Онлайн чтение книги Укрощение погрязшего во тьме раба Tamed A Blackened Slave Man
Эта женщина опасна

[Юный граф, чью красоту прозвали божественной, на самом деле раб-гладиатор!]

Демиан был безмерно счастлив, прочитав газетную статью. Выражение «божественная красота» чертовски взбесило его, но всё же. Киндел отлично поработал. Прошло всего несколько дней с тех пор, как Демиан поручил ему распространить слухи о Кассадине, а он уже написал статью. Как единственный доверенный человек, он был весьма полезен. Иметь дело с другими было проще простого. Всё равно, что высморкаться, не прикасаясь к ним. То же самое и с формированием общественного мнения. Люди так глупы. Если воззвать к эмоциям и сдобрить всё преувеличением реальности, то они будут слушать с горящими глазами. Глупцам от рождения суждено превращаться в инструменты, которые можно использовать и выбросить. Даже после тщательного поиска не оказалось человека, достойного его, манипулятивной, расчётливой личности. Было противно смотреть на неспособного субъекта, которому повезло быть коронованным. Единственным, кто мог занять высшее положение, был он сам.

«То, что можно получить при знакомстве, зависит от человека. Какова причина, по которой человек, владеющий всем, может быть не доволен своей жизнью? Потому что он хочет занять более высокое положение».

Если бы это было неправдой, не было бы нужды гневаться на слова той женщины.

«Быть может это из-за того, что я хочу занять более высокое положение, чем занимаю сейчас».

Но эта женщина Ариен видела его насквозь. Он был в ярости. Казалось, будто он в деталях выдал всё женщине, которую едва знал. Тот самый Демиан, всегда сохранявший хладнокровие, словно выточенное безжалостным острым клинком. Именно из-за этого у него не развилась болезнь сердца, даже когда он находится в заключении. Обострение заболевания не может развиться, если нет сильного эмоционального потрясения или есть умение сохранять выдержку. Демиан умел контролировать свои эмоции, но на всякий случай редко посещал торжественные приёмы, за исключением соревнований по фехтованию. Однако в императорском банкетном зале у него внезапно развилась болезнь сердца, потому что он не смог контролировать свои эмоции.

«Если бы не эта чертова болезнь…»

Если и было какое-то пятно на его совершенной жизни, так это проклятая болезнь сердца. Она появилась из ниоткуда, вскоре после завоевания Королевства Хайлан. Спустя время, как развилась болезнь, умер его отец. Он был единственным, кто понимал его.

«Моё единственное кровное дитя. Я потерпел неудачу, но ты обязан взойти на трон. Ты единственный, кто подходит на эту роль».

Эти слова были последней волей отца. Демиан был единственным человеком, достойным великого трона.

«Если я ничего не сделаю с этой чертовой болезнью раньше, чем…»

Если бы мог, Демиан бы вырвал своё сердце из груди. Но даже человек, воскрешающий мертвых, не смог вылечить болезнь сердца.

«Никому не нужный мусор».

Демиан не мог допустить, чтобы стало известно о его заболевании, поэтому он приказал скрытно убивать целителей. Сокрытие преступлений было его специальностью. Обвинять других в своих преступлениях или избавляться от тех, кто мог встать на его пути, было для него второй натурой. Однако теперь болезнь сердца стала достоянием общественности. Несмотря на широко распространившейся новости о Кассадине, недуг Демиана так же был на устах людей. Он пытался скрыть это, но свидетелей было слишком много.

«Дворяне и даже кронпринц поняли, что у меня больное сердце».

Демиан просматривал статью, погрузившись в размышления.

Тук. Тук.

— Хозяин.

Глубокий голос, правильная подача. Это был голос Киндела, который Демиан хорошо знал. Киндел не приходит к нему в кабинет по поводу бесполезных вещей.

— Заходи.

С разрешения хозяина Киндел, склонив голову, вошёл в кабинет. Его монокль резко сверкнул, отразив лунный свет.

— Что такое?

На вопрос Демиана Киндел тут же раскрыл рот:

— Я добыл больше крови.

Кровь. Теперь ясно.

— Ты использовал здоровых?

— Да. Я разместил объявление о наборе слуг для поместья герцога и отобрал только самых здоровых.

Демиан кивнул.

— Хорошо. Информация о том, что употребление крови помогает в уменьшении боли при сердечной болезни, никогда не должна просочиться. Убедись, что заметаешь все следы.

Услышав слова хозяина, Киндел приложил руку к груди и поклонился.

Когда Киндел закончил свой доклад, он повернулся, чтобы выйти из кабинета, но не сделал этого, а посмотрел на Демиана, словно хотел сказать что-то ещё.

