Онлайн чтение книги Далекие странники Faraway Wanderers
Том 2. Глава 26. Седьмой Лорд

Том 2. Один оступается — другой подхватывает.

Пышная листва, зеленеющая круглый год, звонкое пение птиц, летающих в густой тени ветвей, уходящая вдаль дуга горного хребта, похожая на изгиб женской спины. Это место жужжало, шелестело, переливалось, пело и дышало жизнью. Таков был Наньцзян.

Под столетним раскидистым деревом, за небольшим столом мальчик делал уроки. Несмотря на юный возраст, его сосредоточенность на задаче была превосходной. Не поднимая головы, он не шевелился дольше двух часов и выглядел так, словно ничто не могло отвлечь его внимание.

С другой стороны стола стояло широкое кресло, в котором дремал человек, облачëнный в одежды кроя Центральных равнин — длинный ханьфу с широкими рукавами. На бёдрах у него лежал раскрытый сборник классических произведений. В ногах мужчины копошился маленький соболь. На зверька никто не обращал внимания, поэтому от скуки он игрался с собственным хвостом.

На приближение стражника с письмом в руках ни ребёнок, ни взрослый не отреагировали. Увидев представшую картину, тот сделал поступь тише, подошёл и остановился поблизости, молчаливо ожидая пробуждения мужчины.

Человек в кресле приоткрыл «персиковые»[175]Досл. «глаза персикового цветения». По китайской физиогномике — миндалевидные глаза, широкие в центре, с небольшим изгибом внешнего уголка вверх, обладающие влажным, ясным взглядом. глаза и осмотрелся. На вид ему было около двадцати пяти. Он обладал исключительной красотой и ясным взглядом, в котором, казалось, всегда таилась улыбка, что лишь усиливало привлекательность его облика.

Маленький соболь проворно запрыгнул к нему на колени, а затем перебрался на плечи, оплетая хвостом подбородок мужчины.

Стражник почтительно передал послание:

— Седьмой Лорд, доставили сообщение от главного управляющего Суна.

Седьмой Лорд лениво кивнул, принимая протянутое письмо, и без особого интереса приступил к чтению. Дойдя до середины, он вдруг широко распахнул глаза, резко сел и воскликнул:

— Он?! Неужели!

Соболь попытался вцепиться когтями в таинственную бумажку, но владелец удержал его за шкирку и осторожно пересадил на стол. Ребёнок поднял голову и спросил:

— Отец, он — это кто?

Седьмой Лорд ответил не сразу, сложил письмо и начал расхаживать взад-вперёд, говоря что-то совершенно не по теме:

— Лута,[176]路塔 — досл. «придорожная пагода». я рассказывал тебе о принципе «то, что давно разделено, должно соединить; то, что давно соединено, должно разделить»,[177]Продолжение цитаты: «таков путь вселенной». Фраза из исторического романа XIV века «Троецарствие» (三國演義), авторство которого приписывается Ло Гуаньчжуну. помнишь?

Привычный к отцовской манере делать многословные отступления, прежде чем перейти к делу, Лута с готовностью отозвался:

— Ты объяснял это как то, что человек, уставший после долгого стояния, хочет сесть, а когда от долгого сидения на его заднице появятся фурункулы, человеку снова захочется встать. Это не столько принцип, сколько описание того, что люди, пока живы, обречены на постоянное страдание.

Седьмой Лорд просиял. Затем он обратился к стражнику:

— Асиньлай,[178]Неханьское имя, записанное на китайском 阿伈莱. найди вашего Великого Шамана, и спроси, считает ли он моё объяснение разумным, хорошо?

— А? — стражник находился в полном замешательстве. Седьмой Лорд собирался снова заговорить, но услышал тихий смешок, после чего другой голос медленно и спокойно произнёс:

— К чему это? Тебе здесь стало настолько скучно, что хочешь вновь поискать неприятностей на свою голову?

Подошедший мужчина был укутан в чёрное с головы до ног. Он держал в руках посох, тоже угольно-чëрного цвета. Увидев его, Асиньлай склонился в приветствии:

— Великий Шаман.

Шаман хмыкнул в ответ и махнул кистью руки, отпуская стражника:

— Можешь вернуться к своим делам. Бэйюань, перестань издеваться над честными людьми, хорошо?

