Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 85

Когда наступила ночь, Вэнь Чань зажег в комнате благовония, которые принес Лян Яньбэй. Как он сказал, они усыпляют и делают сон спокойным. Наложница Мэй в тюрьме, и неизвестно, жива ли она; от Чжунов избавились, и Вэнь Чаню теперь ничто не угрожало, так что он мог спать сколько душе угодно.

После зажжения благовоний поднялся белый дымок. Вэнь Чань втянул носом его аромат и сразу почувствовал приятную легкость во всем теле.

Иногда Вэнь Чань считал себя бесстыжим: он ненавидел Сыту Чжоулань, а сам пользовался средствами Сыту, наслаждаясь их благами.

Но помимо прочего, лекарства у Сыту действительно хорошие, и Мудрый лекарь оправдывает свою репутацию.

Вэнь Чань растянул губы в улыбке. Он вставил палочку благовоний в курильницу и собирался приказать приготовить ванну, но услышал голос А-Фу за дверью: 

— Ваше Высочество, пришел молодой господин Лян, он ждет снаружи.

Вэнь Чань нахмурился, поднял накидку со стула, набросил на себя и вышел, бормоча по пути: “Почему в такой час? Опять хочет скрываться от стражи после отбоя?”.

Вэнь Чань изначально думал, что Лян Яньбэй будет ждать за воротами дворца, но не предполагал, что под словом “снаружи” А-Фу подразумевал двери дворца.

Выйдя наружу, он увидел Лян Яньбэя в алой накидке, отороченной лисьим мехом. Тот разглядывал цветы и растения во дворе, а, услышав движение, повернул голову и лучезарно улыбнулся: 

— Ваше Высочество.

Кожа у Лян Яньбэя не такая белая, но на фоне снежного пейзажа и ярко-красной одежды он казался утонченным и изнеженным молодым господином.

Но Вэнь Чань знал, что на самом деле это обманчивое впечатление.

Он спустился по ступенькам и остановился перед Лян Яньбэем. Нос уловил едва различимый запах вина.

— Ты ко мне по делу?

— Ваше Высочество, близится час закрытия императорского двора, — тихо сказал Лян Яньбэй, подняв голову к темному небо.

— И ты мне об этом говоришь? Значит уходи отсюда побыстрее.

— Я хочу пригласить Ваше Высочество прогуляться за пределами императорского двора, — прямо сказал Лян Яньбэй.

Вэнь Чань оторопел: 

— Что?

— У меня там кое-что интересное, хочу показать Вашему Высочеству, — загадочно сказал Лян Яньбэй. — Тебе это точно понравится.

Вэнь Чань обернулся на нескольких дворцовых служанок, ожидающих во дворе, и подумал про себя: “Двое человек стоят прямо во дворе и разговаривают о таком на виду у всех. Не равносильно ли это тому, что они прямо перед императором сговариваются улизнуть из дворца?”.

Но все же Вэнь Чань заключил, что в этом нет ничего серьезного. В любом случае, отцу-императору начхать на него.

После некоторых размышлений он принял решение выйти из дворца вместе с Лян Яньбэем, но все же спросил с любопытством: 

— Что это? Ты можешь принести это сюда?

Лян Яньбэй покачал головой: 

— Нет, это кое-что особенное, Ваше Высочество должен пойти и увидеть сам.

— Да что там у него за диковина? — прошептал Вэнь Чань, затем подозвал А-Фу и сказал: — Готовь карету.

А-Фу хотел ответить, но Лян Яньбэй перебил его: 

— Карета не нужна, у меня есть. Просто садись в мою, Ваше Высочество.

Это избавит от лишних хлопот, поэтому Вэнь Чань взял с собой А-Фу, и они все вместе покинули императорский двор в карете Лян Яньбэя.

Лян Яньбэю получилось заинтриговать. Что бы ни спрашивал Вэнь Чань, он ничего не говорил. Вэнь Чань был так зол и подумал, что, если это окажется чем-то нестоящим и неприглядным, он задаст Лян Яньбэю хорошую трепку.

Как только они выехали из дворца, небо полностью потемнело, а оживленные улицы заполнились людьми.

Отодвинув занавеску, Вэнь Чань выглянул наружу: 

— Куда ты хочешь нас отвезти?

Лян Яньбэй тоже начал рассматривать вид из окна, но отказался говорить, желая сохранить тайну.

Через некоторое время карета притормозила и остановилась перед башней.

Это было самым высоким зданием в столице. Один император, которому очень нравилось любоваться на вид с высоты, но было лень взбираться на горы, приказал построить эту башню. Она высилась в несколько десятков чи. Стоя на ней, он хоть и не мог охватить взором всю столицу, но перед ним простирались дальние пейзажи сказочной красоты.

Вэнь Чань понятия не имел, зачем Лян Яньбэй привел его сюда, и, когда собирался спросить об этом, его внезапно схватили за руку.

Несмотря на то, что по поблизости не было людей, там ожидал А-Фу. Более того, это столица: если кто увидит, начнут стремительно расползаться слухи.

Вэнь Чань тут же дернул руку, но все тщетно. 

— Лян Яньбэй!

А-Фу, стоящий недалеко, украдкой взглянул на их руки и с безразличным видом отвернулся: ничего не видел, ничего не знаю.

Лян Яньбэй вовсе без озорства взял его за руку и обнял за талию: 

— Мы поднимемся наверх.

Вэнь Чань посмотрел вверх, затем на ворота с железным замком и цепями. 

— Туда нельзя входить.

Но на деле он лишь не хотел подниматься по этим бесчисленным ступенькам. Даже если он мог выдержать это физически, при подъеме он вспотеет, что будет очень неудобно.

Но Лян Яньбэй прижался к нему вплотную и сказал с улыбкой: 

— Я и не сказал, что нам надо входить.

С этими словами он перехватил Вэнь Чаня поперек талии, поднял на руки и, прежде чем кто-либо успел среагировать, оттолкнулся передней частью стоп от земли и плавно взмыл вверх.

А-Фу заметил промельк, и оба человек исчезли. Он засуетился и начал озираться по сторонам: 

— Ваше Высочество!

— Не зови, — сказал извозчик. — Молодой господин запрыгнул с ним наверх.

А-Фу повернул голову и увидел на его лице равнодушное выражение. Он даже не удостоил А-Фу взглядом, когда снова заговорил: 

— Если продолжишь звать, все испортишь.

Хоть этот человек не казался доброжелательным, но хотя бы есть, с кем поговорить. Всяко лучше, чем ждать в одиночестве. А-Фу расплылся в радостной улыбке и подошел к нему: 

— Дагэ, давай немного поболтаем?

После применения цингуна и нескольких прыжков Лян Яньбэй остановился. Вэнь Чань высунул голову из его объятий и увидел, что они уже на вершине башни.

Лян Яньбэй осторожно опустил его и помог твердо встать на ноги.

Вэнь Чань оглянулся. Зрелище перед ним повергло его в шок.

Под безграничным звездным небом раскинулась тускло сияющая столица. Фонари только-только начали зажигать.

Они загорались у дверей каждого дома. С высоты было видно, как излучаемый ими свет собирался в точечки и сливался в восхитительную живую картину. 

Вэнь Чань искренне восторгался: 

— Если смотреть с высоты, все и впрямь выглядит по-другому.

Он столько лет прожил в столице, даже не ведая о такой ее стороне.

На высоте ветер намного сильнее, чем внизу, но, к счастью, эти двое были тепло одеты и совсем не чувствовали холода. Лян Яньбэй взглянул на него, затем указал в одну сторону и сказал: 

— Иди сюда. Смотри.

Вэнь Чань посмотрел в указанном направлении и обнаружил, что там меньше всего зажженных фонарей, а дальше света практически не было. Так себе вид. Он с сомнением спросил: 

— И на что там любоваться?

— Подожди немножко, Ваше Высочество.

Вэнь Чань терпеливо ждал, и чем дольше он вглядывался, тем более обычным ему казался этот вид, но раз уж Лян Яньбэй сказал смотреть, этому определенно была причина.

Немного погодя со стороны храма Яньсян зазвонил колокол, чей звук взлетел к небу и разнесся по столице.

Раздавался звон за звоном. Вэнь Чань задумался и спросил: 

— Ты хочешь, чтобы я набожно читал сутры на крыше этой башни?