Демиан кивнул подбородком в знак того, что Киндел может продолжить.

— … … Хозяин, в последнее время ходят странные слухи.

— Слухи? Зачем тебе понадобилась докладывать мне всякие сплетни? — Демиан нахмурил брови, недовольный тем, что дворецкий пытается сообщить недостоверную информацию.

Когда зелёные глаза Демиана сверкнули, как острозаточенные клинки, казалось, что свет лампы в кабинете померк. Киндел стушевался при виде ауры своего хозяина, но новости напрямую были связаны с его заболеванием сердца, поэтому он немедленно доложил об этом.

— Говорят, что в Империи есть человек, способный исцелить любую неизлечимую болезнь.

Услышав слова Киндела, Демиан положил газету на стол и произнес:

— Расскажи подробнее.

— Слухи распространились недавно, но они странные, поэтому я решил доложить, господин. В этих слухах говорится, что в Империи есть кто-то способный вернуть отрезанный язык в исходное состояние.

— Вернуть отрезанный язык в исходное состояние?

Если это не Божий дар, то где в мире находится подобный человек?

— Это всего лишь слух…

Как раз в тот момент, когда Демиан собирался отмахнуться от сомнительного рассказа Киндела, он вдруг вспомнил одного человека. Раба, который после неоднократных пыток вынудил Киндела отрезать ему язык, чтобы раб не смог покончить жизнь самоубийством. Раб с медной кожей и огромным телом.

— Если так подумать, то что случилось с рабом, которого я отдал леди Серции?

— … … .

— Я накачивал его всеми видами ядов и транквилизаторов, так что не удивительно, если он к этому моменту уже скончался.

Раба отдали Ариен, потому что его уже использовали. Изначально раб предназначался Наследному принцу, но Демиан изуродовал его, не желая, чтобы такой сильный раб находился подле принца.

— Этот раб жив и здоров.

— Жив?

— Да, хозяин. Я слышал, что леди Серция даже выделила в поместье комнату для его проживания.

— Комната для раба? Она сумасшедшая.

Демиан рассмеялся. Он считал её странной с того момента, как она в тюрьме говорила слова о влюбленности, но теперь её поведение стало еще ненормальнее, чем он полагал ранее.

— Какой аристократ в мире даст комнату рабу? Рабу, чьё место находится рядом со скотом.

Демиан смеялся над Ариен, но вдруг умолк.

— Кстати, каким образом раб, который должен был давно умереть, всё еще жив?

— Я также нахожу это странным.

Киндел с понимаем отнесся к вопросу Демиана и продолжил докладывать о других находках.

— Когда я разбирался во всем, то обнаружил, что отношения между Императорской семьей и семьей Серция довольно продолжительны. В частности, с леди Серцией, которая с юного возраста посещала императорский дворец.

— Она часто посещала дворец?

— Да. Так и есть. Она, кажется, была очень близка с императором. Думаю, не зря ходили слухи, что она будущая кронпринцесса.

— Какой смысл обыкновенной графине постоянно посещать дворец?

Чем больше он думал об этом, тем страннее всё выглядело.

— У неё тесные отношения с императорской семьей. И раб, которого я ей отдал, всё еще жив.

— Она правда подозрительная женщина. — Киндел, прищурившись, осторожно добавил: — Хозяин, я думаю, что Вам лучше держаться от неё подальше.

— … … Что?

Гневный голос Демиана подавлял дух старого дворецкого, но тот продолжил говорить:

— Это интуиция старика. Эта женщина опасна.

— Киндел.

Голос Демиана был сухим, как пересохшая пустыня, когда он назвал имя своего верного дворецкого.

— Очень досадно видеть, что ты полагаешься на чувство, не основанное на фактах.

— … … .

— Просто делай то, что я тебе велю.

— Я понял, господин.

Последнее, о чём он должен заботиться по словами господина — то, чего не может быть. Необъяснимое чувство беспокойства поднялось в сердце Киндела, но он решил, что это из-за его настроения, и склонил голову.

***

Я специально не встречалась с Кассадином после того, как он попросил убрать его из семейного реестра. Не зная, когда ему придёт в голову прийти ко мне, я заперлась в комнате. Я чувствовала себя более некомфортно в общении с ним, чем с Демианом. Как только он был принят в семью, то стал моим братом, хоть и номинально. Но Кассадин перешел эту черту, сделав признание, и я не могла ни принять его чувства, ни выполнить его просьбу об отлучении из семьи.

«Вы мне понравились с момента нашей первой встречи».