Бэйюань[179]北渊 — «северная бездна». усмехнулся и передал ему сложенное письмо:

— Ты никогда не угадаешь, кто почтил нашу лавку своим присутствием. Неожиданный, невероятный гость, на самом деле.

Шаман не выглядел особо заинтригованным, но письмо принял, проворчав:

— До тех пор, пока это не наш дорогой император… хм? Глава Чжоу?

— Моё ядовитое создание, — на лице Седьмого Лорда появилась лукавая улыбка, — как насчёт того, чтобы посетить Центральные равнины? Раз уж наш старый друг обратился за помощью, рискнуть своими жизнями ради него будет в порядке вещей.

Великий Шаман взглянул на озорное лицо Бэйюаня, но промолчал, понимая, что тот явно очень хочет понаблюдать за происходящим переполохом и, возможно, внести еще больше сумятицы. Фраза про помощь старому другу была лишь запоздалой мыслью.

- - - - -

Чжоу Цзышу только предстояло узнать о судьбе, уготованной людям, небрежно относящимся к дружбе. В настоящее время он был озадачен гораздо более насущным вопросом — неожиданное появление «бездонного желудка» Е Байи оставило его на мели.

После короткого состязания в гляделки (один безучастно смотрел на другого, другой также безучастно смотрел в ответ), Чжоу Цзышу осознал: скорее свиньи научатся летать, чем он сможет положиться на Вэнь Кэсина. Просто потрясающе! На свою беду он столкнулся с прожорливым кабаном и поросёнком поменьше одновременно. Отличный дуэт нахлебников у них получился.

Вэнь Кэсин заметил нехороший блеск в глазах Чжоу Цзышу, наглухо запахнул на себе одежды и протестующе произнёс:

— Я могу торговать улыбками, но моё тело не продается. Ты не можешь оставить меня здесь в качестве оплаты.

— И что ты предлагаешь?

— А-Сюй, ты угощал, тебе и расплачиваться.

— Я похож на чёртову девицу?! — сквозь зубы процедил Чжоу Цзышу. — Даже если я выставлю себя на продажу, кто захочет меня купить? Ты?

Глаза Вэнь Кэсина засияли.

— Конечно! Я выкуплю тебя, даже если ради этого мне придётся распродать всё своё состояние, включая штаны!

Чжоу Цзышу, понизив голос, сказал:

— Как насчёт того, чтобы продать своё состояние, включая штаны, и заплатить за еду прямо сейчас?

После продолжительного молчания Вэнь Кэсин наконец-то ответил:

— А-Сюй, думаю, лучше просто сбежать.

Чжоу Цзышу досадливо фыркнул и отвернулся. Конечно, он мог бы «отнять у богатых ради помощи бедным» пару кошельков, но в нем ещё оставалась какая-никакая совесть. А уйти, не заплатив… Чем больше он смотрел на наглое лицо гадкого Вэня, тем меньше ему хотелось терять лицо собственное, да ещё и перед этим товарищем!

Однако, как только он повернул голову, увидел, что в таверну входит знакомая фигура. Чжоу Цзышу воспрянул духом и воскликнул:

— Дева Гу! Какое совпадение!

Гу Сян едва успела переступить порог. Увидев, кто её зовет, она побледнела, затем сделала вид, что ничего не слышала, развернулась и попыталась спешно покинуть помещение. К её сожалению, она оказалась недостаточно быстрой — Вэнь Кэсин уже стоял в дверях, преградив путь к отступлению.

— А-Сян, почему ты убегаешь? — вопрос прозвучал безмятежно, но Гу Сян нервно переступила с ноги на ногу, потупилась, закусила губу и пробормотала невнятное оправдание:

— Госп… Господин, я просто шла… Перепутала дверь…

Вэнь Кэсин похлопал её по плечу и потянул внутрь:

— Неважно, дорогая, — успокаивающе произнес он. — Раз уж ты здесь, то оставайся.

По коже Гу Сян пробежал табун мурашек. Её господин наверняка замыслил что-то нехорошее. Но теперь, когда бежать было поздно, ей придётся принять непосредственное участие в его планах. Она шла так неохотно, будто брела на собственную казнь. Вэнь Кэсин подвёл её к их столу и мягко спросил:

— Итак, у тебя есть с собой деньги?

Гу Сян тут же вытащила всё до последней монетки: медяки, серебряные слитки, золотые листы и банкноты аккуратными стопками красовались на столешнице. Вэнь Кэсин удовлетворённо кивнул и крикнул с уверенностью состоятельного человека:

— Принесите счёт!

