Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 40 - Горные обезьяны

На вершине горы медленно поднимался большой флаг. На первый взгляд казалось, что на нем написано "Деревня Синьхуа". Но если присмотреться, то на нем было написано "Синь Цзы Линь", а в зарослях вокруг прятались большие и маленькие горные бандиты, одетые в самодельные доспехи, их луки и кинжалы были нацелены на людей внизу.

На вершине горы мелькнул серебристый блеск, Чан Гэн сузил глаза, чтобы посмотреть. На холме показался человек в тяжелых доспехах, которые неизвестно откуда украли, похожий на мишень для стрельбы, лицо его владельца не было видно с такого расстояния. Эти незадачливые разбойники грабят самого маркиза Гу, Чан Гэн на мгновение застыл, не зная, смеяться ему или плакать.

Но когда он оглянулся, то увидел, что Гу Юнь не улыбается, а совсем наоборот. Он выглядел весьма разъяренным, выдавливая из себя одно слово: "Идиот".

Чан Гэн задумался и заговорил тише:

"Тогда слухи о сговоре чиновников Южного рубежа с бандитами не слухи, а правда?"

Гу Юнь ничего не ответил, но его выражение лица еще больше потемнело.

Во времена Великой династии Лян коронной продукцией Восточного моря был жемчуг, коронной продукцией Луланя стали изысканные вина, а особой примечательностью Южного рубежа стали как раз горные разбойники.

В последние два года, когда началось использование марионеток в сельском хозяйстве, многие крестьяне потеряли и не могли найти работу. Некоторые последовали за странствующими купцами, чтобы заработать на жизнь на севере, некоторые решили оставить свет, чтобы примкнуть ко тьме, и стали горными разбойниками.

Когда товары и пайки подешевели, деньги стали более ценными. Таким образом, становилось все меньше людей, которые запасались едой, а вместо этого копили золото и серебро: это в значительной степени способствовало и увеличивало темпы грабежей разбойников.

Культура горных бандитов была очень дико распространена здесь, здесь было больше бандитских гнезд, чем кроликов, эта ситуация, можно сказать, напоминала поговорку - "лесной пожар никогда не утихает, возрождаясь вновь с весенним ветерком".

Отношения между Южной пограничной армией и Военным министерством напоминали отношения ребенка и мачехи: их финансирование было неэффективным, они не могли позволить себе дать отпор бандитам.

И хотя бандиты выигрывали в численности, их общая боевая мощь была ограничена. Если бы они столкнулись с имперской армией, то в итоге их могли бы просто сметать гнездо за гнездом, поэтому они бы сильно боялись и гарнизонных войск.

Когда у людей есть деньги, все, к чему они стремятся, - это мир и стабильность. Никто не хотел бы жить жизнью, когда его преследуют - горные бандиты, в конце концов, все же люди.

Таким образом, в долгосрочной перспективе между Южной пограничной армией и местными бандитами установились компромисные отношения.

Командующий Южной армией Фу Чжичэн изначально был бандитом. С одной стороны, он сдерживал их, позволяя им отбирать у проезжих только деньги, не причиняя вреда нищим, но, с другой стороны, он взымал с ним плату.

Финансирование войск Южной границы каждый год было невероятно скудным, и для того, чтобы они могли продержаться до сих пор, "вклад" этих бандитов нельзя было игнорировать.

Сговор между офицерами и бандитами, конечно, не был поводом для гордости, и Гу Юнь прекрасно понимал это. В последние два года император продвигал фермерские марионетки и открыл дорогу для бизнеса, это была отличная политика для страны, чтобы сделать ее богатой и сильной. Но он прекрасно знал, где кроется проблема: мало того, что государственная казна опустела, так еще и военные фонды пришлось снова урезать.

Юг только что пережил наводнение, бедствие было ликвидировано, но процесс ликвидации последствий все еще продолжался. Если начнется битва, бандиты начнут разбегаться по деревням и городам, люди будут еще больше опустошены. Но если императорский двор действительно хотел сместить командующего Южной пограничной армией из-за этого инцидента, Гу Юнь просто не мог придумать другого, кто мог бы охранять это место.

Из этих двух дилемм можно было выбрать меньшую: У Гу Юня не было выбора, кроме как временно подумать о том, как спасти Фу Чжичэна.

Через несколько лет в будущем, когда Шелковый путь будет доведен до завершения, внутренняя торговая дорога Великой Лян будет полностью открыта. Грузы серебра из-за границы смогут поступать в Великую Лян, позволяя стране вздохнуть свободнее.

