Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 44

— К этому делу причастна и секта Тан. Грязную воду уже вылили*, у нас с вами равные шансы на преимущество. Как думаешь, ты в положении разбрасываться такими язвительными словами? — с улыбкой спросил Лян Яньбэй.

— Странно, — усмехнулся Тан Исяо, подперев рукой подбородок. — Не тебя же забрызгали грязной водой, так почему ты так рвешься отмыть ее?

*泼脏水 (pō zāngshuǐ) — создавать слухи, клеветать, портить чью-либо репутацию

Говоря это, он взглянул на того самого главного героя, облитого грязной водой.

Вэнь Чань сказал с непоколебимым самообладанием: 

— Мое дело и его дело тоже.

Даже Лян Яньбэй был немного удивлен этим словам.

— Что, я не прав? — Вэнь Чань окинул Лян Яньбэя вызывающим взглядом. — Разве не этой позиции ты все время придерживаешься?

Начиная с первой встречи на празднике Нового года, Лян Яньбэй словно не мог от него отлипнуть. Когда бы они ни встречались, случайно это было или преднамеренно, Лян Яньбэй всегда громко окликал его в присутствии множества людей.

Снова и снова наталкивался на глухую стену, но никогда не прекращал.

С тех пор, как они встретились на острове Уюэ, он всегда думал о Вэнь Чане. У самого же Вэн Чаня сердце было подобно зеркалу*.

*心里跟明镜似的 — человек с проницательным умом

Лян Яньбэй очень хорошо заботился о ближних. Точнее сказать, даже излишне их баловал.

Неважно, кого он впустит в свое сердце и будет горячо любить, он защитит этого человека независимо от того, в какой ситуации они находятся.

В прошлой жизни клан Вэнь Чаня уничтожили почти целиком, всех его ближайших родственников зарезала семья Чжун. Весь дворец был обагрен ярко-красной кровью. Он был единственным, кого спас Лян Яньбэй.

В то время Вэнь Чаню, испытавшему ни с чем не сравнимое потрясение, казалось, что весь мир развалился на части.

Он начал бояться людей и света, постепенно становясь похожим на шуганную птицу, трусливую и замкнутую, на грани гибели.

Дело дошло до того, что нормальный сон стал роскошью. Сомкнув ресницы, он видел поглощающий все кровавый цвет и зверские лица, слышал отчаянные рыдания.

Как-то раз Вэнь Чань пытался покончить с собой.

Кто знает, сколько терпения и стойкости проявил Лян Яньбэй в то время.

Под натиском войны, в неблагоприятном положении, в самых тяжелых условиях Лян Яньбэй мягко улыбался Вэнь Чаню, никогда не произносил резких слов, ел трижды в день и спал по ночам.

Даже если Вэнь Чань в истерике кричал на него, крушил все вокруг и был так взбешен, что никто не осмеливался подойти, Лян Яньбэй нежно обнимал его, успокаивал ласковым голосом и уводил от колющих предметов, которые могли причинить ему вред.

Как единственная надежда императорской семьи, Вэнь Чань нес тяжелое бремя. Но в нем не осталось ни капли боевого духа, и целыми днями он пребывал в отчаянии и безысходности, не подозревая, сколько слухов о нем распускают и приписывают ему волчью натуру*.

*狼子野心 (lángzǐ yěxīn) — у волчонка — волчье сердце (обр. в знач.: злобный, неукротимый; с коварными замыслами, злостными намерениями)

Но Лян Яньбэй подавил мятеж и утихомирил слухи. Всякий раз, когда распространялась дурная сплетня, он со всей строгостью проводил расследование и наказывал в судебном порядке. Если доходило до смертной казни, просить пощады было бесполезно.

Он действовал быстро, неуклонно и хладнокровно, что вызвало в темном мире Вэнь Чаня яркий проблеск света.

В то время Лян Яньбэй сказал ему: “Ты борешься за народ Западной Лян, за скончавшихся родственников и близких. Тебе нельзя падать, как и нельзя бояться”.

В ночных кошмарах и безграничной бездне густой тьмы Лян Яньбэй был лучом света, пробивающимся сквозь плотные слои темных облаков.

Любовь Вэнь Чаня зародилась в самой гнилой и мутной, заросшей тиной пучине, пуская корни в самую глубь его сердца. Избавиться от нее можно было только выдернув сердце и остановив его биение.