Я знала Кассадина, и могу утверждать, что немного разобралась в нём. Но я никогда не видела в нем такой искренности раньше, как в тот день. Если положить сердце Кассадина в чашу, то чаша не сможет выдержать его сердце и разлетится вдребезги. * Он был переполнен искренностью. Тихим голосом, словно доносившимся из глубины бездны, он шептал о своих чувствах. Моё сердце не было бы тронуто, будь его слова ложью. За последние месяцы не было и минуты, которую я провела без него, и за это время я не могла не начать испытывать тёплую привязанность.

Но была ли это действительно сестринская привязанность с моей стороны? Думала ли я когда-нибудь о нем как о брате, так же как он никогда не думал обо мне как о сестре?

«Так какие же у нас отношения?»

Я целыми днями копалась у себя в голове в попытках выяснить, где ошиблась. Но всё это было тщетно.

— Что же делать… — бормотала я себе вопрос, зная, что не получу ответа.

Как бы меня ни беспокоил вопрос с Кассадином, решения не было, поэтому я стала действовать в соответствии с первоначальным планом.

«Нужно сказать отцу, что будет лучше оставить Тюля здесь».

Следующее утро.

Как только рассвело, я осторожно сказала отцу, что Тюлю лучше остаться в поместье.

— Ни за что! — взбрыкнул отец, только услышав мои слова.

Ему настолько не понравилась эта идея, что его кулаки задрожали.

— Так ты все-таки собираешься принять эту грязь как члена семьи!

— Нет. Совсем не так, отец.

— Ариен, ты мне обещала. Обещала, что через несколько недель избавишься от этого раба. Несколько недель прошли, а он всё еще здесь. По какой причине этот грязный раб до сих пор здесь? — нетерпеливо вопрошал отец, крепко сжимая мою руку.

Мой отец – добросердечный человек. Я открыла рот с намерением убедить его:

— Этот человек тот, которому некуда идти. Он даже потерял память.

— И?

— Мы – целители, отец. Если человек является простолюдином – это не значит, что он не достоин спасения. Моё сердце разбивалось каждый раз, когда я притворялась, что не вижу кого-то, кто нуждается в помощи. И всё из-за негласных отношений с Императорской семьей.

— … … .

Отец ничего не ответил. На его лбу выступили глубокие морщины.

— Я не прошу его принять в нашу семью, как Кассадина. Я просто хочу оставить его в нашем поместье.

— Ты действительно не собираешься его вносить в семейный реестр?

У отца загорелись глаза, когда я сказала, что не собираюсь принимать Тюля в качестве члена семьи. Я несколько раз кивнула головой.

— Да. Конечно же.

— И ты не собираешься использовать его в качестве рыцаря-сопровождающего?

— Не собираюсь.

— Мы не прием его в нашу семью, как Кассадина, мы не примем его в качестве эскорта, мы просто держим его в нашем поместье как "раба", верно? — мой отец глядел на меня широко открытыми глазами, спрашивая снова и снова.

Только после того, как я в очередной раз кивнула головой в знак подтверждения его слов, отец наконец вздохнул с облегчением.

— … … Так тому и быть.

Я облегченно выдохнула от его слов. На лбу отца выступили капельки пота, как будто он действительно думал, что я собираюсь впустить Тюля в семью. Он вытер пот со лба платком, который держал в руке.

— Я и правда думал, что ты собираешься с тем рабом сделать то же, что и с Кассадином…

— Вы так переживаете. Неужели вы думали, что я собираюсь сделать это еще раз?

— В первый раз это было трудно, во второй не легче. Я не мог спать, пока этот негодяй находился здесь всё это время, Ариен. — мой отец горько улыбнулся, похлопывая меня по плечу.

— Мое первое впечатление было ужасным, но чем больше я смотрел на Кассадина, тем больше понимал, что он действительно хороший парень. Он хорошо образован и держится с достоинством. Он не похож на обычного раба.

— … … .

— Он случайно не аристократ из какой-нибудь павшей страны? Невозможно, чтобы простой раб обладал такими манерами.

Мой отец, казалось, тоже почувствовал, что Кассадин был необычным. Я ощутила себя так, словно он обнаружил тщательно охраняемый секрет.

_____________________________________

*пр.пер.: думая, что это может оказаться пословицей, я прошерстила весь интернет в поисках, но ничего не нашла, точно так же не смогла подобрать привычные нам слова на русском языке. Надеюсь, такая формулировка от автора вас не сильно смутила.

____________________________________

Подписывайтесь на группу в ВК, чтобы быть в курсе всех новостей! https://vk.com/unbotheredqueen