Лян Яньбэй рассмеялся: 

— О чем ты? Я похож на человека, который занимается такой скукотой?

— А что, разве нет?

— Ваше Высочество, я расстраиваюсь, когда ты так говоришь. — Лян Яньбэй обиженно оттопырил губы.

— И что? Ты поколотишь меня за это? — начал препираться Вэнь Чань. — Или столкнешь вниз?

Он вспомнил, что в прошлой жизни делал Лян Яньбэй, когда был расстроен.

В большинстве случаев он выпивал несколько чарок вина и прогонял печаль, а в меньшинстве — выходил на прогулку, чтобы поискать местных хулиганов и почесать кулаки.

Пока он утопал в воспоминаниях, Лян Яньбэй внезапно приблизился, притянул Вэнь Чаня к себе за затылок и поцеловал. Прищурив глаза, он улыбнулся и сказал: 

— Я ведь не сумасшедший, как бы я смог тебя поколотить?

Уши Вэнь Чаня немного покраснели, и он резко оттолкнул его: 

— А по-моему ты и впрямь сумасшедший, раз при каждой возможности распускаешь руки и лапаешь меня. Боишься, что никто не узнает? Тогда пойдем как-нибудь к отцу-императору и перед ним выступим?

Он сказал это сгоряча, но Лян Яньбэй серьезно задумался: 

— Я думаю, это хорошая идея. Нужно выбрать благоприятный день...

Вэнь Чань вытаращился на него во все глаза, но боковым зрением уловил что-то в ранее указанном направлении и переместил взгляд туда. Тускло освещенное место внезапно загорелось.

Сила свечения была интенсивной и расширенной, и даже на фоне плотного ночного покрова виднелись клубы черного дыма, тянущиеся вверх.

Вэнь Чань удивленно спросил: 

— Там что-то загорелось?

Лян Яньбэй улыбнулся и кивнул: 

— Похоже на то.

— Там ведь… — Вэнь Чань видел что-то странное в улыбке Лян Яньбэя. Подумав немного, он понял, что что-то не так. — Там вроде учреждение Гэча?

Лян Яньбэй сел и сказал: 

— Интересно, какое из его зданий загорелось?

Пожар свирепствовал во всю мощь, что даже находясь вдалеке можно было увидеть его всполохи, вздымающиеся к небу. Вэнь Чань некоторое время смотрел на него, затем сел рядом с Лян Яньбэем: 

— Ты поджег?

Ответ на вопрос Вэнь Чань предугадал после короткого размышления. Лян Яньбэй скрытно провел его на крышу этого здания явно не для того, чтобы показать ему море огненных фонарей под ночным небом. Он хотел показать охваченную пламенем тюрьму.

Лян Яньбэй не стал отрицать этого и прямо кивнул:

— Именно.

— Зачем? — озадаченно спросил Вэнь Чань.

Неужели Лян Яньбэя мучило невыносимое безделье, и он по приходи взял и устроил поджог?

— Я поджег не ради веселья, — сказал Лян Яньбэй, словно угадав его мысли, — а чтобы убить.

Вэнь Чань с изумлением спросил: 

— Кого убить?

Заключенные в учреждении Гэча наверняка уже оттуда не вышли бы. Лян Яньбэй в столице впервые, и по идее вражды быть не должно. Зачем ему устраивать поджог, чтобы кого-то убить?

Увидев выжидающие, широко открытые глаза Вэнь Чаня, Лян Яньбэй решил не давать ответ просто так и легонько постучал пальцем по своей щеке: 

— Вашему Высочеству действительно интересно?

Пользуясь пожаром, заняться грабежом вздумал*! Вэнь Чаню хотелось сердито усмехнуться.

— Ты меня сейчас выведешь из себя. Если не скажешь, в следующий раз я не пойду с тобой никуда.

*趁火打劫 (chènhuǒdǎjié) — обр. в знач.: воспользоваться несправедливым преимуществом, извлекать выгоду из чужих затруднений, прижимать, пользуясь затруднениями

Лян Яньбэй немного призадумался и понял, что угроза Вэнь Чаня весьма устрашающа, поэтому он немедленно отказался от идеи воспользоваться преимуществом и сказал: 

— Чжун Вэньтина.

Вэнь Чань застыл от удивления и слушал дальше.

— Он желает твоей смерти, поэтому я убил его, чтобы избежать будущих неприятностей.

Лян Яньбэй сказал это с обычным, даже немного мягким выражением лица, по которому и не разглядишь человека с подобной решимостью.

Заслужившие мести должны ее получить, и этот подонок должен умереть.

Вэнь Чань прибегнул к хитрости и использовал руку императора, чтобы упечь Чжун Вэньтина в тюрьму. Поджог — самый простой способ убить его и не дать возможности перевести дух, дожидаясь казни.

Днем он обдумывал методы убийства Чжун Вэньтина, а с наступлением ночи Лян Яньбэй сделал это за него. Говоря без преувеличений, прямо сейчас он действительно хотел поцеловать Лян Яньбэя.

Вэнь Чань снова взглянул на место пожара и задумался: как Лян Яньбэю удалось развести такое огромное пламя?

— Он был очень напуган, когда увидел меня. — Лян Яньбэй слегка прищурился и спросил Вэнь Чаня: — Боялся даже заговорить, не знаешь, почему?

“Может, потому в предыдущей жизни ты был его ночным кошмаром”, — подумал Вэнь Чань.

Но серьезно, почему Чжун Вэньтин так боялся Лян Яньбэя? Вэнь Чань не знал. Его убил Чжун Вэньцзинь, но его страх перед Лян Яньбэем озадачивал.

— Возможно, раньше ты являлся ему в кошмарах, — без раздумья ответил Вэнь Чань.

— Мм… — Лян Яньбэй глубоко задумался и повернул голову, чтобы спросить Вэнь Чаня, являлся ли он сам ему во снах, но не успел, потому что тот прижался к его губам.

Лян Яньбэй застыл на долю секунды, затем обнял Вэнь Чаня и ответил с великим энтузиазмом.

Это уникальная ситуация, и Лян Яньбэй задался вопросом, стоит ли ему поджечь еще что-нибудь в будущем?

Изначально Вэнь Чань хотел просто поцеловать и отстраниться, но Лян Яньбэй не дал ему такой возможности и, прижав к себе, долго целовал, пока Вэнь Чань легонько не ущипнул его за ухо. Когда он отпустил его, губы Вэнь Чаня немного раскраснелись.

Эти двое еще долгого забавлялись на крыше, пока на фоне буйно разгорался пожар. Вэнь Чань больше не хотел на него смотреть и попросил Лян Яньбэя спуститься вниз.

Как только они приземлились, А-Фу, который не мог их дождаться, подбежал и с грустным лицом сказал: 

— Ваше Высочество, ну наконец вы вернулись!

А-Фу хотел поболтать с извозчиком, но из того и слова нельзя было вытянуть: смотрел куда-то в сторону, точно чурбан какой-то. А-Фу немного поболтал сам с собой, затем неловко сел на краю камня и начал считать маленькие ямбы*, вышитые на своей шапке. 

*元宝 (yuánbǎo) — серебряный или золотой слиток в форме башмачка

Вэнь Чань улыбнулся и успокоил его. Комендантский час в императорском дворе уже наступил, и он не мог в это время вернуться во дворец, поэтому позволил Лян Яньбэю найти ему место для ночлега.

Лян Яньбэй отвел его в постоялый двор и заказал для него комнату, а сам поселился через стену. В ночное время двор был переполнен, да и А-Фу не отходил от Вэнь Чаня ни на шаг, из-за чего Лян Яньбэй не нашел возможности прошмыгнуть к нему.

На следующее утро Вэнь Чаня отвезли обратно в императорский двор.

Время близилось к полудню, высоко в небе золотилось солнце. Резиденцию Се окружала тишина.

Вдоволь наспавшись, Чжун Вэньцзинь открыл веки, и первое, что бросилось ему в глаза, был навес кровати над головой.

Он в замешательстве проморгался. После движения в пояснице он почувствовал слабую ноющую боль, и его сознание мгновенно прояснилось. Вслед за этим болезненное ощущение в теле стало более отчетливым.

Сердце Чжун Вэньцзиня задрожало. Он подсознательно притронулся к своему телу. На нем никакой одежды!