Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Фестиваль

Глава 13: Фестиваль

Маомао получила традиционный наряд: чисто-белую куртку и красную юбку. Она закрыла своё лицо лисьей маской и несла фонарь, украшенный пампасной травой и стеблями риса. Ей сказали, что одетые таким образом, они отправятся к святилищу на окраине города.

Мужчины были одеты в синюю одежду, а у детей были пучки риса и пампасной травы, свисающие за ними, как хвосты. Эти люди, казалось, поклонялись Косену, божеству-лису. Лис был духом изобилия, почитаемым во многих местах. Было естественно, что осенью здесь проходил крупный фестиваль, когда так много приходило с земли.

Маомао услышала звон колокола. Рядом с ней был кто-то, кто обвёл глаза своей маски таким образом, что это выглядело слегка смешно несмотря на то, что это была лиса. Обычным цветом для окрашивания вокруг глаз такой маски был красный, но этот человек использовал зелёный, и уголки глаз казались как-то опущенными.

— Больше похоже на тануки, — прокомментировала Маомао владельцу маски, Шисуй.

Возможно, она была лучше в рисовании насекомых, чем зверей. Эта мысль вызвала неожиданную улыбку на лице Маомао.

«Думаю, сейчас не самое подходящее время».

Но она также знала, что отрицание приятной мысли не поможет ей в данных обстоятельствах.

— Твоя напоминает кошку, Маомао, — сказала Шисуй. На её шпильке для волос был колокольчик, который звенел каждый раз, когда она смеялась. Звук как-то странно напоминал ей насекомых, которых она когда-то собирала. Прямо на конце шпильки для волос Маомао могла увидеть маленькое насекомое, вырезанное из драгоценного камня. Девочка действительно любила насекомых.

— Вот, Маомао, убедись, что это красиво и плотно прилегает, — сказала она, а затем затянула шнурок маски Маомао. Однако верёвочка проходила как раз над тем местом, где Маомао завязывала свои волосы, и Шисуй никак не могла её удержать.

— Хм. Подожди, я попробую ещё раз. Сядь.

Она помогла Маомао сесть на перила гостиницы. Затем она откинула волосы Маомао в сторону и завязала их.

— Хм, ему нужно что-то ещё. С одной резинкой для волос выглядит неполноценно.

— Мне всё равно.

— О, я знаю! Я дам тебе шпильку для волос. У меня есть одна в форме паутины. Она очень милая!

Маомао хотелось как-то вежливо отказаться. Она заглянула в складки своих одежд и нашла шпильку для волос, которую ей подарил Джинши. Она выглядела просто, но качество было отличным. Маомао, которой было вполне достаточно простой резинки для волос, обычно оставляла её в своей одежде.

— Используй это, если хочешь.

— Ох...

Маомао не обязательно оборачивалась, чтобы представить себе гримасу на лице Шисуй. Она вложила шпильку для волос в ладонь другой девушки.

— Ого, она такая красивая, Маомао, — прокомментировала Шисуй.

— Кое-кто подарил мне её, — ответила она.

Действительно, подарил без особой церемонии.

— А что, если я попрошу тебя отдать её мне? Ты сделаешь это?

После небольшой паузы Маомао осторожно сказала:

— Боюсь, что нет.

Она уже рассматривала возможность просто передать её кому-то раньше, но не сделала этого. Если бы она сделала это тогда или сейчас, она едва могла представить, что скажет евнух-подделка. Что бы это ни было, она знала, что он разозлится.

«Можно подумать, что мне просто нужно держать рот на замке».

Но Джинши был странно искусен в чтении выражений Маомао. Частично потому, что они уже достаточно долго знали друг друга, конечно, но даже по этим стандартам он был очень чуток к малейшим изменениям на её лице. Хотя Маомао сама считала, что не очень умело контролирует свои лицевые мышцы и все её выражения выглядят как недовольные насупленные морщины.

Впрочем, может быть, она могла бы отдать Шисуй шпильку для волос; если она никогда не вернётся живой в столицу, ей не придется беспокоиться о последствиях.

— Вот, всё готово, — похлопала Шисуй по плечу Маомао, и она встала. Теперь её волосы были зачёсаны за правое ухо, что сделало надевание маски намного проще. Когда она посмотрела на деревню через маленькие глазные отверстия, весь мир показался ей другим. Может быть, это было из-за ночи, или, возможно, из-за колеблющихся пламеней факелов, но люди, ходящие в своих масках, действительно выглядели как лисы.

За исключением той, что стояла рядом с ней, и всё ещё выглядела как зеленоглазый тануки.

Однако Шисуй не была единственной, кто раскрасил свою маску в зелёный цвет; время от времени они пересекались с зеленоглазыми лисами. Большинство из них были мужчины; их синие штаны выдавали их. Маомао начала задумываться, имеют ли зелёные глаза какое-то значение.

