Онлайн чтение книги Далекие странники Faraway Wanderers
Том 3. Глава 62. Равновесие

После рассказа Гао Сяолянь воцарилось ошеломленное молчание. Чжоу Цзышу напряженно выпрямился в кресле, но с вопросами больше не напирал. Нахмурившись, он перебирал что-то в уме, предоставляя осиротевшей девушке возможность выплеснуть ранее сдерживаемые эмоции.

Вэнь Кэсин взглянул на Чжоу Цзышу, взял палочками сяолунбао[385]Пельмени, похожие по форме на грузинские хинкали. Готовятся на пару в небольшой бамбуковой корзине под названием сяолун, отсюда и название блюда. и совершенно естественным жестом положил пельмешек ему на тарелку. Гу Сян краем глаза засекла это движение, из приличия поспешила наклонить голову и сделала вид, что ничего не заметила. Однако через пару секунд она вновь посмотрела украдкой на двух мужчин. Решив восстановить справедливость,[386]Ощущение несправедливости ситуации выражается в китайском языке как «чувство неуравновешенности в сердце». В оригинальном тексте в этом месте автор повторяет название главы — «равновесие». она тоже взяла пельмешек и положила на тарелку Цао Вэйнина, на что тот оторопело замер, шокированный неожиданным знаком внимания.

Из всех собравшихся только Чжан Чэнлин проявлял искреннее сочувствие к бедам Гао Сяолянь. Ему было тяжело наблюдать ее слезы. Никогда не обладавший талантом красноречия, он просто не знал, что сказать в утешение. Единственное, что он мог сделать, это молча сидеть рядом. Через несколько долгих минут он наконец придумал, как ему казалось, подходящие слова:

— Дева… Дева Гао, не грусти… Мой отец тоже погиб… — тут Чжан Чэнлин, проклиная себя за тупость, прикусил губу. Как будто смерть собственного отца означала, что смерть чужого отца — в порядке вещей. Мальчишка начал паниковать, нервно вращать глазами и покрываться пятнами смущения. Однако Гао Сяолянь не обиделась на неуклюжие слова поддержки. Она знала, что Чжан Чэнлин говорил с добрыми намерениями, поэтому не приняла сказанное близко к сердцу. Девушка заставила себя улыбнуться в знак благодарности.

Сбоку Цао Вэйнин подал голос:

— Я слышал, что герой Гао лично сопровождал останки героя Шэня в Шучжун. Что-то произошло в пути?

Гао Сяолянь вытерла слезы и опустила взгляд, пытаясь успокоиться. Хотя она уже не была ребенком, она все еще оставалась молодой госпожой, воспитанной в роскоши. Куда бы она ни направлялась, всюду ее сопровождал старший соученик или слуги. Ее нрав сохранил легкую наивность из-за неопытности и несамостоятельности в прошлом. Тем не менее, за последние несколько месяцев она пережила столько испытаний, что казалась теперь другим человеком. Ее голос еще дрожал, но эмоции она уже обуздала:

— Отец объявил о намерении проводить дядю Шэня в последний путь. К процессии собиралось присоединиться множество героев цзянху. Сначала он согласился взять Дэн-шисюна и меня с собой, но за день до отъезда внезапно передумал и велел мне оставаться дома. Я… поссорилась с ним из-за того, что он отказался от своих слов, но отец был неумолимым и оставил меня дома. Он даже сказал… сказал много неприятных вещей. Например, что ситуация весьма напряженная, что мы можем столкнуться с врагами в пути, что призраки Долины все еще бродят по цзянху, а я буду только помехой…

Слеза прочертила ее щеку.

— Ваш уважаемый отец, несомненно, тяготился заботами, о которых не мог говорить, и заставил вас остаться, опасаясь за вашу безопасность, — успокаивающим тоном заметил Чжоу Цзышу. Гао Сяолянь согласно кивнула и всхлипнула. Чжоу Цзышу продолжил:

— Пока вы живы и здоровы, ваш род не прекратился, а значит, усилия вашего отца не прошли даром.