«Вот почему гадалка велела мне использовать всё своё богатство, чтобы избежать бóльшего несчастья. О, милосердный Будда!» — подумала Гу Сян.

Люди, которые выручают вас деньгами, всегда вызывают признательность. Наверное, потому и Вэнь Кэсин сменил гнев на милость — он больше не прогонял девушку, позволив ей остаться рядом. Чжоу Цзышу шёл впереди. Какое-то время он размышлял в одиночестве, а потом резко развернулся и задал вопрос в лоб:

— Вэнь-сюн, зачем ты поджёг комнату ребёнка?

— Учитель, вы совершили поджог? — встревожено спросила Гу Сян.

— В ту ночь я сверился с положением звёзд и обнаружил, что мальчик навлечёт на себя смертельную беду, — невозмутимо начал Вэнь Кэсин. — Единственный способ отвести подобную беду заключается в том, чтобы противопоставить кровавой жертве огонь. Именно поэтому я совершил это доброе деяние, немедленно всё обустроив.

В конце своей речи он заметил нелестное презрение на лицах спутников и великодушно добавил:

— Помощь, совершенная по доброй воле, не нуждается в огласке. Не стоит смотреть на меня с таким восхищением.

— Господин, ты и мою судьбу можешь прочесть по звездам? — спросила Гу Сян.

— Конечно. Тебя настигнут страшные невзгоды, если ты не заткнёшься хотя бы на один вечер, — ответил Вэнь Кэсин.

Ожидаемо, Гу Сян больше рта не раскрывала.

Они вернулись к месту, где днём выставляли схваченного узника. Зеваки давно разошлись, самого «призрака» тоже нигде не было видно. Говорили, что ему повредили меридианы, пронзили цепями лопатки, а затем увели. Здесь они и наткнулись на Цао Вэйнина в сопровождении Чжан Чэнлина, которые выдвинулись на их поиски. Цао Вэйнин выступил вперёд и поклонился в приветствии:

— Чжоу-сюн, сяо[180]Младший Чжан говорит, что ты его шифу… — тут он заметил Гу Сян и замер, замолчав на половине фразы, забыв при этом закрыть рот.

Гу Сян несколько раз моргнула в замешательстве, а Цао Вэйнин все продолжал растерянно смотреть на неё в упор.

Чжоу Цзышу демонстративно прочистил горло, чтобы вывести Цао Вэйнина из оцепенения. Тот резкий звук услышал, вздрогнул, отмер, залился густым румянцем и принялся извиняться, запинаясь через слово:

— Г-госпожа… П-простите, н-не хотел показаться невежливым, правда… просто… просто…

Гу Сян, сбитая с толку его странным поведением, подумала, что у парня не всё в порядке с головой. Тот резко отступил на пару шагов, ещё раз поклонился и начал тихо бубнить себе под нос:

— Моя ф-фамилия Цао, имя Вэйнин. Я из школы меча Цинфэн на горе Тай… Тайхан, принадлежу поколению «Вэй».[181]Имя поколения. Один иероглиф используется в именах всех членов семьи, принадлежащих к одному поколению. Может использоваться самостоятельно, а может дополняться другим символом. Пример имен мастеров одного поколения из той же школы Цинфэн: Мо Хуайкун и Мо Хуайян, поколение «Хуай». Мой ши… шифу — глава школы Цинфэн Мо Хуайян…

Гу Сян внимательно осмотрела парня с головы до ног и повернулась к Вэнь Кэсину:

— Господин, что с ним не так?

Цао Вэйнин ещё не успел огласить всё своё семейное древо, а его чистые юношеские нежные чувства уже были разбиты вдребезги.

Чжоу Цзышу из сострадания перевёл взгляд с несчастного Цао Вэйнина на Чжан Чэнлина. После некоторых раздумий он позвал:

— Пойдём со мной, негодник.

Обрадовавшись, что его не прогнали сразу же, Чжан Чэнлин послушно побежал за Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин похлопал Цао Вэйнина по плечу и тоже отправился восвояси с Гу Сян на хвосте.