Спустя годы, когда Вэнь Чань вспоминал о тех временах, его сердце словно выколачивали облитым медом* молоточком, — так сладко и болезненно.

*Все, что покрыто/полито/засахарено/утоплено мёдом в образных конструкциях, — значит растворено до умиляющейся жижи и вызывает положительные крышесносящие эмоции, ну вы поняли

Эти мысли унесли Вэнь Чаня далеко отсюда. Лян Яньбэй заметил, что он внезапно отвлекся, и игриво ткнул его пальцем в лоб: 

— О чем ты думаешь?

Вэнь Чань пришел в себя и бессознательно коснулся места, куда его ткнули. Он собирался что-то сказать и, подняв голову, увидел Тан Исяо со смешинками в глазах.

Тот слегка понизил голос: 

— Какие отношения между вами?

Вэнь Чань опешил от этого вопроса и, не зная, что ответить, просто хлопал глазами.

Лян Яньбэй подался вперед и спросил приглушенным голосом в ответ: 

— А какое отношение это имеет к тебе?

— Ладно, тогда не буду спрашивать. — Тан Исяо пожал плечами. — В каком направлении вы собрались проводить расследование дальше?

— Все просто: мы с тобой разделимся. — Лян Яньбэй чуть-чуть наклонил голову и показал ленивую улыбку. — Мы будем искать траву маэр, а трава чэньюй на тебе. Если к завтрашнему дню не узнаешь причину, пойдешь первым к Яо Мэнпину оправдываться.

— Оправдываться? — Тан Исяо погладил подбородок. — Я не люблю оправдываться перед другими.

— Ну, дело твое. Даже если перетравишь всю секту Яо, у меня не будет возражений.

Тан Исяо серьезно задумался, услышав эти слова.

— Это не вариант... — подал голос Вэнь Чань.

Лян Яньбэй удивленно спросил: 

— Ты в дружеских отношениях с сектой Яо?

— Я не про это. Нас оклеветали, и у нас ушел весь день на выяснение информации. Секта Тан придет на все готовенькое, какая нам от этого выгода? Думаю, это они должны узнать все связанное с двумя видами травы.

Так будет справедливее.

Тан Исяо приподнял брови и хотел что-то сказать, но его перебила Тан Цинь.

— Кого х..! — ни с того ни с сего рассвирипев и насупив брови, она повысила голос. Затем она глянула на Лян Яньбэя и, остановив себя на полуслове, приняла нормальный тон: — Не беспокойтесь, завтра мы все выясним.

Вэнь Чань был больше чем уверен, что она хотела сказать: “Какого хрена ты несешь?”.

Но с момента их первой встречи эта девушка впервые брякнула что-то приближенное к речам нормальных людей, поэтому Вэнь Чаня это не задело.

— Маэр… — снова сказала Тан Цинь и нерешительно добавила: — Она растет вокруг ямэня.

Вэнь Чань заметил, что она посмотрела на Лян Яньбэя и быстро опустила глаза. Это было не смущение или симпатия, а совершенно явный благоговейный трепет.

Он недоумевал: может ли демоница испытывать благоговейный трепет перед человеком? Или перед Лян Яньбэем?

Может быть, это из-за того, что Лян Яньбэй сломал ей руку?

— Спасибо, что подметила. — В этот момент Лян Яньбэю она показалось более терпимой. Оказав доброе расположение Тан Цинь, он бесцеремонно встал и направился к выходу.

Тан Исяо и Тан Цинь молча провожали его взглядом до двери.

Вэнь Чань тоже встал и, подойдя к порогу, обернулся и удивленно спросил: 

— Вы так и будете сидеть в чужом доме?

Хозяин уходит, а вы двое даже не шелохнулись?

Намек гостям, что пора и честь знать, был как нельзя очевиден, а Тан Исяо не был дураком, да и не хотел им прикидываться. Он встал и последовал за Вэнь Чанем.

Выйдя за дверь, Тан Исяо внезапно остановил его и сказал: 

— У меня есть кое-что для тебя.

Вэнь Чань немного растерялся, ведь они с Тан Исяо встречались лишь два раза.

Первый раз, когда Тан Исяо наврал, указав ему неверный путь и заставив ночевать в логове разбойников.