Гао Сяолянь закусила губу.

— Я не хотела подчиняться его решению и планировала тайно следовать за ними. Но кто знал, что отец… отец прикажет своим людям посадить меня под замок, а сам уйдет с Дэн-шисюном. Меня освободили после двух недель взаперти. Адепты сказали, что действуют по распоряжению отца, и теперь они обязаны сопроводить меня к условленному заранее месту встречи. Уже тогда… я почувствовала неладное.

Слушая ее рассказ, все забыли о еде. Один лишь Вэнь Кэсин, демонстрируя редкое изящество, неторопливо наслаждался ужином, время от времени подкладывая палочками небольшие порции на блюдо Чжоу Цзышу.

— Я улизнула от них на полпути, когда все уверились в моей покорности и ослабили бдительность. Я планировала отправиться в Шучжун и найти отца, но… по дороге я встретила Дэн-шисюна. Он был тяжело ранен, его преследовали…

— Его преследовали призраки Долины? — спросил Цао Вэйнин.

Чжоу Цзышу не дал ей ответить и вмешался:

— Вы узнали тех, кто охотился на него. Они присутствовали на собрании героев в Дунтине, я прав?

Цао Вэйнин уставился на него неверящим взором широко распахнутых глаз. Он сглотнул, затем медленно проговорил:

— Чжоу… Чжоу-сюн, возможно, не следует столь легкомысленно разбрасываться подобными обвинениями?

Чжоу Цзышу откинулся на спинку кресла и пояснил:

— По словам девы Гао, героя Гао в той поездке сопровождали признанные мастера из крупнейших благородных кланов и школ. Итак, зачем призракам нападать на Дэн Куаня в ситуации, когда численное преимущество на стороне противника? Неужели они так отчаянно хотели расстаться с жизнью?

— Вы правы… — Гао Сяолянь сотрясала мелкая дрожь. — Как вы уже догадались, это были люди из благородных кланов. Они сказали, что убийцей дяди Шэня оказался мой отец. Что он был вдохновителем резни в клане Чжан, повинен в смерти старейшины школы Тайшань и его учеников… Что он вступил в сговор с Долиной Призраков с целью завладеть Кристальной броней. Что отец приложил руку и к кражам секретных руководств кланов цзянху тридцать лет назад, и к несчастью, постигшему Жун Сюаня. Якобы, в попытках оставить события тех лет в тайне ради сохранения репутации, отец убивал свидетелей.

— Что?! Он…?! — воскликнул Чжан Чэнлин, подскочив на ноги. Чжоу Цзышу посмотрел на мальчика и строго приказал:

— Малец, сядь на место.

— Шифу, она сказала… Она сказала…

— Это неправда! Они лгут! Они клевещут на моего отца! Мой отец не такой человек! — в конце голос подвел Гао Сяолянь и сорвался в отчаянный вопль.

— Вы правы. Герой Гао не такой человек. Молодая госпожа Гао, прошу вас, продолжайте, — низкий глубокий голос Чжоу Цзышу подействовал на девушку успокаивающе. Гао Сяолянь осознала, что отреагировала слишком бурно. Смущаясь излишнего проявления эмоций, она потупила взгляд и вернулась к своей истории.

— Дэн-шисюн велел мне бежать… Я была в ужасе и побежала прочь, не разбирая дороги. По пути я пряталась от случайных путников, избегала людных мест… Шисюн был так тяжело ранен, я не знаю… не знаю, жив ли он еще…

Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин переглянулись. Судя по всему, участь Дэн Куаня оказалась незавидной.

— Вы уже были в бегах, когда случайно столкнулись с Черной Ведьмой Гу и раскрыли свою личность. По какой причине они решили похитить вас? — спросил Цао Вэйнин.

— Столкнулись мы случайно, но это не я раскрыла свою личность, — покачала головой Гао Сяолянь. — Меня настигли преследователи, а Черная Ведьма решила вмешаться… Они были уверены, что отец завладел Кристальной броней, а я, его дочь, должна знать, где она спрятана.