Когда Гу Сян прошла мимо Цао Вэйнина, он почувствовал дуновение ароматного ветерка — это окончательно превратило его мозг в мягкий комок. Все давно уже разбрелись по своим покоям, когда Цао Вэйнин наконец вышел из транса и вернулся в реальность. Всё еще оцепенелый и изумлённый, он прошептал:

— Горлицы, слышу, кричат на реке предо мной, Та, о ком веду рассказ, в речной долине В северном краю красавица живет. Будет супругу доброй и нежной женой, Каких не видел белый свет в помине — Прекрасней никто никогда не найдëт. [182]Уникальная манера Цао Вэйнина цитировать поэзию в действии: взять строчки из трех разных стихотворений с различным размером, перепутать что-то по мелочи (горлиц с утками, например), неуклюже перемешать и выдать на-гора. Для интересующихся — неоскверненные юным мечником стихотворения: 1. «Встреча Невесты» (关关雎鸠) из «Книги Песен» (Шицзин, 詩經), Песни царства Чжоу. 2. «Тростники с осокой сини, сини» (在水一方) из «Книги Песен», Песни царства Цинь. 3. «Песнь о красавице» (佳人曲), Ли Яньнянь.

Цао Вэйнин шатким шагом направился в свои покои, сокрушённо повесив голову и горько вздохнув о расцветшей и вмиг отвергнутой любви.

Когда они отошли достаточно далеко, Гу Сян прошептала Вэнь Кэсину:

— Господин, Лао Мэн тоже здесь. Он хочет знать, как ему действовать дальше…

Вэнь Кэсин даже не обернулся. Уголки его губ приподнялись, но глаза оставались серьёзными, без малейшего намёка на веселье. Он мягко ответил, не сбавляя шаг:

— С каких это пор Лао Мэну нужно, чтобы я говорил ему, что делать?

— Поняла…

Чжоу Цзышу за всю дорогу не проронил ни слова. Он привёл мальчика в свою комнату и кивнул, указывая на стул:

— Садись, я хочу кое о чëм спросить тебя.

Чжан Чэнлин сел, как было велено:

— Что шифу хочет знать?

Чжоу Цзышу на миг задумался, прежде чем задать вопрос.

— Мужчина с отметиной в форме ладони на лице, он спрашивал тебя, встречал ли ты человека без пальца, верно?

Чжан Чэнлин кивнул.

— Так ты его встречал? — спросил Чжоу Цзышу.

Чжан Чэнлин покачал головой.

— Шифу, вы знаете, кем был этот человек?

Не дав мальчишке ответа, Чжоу Цзышу сел, скрестив ноги, и задумался, постукивая пальцами по колену. По слухам, Повешенный Призрак Сюэ Фан обладал неполным комплектом пальцев. Исходя из этого, человек, которого Гу Сян убила в заброшенном храме, точно не был Сюэ Фаном. Но почему облачённый в багряное Скорбящий Призрак задавал этот вопрос? Поразмыслив немного, он снова обратился к Чжан Чэнлину, проговорив очень медленно и серьёзно:

— Малыш, подумай ещё раз, видел ли ты что-то необычное той ночью?

Под «той ночью» он подразумевал ночь резни в клане Чжанов. Дыхание Чжан Чэнлина участилось, и Чжоу Цзышу смягчил тон:

— Не торопись, просто постарайся вспомнить. Это может быть очень важно.

Чжан Чэнлин побледнел, как полотно. Спустя пару минут он покачал головой и сдавленно ответил:

— Шифу, вы спрашиваете, помню ли я что-то необычное, но разве вся та ночь не была необычным событием?

Чжоу Цзышу нахмурился и перестал расспрашивать мальчика. Вместо этого он сказал:

— Я научу тебя рифме.[183]Инструкции, рифмованные для облегчения запоминания, т.н. «мнемонические правила». Запомни её и постарайся постичь самостоятельно. Когда вернёшься к себе, практикуйся. Если что-то будет непонятно, можешь прийти и спросить меня.

Чжан Чэнлин остолбенел от удивления.

— Не отходи от героя Чжао в ближайшие дни, — продолжил наставлять Чжоу Цзышу. — И не ходи один. Что бы ни случилось, не покидай поместье Гао, понял?

Глаза Чжан Чэнлина широко распахнулись.

— Шифу… Спасибо, шифу!

Чжоу Цзышу неловко кашлянул и отругал его:

— Хватит пустой болтовни. Сосредоточься на том, чтобы запомнить рифму. Я не буду повторять дважды.