Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 36

Перевалило за полночь. Еда и питье остыли.

В комнате Вэнь Чаня собралось много людей. Мерцало пламя свечей. Стояла полная тишина, и никто не решился нарушить ее.

Чжун Вэньцзинь не мог долго сдерживаться и, наконец, чихнул. На его глаза навернулись слезы.

Вэнь Чань поднял глаза и посмотрел сначала на Лян Яньбэя, затем на Се Чжаосюэ, который сжимал кулаки. Он чувствовал, что должен сказать что-нибудь и разрядить атмосферу.

— Это уже ни в какие ворота, — голос Се Чжаосюэ был сдержанным, но его лицо исказилось, а на руках вздувались синие вены. — Даже свирепый тигр не съест тигрят, а этот старый паршивец Чжун попытался убить собственного сына.

— Мне давно доводилось слышать, что премьер-министр Чжун очень любит своего сына, но я и подумать не мог, что это ложное впечатление… — Лян Яньбэй прищелкнул языком, вздохнул и покачал головой: — В самом деле жестоко.

Только Вэнь Чань знал всю правду, но не мог рассказать об этом. На данный момент оставалось лишь пылать праведным негодованием: 

— Чжун Гои, бессердечный лицемер, обращается со своим сыном таким образом, а что уж говорить о том, какое у него отношение к другим. Когда вернусь, обязательно доложу отцу-императору. Нельзя и впредь позволять таким злым людям попирать придворный порядок.

Чжун Вэньцзинь, повесивший голову, слушал, как бранят его отца, и никак не отвечал. Казалось, его родственные теплые чувства к отцу и брату начали погибать.

Однако один он знал об этом. По счастливому стечению обстоятельств рядом находился Вэнь Чань, рассказавший вместо него все от начала до конца. Если бы он заговорил сам, то не смог бы взять свои эмоции под контроль.

Гордый молодой господин Чжун не хотел заливаться слезами перед таким количеством людей.

— Чжун Вэньцзинь, возвращайся и собирай вещи. Завтра мы отправляемся в столицу, — Се Чжаосюэ протянул руку, чтобы увести его.

Вэнь Чань тут же остановил его: 

— Секундочку, Чжун Гои хочет убить его. Разве не опасно* ему возвращаться в столицу?

*羊入虎口 (yáng rù hǔkǒu) — досл.: отправить овцу в пасть тигра

Се Чжаосюэ холодно улыбнулся: 

— В Чжун Вэньцзине течет половина крови моей семьи Се. Пусть Чжун Гои находится в столице и способен обмануть народ, но он не притронется к людям, которых я хочу защитить.

Отец Се Чжаосюэ, Се Шэнжань, был шаншу министерства наказаний и обладал недюжинной властью. Да, это не первый ранг, как у премьер-министра Чжуна, но Се Шэнжань строго соблюдал установленный порядок и никогда не сколачивал фракцию для осуществления корыстных целей. Вместе с этим, он не был тщеславным и громким, поэтому абсолютное большинство людей в столице считали, что у одного Чжун Гои сильный и неукротимый дух.

В последние годы могущество премьер-министра Чжуна возросло на максимум, что начало вызывать недовольство придворной знати, не говоря уже об императоре. Для всех он являлся фаворитом императора. Однако одной рукой император скрытно проталкивал семью Се, а второй оказывал поддержку семье Лян, которая уже давно пустила свои корни и готовилась уничтожить семена Чжуна.

Если семья Се приютит Чжун Вэньцзиня, он будет в безопасности, но...

— На каких основаниях он будет жить в твоей резиденции Се? — задал главный вопрос Лян Яньбэй.

Именно это беспокоило Вэнь Чаня. Чжун Вэньцзинь принадлежит семье Чжун. Хоть у него родственные отношения с семьей Се, но он — значимое лицо, и найдется сотни аргументов вернуть его обратно. Даже если семья Се захочет оставить его у себя, они его не удержат.

Се Чжаосюэ на мгновение обомлел, затем ответил: 

— Тогда пусть последует за мной в качестве младшего слуги.

— Это не сработает, — Вэнь Чань покачал головой. — Даже если ты спрячешь Чжун Вэньцзиня от остальных, ты не сможешь остановить распространение слухов. Это слишком рискованно.

— У меня есть один способ, — Лян Яньбэй приподнял брови и, взглянув на апатичного Чжун Вэньцзиня, сказал: — Сейчас собирайтесь, а завтра утром уезжайте в столицу. Я здесь сам управлюсь.

Се Чжаосюэ встал и поклонился Лян Яньбэю: 

— Прости за то, что затрудняю, Яньбэй-сюн, я твой должник. Отплачу, когда все уладится.

— Не церемонничай, семейные дела — превыше всего, — Лян Яньбэй тоже встал и легонько похлопал Чжун Вэньцзиня по плечу.

Чжун Вэньцзинь медленно поднял голову и посмотрел на Лян Яньбэя. В его темных глазах была заметна тоска и беззащитность.

Лян Яньбэй слабо улыбнулся: 

— Не беспокойся, рано или поздно с семьей Чжун разделаются.

Вэнь Чань был поражен этими словами и подумал: “Ты его утешаешь или пронзаешь ножом? Даже если Чжун Вэньцзинь попал в такую ​​ситуацию, все-таки он сам носит фамилию Чжун!”.

Он слегка рассмеялся, чтобы разрядить атмосферу: 

— Чжун Вэньцзинь, не беспокойся о возвращении в столицу. У семьи Се тоже есть власть, ее с избытком хватит, чтобы защитить тебя. Живи как раньше и не горюй.

После этого его тон изменился, а красивые глаза стали серьезными. Он обратился к Се Чжаосюэ: 

— Как только приедете обратно, ни в коем случае не проявляйте безрассудство и не нападайте на семью Чжун. Отдавайте приоритет самому важному. Когда я* вернусь, снова все обсудим.

*Здесь Вэнь Чань перешел к себе на обращение 本宫 (běngōng) (напомню, что так обращаются к себе наследники императора (в основном наследные принцы или дочери главной жены), у которых есть свои дворцы)

Вэнь Чань редко использовал это обращение, но сейчас он намеренно акцентировал это слово, чтобы показать Чжун Вэньцзиню, что будет стоять за него в своем статусе наследника императорской семьи Вэнь, Его Высочества девятого принца.

Изначально он прибыл на остров Уюэ с решимостью забрать с собой в могилу основателя Шэньгуй, но после того, как внезапно появился Чжун Вэньцзинь и дал понять, что Чжун Гои, по всей вероятности, тоже переродился, он передумал.

Если он не уничтожит семью Чжун, то даже в загробном мире не найдет покоя.

— Ваше Высочество, это дело не имеет ничего общего с императорской семьей. Охота тебе лезть в неприятности? — Се Чжаосюэ нахмурился.

— Поскольку я решил вмешаться, то, само собой, у меня на это тысяча причин. Еще вопросы? — сказал Вэнь Чань.

Се Чжаосюэ хотел вернуться к вопросу, но Лян Яньбэй оборвал его: 

— Ладно, закончим на этом. Все равно каждый останется при своем мнении, нет смысла обсуждать этот вопрос дальше. Поезжайте в столицу, а обсуждения уже потом.

Так как Лян Яньбэй поторапливал их, Се Чжаосюэ перестал болтать и, попрощавшись, взял с собой печального Чжун Вэньцзиня и вышел из комнаты Вэнь Чаня.

Лян Яньбэй потянулся и, задумчиво опустив взгляд, направился к выходу.

— Лян Яньбэй, — внезапно позвал Вэнь Чань, когда он ступил одной ногой за порог.

Как только он повернул голову, Вэнь Чань увидел его изящные брови и яркие глаза: 

— О каком способе ты говорил?

Лян Яньбэй дернул одним уголком губ и неопределенно улыбнулся: 

— Молодому господину Вэню интересно?

Вэнь Чаню и правда было интересно, но, увидев этот взгляд, он сразу же испугался, что Лян Яньбэй воспользуется случаем и выдвинет какое-нибудь требование, поэтому подавил любопытство: 

— Просто нечем заняться, вот и спросил.

— Ну, раз не интересно, то ладно, — Лян Яньбэй, так и не дав ответ, пожал плечами и как ни в чем не бывало вышел за дверь.

Вэнь Чань внутренне исходил злостью и стоял на месте долгое время.

— Молодой господин... — прервал его мысль А-Фу. — Дела семьи Чжун…

Так как А-Фу с самого детства прислуживал Вэнь Чаню, он знал, что его хозяин обычно ленив, не прикладывает усилий к учебе и плох в боевых искусствах, да и не получает благосклонности. Если бы не его особое положение, он бы стал отвергаемым всеми никчемным принцем. Если он ввяжется в дела семьи Чжун, то навлечет на себя несчастье.

— У меня свое мнение на этот счет, не о чем беспокоиться, — Вэнь Чань глубоко вздохнул и сел, чувствуя себя немного измотанным.

Семью Чжун непременно нужно уничтожить, а Чжун Вэньцзиня — защитить. Никто не догадывался, что Вэнь Чань старался делать все из добрых побуждений.

— Но…

— А-Фу, господин еще не ел, и сейчас наверняка голоден. Пойдем принесем ему кушанье, — перебил Циньци и поволок за собой А-Фу, пытающегося продолжить говорить.

Шухуа, увидев сосредоточенное лицо Вэнь Чаня, понизил голос и сказал: 

— Господину незачем волноваться, у всех своя судьба.

Вэнь Чань кивнул и вернулся мыслями к делу о Шэньгуй.

Циньци и А-Фу отсутствовали какое-то время. В дверь постучали и внесли дымящееся блюдо из мяса, овощей и риса.

Вэнь Чань подумал, что, должно быть, это принесено по приказу Лян Яньбэя, и не стал задавать вопросы. Он поделился с Шухуа и начал набивать брюхо. Только почувствовав, что больше в него не лезет, он отложил палочки.

Слуги убрали все пустые тарелки, но Циньци и А-Фу все еще не вернулись. Шухуа грел воду, чтобы Вэнь Чань вымыл лицо и ноги, сменил одежду и лег спать.

Днем невыносимо пекло солнце, но здесь не было расставленных емкостей со льдом, облегчающим жару, как во дворце. Вэнь Чань разделся до нижней одежды с тонким слоем и лежал на кровати с широко раскинутыми руками и ногами, выдыхая горячий воздух.

Он не хотел беспокоить Шухуа просьбой обмахивать веером и не сказал ни слова недовольства. Прикрыв глаза, он начал погружаться в сон.

В прошлой жизни Вэнь Чань видел сны каждый раз, когда засыпал.

Когда с его семьей произошла беда, в большинстве своих снов он карал семью Чжун, убивал мятежников и восстанавливал Западную Лян. После того, как он взошел на трон, ему часто снился Лян Яньбэй, который пронзал врагов копьем, возглавлял многочисленное войско в защиту страны или, облаченный в красный свадебный наряд, встречал новобрачную... Разные образы, никогда не оставляющие его.

После перерождения Вэнь Чань редко видел сны и крепко спал всю ночь.

Лицо огладила прохлада, словно освежающий весенний ветерок, и отогнала духоту от Вэнь Чаня.

— Молодой господин Вэнь... господин Вэнь, — прошептал знакомый голос.

Глаза Вэнь Чаня задвигались под веками. В еще затуманенном сознании всплыло имя того, чей голос продолжал звать его, постепенно выводя из сна.

Он медленно открыл заспанные глаза. Его зрение медленно сфокусировалось, и расплывчатый образ перед ним приобрел четкие очертания Лян Яньбэя.

Одетый в черно-красное, он сидел на краю кровати и непрерывно обмахивал Вэнь Чаня веером.

Вэнь Чань полностью проснулся. Он в испуге сел, отодвинулся назад и ошеломленно спросил: 

— Что ты здесь делаешь?

Лян Яньбэй тоже встал.

Солнце уже стояло высоко в небе. На Лян Яньбэе был аккуратный наряд, черные волосы скрепляла нефритовая корона. Его парчовые сапоги золотились под солнечным светом. Весь его вид цеплял глаз.

Он отошел на несколько шагов и убрал веер. На его частично улыбающемся лице проглядывалась серьезность: 

— Молодой господин Вэнь, сначала переоденься и умойся, я должен сообщить тебе кое-что важное.

Разбуженный Вэнь Чань был немало потрясен. Он опустил голову и, увидев, что одет в однослойную болтающуюся на нем одежду, открыл рот, чтобы позвать А-Фу, но Лян Яньбэй остановил его: 

— Молодой господин Вэнь, А-Фу пока не может прийти. Давай я помогу переодеться?

Сказав это, он собирался взять висящую в стороне одежду. Вэнь Чань быстро поднялся с кровати и спросил: 

— Где А-Фу?

— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить, — Лян Яньбэй взял одежду и отнес к кровати: — Которую наденешь сначала?

— Не надо, я сам оденусь. Выйди и подожди меня, — услышав, что дело касается А-Фу, он заметил отсутствие Циньци и Шухуа, и у него появилось нехорошее предчувствие. Он отослал Лян Яньбэя за дверь.

Вэнь Чань наспех оделся, закрепил волосы деревянной шпилькой, умылся и поторопился на выход.

Открыв дверь, он увидел снаружи много людей.

Лян Яньбэй, стоявший спиной к двери, повернул голову, когда услышал звук.

— В чем дело? Откуда здесь с утра такое сборище? — Вэнь Чань огляделся, но так и не увидел трех своих подчиненных. Сердце сжала тревога. Вполне возможно, что происходящее было связано с ними.

— Молодой господин Вэнь, этим утром Яо Яньминь был найден мертвым в своей спальне, — чуть менее безразличным голосом сказала Сыту Чжоулань, решившая первой обратиться к Вэнь Чаню.

Ему стало не по себе, но он не мог это игнорировать и спросил: 

— Какое это имеет отношение ко мне?

Вчера во время обеда Яо Яньмин пришел к ним специально, чтобы продемонстрировать свою силу и спровоцировать на ссору. Но кто бы мог подумать, что он умрет? Хотя Вэнь Чань не испытывал жалости по поводу смерти этого человека, тем не менее, он был слегка удивлен. 

— Семья Яо считает, что это твои подчиненные, А-Фу и Циньци. Люди из секты Яо хотели схватить их для допроса, но их пытался остановить Шухуа, поэтому увели всех троих, — продолжила Цяо Яньцы.

— Что? — между бровями Вэнь Чаня появилась хмурая складка, и его злость постепенно возрастала. — Быть того не может. Яо Яньмин — жалкий человек, зачем марать об него руки? А-Фу и Циньци точно бы такого не сделали.

Стоило ему лечь спать, как произошло нечто подобное... Испытав потрясение, Вэнь Чань внезапно понял, что все не так просто.

Все говорят, что Яо Яньмин — любимый сын главы Яо. Позавчера в постоялом дворе произошла крупная стычка, а теперь он умер. Конечно же, все подозрения падут на Вэнь Чаня.

Сначала повздорил с Вэнь Чанем и остальными, а потом был найден мертвым. К чему такое совпадение?

Пока Вэнь Чань размышлял, в воротах дворика появился Дань Кэ: 

— Кузен, семья Яо послала сюда своих людей с намерением арестовать молодого господина Вэня для допроса!