Онлайн чтение книги Укрощение погрязшего во тьме раба Tamed A Blackened Slave Man
Раз сбежал, то нужно ловить

Кассадина здесь больше нет. Было ясно, что отец имел в виду, но, несмотря на это, я снова спросила его:

— Вы действительно исключили его из семьи?

— Поначалу я отказывался, говоря: «О чем ты сейчас вообще?», но он уже всё решил. Приведя его сюда, ты сказала, что он будет нам полезен, и что у него нет намерения причинять вред.

— … … .

— Вопреки моим заверениям о том, что я сам обо всем позабочусь, он ответил, что всё случилось по его вине и что он решил взять ответственность на себя и уйти из семьи. Он из таких, — сказал мой отец, крепко держа меня за руку, пытаясь разгадать моё выражение лица.

— Ариен.

— Да, отец.

Отец указал рукой на дерево, на которое я смотрела ранее, где сидела белая птица, прежде чем улететь, и произнёс:

— Улетевшая белая птица, кажется, ненадолго покидает своё гнездо, но всегда возвращается, когда сменяется сезон.

Когда я наклонил голову в недоумении по поводу неожиданной смены темы на белую птицу моим отцом во время разговора о Кассадине, отец добавил с застывшей улыбкой на губах:

— Всякий раз, когда я работал над бумагами в кабинете, белая птица, которая, как мне казалось, улетела навсегда, возвращалась на дерево и нетерпеливо щебетала. Хоть я и не знаю, что за название у этой птицы, она показалась мне такой милой, что я не мог не привязаться к ней.

— … … .

Ха-а-а.

— Теперь, когда я думаю об этом, Кассадин напоминает мне ту белую птицу. Сначала я думал, что он просто жалкий мальчишка-раб. Он знал, что я ненавижу его, и называл меня отцом только в твоем присутствии, и редко, когда оставался со мной наедине.

«Я была настолько сосредоточена на том, чтобы разобраться с Демианом и наладить отношения с Кассадином, что пренебрегла всем остальным. Я знала мало из того, что происходило у меня за спиной».

Хотя мой отец и принял Кассадина в семью, не сумев справиться с моей упертостью, в конце концов, в его глазах он был не более чем рабом-гладиатором, запавшим в сердце его дочери. Но отец никогда не говорил мне об этом. Может быть, это не стоило упоминания, а может быть, он не хотел, чтобы я думала об этом.

— Однажды я так разозлился и сказал: «Как ты, сукин сын, смеешь соблазнять мою дочь своим смазливым лицом, чёрт побери!». И знаешь, что ответил этот парень?

— Что ответил Кассадин?

— «Спасибо», сказал он. Даже не «извините», а «спасибо».

Вспоминая те дни, отец выглядел тоскливо, даже немного грустно. Он сделал паузу и бросил взгляд в окно. Небо с пепельными облаками все еще было тёмным, хотя уже наступило утро. Промозгло, сыро, будто весь мир заплесневел.

— Я спросил за что он благодарен, и он ответил, что благодарен за то, что я первым заговорил с ним вопреки его низкому происхождению.

— … … .

— У него нет никакой гордости, и даже когда я оскорбил его, он не был зол. И затем я снова рассердился, говоря, что он не в том положении, чтобы иметь гордость. Он сказал, что просто счастлив быть рядом с тобой и улыбался самой яркой улыбкой.

Образ Кассадина с израненным лицом пронесся в моём разуме.

«Вы меня так ненавидите?»

Вскоре после того, как я привела его в дом, я вспоминала проведённое вместе время. Действительно ли он мне лгал?

«На языке цветов голубая роза означает «невозможность». Я слышал, что её очень трудно заставить цвести. Она в точности как Вы, сестра».

«Сияющие платиновые волосы, голубые глаза, похожие на спокойные озёра. Мне нравится, как вы выглядите в мягком лунном свете».

Действительно ли его слова, которые я отвергла как ложь, были ложью?

«С момента нашей первой встречи, с того момента, как я увидел Вас на этой чёртовой гладиаторской арене. Вы мне понравились».

Кассадин тонко посылал подавляющее количество искренности, прежде чем я смогла это понять. Разве он тогда не пытался намекнуть, что это он отравил принца и что яда было недостаточно для мгновенной смерти? Может он правда хотел, чтобы я всё узнала о нем.

— Ариен.

Где, чёрт возьми, сейчас Кассадин?

— Ариен!

Я медленно подняла голову, услышав громкий голос, и увидела, как отец уже полностью оторвал взгляд от окна и теперь в замешательстве смотрит на меня. Он тяжело вздохнул, похлопал меня по спине и, открыв рот, заговорил:

— Я не мог не удовлетворить просьбу Кассадина и исключил его из семьи, но мы договорились, что он вернётся, как только всё уладит, так что не смотри так печально, Ариен.

… … Я выгляжу печальной?

— Давай доверимся ему.

Но я не хочу, чтобы на руках этого идиота стало больше крови. Поэтому.

— Отец, куда, по словам Кассадина, он отправился?

— Ариен, неужели ты…

Отец удивлённо посмотрел на меня. Я решительно посмотрела на него и улыбнулась. Моя самая яркая улыбка, которую я только смогла изобразить, совершенно не соответствовала пепельной погоде.

— Он сбежал, не осмелившись поговорить со мной, поэтому я поймаю его.

Мой отец, некоторое время смотревший на меня с озадаченным видом, наконец понял: ничто из того, что он может сказать, не сломит моего упрямства. И тогда он протянул мне сложенный лист бумаги.

— Тот парень. Он ушёл, не сказав мне, куда направляется. Но он просил непременно передать тебе это, если ты не поверишь.

— Вы прочитали содержание?

— Нет.

Стоит ли мне развернуть записку перед отцом? Обеспокоенная, я попросила отца понять меня и вернулась в свою комнату. Оставшись в одиночестве, я развернула бумагу и увидела наскоро начерканные буквы. [Моя дорогая сестра, пожалуйста, прости меня за то, что я покинул семью, не предупредив тебя. Я обязательно вернусь, когда всё уладится.] В записке не было сказано, куда отправился Кассадин. Не было сказано, когда всё будет окончательно улажено. Просто оправдания, написанные красивым почерком.

«И как ты узнаешь, когда вернёшься?»

Позвонив в колокольчик, я вызвала Сашу. Вскоре после звонка Саша вошла в мою комнату.

— Мисс, вызывали?

— Ты сделала то, что я тебе велела?

— Да. Возможно, сейчас в Империи нет никого, кто бы не слышал эту весть о человеке, который может исцелять все неизлечимые болезни и даже восстанавливать отрезанные языки.

Должно быть, эти слухи уже достигли ушей Демиана.

— Саша, собирайся.

— Куда отправляемся?

— На север. Во владения эрцгерцога Демиана.

Услышав мои слова, Саша удивлённо распахнула глаза. Карие глаза Саши, которые и так были большими, увеличились до такой степени, что казалось, будто они вот-вот выскочат из орбит. У Саши открылся рот, но потом она энергично кивнула головой.

— Это что-то важное? Я поняла.

— А, кстати, я собираюсь взять ещё одного человека.

— Кого вы имеете в виду?

— Тюля. — я улыбнулась и продолжила: — Почему бы перед отъездом тебе не подстричь его волосы?

После всех приготовлений к отъезду я ненадолго зашла к отцу, чтобы оповестить, что лично отыщу своего избалованного младшего брата. Отец помолчал несколько минут, потом тяжело вздохнул и попросил меня отвесить Кассадину несколько оплеух от его имени, если я его ещё раз увижу. Я ответила, что обязательно это сделаю.

— Но!

Как только мы втроём разместились в карете, она немедленно отправилась к месту назначения — на север. Тюль широко улыбался и с изумлением выглядывал в окно. Его длинные, до пояса, волосы были подстрижены Сашей и теперь были приличной длины.

— Я сейчас очень счастлив.

Тюль застенчиво покраснел и улыбнулся. Он был травоядным, пугающим только своими размерами. Саша, сидевшая рядом со мной, посмотрела на Тюля напротив и прошептала мне на ухо:

— Простите, мисс, но могу я спросить, зачем вы взяли его с собой?

Я улыбнулась Саше и ответила ей шёпотом:

— Только из-за присутствия Тюля рядом с нами другие люди не смогут к нам приблизиться.

— … … Ах!

На самом деле это не было единственной причиной, но Саша энергично закивала головой, будто поняла мой ответ.

— Как и ожидалось от вас.

Она даже показала мне большой палец вверх, глядя на меня с волнением. Я ухмыльнулась при виде Саши и бросила взгляд в окно. С самого утра было пасмурно, но пепельного цвета небо наконец-то позволило дождю стечь со своего тела. Люди на улице забегали в ближайшие здания в попытке спастись от дождя. Около месяца назад был такой же дождливый день, как и этот, когда я отправилась на поиски пропавшего Кассадина. Я отчётливо помню, как он стоял у фонтана на площади и безучастно смотрел в ночное небо. О чём он думал, глядя вверх?

«Я всего лишь хотела узнать о твоём прошлом, я не пыталась заглянуть в твоё сердце».

Могла ли боль Кассадина передаться мне? На душе было тяжело и горько. Я почувствовала, как у меня защемило сердце. Как только я приложила руку к груди, меня поразило молниеносное осознание.

«Думала ли я о нём, как о члене семьи?»

Почему я чувствовала облегчение, когда он улыбался мне так, как никогда не улыбался другим? Почему я считала его милым, когда он разговаривал с Эвели как со стеной? Почему я старалась избегать пристального горячего взгляда Кассадина, хотя могла просто смотреть на него?

«… … Не может быть. Я даже не подозревала, что между мной и Кассадином…»

____________________________________

Подписывайтесь на группу в ВК, чтобы быть в курсе всех новостей! https://vk.com/unbotheredqueen