится. Разве вы не убедились собственными глазами, что ему удалось достать тра́вы? Кэсэдин уже доказал свою ценность.

— ...

— Итак, позвольте мне зарегистрировать его как младшего ребенка семьи Серция. Вероятно, он станет гордостью графа. 

Я почувствовала взгляд Кэсэдина со стороны, улыбнулась юноше и добавила:

— Если вы против этого лишь из-за рабского статуса Кэсэдина, тогда выгоните и меня из семьи.

— Что?!

Раздался сердитый голос отца, он был настолько громким, что я, казалось, лишилась слуха на несколько секунд.

Мои слова звучали безумно, даже когда я просто думала о них. Кэсэдина они тоже, вероятно, повергли в шок: он молча смотрел на меня с распахнутыми глазами.

— Это я привела Кэсэдина, отец. Если вы не собираетесь принимать его в семью, позвольте мне отлучиться от рода Серция.

“Но я вынуждена действовать сумасбродно.”

Даже для того, чтобы уничтожить Дамиана, мне было просто необходимо построить крепкую эмоциональную связь с Кэсэдином, и я не могла больше откладывать внесение его в семейный реестр.

— Арен!

Отец, лицо которого резко стало бледным, позвал меня по имени. Когда я увидела его, моё сердце сжалось, но разум говорил: “В предыдущей жизни Кэсэдин был капитаном рыцарей”. Неважно, казались ли мои действия со стороны ребяческими: я была готова пойти на всё, чтобы защитить свою семью.

— Кажется, сердце этого отца разлетелось на кусочки. Как только ты умудрилась влюбиться в этого раба? Нельзя судить людей только по внешности.

— Отец.

Я тихо позвала его… Моя единственная семья. Папа, которого я не смогла защитить в прошлой жизни.

— Моему отцу нравится травяной чай, но на плантации, на которой его выращивают, трудятся рабы.

— …

— А знаете ли вы, что большинство рабов — выходцы из бывших дворянских семей? Когда-то они имели дворянский статус в других государствах, но в одночасье были растоптаны империей. Их не просто лишили титула и конфисковали имущество, их продали в рабство.

Единственной отрадой моей жизни с Дамианом было чтение. Я не могла даже пойти куда-то без разрешения Дамиана, поэтому прочла все книги, что были в тех комнатах, куда мне было позволено заходить, и запомнила их содержание. 

“Не думала, что эти знания мне когда-нибудь пригодятся.”

— Но это невозможно скрыть. Подобно сну летней ночью, подобно морозу в середине зимы. Дворянское происхождение не исчезнет просто так, его не замаскировать. 

Я замолчала и покосилась на Кэсэдина. Он с большей вероятностью мог быть дворянином другой страны, потерявшим свой статус. В империи у рабов не было возможности обучиться чтению и письму, если только раньше они не были дворянами. На мои слова Кэсэдин лишь опустил ресницы.

— Я не пала жертвой его внешности, отец. Кэсэдин такой же человек, как и мы.

— …

— Пожалуйста, позвольте мне зарегистрировать Кэсэдина в качестве моего младшего брата.

Папа какое-то время стоял, молча закрыв глаза. Я терпеливо ждала его ответа, и вскоре губы отца раскрылись:

— Я такой лишь потому, что в мире не существует родителей, которые могли бы склонить детей на свою сторону.

— Отец.

— Ладно, Арен. Делай, что хочешь. 

Произнёс отец, уже смирившись. Плечи его были опущены и выглядели обессиленным. Я кинулась обнимать отца, пытаясь выразить свою благодарность. Его выражение лица стало более ласковым.

— Хаха. Девочка, ты счастлива?

— Да, спасибо, папа. Большое спасибо.

— В следующий раз даже не затрагивай тему отлучения от семьи, это чересчур, Арен.

— Мне очень жаль, отец.

— Чья же дочь может быть такой сумасшедшей?

— Вся в тебя.

— Ахахаха!

После шутливого разговора с отцом я повернулась к Кэсэдину. Он молча наблюдал за нашим разговором и выглядел таким одиноким, что я жестом пригласила его подойти поближе.

— Иди сюда.

На мой оклик он нерешительно подошёл ко мне вплотную. Я отпустила руку, коей держала отца и, сцепив вместе руки двух мужчин, сказала:

— Пожалуйста, позаботься о нас, Кэсэдин.

От моих слов на лице юноши расплылась мягкая улыбка.