Когда придет время, они не только пошлют войска, но и скорректируют положение южной границы, ужесточив контроль над этой территорией, удаленной от императора. Только при одновременном выполнении этих двух условий они смогут полностью решить эту проблему. К сожалению, кроме него самого, другие люди, похоже, не хотели разбираться в этих проблемах.

На самом деле, проблемы была не в том, что они не понимали этого. Просто в их глазах закон о Цзигулине и лесть Его Величеству для увеличения своего богатства в будущем были гораздо важнее.

В дороге Гу Юнь обдумывал различные способы защиты Фу Чжичэна, он тихо и намеренно отправил письмо, чтобы сообщить ему об этом. Но неожиданно тот решил поступить следующим образом.

Какой бандит приведет с собой все свое гнездо, поднимет флаг и будет бить в барабан, давая понять другой стороне, кто они такие?

Попытка ограбления посланника императорского двора ничем не отличалась от мятежа.

За эти несколько лет Чан Гэн смешался с простыми людьми, объездил все четыре стороны. Он уже давно знал, чем живут люди в нынешней ситуации. Немного подумав, он понял причину и следствие. Он посмотрел на выражение лица Гу Юня и прошептал:

"Ифу, я не думаю, что это дело рук генерала Фу".

Гу Юнь холодно ответил: "Разумеется, Фу Чжичэн не так глуп".

Эти бандиты были неграмотными, и найти кого-то, кто умеет читать и считать, было бы довольно сложно, поэтому всем этим горам, возможно, пришлось бы делить одного человека для ведения бухгалтерии.

Возможно, им удалось уловить несколько неясных слухов откуда-то, и они решили подобраться к ним с целью разведать и заодно продемонстрировать свою силу, чтобы потом показать свои заслуги Фу Чжичэну.

Наверху бандит, размахивая простым флагом, кричал в сторону подножия горы группе людей Гу Юня:

"Кто вы такие, назовите свое имя!"

Приблизившись, Шэнь И не знал, смеяться ему или плакать, вытаскивая из-за спины стрелу:

"Великий маршал?"

Гу Юнь: "Сними его".

Стрела в руке Шэнь И была выпущена почти одновременно с приказом Гу Юня. Словно пронзив бамбук, она попала прямо в бандита, державшего флаг. Птица вскрикнула и взлетела в небо, ее резкий голос эхом разнесся по всей долине.

Вся гора была объята пламенем.

Когда офицер Сунь увидел это, он больше не мог испытывать гордость от того, что смог поймать на слабости Фу Чжичэна, он сразу же испугался, вылез из повозки и постоянно твердил:

"Мы не можем! Маршал, мы не можем, на этой горе по меньшей мере сотня бандитов. Мы всего лишь группа из нескольких человек, генералы тоже не надели доспехи, мы совершенно безоружны! Есть еще Его Высочество, Его Высочество из самой королевской семьи, мы не можем быть беспечными..."

Гу Юнь не смотрел на него, а махнул рукой на Чан Гэна:

"Ваше Высочество, вы были прилежны в обучении боевым искусствам?"

Чан Гэн слегка поклонился:

"Чтобы быть маленькой кавалерией под командованием маршала, я все еще должен быть квалифицированным".
"Пойдем, я научу тебя, как сражаться с горными обезьянами".

После того, как Гу Юнь закончил, он пришпорил своего коня и помчался вперед. Чан Гэн не стал медлить и сразу же последовал за ним. Все воины Железного Батальона Сюань были хорошо обучены.

Как только Гу Юнь тронулся с места, они сразу же поняли намерение своего командира. Все они бросились вперед, оставив позади только крик офицера Суня:

"Маршал, мы не можем..."

В следующее мгновение он ощутил огромную силу на своей шее, все его тело вдруг стало легче - Шэнь И подхватил его рукоятью своего меча и бросил его на лошадь. Сунь Цзяо вскрикнул, его глаза побелели от удара при падении.

Шэнь И неохотно сказал:

"Господин Сунь, пожалуйста, не кричите больше, этот генерал неизбежно убережет вас от смерти, успокойтесь".

Когда генерал Шэнь сказал это, он не мог не почувствовать себя смущенным - маршал Гу был молодым господином, родом из поместья маркиза. С самого детства за ним повсюду ходила старая служанка, и приказывать ей стало привычкой.