Очевидно, ее несчастья повторяли судьбу Чжан Чэнлина.

В разговор вступила Гу Сян.

— О, точно! Как раз после того, как мы разошлись в Дунтине в последний раз, мы с Цао-дагэ снова встретились с Седьмым Лордом и его людьми. Седьмой Лорд сказал, что они придумают способ спасти Чжоу Сюя, и мы какое-то время искали вас вместе с ними. Только вы, ребята, улетели жениться в черт знает какую даль, куда даже птицы не долетают, чтоб нагадить, совершенно не оставив нам ни намеков, ни зацепок, где вас искать.

По мере того, как распалялась Гу Сян, Цао Вэйнин начал деликатно покашливать, призывая ее охладить пыл.

Вэнь Кэсин остановил ее жестом. Игнорируя поток бессмыслицы, он уточнил самое важное:

— Ты сказала, Седьмой Лорд нашел решение?

— У Великого Шамана появилось несколько идей, — энергично закивала Гу Сян. — Он попросил связаться, если мы встретим Чжоу Сюя… Я как раз собиралась рассказать, что слышала от них про эту Черную Ведьму. В давнем наньцзянском конфликте она была в числе горстки выживших сторонников Темного Шамана. Великий Шаман расправился с большинством этих черных колдунов. Но оставшиеся враги позже понабирали кучу глупых девиц в ученицы. Несколько лет они тихо прятались по своим норам, набираясь сил, а сейчас объявились в цзянху, желая выловить рыбку в мутной воде. Великий Шаман считает, это отличная возможность поймать их всех одним махом. И поскольку нам с Цао-дагэ больше нечем было заняться, мы вызвались выследить это воронье. Имейте в виду, мы взялись за это дело исключительно ради накопления добродетелей и сорвали большой куш: обнаружить дочь героя Гао было подарком небес!

Вэнь Кэсин наградил ее несколько недоверчивым взглядом, но ничего не сказал, а повернулся к Чжоу Цзышу:

— Что думаешь?

Чжоу Цзышу помолчал, прежде чем со вздохом произнес:

— Почти все, кто знал правду, теперь мертвы. В живых остался только один человек. Победители и проигравшие очевидны — зачем ты задаешь мне этот вопрос?

- - - - -

Тем временем в другой гостинице Седьмой Лорд и Великий Шаман тоже сидели за столом в обеденном зале.

Лорд Седьмой с поистине детской увлеченностью и удовольствием от процесса играл с палочкой для еды — он пытался заставить ее стоять на столе вертикально. К несчастью для него, торец палочки был не плоским, а слегка выпуклым. Он уже долгое время безуспешно пытался придать ей равновесие. Тем не менее он не оставлял попыток, настолько поглощенный процессом, что забыл об остывающей еде. Великий Шаман терпеливо наблюдал за ним, но в конце концов вздохнул:

— Бэйюань, перестань играть, — он увещевал его мягким тоном, каким обычно уговаривают ребенка. — Давай, поешь как следует.

— Угу, — согласился Седьмой Лорд, но занятия своего не оставил. Тогда Великий Шаман принялся кормить его со своих палочек. У Си обладал сложным и жестким характером, но он проявлял поистине безграничное терпение во всем, что касалось его спутника. В свою очередь, Седьмой Лорд, казалось, привык к такому способу кормления — он съедал каждый кусочек, поднесенный к его губам. Спустя пару минут Великий Шаман все-таки решил поинтересоваться:

— Чем ты занят?

— Я хочу, чтобы эта палочка устойчиво стояла на столе.

Великий Шаман недоуменно приподнял бровь, не понимая, что тот имеет в виду. Он выхватил несчастную палочку и ударил ей по столу, легко проделав дыру в столешнице, будто та была сделана из тофу. Палочка вошла внутрь доски и встала кончиком вверх. Седьмой Лорд отверг его метод:

— Ты применил грубую силу. Это не считается.