Второй раз, когда он облил Тан Исяо водой и был отравлен в ответ, после чего непрерывно чихал около двух часов.

Трудно представить, что полезного он может дать. Вэнь Чань немного насторожился.

Тан Исяо полез в рукав, пошарился в нем и выудил совсем не ужасающую вещицу.

Она выглядела как толстая нить, свитая из множества ярких золотых, с нанизанной на ней сплюснутой кремово-белой биркой шириной с палец и длиной с мизинец. Она излучала мягкий теплый свет.

Похоже, это был браслет.

— Для чего ты мне это даешь? — Вэнь Чань отказался брать, задаваясь вопросом, с чего это Тан Исяо внезапно решил подарить ему браслет.

— Считай, я вернул вещь законному владельцу. — Тан Исяо без долгих разговоров сунул браслет в руку Вэнь Чаня и повернулся кругом: — Всем за дело, встретимся позже.

Вэнь Чань сжал браслет. Он хотел окликнуть Тан Исяо, но услышал рядом голос Лян Яньбэя: 

— Что он тебе дал?

Лян Яньбэй с любопытством склонил голову, совсем близко к его плечу. Вэнь Чань неловко отступил на несколько шагов и показал браслет из золотых нитей: 

— Вот что.

При виде этого браслета выражение лица Лян Яньбэя слегка изменилось, его черные глаза блеснули: 

— Тан Исяо... зачем он дал это тебе?

— Мне тоже интересно. — Вэнь Чань тряхнул браслетом, повращав белую бирку, и небрежно похвалил: — На вид ничего так.

— Хах, — ухмыльнулся Лян Яньбэй и, наполовину накрыв руку Вэнь Чаня, стиснул браслет. Сердце Вэнь Чаня чуть не выскочило из груди. Он вложил вещицу в руку Лян Яньбэя.

Лян Яньбэй поспешно засунул ее себе за пазуху: 

— Не принимай награду, если за нее ничего не сделано. Я помогу тебе вернуть эту штуку обратно.

Наверное, так даже правильней. Вэнь Чань больше не хотел иметь дело с учениками секты Тан, которые всюду носятся со своими ядами, поэтому, так уж и быть, можно было согласиться с Лян Яньбэем.

Спрятав браслет у себя, Лян Яньбэй поднял голову и увидел, что солнце полностью исчезло. Если не считать далекого, слабого мерцания на небе, все вокруг было укрыто сумерками.

— Время пришло, — внезапно сказал Лян Яньбэй.

— Время? — Вэнь Чань в замешательстве поднял брови.

— Угу, — неопределенно ответил Лян Яньбэй и без объяснений направился куда-то.

Вэнь Чань неторопливо последовал за ним и снова спросил: 

— Что ты собрался делать?

— Проводить обыск.

Ближе к ночи люди в резиденции начали зажигать свет и заниматься своими делами. Лян Яньбэй вел Вэнь Чаня по дороге, по обеим сторонам которой сгущались трава и деревья.

Чем дальше они заходили, тем тише становилось.

Когда они остановились перед чьим-то двориком, вокруг не осталось людей — одна густо-зеленая растительность.

— Что это за место? — спросил Вэнь Чань.

По величине этот двор уступал двору Вэнь Чаня и его компаньонов. Под карнизом висело несколько тусклых фонарей. У главного дома были две пристройки. Закрытые ворота никто не охранял, но внутри двора была развешана женская одежда.

— Здесь живет дочь Тань Цюн, — ответил Лян Яньбэй и как ни в чем не бывало открыл ворота.

Вэнь Чань в испуге оглянулся, догнал его и возмутился приглушенным голосом: 

— Ты в курсе, что ты в чужом дворе?! Тут женщина живет, как-никак.

— Тань Цюн — глава семьи Тань. Это та самая, что называла Яо Мэнпина дагэ. — Лян Яньбэю все нипочем, он вошел во дворик. — У нее есть дочка и младшая сестра, и всех троих прозвали красавицами семьи Тань. Ее дочь Тань Юйцзи помолвлена с Яо Яньмином.

— Так ты подозреваешь Тань Юйцзи? — Вэнь Чань быстро сообразил и почти сразу понял смысл сказанного Лян Яньбэем.

Сегодня утром Тань Цюн сказала, что ее дочь видела, как Циньци и А-Фу пробирались к дому Яо Яньмина. Циньци позже сказал, что встретившаяся им женщина указала дорогу к нему.