Повзрослев, он обнаружил, что в Железном Батальоне Сюань нет старой служанки, поэтому считал своей старой служанкой Шэнь И, как нелепо.

Сказав это, Шэнь И посмотрел на мастера Суня, который уже потерял сознание:

"Я впервые вижу офицера, который так похож на евнуха".

На вершине холма один из бандитов доложил своему предводителю:

"Старший брат, я слышал, как этот евнух позвал "маршала".

Все тело лидера было упрятано в тяжелую броню, он поднял защитную маску и сердито крикнул:

"Хватит болтать ерунду, скорее пускайте стрелы! Окружайте! Схватите их!"

Из долины снова раздался звук рога, бандиты с криками бросились вниз с вершины, целясь прямо в "отряд" Гу Юня, состоящий из горстки людей.

Неизвестно, хотели ли бандиты поднять их храбрость или что-то другое, они окружили их, продолжая бить в барабан и долбанить в гонг, один из них рвался вперед с одной стороны, другой кричал и вопил, бросаясь с противоположной стороны горы, окружая их, пыль и песок рассеивались в воздухе.

Но увы, большинство их лошадей были украдены у купцов: как они могли сравниться с одним на миллион богоподобным конем из лагеря Железного Батальона? Их тут же оставили позади.

Гу Юнь сделал жест, несколько воинов позади него сразу поняли и начали разбегаться в разные стороны, цель для стрел, выпущенных с горы, мгновенно превратилась в хаос.

Прямо перед ними появилась линия бандитов. Гу Юнь с безразличием достал свой меч, его длинное лезвие блестело ярко, словно снег.

Он сказал Чан Гэну:

"Помни, на поле боя кто не хочет умирать, умрет первым..."

Чан Гэн был почти ослеплен мечом в его руке.

Его меч был похож на летящего дракона, от одного удара кровь брызнула в четыре стороны, два туда и два обратно, трупы бандитов громоздились горой. Гу Юнь небрежно закончил вторую половину фразы:

"...даже если твой враг - кучка ничтожеств".

Вождь держал в руках подворную трубу, наблюдая за происходящим сверху. Как только ситуация пошла наперекосяк, он в ярости сразу же сказал:

"Я же сказал вам окружить их, что происходит?"

Рядом с ним маленький бандит хмуро ответил: "Старший брат, я не знаю!"

В этот момент подбежал еще один бандит: "Старший брат, дела плохи!"

Однако через мгновение у входа в гору появилась конница. Разбойник, державший тонг-хоу, не успел даже повернуть шею. Мелькнуло лезвие, и его голова была мгновенно отделена от тела.

Гу Юнь превосходно управлялся с лошадью, скакал по скалистым горам, как по ровной поверхности, пересек невероятно узкую тропинку, рубанул мечом, из-за большой скалы раздался пронзительный крик - как оказалось, там кто-то прятался, ожидая засады - Гу Юнь стряхнул кровь с клинка. Он, казалось, ждал Чан Гэна какое-то мгновение, затем сказал:

"В горах есть много мест, которые можно использовать как укрытие, и за ними всегда будут прятаться змеи. Ты превосходен в боевых искусствах, но ты не всегда сможешь избежать засады".

Чан Гэн обвел всех взглядом и увидел, что за большим камнем действительно был установлен механизм лука, готовый к выстрелу. Его конь не был исключительным боевым конем, он с трудом следовал за Гу Юнем, но только почувствовав, что кровь во всем теле стала горячее, он спросил:

"Ифу, откуда ты это знаешь?"

Гу Юнь ухмыльнулся: "Привык".

Как только он закончил, сверху внезапно упал камень. Гу Юню показалось, что у него на макушке появились глаза. Он пришпорил коня, и тот рванулся вперед, при этом камень едва не задел кончик хвоста коня.

В то же время все тело Гу Юня покинуло седло, он схватился за лозу рядом с собой и быстро поднялся в воздух. Чан Гэн инстинктивно откинулся назад, услышав звук удара, но в любом случае он не хотел, чтобы жестокий ифу сверху забрызгал его лицо кровью.

Гу Юнь посмотрел на него сверху, поднял брови и улыбнулся. Он свистнул, и хорошо обученная лошадь немедленно последовала за ним. Сердце Чан Гэна билось как бешеное, улыбка Гу Юня готова была похитить его душу.

Гу Юнь крикнул ему вслед:

"Когда сражаешься с обезьянами в горах, помни, что всегда нужно сначала взять преимущество в высоте".

В это время "обволакивающий круг" бандитов погрузился в полный хаос. Несколько входов в их норы на высоте быстро оказались захвачены, они стали разбегаться и разлетаться во все стороны, как безголовые мухи.

Один за другим они погибали от стрел, пущенных сверху. Чан Гэн поспешил догнать его, но увидел, что Гу Юнь снова сел на коня и достал из-за спины специальную стрелу.

Лук и стрела были очень тяжелыми. Лук весил несколько десятков фунтов и был снабжен ложей размером с большой палец. Чан Гэн сузил глаза, размышляя: "Неужели на луке есть шкатулка с цзылюцзинем?"

В следующее мгновение белый пар, вырвавшийся из лука, подтвердил его догадку. Древко стрелы, казалось, было сделано из железа, при спуске с тетивы оно издало резкий гулкий звук, как будто взорвалось двадцать фейерверков, устремившись в небо, - железная стрела напоминала миниатюрную версию стрелы Байхун, пронзила солнце и ударилась о большой камень. Камень на мгновение задрожал, а затем без предупреждения упал вниз.

Обезьяны разбежались, их вожак был заслонен тяжелой броней. Ему потребовалось мгновение, чтобы поднять голову, но прежде чем он успел что-либо увидеть, и доспехи, и он сам были погребены под скалой с громким взрывом! Чан Гэн улыбнулся и сказал:

"Ифу, это я знаю, в битве нужно сначала захватить вожака, я прав?"

Все это время Гу Юнь охранял его, проносясь сквозь сотни диких горных бандитов, ни один волос на его голове не был испорчен, одежда развевалась на ветру. С первого взгляда было очевидно, что Чан Гэн превратился в очаровательного молодого господина.

Гу Юнь издал "тск", подумав про себя:

"Вот оно как, в следующий раз, когда я вернусь в столицу, боюсь, что количество дам, бросающих мне свои платки, сократится вдвое".

Через полчаса Гу Юнь, взяв несколько "безоружных" солдат лагеря Черного Железа и гордо вошел в логово бандитов.

Как только большинство бандитов увидели, что их босс с серебряной головой умер, они сразу же бросились врассыпную. Им была знакома местность. Как только они разбегались в горы, они исчезали в мгновение ока.

У Гу Юня была только горстка людей, преследовать их было неудобно. Они смогли поймать лишь нескольких из них, которые не могли бежать, и подвесили их, как птиц.

Гу Юнь сел на стул из тигровой шкуры главаря бандитов, почувствовав, что тот немного не в себе. Он встал и расстелил тигровую шкуру на стуле:

"Трон царя горы действительно уникален".

Четыре ножки великолепного кресла из тигровой шкуры были отпилены, под ним лежала стопка золота, а сверху его накрывали деревянной доской. Гу Юнь сказал:

"Сидя на этом стуле, можно нести золотые яйца?"

Шэнь И кашлянул, жестом показывая маршалу, чтобы тот говорил разумнее.

В это время мастер Сунь, который обмочился от страха, переодевал свои штаны. Увидев эту ситуацию, он сразу понял, что эту возможность нельзя упускать, она уже никогда не вернется. Изменив свое прежнее трусливое поведение, он смело шагнул вперед и крикнул на пленных бандитов:

"Кто дал вам смелость грабить посланника императорского двора посреди дороги? Кто это спланировал? Говорите!"

Чан Гэн в этот момент держал и любовался особым луком Гу Юня, услышав эти слова, он поднял голову и сказал:

"Ограбление посланника приравнивается к восстанию, но пока человек не является лидером, обычные бандиты могут быть только изгнаны. Но для особо отважных людей, таких как вы все здесь..."

На этом он остановился, показав улыбку, содержащую глубокий смысл. Он проигнорировал нескольких дрожащих бандитов, усердно делая вид, будто только что он непреднамеренно произнес одно предложение. Он быстро переключил свое внимание на другого человека и, улыбаясь, спросил:

"Ифу, твой лук и стрелы очень хороши, можно мне их взять?"

Гу Юнь махнул рукой: "Бери".

Сунь Цзяо был поражен, не понимая, что это за Четвертый принц, которого он только что встретил. Сначала ему показалось, что этот человек совсем не высокомерен, он был мягким, складно говорил и не был расчетливым.

Но теперь он понял, что, возможно, был слеп. Как только Чан Гэн произнес эту фразу, бандиты тоже оказались не так уж глупы, они тут же закричали:

"Мы, крестьяне, не знали, что вы - императорские посланники, господа, пожалуйста, простите нас!"
"Нелегко зарабатывать на жизнь на этой дороге. В этом крошечном регионе мы не видим ни одного человека в течение многих дней, кто бы мог подумать, что как только мы начнем путь, мы сразу же столкнемся с императорскими посланниками. Мы, невинные крестьяне... Нет, мы не совсем невинны, но все же у нас есть дети и старики о которых сложно заботиться!"

Сунь Цзяо: "..."

В этот момент солдат Железного Батальона вдруг быстро вошел и прошептал на ухо Гу Юню:

"Маршал, инспектор Южной границы, господин Куай прислал гонца, сказав, что он слышал новости о том, что маркиз подвергся нападению от бандитов, и он скоро прибудет с двумя сотнями личных охранников."

Гу Юнь поднял свое ничего не выражающее лицо, как раз вовремя, чтобы встретиться с глазами Сунь Цзяо, кровь на теле маршала Гу все еще не высохла, отпугивая любой триумфальный блеск в глазах Сунь Цзяо.

Фу Чжичэн изначально был бандитом. Даже если бы он впоследствии сдался и был принят на службу в армию, даже с его впечатляющими достоинствами, все равно было бы неразумно, чтобы он стал высокопоставленным офицером на границе.

Но, к сожалению, после восстания Западных областей в том году, воры из Южных областей также воспользовались этой возможностью, чтобы вторгнуться на территорию Великой Лян.

Гу Юнь уже отправился на запад, в императорском дворе не было свободных кадров, им не оставалось ничего другого, как воскресить мертвую лошадь, и они приказали Фу Чжичэну возглавить войска на южных рубежах.

Однако император Юань Хэ по-прежнему не доверял ему. Южный центральный инспектор Куай Ланьту был назначен специально для того, чтобы сдерживать Фу Чжичэна, держа в руках две сотни личных охранников, не уступающих в мастерстве элитным войскам, что позволяло ему действовать по своему усмотрению в любой критический момент.

Даже если произойдет настоящий инцидент, эти двести солдат все равно не смогут противостоять гарнизонным войскам, размещенным на южной границе, но им не составит труда вырваться из осады и отправить сообщение обратно.

И Куай Ланьту, и Фу Чжичэна можно назвать врагами, которые столкнулись на узкой дороге. Обе стороны уже давно хотели погубить друг друга, а тот, кто скоро прибудет, точно не будет иметь добрых намерений.

Гу Юнь: "Моя нога едва ступила в логово бандитов, но инспектор Куай уже "услышал" новости, его система оповещения даже лучше, чем у самого Тудигуна*".

[*Тудигун, популярное местное божество, считавшееся ответственным за управление делами конкретной деревни.]

Сунь Цзяо также знал, что Куай Ланьту не слишком заботился о том, чтобы выбрать правильный момент, отправившись в путь слишком быстро. Он быстро попытался прикрыться:

"По правде говоря, эта наша поездка - секрет. Мы не ожидали встретить Его Высочество в пути, как я мог осмелиться допустить, чтобы принц подвергся риску? У меня не было другого выбора, кроме как попросить инспектора о подкреплении..."
"У мастера Суня были хорошие намерения", - с улыбкой сказал Чан Гэн. "Но откуда вы знаете, что эта поездка на Юг будет рискованной?"

Сунь Цзяо, вероятно, знал, что его сторонник вот-вот придет, его спина также стала прямее. Он сказал:

"В этот раз, когда вашему подданному было приказано отправиться на юг, чтобы успокоить войска, я уже давно знал о ситуации с разбойниками в этом регионе, поэтому, чтобы предотвратить непредвиденные инциденты, я специально попросил Его Величество отдать приказ о Цзигулине перед отъездом - как оказалось, что-то пошло не так, но, к счастью, маркиз был очень опытен и не дрогнул перед лицом опасности".

Гу Юнь невесело улыбнулся, не обращая внимания на его лесть.

Сунь Цзяо:

"Эти бандиты бесчинствуют никого не боясь, становясь все смелее и смелее. Если они осмелились ограбить даже придворных чиновников, то что же будет с простыми людьми? Если мы не избавимся от этой проблемы, юго-запад останется нестабильным. Похоже, я не ошибся, взяв с собой Цзигулин. Самый первый Цзигулин Великой Лян скоро обрушится прямо на генерала Фу".