Великий Шаман снисходительно усмехнулся, но промолчал. Он продолжил наблюдать за возней Седьмого Лорда, не прекращая кормить его.

— Если одна не может стоять сама по себе, мне придется использовать вторую, — пробормотал Седьмой Лорд и взял еще одну палочку.

Прошло немало времени, прежде чем он преуспел. Две палочки стояли на концах, упираясь друг в друга в шатком равновесии. С величайшей осторожностью он убрал руки и еле слышно проговорил, будто опасался, что палочки могут опрокинуться от неосторожного выдоха или громкого звука:

— Достижение равновесия — действительно сложная задача.

— Что ты имеешь в виду?

— При решении любой ситуации для длительного и стабильного результата необходимо достичь равновесия. Собственная устойчивость — один вид равновесия, устойчивость взаимодействия — другой. Стало быть, путь к равновесию…

Великий Шаман ущипнул себя за переносицу:

— Бэйюань, переходи к сути.

Седьмой Лорд не обиделся. Видимо, к перебиваниям со стороны Великого Шамана он тоже привык.

— Для достижения равновесия необходимо множество предпосылок, баланс чрезвычайно труднодостижим. Во-первых, обе стороны должны быть примерно в равных условиях. Не может быть очевидно сильнейшей стороны, как и очевидно слабейшей, потому что тогда сильная сторона обязательно перевесит слабую. Самого по себе равенства недостаточно — существует вероятность, что равные стороны уничтожат друг друга, пытаясь определить победителя. Нет. Равенство должно быть дополнено или предначертанными судьбой, или задуманными человеком правилами, которые нельзя нарушать. Границами, которые запрещено переступать. И которые заставят обе одинаковые по силе стороны дважды подумать, прежде чем наносить удар, чтобы, как говорится, не «разбить ценную вазу, целясь в черную мышь»…[387]Идиома в значении «не действовать против зла из-за опасений причинить вред невиновным» — 投鼠忌器. Обе стороны должны отказаться от действий, исходя из собственных соображений. По правде говоря, такое совершенное равновесие чаще является результатом стечения счастливых случайностей. Я бы сказал, по замыслу небес. В тех же случаях, когда оно создается усилиями смертных, требуется постепенное и аккуратное развитие планов и тщательная расстановка фигур на доске. Один неверный шаг, и игра проиграна. Разрушить шаткое равновесие гораздо проще, чем достичь.

С этими словами он смахнул одну палочку. Вторая послушно упала прямо на тарелку с пирожным из нежного слоеного теста, хрустящая корочка которого покрылась от этого столкновения мелкими трещинами. Седьмой Лорд улыбнулся и резюмировал:

— Именно так. Забери одну часть, и вторая рухнет. Но тогда… зачем делать такой ход?

— Что ты задумал на этот раз? — с любопытством поинтересовался Великий Шаман.

Седьмой Лорд поднял пиалу с чаем, отпил глоток, легко улыбнулся и покачал головой: «Это невыразимо. Невыразимо».[388]Снова отсылка к понятию «невыразимое» (不可 说), из «Цветочной гирлянды сутр». Постижение сознанием человека «невыразимого, неименуемого» ведет к истинному знанию без условных концепций, имен и названий.

Примечание к части

∾ Сяолунбао — большие пельмени, похожие по форме на грузинские хинкали. Готовятся на пару в небольшой бамбуковой корзине под названием сяолун, отсюда и название блюда.

∾ Восстановить справедливость: ощущение несправедливости ситуации выражается в китайском языке как «чувство неуравновешенности в сердце». В оригинальном тексте в этом месте автор повторяет название главы — «равновесие».

∾ «Разбить ценную вазу, целясь в черную мышь» — не действовать против зла из-за опасений причинить вред невиновным (投鼠忌器).

∾ Невыразимо — снова отсылка к понятию «невыразимое» (不可 说), из «Цветочной гирлянды сутр». Постижение сознанием человека «невыразимого, неименуемого» ведет к истинному знанию без условных концепций, имен и названий.