— Я постараюсь, сестра и.., — Кэсэдин взглянул на моего отца, по-доброму сощурил глаза и добавил, — отец.

Бровь отца поднялась, словно ему это было не по нраву, но он лишь произнёс с красивой улыбкой: 

— Ладно. 

Выплюнув это слово, отец повернул голову. Я чувствовала, что мне удалось продвинуться к своей цели.

*****

Было трудно даже подумать о рабском происхождении Кэсэдина, когда тот клал белое одеяние, испачканное кровью и грязью, в корзину для стирки, настолько его движения были элегантными. Скинув с себя одежду, юноша погрузился в большую ванну с тёплой водой. На его широкой мускулистой спине было много шрамов.

“Я не хочу возвращаться на арену, где прожил столько лет”.

Кэсэдин думал об Арен, женщине, которая называла его своим младшим братом.

— Сестра…

Слово, вылетевшее из его уст, прозвучало столь неловко. Смех юноши разнёсся по комнате.

— Это моя сестра.

“Почему она пытается приписать меня к семье в качестве младшего брата, даже если в этом нет смысла?”

“Арен действительно странная женщина. Разве она не впустила меня, даже когда я нагло навестил её прошлой ночью? Разве она не просила отлучить себя от семьи, если её отец не примет меня? Да и...»

[И всё же я бы не хотела, чтобы ты беспрестанно оглядывался на своё прошлое.]

[Я не хочу, чтобы ты переживал в одиночку свои старые раны. В будущем нас ждут только хорошие деньки.]

Все слова Арен в его адрес были тёплыми. 

Кэсэдин посмотрел на свою руку, которая ещё прошлой ночью качалась волос Арен. Рука была белой и гладкой, на ней не было шрамов и всё благодаря лечению Арен.

“Странная женщина.”

Кэсэдин мог чувствовать дыхание человека и определять его состояние. Ночью, когда он гладил её платиновые волосы, Арен явно проснулась. Проснулась, но никак не реагировала.

“Мне было любопытно, как она выглядит, когда злится, поэтому я действовал импульсивно, но она совсем не выглядела рассерженной.”

“Что ж, В Арен всё прекрасно. В любом случае, у меня лишь одна цель. Просто используй её. Используй всё, до чего руки дотянутся.”

Кэсэдин медленно распахнул ресницы.

***** 

Я упаковывала подарок для Кэсэдина в своей комнате. Сегодня был день, когда он стал членом нашей семьи.

“Ты знаешь? Я приобрела это, потому что тебе нужен был меч.”

Подарком для Кэсэдина явился меч. Пока юноша ходил за лечебными травами, я отправилась вместе с Сашей к кузнецу, чтобы купить все мечи, что были в наличии. Когда мы шли обратно, мне приглянулся удобный для переноски меч с золотой рукояткой, что продавался в обветшалом магазинчике. Пока я рассматривала орудие, владелец магазинчика рассказал мне его историю, освещая прилавок щедрой улыбкой.

[О, мисс, прекрасный выбор. Говорят, этим мечом пользовался сам погибший принц Королевства Хайлан!]

“И почему же такой драгоценный меч пылится в этом ларьке?”

У меня были некоторые сомнения, но, когда я узнала, что владелец магазинчика поставил на орудие смехотворно высокую цену, сразу поняла, почему его до сих пор никто не приобрёл. Но я всё же купила меч, ведь была искренне уверена, что Кэсэдин его оценит.

Я положила меч в коробку, что была чуть больше моей руки.

“Оружием, которым Дамиан убил меня, определённо был меч.”

Я схватилась за грудь. К счастью, сердце всё ещё билось.

Когда Дамиан вонзил лезвие в моё сердце, боль была настолько сильной, что теперь у меня появилась привычка проверять биение своего сердца. 

“Дамиан просто обязан почувствовать ту боль, которую испытала я. В этой жизни я не буду лечить его сердце.”

Я отпустила эти мысли, держа в руке коробку с мечом и стуча в дверь комнаты Кэсэдина.

— Кэсэдин.

Ответа не последовало, и я постучала ещё раз.

— Кэсэдин, у меня кое-что для тебя есть.

Тишина не прекращалась. Это было странно, и я решила действовать напролом. Открыв дверь, я наклонила голову в удивлении: окно было открыто и шторы развевались на ветру, в комнате не было ни души.

— Кэсэдин? Кто-нибудь есть?

Когда я назвала его имя, дверь ванной внезапно распахнулась.

— Сестра..?