Соединив все точки, Вэнь Чань сразу заподозрил дочь Тань Цюн, но, выслушав Лян Яньбэя, он начал немного сомневаться.

— Если Тань Юйцзи помолвлена с Яо Яньмином, зачем ей его отравлять? Еще ты сказал, что эти два яда не смертельны. Она пыталась на какое-то время вызвать у Яо Яньмина муки или хотела, чтобы у него не вставал?

Ни одна женщина бы не хотела, чтобы ее муж страдал половым бессилием, так ведь? Это пытка и для нее тоже.

Если Тань Юйцзи хотела убить Яо Яньмина, не удобнее ли было отравить его напрямую?

— Сам не знаю, из-за этого я и пришел искать зацепки, — Лян Яньбэй, обойдя двор, подошел к ряду развешанной женской одежды и начал перебирать ее.

Вэнь Чань не выдержал и рыкнул: 

— Зачем ты трогаешь чужую одежду?

В его глазах этот человек всегда был ветреным. В прошлой жизни он регулярно ходил в Юйфулоу: либо к Чжу Сюэ, либо Лань Лянь. Все женщины в борделе соперничали из-за него.

Услышав непривычный тон, Лян Яньбэй повернулся к нему с озадаченным взглядом: 

— Я просто так смотрю.

— Ты нарушаешь приличия! — холодно ответил Вэнь Чань.

— Ладно, ладно, больше не буду. — Лян Яньбэй убрал руку и зашагал к главному дому. — Пойдем осмотрим дом.

Он толчком распахнул дверь, как будто его совсем не волновало, что это дом девушки.

Глядя на то, как он быстро и аккуратно двигается, Вэнь Чань последовал за ним и со спины закрыл дверь.

Возможно, из-за нечистой совести Вэнь Чань закрывал ее очень осторожно, без малейших движений.

Лампы никто не зажег, и в комнате было очень темно. Через двери и окна пробивался лишь слабый свет с улицы, поэтому с трудом можно было различить кого-либо.

Вэнь Чань следовал за Лян Яньбэем чуть ли не вплотную, боясь сделать лишнее движение и наткнуться на хрупкие предметы.

— Здесь вообще ничего не видно, как мы будем обыскивать? — шепотом спросил он.

Как только он сказал это, перед глазами блеснул звездный свет, затем раздалось два свистоподобных звука. Появился маленький огонек, освещающий половину прекрасного лица Лян Яньбэя.

— Не переживай, я сейчас зажгу лампу.

Погоди, что? Ты украдкой пролез в чужой дом и хочешь зажечь лампу?

— Ты спятил? — Вэнь Чань крепко схватил его руку. — Если это всплывет наружу, как я объясню это другим? Это испортит мою репутацию.

Неужели девятый принц, замеченный ночью в доме молодой привлекательной девушки, отправился за тысячи ли, чтобы добиться любви?

При мысли об этом Вэнь Чань несколько раз покачал головой: не годится, так не годится, ложные слухи это слишком ужасно.

Это очень позабавило Лян Яньбэя. 

— Ваше Высочество, ты считаешь, что у тебя хорошая репутация?

Как только поднялась эта тема, Вэнь Чань рассердился: 

— Ты прекрасно знаешь, что меня оклеветали. Дураком надо быть, чтобы верить этим россказням.

— Ладно, ладно. Хорошо, что я не доверяю этим слухам, — тепло утешил Лян Яньбэй, когда увидел, что Вэнь Чань вышел из себя. — Сейчас здесь никого нет, так что я на немного зажгу лампу. Мы сразу же уйдем после обыска.

— Так тоже не пойдет. Если по дороге кто-нибудь будет идти, что тогда? — твердил свое Вэнь Чань.

Его слова сбылись. Как только он договорил, послышался женский голос.

Звук был негромким и отдаленным, словно выкрикивали чье-то имя. Едва ли можно было сказать, что этот человек находился рядом со двором.

У Вэнь Чаня ухнуло сердце вниз. Услышав этот голос, он быстро дернул Лян Яньбэя за руку, которая держала зажигалку, и задул пламя.

Примечание переводчицы:

Тан Исяо: *делает Вэнь Чаню подарок*

Вэнь Чань: