Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 32

Его длинные волосы были связаны золотой шелковой лентой, а с сапог из парчи свисали красные бусины.

Этот мужчина, одетый в черный халат, мог заворожить своей красотой. При взгляде на него Вэнь Чаня охватила ярость.

Это был тот самый человек, который указал им неправильную дорогу, прямо в логово разбойников.

Чжун Вэньцзинь закатал рукава: 

— Так это ты! Спускайся ко мне, я забью тебя до смерти!

Мужчина тоже узнал Вэнь Чаня и Чжун Вэньцзиня. На его лице промелькнуло удивление, затем он улыбнулся и сказал: 

— Кто бы мог подумать, нам и вправду предрешено было встретиться.

Вэнь Чань хранил молчание, размышляя о том, как отомстить.

Се Чжаосюэ, не понимающий, что происходит, остановил Чжун Вэньцзиня и нахмурил брови: 

— У тебя старые счеты с этим молодым господином?

— Это он в тот день указал нам неверный путь и направил в разбойничье логово! — в полном негодовании пожаловалась Цяо Яньцы Лян Яньбэю: — Отвратительный человек!

Когда Дань Кэ увидел реакцию нескольких человек, ему тоже стало интересно. Он подавил улыбку и указал на человека на стене:

— Негодяй ты эдакий, совсем ​​совести нет вытворять такое!

— Тан Исяо, спустись, поговорим, — крикнул Лян Яньбэй, задрав голову.

Ошеломленный Чжун Вэньцзинь посмотрел на него: 

— Ты его знаешь?

Мужчина рывком спрыгнул с дерева, ловко приземлился в стороне и стряхнул с одежды пыль: 

— Мой косяк. Если бы я знал, что вы друзья Лян Яньбэя, я бы точно не указал вам ту дорогу.

— Это Тан Исяо, наш друг детства, — Дань Кэ подошел к Тан Исяо, намереваясь перекинуть руку за его плечо, но, к сожалению, из-за большой разницы в росте ему это не удалось.

Сыту Чжоулань тоже обрадовалась, увидев его, и подошла сзади: 

— Тан-дагэ, я думала, что мы встретим тебя по пути, но ты пришел так рано.

— Домашние слишком наседают, — обреченно сказал Тан Исяо.

— У тебя совсем страха нет. Знаешь, кому ты чуть не навредил? — Лян Яньбэй посмотрел на него с натянутой улыбкой.

Тан Исяо, столько лет знакомый с ним, хорошо понимал его улыбки, и сразу сказал: 

— Нам редко удается свидеться, ну давайте не будем махаться кулаками.

— Я тоже этого не хочу. Просто сначала это был ты, который указал неправильный путь, а затем твои люди из секты Тан напакостили. Справедливость нужно восстановить.

— Я слышал о том случае. Если хочешь добиться справедливости, я как-нибудь свяжу эту девчонку и приведу к тебе. Можешь ее отметелить и выместить злость. Сгодится? — предложил Тан Исяо, нисколько не оправдывая своих людей.

Вэнь Чань решил, что это неплохая идея. Хотя она его не ударила, но ему разбили нос без причины. Нельзя было это оставлять просто так.

Лян Яньбэй ухватил взглядом, как при этих словах у Вэнь Чаня загорелись глаза, и притворился неудовлетворенным: 

— Это лишь для того, чтобы выместить злость. Учитывая наши с тобой отношения, я не буду жесток, но тебе не следует вмешиваться.

— Лян Яньбэй, ты совсем меня не знаешь? Я когда-нибудь вмешался, когда ты сводил счеты с людьми? — Тан Исяо похлопал его по плечу: — Не спускай вид с рук и ног, иначе я не смогу объяснить, когда она вернется.

Эти двое открыто обсуждали, как избить девушку, что удивило Вэнь Чаня. На его памяти Лян Яньбэй хоть и не являлся человеком высших моральных качеств, который никогда не прикоснется к женщинам, но Вэнь Чань ни разу не видел, чтобы он действительно бил их.

Лян Яньбэй прищурился и улыбнулся: 

— Теперь можешь идти.

Как раз в этот момент по соседству кто-то заорал: 

— Сяо-шишу!

Тан Исяо оглянулся и сказал: 

— Ладно, ладно, пошел я.

Он грациозно прыгнул на стену и махом перепрыгнул на другую сторону, что вызвало у Дань Кэ зависть.

Как только он исчез, Вэнь Чань не сводил глаз с места, где он только что находился, и начал о чем-то думать.

Дань Кэ перевел взгляд с него на Чжун Вэньцзиня, кашлянул, привлекая внимание, и сказал: 

— Даже не думайте мстить ему. Лучше идите с моим кузеном.

— Почему? — Чжун Вэньцзиня поразили эти слова. Он был из тех негодяев, что рвались мстить за оскорбительный взгляд, и, естественно, много думал о том, как отплатить Тан Исяо за “доброту”.

— Это тот самый Темный рукав Янь-вана, о котором вы слышали по дороге сюда, помните? — Дань Кэ выглядел очень серьезным и говорил каким-то устрашающим тоном:  — Если вы много от кого слышали, то должны знать имя Темного рукава Янь-вана.

— И как его звать? Тан Исяо? — с сомнением спросил Вэнь Чань.

— Совершенно верно, — вмешался Лян Яньбэй. — Яд Тан Исяо очень трудно распознать. На последней встрече героев он у всех на виду отравил значимую фигуру в семье Яо, но никто этого не заметил.

— Он такой сильный? — Чжун Вэньцзинь стушевался: в смысле герои тоже боятся яда? После отравления они ведь не умирают, лишь получают серьезную травму. Никаких рисков нет.

— Ты думаешь, прозвище “Темный рукав Янь-вана” кричат на каждом углу? Просто так его яд не выведешь. Даже если он будет несмертельным, ты промучаешься день или два. Все-таки не советую его задирать, — Дань Кэ взглянул на Лян Яньбэя и направил разговор в другое русло: — Вот Лян Яньбэю можно, он устоит.

Несколько человек одновременно посмотрели на Лян Яньбэя, и только Вэнь Чань скользнул взглядом по Сыту Чжоулань: возможно ли, что под боком есть тот, кто может вылечить все яды? Поэтому он не боится яда Тан Исяо?

Но вскоре Дань Кэ дал ответ: 

— Рука тяжелая.

Поболтав еще какое-то время, все разошлись по своим жилищам.

Место, куда поселили Вэнь Чаня, было очень просторным и опрятным, с большим окном, обращенным к солнцу, что ярко освещало помещение. А-Фу, Циньци и Шухуа посовещались и решили ночевать не в павильоне, а постелить себе на полу в самом доме.

— Так не пойдет! Вам предоставили нормальные кровати, а вы на полу решили спать? — категорически отрицал Вэнь Чань.

— Господин, они же не раз отмечали, что это место наверняка не безопасно. Более того, по соседству живут люди из секты Тан. У той девушки дурной характер и недалекий ум. После того, как молодой господин Лян сломал ей запястье, она точно затаила зло. Что, если она прокрадется сюда ночью, чтобы подсыпать тебе отраву? — распекал А-Фу из добрых побуждений.

— Ага, у этой девушки злые помыслы. Если она решит отравить тебя, ее яд разъест твои внутренности и вызовет невыносимые страдания. Как только действие яда прекратится, ты будешь парализован на половину тела и не сможешь нормально разговаривать. Как мы можем это допустить? — Циньци подбросил дров в огонь.

— Господин, пожалуйста, подумай хорошенько. Слова А-Фу и Циньци преувеличены, но в них есть смысл. Ты же помнишь, как в прошлый раз она угрожала замучить молодого господина Ляна до смерти. Это уже показывает, что она коварная, — Шухуа первым назвал эту девушку коварной, но это вышло необдуманно и естественно.

Все трое были непреклонны, как будто если Вэнь Чань не разрешит им спать на полу, они готовы будут уговаривать его всю ночь. Таким образом, ему оставалось пойти на компромисс.

Вэнь Чань понимал, что это не просто компромисс, а вынужденный компромисс.

Он тихо вздохнул, сел и, немного подумав, сказал А-Фу: 

— Найди способ узнать, сколько человек приехало из секты Тан и что за девушка разбила мне нос в тот день.

— Господин собирается напасть на людей из секты Тан? — спросил А-Фу, понизив голос.

— Собираюсь. И как быть, если меня там отравят? — Вэнь Чань пришел в раздражение.

— Тогда я пойду к молодой госпоже Сыту и попрошу несколько защитных пилюль. Предупрежден — значит вооружен.

— Ты никуда не пойдешь! — быстро остановил его Вэнь Чань и добавил: — И в будущем, если Сыту даст тебе что-нибудь, ни в коем случае не бери, понял?

— Почему? — А-Фу был в замешательстве.

Вэнь Чань пришел к выводу, что с момента своего перерождения слишком сильно избаловал своих подчиненных. А-Фу осмеливался допытывать его вопросами, поэтому он принял свирепый вид и сказал: 

— Откуда у тебя берется столько вопросов? Прекращай это!

А-Фу упрекнули на пустом месте. Хотя тон хозяина был не очень резким, но это был самый строгий за все время. А-Фу обиженно опустил голову и встал прямо: 

— Этот слуга переступил черту.

Увидев удрученный взгляд А-Фу, Вэнь Чань, который хотел продолжать сердиться, снова смягчился.

У него всегда был покладистый характер. После восшествия на престол он держался с гражданскими и военными чиновниками хладнокровно, но то было всего лишь притворство. В противном случае, какой нормальный император улыбается целыми днями? Но после перерождения он чувствовал, что небеса предоставили ему шанс начать все сначала.

Из-за этого характер Вэнь Чаня стал еще лучше. Он словно обрел давно потерянную ценную вещь и был не в силах злиться.

Он вздохнул и объяснил: 

— Основная причина в том, что мы не очень хорошо знаем этих людей. О чем ты думаешь, когда берешь что-нибудь из рук этой девушки?

Как только А-Фу услышал более мягкий тон, его недовольство уменьшилось более чем наполовину, и он кивнул с серьезным видом: 

— Господин прав. В будущем я больше ничего не приму из рук молодой госпожи Сыту.

В конце концов, он был еще совсем юн. Несмотря на то, что он рос во дворце, у него выработалась способность читать людей по выражениям их лиц. Он постоянно находился рядом с Вэнь Чанем, и его редко ругали, поэтому он не был таким робким, как остальные евнухи.

— Молодой господин, обед подан, — прервал их разговор вошедший слуга.

Вэнь Чань не испытывал особого голода, когда утром ел кашу и пельмени. Сейчас же он чувствовал, что его желудок пуст. Когда уведомили об обеде, он немедленно встал и направился к двери.

Переступив порог, он, казалось, вспомнил о чем-то и спросил слугу: 

— А вы в какое время обычно едите?

Слуга почтительно ответил: 

— В полдень и 45 минут.

— Тогда приготовьте, пожалуйста, обед для трех моих подчиненных в то же время, — Вэнь Чань указал на своих людей.

— Слушаюсь.

Организовав этим троим трапезу, Вэнь Чань сказал: 

— Вам не обязательно идти со мной, иначе вы будете томиться от голода, глядя, как мы обедаем.

Беседка находилась очень близко к дому, менее чем в ста шагах. А-Фу и телохранители на этот раз не настаивали и послушно ждали в доме.

Градоправитель оказался очень щедр. Стол был уставлен разнообразными блюдами: как сладкими и солеными, так и горячими и холодными. Вэнь Чань прошел в беседку, где Чжун Вэньцзинь уже сидел и внимательно смотрел на еду.

— Закрой рот, слюна сейчас закапает, — подшутил Вэнь Чань.

Чжун Вэньцзинь неохотно сказал: 

— Я уже сколько не ел ничего вкусного, как тут не умереть с голоду от такого вида?

— Да, конечно, думай, как тебе угодно, — кивнул Вэнь Чань. — Кто вообще позволил тебе стать благородным молодым господином семьи Чжун?

Чжун Вэньцзинь фыркнул в ответ, но не стал спорить. Он с нетерпением ждал, когда все придут.

После пришла Сыту Чжоулань, переодетая в другой аккуратный наряд. Ее волосы на макушке скрепляли шпильки с красными подвесками, а верхняя губа была накрашена кармином, что навевало сладкий трепет.

Вэнь Чань опять пришел к своему обычному состоянию. При виде ее он испытывал дискомфорт. Особенно представляя, как она будет есть с помадой на губе…

Когда все собрались, он взял свои палочки для еды и подцепил из чаши кусочек картофеля. Он собирался положить ее в рот, но заметил, что все за столом сидят неподвижно и смотрят на него.

— Почему вы не едите? — спросил Вэнь Чань, отложив картофелинку.

Чжун Вэньцзинь уже заждался: 

— Ешь скорее, мы ждем твоего первого съеденного куска.

Это повергло Вэнь Чаня в шок. Он не ожидал, что они продолжат соблюдать церемонии по отношению к нему, поэтому сказал: 

— Вам незачем так со мной обходиться. Относитесь ко мне как к обычному человеку.

— Даже если ты согласен с этим, есть люди, которые нам этого не позволят, — сказал Дань Кэ.

— Я отобрал у тебя палочки и не разрешаю тебе есть? — прозвучал отдаленный голос Лян Яньбэя. Он взглянул на Вэнь Чаня, затем взял палочки для еды и поймал кусочек картошки.

Дань Кэ рассмеялся: 

— Я не про тебя, кузен. Это так, вырвалось. Знаешь же, какой у меня говорливый рот ...

— Ну все, ешь уже, — сказал Лян Яньбэй. — Не разговаривай во время еды.

Трапеза проходила очень тихо. Что самое удивительное — Се Чжаосюэ, который сначала был не совсем голоден, наблюдал за тем, как увлеченно лакомится Чжун Вэньцзинь, и тоже начал уплетать за обе щеки, сам того не осознавая.

Когда они почти закончили обед, в их дворик нагрянул внезапный гость.