Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 33

— О, обедаем, значит, — раздался у входа во дворик голос, привлекший к себе все внимание.

Мужчина со слегка смуглой кожей, одетый в зеленый халат, обладал представительной внешностью. Это был Яо Яньмин, которому вчера разбил нос Лян Яньбэй.

Возможно, из-за этой травмы уголки его рта приподнялись лишь чуть-чуть, демонстрируя холодное выражение. Он окинул всех крайне презрительным взглядом: 

— Мы с вами проживаем недалеко друг от друга.

Из всех присутствующих во дворике кое-кто, с детства избалованный, имел необузданный характер и никогда не сталкивался с такой заносчивостью, поэтому не мог сдерживаться.

В некотором роде между Чжун Вэньцзинем и Яо Яньмином можно было найти сходства. Они оба были влиятельными негодяями, с той лишь разницей, что один своевольничал в столице, а другой — на острове Уюэ.

Чжун Вэньцзинь, увидев Яо Яньмина, холодно фыркнул, громко отложил палочки и с отвращением сказал: 

— Почему опять ты? Видишь же, что мы едим, и все равно пришел. Как мне теперь доесть оставшуюся половину риса?

Дань Кэ добавил: 

— Ты и впрямь немного омерзителен.

Остальные никак не отреагировали, лишь приняли разные выражения лиц.

Судя по всему, Яо Яньмин часто подвергался оскорблениям и не рассердился, услышав в свой адрес эти слова. Он сказал с холодной усмешкой: 

— Очень хорошо! Вы так полны энтузиазма.

Лян Яньбэй, неторопливо поедающий блюдо, слегка вздохнул: 

— В этом доме все превосходно, вот только всякое зверье надоедает, повсюду крысы визжат. Короче говоря, назойливый шум.

— Мы на чужбине, придется смириться и терпеть, — притворно утешил его Дань Кэ.

Один начал, другой подхватил. Яо Яньмин тяжело дышал, гневно раздувая ноздри. Чжун Вэньцзинь и Лян Яньбэй, с которыми он уже виделся, оскорбляли его через Дань Кэ. 

— Ты, из семьи Дань! Здесь вам не Цзиньлин! Ваша секта Байсяо — ничто! И при этом вы посмели бросить вызов этому лаоцзы*!

— А сам ты за кого себя принимаешь?! — крикнул Дань Кэ, не уступая ему.

— На острове Уюэ император я, и моя фамилия — Яо! Вы навлекли на себя гнев этого лаоцзы и просто так не выберетесь отсюда! — на его шее вздувались вены, глаза злобно смотрели на Дань Кэ. Он указал на Лян Яньбэя: — В особенности ты!

*老子 (lǎozi) — я (гневно или шутливо о себе)

Лян Яньбэй непринужденно улыбался, как будто ничего не слышал, и продолжал есть.

Но Чжун Вэньцзинь и Се Чжаосюэ, сыновья чиновников, выросшие в столице, не привыкли к таким словам. Чжун Вэньцзинь усмехнулся: 

— Остров Уюэ находится в границах Западной Лян. И ты, по фамилии Яо, посмел назвать себя единственным великим правителем? Да уж, на мелководье много черепах*.

*王八 (wángba) — дословно: черепаха, но в Китае это употребляется ещё и как ругательство (сволочь, ублюдок)

Вэнь Чань невольно повеселел. Это описание показалось ему как нельзя точным. После того, как он покинул столицу и соприкоснулся с цзянху, он заметил, что среди них было много известных личностей и сект. Особенно на острове Уюэ, где должна была пройти встреча героев. Действительно ведь “повсюду — старшие братья*”.

*Это вторая часть выражения, которое сказал Чжун Вэньцзинь: “На мелководье много черепах, повсюду — старшие братья” (水浅王八多 遍地是大哥). Это означает, что на мелководье песчаная отмель и грязь, и там господствуют черепахи, не способные противостоять огромным волнам океана. После длительного пребывания в воде черепахи должны высунуть голову, чтобы подышать. Поскольку они плавают медленнее, то концентрируются на мелководье. Т.е. не стоит недооценивать небольшую местность и глубинки, а также их обитателей. Там могут быть люди всех мастей, и много кто может вам поднапакостить. Старшие братья — недальновидные и высокомерные люди, напускающие на себя вид знатока.

— Вы думаете, здесь все так же, как и снаружи? Мы сейчас говорим конкретно об острове, — Яо Яньмин старательно акцентировал внимание на могуществе и положении семьи Яо на острове Уюэ, как если бы показывал овце, насколько заострен его нож, прежде чем ее зарезать.

Однако он просчитался: никто из этих людей не являлся безвольной овцой.