— Это потустороннее, не так ли? — сказала Шисуй.

— Угу.

Это было, безусловно, правдой.

— Ты не волнуешься?

— Смысл всего этого в этом?

Однако она согласилась, что это было неземным. Вместо своих обычных туфель она носила деревянные тапочки, которые стучали с каждым шагом, который она делала. Потом зазвонил колокол, и сова завыла из леса. Все звуки слились во раздался звон колокольчика и крик совы, доносящейся из леса. Все эти звуки слились в нечто сверхъестественное, пока она почти не убедилась, что слышит в ночи тявканье лис.

С голосами лисиц на заднем плане они прошлись среди растений-фонарей, рисовых стеблей и огня. Они вышли из леса и двинулись по узкой тропе, петляющей среди рисовых полей. Их прогресс сопровождался иногда неприятным шипением, звуком насекомых, сжигающих себя, летя в факелы, установленные через определенные интервалы вдоль тропы. Их казалось, было довольно много.

— В этом году много кузнечиков, — сказала Шисуй. Вот почему фестиваль должен быть таким роскошным. В этом заключается его желание.

— Здесь мы почитаем божество-лису, приносящее изобилие. Знаешь почему?

— Нет, почему?

Рииинг, рииинг. Колокольчик Шисуй звенел, когда она говорила и шла.

— Когда-то здесь жило племя коренных народов.

Тогда, однако, народ из другой страны пришёл с запада. Местные жители, конечно, не приняли их сразу. Никто не был настолько наивен. Большинство деревень выгнали их, хотели, чтобы они ушли. Но несколько деревень, очень немного, приняли этих новоприбывших.

— Эти люди с запада знали вещи, и некоторые люди здесь увидели ценность этого знания.

Новоприбывшие знали, как сделать поля более продуктивными, как истреблять вредных насекомых. Действительно ценные знание. Многие, однако, всё ещё не одобряли их. В то время, когда новоприбывшие осели и начали заводить детей с местными жителями, их соседи напали, стремясь украсть их поля.

После нескольких таких нападений люди построили скрытую деревню, чтобы их дети и внуки были в безопасности. Они нашли место, где из земли били горячие источники, и там они построились. Предположительно, то, что они построили, была деревня, где сейчас находилась Маомао. А лисы? Они представляли собой людей из той чужой страны, подумала она. Обращаться к представителям других племён, как к животным, было необычным.

Другими словами, божество, или, возможно, боги этой деревни были предками этих людей, а сами жители были лисьими богами.

— Говорят, что все лисы здесь белые. Так что маска была чисто белой, когда ты её подняла, верно? Но, поселившись здесь, они стали окрашиваться в цвет.

Белые лисы. Может ли это символизировать бледную кожу? И можно ли окрашивание понимать как смешение браков?

«Мне кажется, я уже слышала что-то подобное», — подумала Маомао, и почти в то же самое время Шисуй дала ответ.

— Многие мужчины из этой деревни не могут отличить цвета, — сказала она.

— Не могут отличить цвета?

— Да. Хотя среди женщин это гораздо реже встречается.

«Ну вот, всё стало ясно».

Вот почему было так много масок с зелёными глазами. И почему так много из них носили мужчины. И даже почему одна из них принадлежала Шисуй.

Шисуй взяла стручок с растения-фонарика, прикрепленного к её фонарю, и разорвала оранжевую кожу, вынув ягоды изнутри. Она быстро протерла их о рукав и запихнула в рот.

— Они не очень вкусные, — сообщила Маомао.

— Я знаю.

— Они ядовиты.

— Я знаю.

Проститутки использовали ягоды растения-фонаря в качестве ингредиента для своих абортивных средств. Ягоды не убивали, но есть их было не слишком приятно.

Среди тех, кто бежал сюда с запада, некоторые, должно быть, отправились в район нынешней столицы и стали предками сегодняшнего императора, в то время как те, кто укоренился на севере, основали эту деревню.

Их деревянные тапочки стучали по земле. Свет фонарей был прекрасным, и в то же время жутким, заставляя Маомао чувствовать, что, если они продолжат идти по этому пути, он может привести их в какой-то другой мир.

Однако, чем ближе они подходили к храму, тем более обычными казались вещи. Появлялись уличные лавки, и аромат мяса на шампурах наполнял воздух. Также был запах какой-то сладкой конфеты. Продавцы носили лисьи маски, как и все остальные, но, вероятно, они не принимали листья в качестве валюты, как говорили о лисах.

Шисуй внезапно остановилась, подняла маску, несколько раз пошевелила челюстями, а затем выплюнула кожуры ягод растения-фонаря в траву.

— Отвратительно, — заметила Маомао.

— Хах, извини! — Шисуй побежала к одной из уличных лавок.

— Что скажешь насчет того, чтобы поесть?

— Ты платишь.

Маомао последовала за ней к прилавку, где продавались шашлыки с мясом. У нее потекли слюни, когда она увидела, что курица капает жиром. Однако, в ассортименте также были предложены лягушки и саранча. Маомао молча рассматривала их.

— Саранча в этот период года толстая и вкусная, — объяснила Шисуй и, не колеблясь, съела одного из насекомых прямо с шампура.

— Я думаю, я остановлюсь на курице.

Конечно, Маомао могла бы съесть саранчу. Но почему бы не выбрать курицу, если есть выбор?

— А лягушки? — спросила Шисуй.

— Я не хочу есть лягушек какое-то время...

— Что с тобой, Маомао? Видно даже за маской. В любом случае, поняла, — сказала Шисуй и взяла шампур с курицей у продавца, затем передала его Маомао.

Маомао подняла маску и принялась есть. Можно было бы использовать немного соли, но, возможно, это было слишком роскошно, чтобы надеяться на это. Вместо этого мясо было натерто травами.

— Хм?

— Что случилось? — спросила Маомао. Шисуй нахмурилась. Затем она повернулась к траве и снова что-то выплюнула.

— Я же говорила, что это отвратительно, — сказала Маомао, подумав, что у Шисуй есть неожиданно грубые манеры. Похоже, она выплюнула только что купленную саранчу.

— Это... Это место смешивает кузнечиков со своей саранчой. Какое обманчивое место.

— Э... Они все выглядят одинаково для меня.

— Ну, они не одинаковы. Трудно сказать, когда у них оторваны крылья и ноги, но на вкус они совсем не похожи.

Шисуй жевала очередное насекомое, чтобы выбить аромат изо рта. Этот, видимо, был вкуснее, потому что она задумчиво жевала.

Маомао иногда ела змей и лягушек, но редко насекомых. В сельских поселениях поедание насекомых часто служила способом защиты урожая от вредителей, но район развлечений был более городским. Саранча не была очень популярным блюдом, учитывая, сколько более ароматных и вкусных вещей можно было съесть. Однако иногда, в годы особенно сильных стаей, фермеры, борющиеся за выживание, приходили в город, чтобы продавать саранчу.

Святилище находилось на высоком месте, с каменной лестницей, ведущей к нему. Это позволяло ему смотреть на всё вокруг, включая землю за лесом. Деревья уступали место открытым равнинам, за которыми стоял горный хребет.

«Еще один город?» — подумала Маомао. Горный хребет сверкал светом - и не звездным светом.

— Маомао, вон там, — сказала Шисуй, потянув её за руку. Там была очередь, и когда люди подходили к её началу, они оставляли свои маски в святилище. Внутри красного интерьера святилища можно было увидеть человеческую фигуру: ребенка, носящего белую маску и белую одежду и сидящего неподвижно. Их лицо было скрыто, но маска выглядела знакомой. Она принадлежала тому непослушному мальчику, Кё-у. Он выглядел неприятно, но его рисунок был изящным, а маска красивой.

— Каждый год выбирают детей, чтобы они сидели там вместо бога, — объяснила Шисуй.

— Я впечатлена, что он справляется.

— Хи-хи. Все хотят это сделать. Хотя это утомительно - поэтому они меняются с кем-то другим по очереди, пока их ноги не затекут. Интересно, это приятное воспоминание для них.

По какой-то причине глаза Шисуй приняли отдаленный вид. Затем она сказала:

— Похоже, он почти закончил. Пойдем подождем его.

Она повела их вокруг задней части святилища.

Там они нашли ещё троих детей, болтающих, предположительно, ожидая своей очереди.

— Что здесь происходит? — спросила Шисуй, вставая в круг детей.

— Посмотрите на это, — сказал один из малышей, показывая свой хвост из рисовой стеблей. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что плод на самом деле еще незрелый.

— У меня плохой.

— Это потому, что ты не внимательно выбирал, — сказала Шисуй, раздраженно.

— Некоторые люди скупые, знаешь ли.

То есть, чувствуя, что жалко предложить хорошую, полный колосок риса на фестиваль, они давали тот, который плохо развит. Маомао посмотрела на стебель риса. У него были листья, конечно, но колосок был пустой. Он выглядел незрелым; не так, будто он никогда не плодоносил, а скорее, как будто у него просто не было времени.

— Я получил его от главы деревни, — сказал ребенок.

— Ну вот и твоя проблема, — ответил один из других детей, покачивая головой.

— Часть урожая главы всегда приходит поздно. И потому что он такой скупой, это единственная часть, которую он когда-либо пожертвует на фестиваль.

— Что? Бах. Лиса проклянет его за это.

— Все дети вокруг знают об этом, — сказал один из них.

— Ты не знаешь, потому что только приехал в деревню в прошлом году. Живи и учись!

Плечи мальчика опустились. Маомао посмотрела на колосок риса, который она держала. Плод был полным и спелым. Она отсоединила его от своего фонаря и отдала мальчику.

— Ты уверена? — спросил он.

— Уверена, — сказала она. Она не была особо религиозной; ей было всё равно, насколько хорошим был колосок риса.

Мальчик, тем временем, поклонился ей, его глаза сверкали.

— Как я справился, сестра? — спросил Кё-у, как только увидел Шисуй после выхода из храма. Другой ребенок, держа свежий колосок риса и сияющий, занял его место.

— Очень хорошо, очень хорошо.

— Хи-хи!

Маомао не понимала, что в этом было такого хорошего - он просто сидел на одном месте в храме, но она молчала.

— Жаль, что моя мама не могла меня увидеть, — сказал Кё-у, немного грустно. Шисуй погладила его по голове.

— Я знаю. Сделай свою пожертвование, а потом пойдем посмотреть на огонь, хорошо?

Она указала на сторожевую башню за храмом, вниз по направлению, откуда они поднялись по лестнице. Но она находилась в очень странном месте.

— Это... источник? — спросила Маомао.

— Может быть, скорее пруд, — сказала Шисуй.

Сторожевая башня стояла на водной поверхности; казалось, что она установлена на плоту. Кё-у быстро вернулся после того, как сделал своё пожертвование, и они направились вниз по второй лестнице. Много других людей, которые сделали свои пожертвования, уже были там. Солома была уложена вокруг основания сторожевой башни, и когда Маомао пристально посмотрела, она увидела, что казались белыми масками при свете фонарей.

— После того, как маски служат в качестве пожертвований в течение целого года, мы сжигаем их вместе со сторожевой башней. Говорят, что, когда маски поглощены пламенем, желания, написанные на них, поднимаются на небо, и всё, о чём вы мечтали, сбудется, — сказала Шисуй.

— Я ничего не написала, — сказала Маомао.

— Ты вообще веришь в такое суеверие, Маомао?

«Это был хороший вопрос», — подумала Маомао, глядя на сторожевую башню. Вместо того, чтобы сильно желать, было бы быстрее просто сосредоточиться на своей цели и двигаться вперед.

— Это не суеверие! — возразил Кё-у.

— Желания сбываются. Я убедился, что моя маска выглядит красиво и мое желание написано аккуратно, как и в прошлом году. Оно должно сбыться.

Он начал возбуждаться. Маомао спросила:

— Чего ты желаешь?

— Нельзя рассказывать об этом, дура!

— Ладно. Хорошо.

Она просто спросила, чтобы быть вежливой, ей на самом деле было всё равно. Кё-у, однако, был обеспокоен тем, что она так легко отказалась от этой темы. Он продолжал косить на неё взглядом.

— Смотри, вот и пламя, — сказал Шисуй, указывая на маленького ребёнка, держащего факел. За ним покачивался «хвост» из риса; он, казалось, был тем самым ребенком, с которым Маомао обменялась колосками риса.

— Ты не хотел эту роль, Кё-у? — спросила Шисуй.

— Хм. Я решил позволить кому-то другому справиться с этим. Я не ребёнок». Несмотря на его возражения, в его глазах было намек на зависть.

Взрослый с маской принял факел от ребёнка, поднес пламя к стреле и передал стрелу другому взрослому, стоявшему рядом с луком. Второй человек звонко натянул тетиву, затем выпустил горящую стрелу в ленивой дуге, пока она не упала резко - прямо у основания сторожевой башни. Безупречный выстрел.

Сторожевая башня, должно быть, была пропитана маслом, потому что она вспыхнула с шумом, и пламя быстро распространилось. Они слышали треск дерева.

— Это так странно, — сказала Шисуй. — Как сторожевая башня горит, а плот прямо под ней нет.

Вероятно, это было потому, что плот находился в контакте с водой, что сохраняло его достаточно прохладным, чтобы предотвратить его сгорание. В любом случае, сторожевая башня превратилась в столб пламени, забирая с собой лисьи маски вокруг неё. Дым, значит, должен нести желания к небу.

— Ох... — пробормотал Кё-у. Башня рушилась, и некоторые маски упали в воду; он внимательно посмотрел на них, пытаясь увидеть, есть ли среди них его собственная маска. Но с такого расстояния было невозможно сказать. Меньше половины масок не смогли сгореть и взлететь к небесам.

— Желания, которые не сбываются, тонут на дно и питают будущие благословения, — сказала Шисуй, почти сама себе.

— Насекомые не выживают зимой; всё, что они оставляют, — это своих детей.

Она была сосредоточена на далеком зрелище пожара башни-наблюдателя. Маомао не понимала смысла её слов. Не тогда.