— Чжун Вэньцзинь, не нужно разговаривать с этим узколобым*, — равнодушно сказал Се Чжаосюэ.

*井底之蛙 (jǐng dǐ zhī wā) — человек с ограниченными взглядами, дословно: лягушка на дне колодца

Се Чжаосюэ родился в образованной семье. Несмотря на то, что его отец находился при армии и занимал должность в министерстве наказаний, его семья имела глубокие знания. По этой причине Се Чжаосюэ был хорошо воспитан и никогда не скандалил с посторонними.

Остальные, казалось, игнорировали Яо Яньмина. Кроме Цяо Яньцы, которая время от времени поглядывала на него. Он вдруг почувствовал, что к нему относятся с пренебрежением, и, не сдержавшись, повысил голос:

— Я с вами разговариваю!

— И что? — Вэнь Чаню этот человек показался очень интересным: неужели он прибежал специально, чтобы поскандалить?

Этот вопрос выбил Яо Яньмина из колеи. Он застыл в потрясении, не зная, что ответить.

— Молодой господин Яо, я вот что вам посоветую. Если вам нечем заняться, лягте и отдохните, а то вы уже измаялись весь… — Вэнь Чань указал пальцем на свой нос и кивнул: — Нос не болит?

Вопрос шел от чистого сердца.

Яо Яньмин ведь получил аналогичную травму и, похоже, вообще ничего не чувствовал. Вэнь Чаню же, чтобы нормально разговаривать, пришлось полагаться на лекарство Сыту Чжоулань.

Сидящие за столом тоже обратили свои взоры на Яо Яньмина, явно заинтересованные его ответом.

Яо Яньмин затрясся от злости и, указав на них, сказал: 

— Ну, погодите*!

*抱着书本骑马 — держа в руках книгу, ехать на ослике; читать на ходу; обр. поживём — увидим; это мы ещё посмотрим (в негативном или саркастическом смысле)

Сказав это, он взмахнул рукавом и в раздражении ушел.

Вэнь Чань так и понял, что этот Яо Яньмин действительно от нечего делать заявился к ним, чтобы побазлать, и сумел испоганить всем настроение. Помешав изысканную еду, Вэнь Чань потерял к ней интерес.

Две девушки тоже показали свою неприязнь к Яо Яньмину. Они немедленно отложили палочки для еды и, попрощавшись со всеми, удалились в дом.

Вэнь Чань тоже посидел немного, проглотил последний кусок и сказал: 

— Я наелся. Чувствуйте себя свободно, заканчивайте без меня.

Ему ответили вежливостью, один Чжун Вэньцзинь многозначительно посмотрел на него: 

— Молодой господин Вэнь, я позже зайду к тебе, никуда не уходи.

Вэнь Чань остановился и повернулся кругом: 

— В какое время?

Похоже, Чжун Вэньцзинь сам не задумывался над этим вопросом и после некоторого раздумья ответил: 

— В любом случае, подожди, я не отниму у тебя много времени.

Подумав о том, что заняться особо нечем, а погода немного жаркая, Вэнь Чань решил не выходить на улицу. Он слегка кивнул и ответил: 

— Тогда я жду тебя.

Таким образом, эти двое пришли к соглашению у всех на виду.

После того, как Вэнь Чань ушел в комнату, Лян Яньбэй задумчиво пережевал еду и негромко сказал Се Чжаосюэ: 

— Веришь или нет, но если бы к молодому господину Вэню попросился прийти я, он точно нашел бы отговорку на отказ и не возвращался бы в комнату до темноты.

Се Чжаосюэ бросил на него странный взгляд: 

— Это необычно, почему я слышу в твоем тоне намек на обиду?

Дань Кэ спросил со злой насмешкой: 

— Еще бы, разве это не так?

Лян Яньбэй повернул голову, приподнял брови и усмехнулся: 

— Не ожидал, что кузен так хорошо меня знает.

Дань Кэ вырос с Лян Яньбэем, естественно он хорошо его знал. Увидев эту не предвещающую ничего хорошего улыбку на все лицо, он тут же ответил: 

— Кузен, ты слишком много думаешь. У молодого господина Вэня мягкий характер, он определенно тебе не откажет. 

Эти слова, казалось, угодили по больному месту Лян Яньбэя, и он тихо проворчал: 

— Значит, ты не видел, когда он отвергал меня в столице, совсем холодный и неприступный.

— Ты странный, — сказал Чжун Вэньцзинь, попивая суп.

— Почему странный? — с недоумением спросил Лян Яньбэй.

— Я узнал вот что: обычно молодой господин Вэнь выглядит мягким и безучастным, но на самом деле, к нему просто так не подберешься. Он отчужден и безразличен ко всем. Его разве что твой старший двоюродный брат сопровождает, да и с ним у него отношения не близкие, — неторопливо сказал Чжун Вэньцзинь. — И когда ты с кем-то знакомишься, то сразу приглашаешь вместе поразвлечься. Естественно, он откажется. Со стороны посмотришь, так ты при каждой встрече словно хочешь на него наброситься. Всякий бы испугался.

— Разве это так выглядит? — Лян Яньбэй задумался: неужели он перегнул палку?

Се Чжаосюэ тоже добавил: 

— Так и есть, Яньбэй-сюн. Хоть мы нечасто видели молодого господина Вэня в столице, но при каждой встрече ты навязывался ему. И помнишь праздник фонарей? Тем вечером мы же...

— Кхе-кхе, — внезапно перебил его Лян Яньбэй. — Хватит-хватит, я признаю это. Но все только для того, чтобы подружиться с молодым господином Вэнем, и у меня нет никаких скрытых намерений.

— Но в столице так много людей, почему ты хочешь завести дружбу именно с ним, учитывая, что он явно этого не хочет? — пробормотал себе под нос Чжун Вэньцзинь.

Лян Яньбэй серьезно задумался об этом и через минуту сказал: 

— Вам не кажется милым то, как он каждый раз отказывает мне с этим холодным выражением лица?

Над столом повисла полная тишина. Даже Чжун Вэньцзинь не мог подобрать подходящих слов, поэтому продолжил увлеченно есть.

Дань Кэ был немного шокирован: когда они говорили о неоднократных отказах Лян Яньбэю, он все равно утверждал, что не поверит этому, но похоже, что это оказалось правдой.

Дань Кэ как никто другой знал о репутации Лян Яньбэя в Цзиньлине. Когда он уходил веселиться, то обязательно брал с собой просящихся к нему в компанию детей из богатых семей. А некоторые девушки даже брали на себя инициативу и посылали к нему сваху с предложением.

Весьма неожиданно, что лакомый кусочек* под названием “Лян Яньбэй” в глазах Его Высочества девятого принца оказался пищей бедняков.

*香饽饽 (xiāngbōbo) — обр.: любимец, фаворит

Дань Кэ вдруг осознал, что с его кузеном несправедливо обошлись, и мысленно сказал себе в дальнейшем поменьше задевать его больное место.

Оставшиеся за столом продолжили есть молча, каждый думая о своем.

Вернувшись в дом, Вэнь Чань подумал, что в течение нескольких дней не принимал нормальную ванну, и решил поручить Циньци и Шухуа вскипятить воду. По крайней мере, во дворе был колодец, а в этом большом доме имелась ванна.

Хлопочущие слуги нагрели несколько бочек с водой, и Вэнь Чань дочиста вымылся. Его прекрасное лицо стало белее.

Он переоделся в вещи, купленные Лян Яньбэем, и сел у порога, чтобы выжать свои длинные волосы.

В это время стояла удушающая жара, и вода, капающая на землю, тотчас же засыхала. Вэнь Чань расправил волосы, подставляя их теплому ветру. Наружная их сторона почти высохла.

Когда волосы полностью высохли, трое подчиненных сели в ряд у двери, чтобы пообедать. Вэнь Чань все смотрел на них и вскоре, подумав, что делать нечего, вернулся в комнату, чтобы вздремнуть.

Перед этим он сказал разбудить его, когда придет Чжун Вэньцзинь.

Время ожидания он решил скоротать сном.

Чжун Вэньцзинь давно должен был зайти, однако уже наступила ночь, и его так и не было.

Вэнь Чань в замешательстве вышел из дома, но за дверью стоял один Шухуа. 

— Где А-Фу и Циньци?

— Они ушли купить господину закусок, — откликнулся Шухуа.

Он больше ничего не спросил. Рядом с Циньци у А-Фу не возникнет неприятностей, но что насчет Чжун Вэньцзиня?

Вэнь Чань вышел за ворота и направился к жилищу Чжун Вэньцзиня. Дворик в это время был увешан желтыми фонарями, чья концентрация обеспечивала хорошую освещенность.

Их дома стояли недалеко друг от друга, и через десяток шагов Вэнь Чань уже был на месте. Он собирался постучать, но сбоку появился Чжун Вэньцзинь.

В руках он держал таз с водой и белое полотенце. Он был обнажен до пояса, что открывало вид на крепкие мышцы, но из черной раны в области сердца вниз ползли струи крови, и это сразу бросалось в глаза.

Перед глазами Вэнь Чаня возникла кроваво-красная пелена, и он выпалил: 

— Кто тебя ранил?!