Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Подозреваемый

Глава 17: Подозреваемый

Деву святилища и остальных женщин быстро отвели в больничные палаты. У Девы и второй дегустаторши была обильная рвота. Чтобы убедиться, что желудок полностью опорожнен, им дали соленую воду, а также порошкообразный уголь и слабительное. Не самые приятные на вкус, но необходимые для очищения организма.

Отец Маомао всё ещё не мог осмотреть святую деву, поэтому вся ответственность легла на плечи Маомао. Она хотела не только вывести все из их желудков, но и очистить кишки. Если слабительное не поможет, она готова была ввести лекарство прямо в анус, чтобы вызвать нужную чистку, но сомневалась, что кто-то из них захочет этого. К счастью, слабительные сделали своё дело.

И Дева святилища, и второй дегустатор были в лучшем состоянии, чем Яо. Симптомы отравления у них были, но, по крайней мере, они ещё были в сознании. Яо была в тяжелом состоянии, и Эньен, совершенно забыв, кому она якобы служила, постоянно находилась рядом с ней. Джинши не был чудовищем. Маомао решила, что он оставит Эньен в покое.

На следующий день после банкета, когда состояние Девы святилища немного стабилизировалось, Джинши навестил Маомао. Он был одет ещё более просто, чем обычно, но его блеск не ослабевал. С ним был выздоровевший Басен. Маомао всё ещё была в своём позавчерашнем наряде, она даже не успела принять ванну. Однако сейчас было не время беспокоиться о таких вещах.

— Как поживает дева святилища? — спросил Джинши.

— Лучше. Её случай не такой серьёзный, как у Яо или той женщины, которая пробовала её еду.

Один из подмастерьев-лекарей докладывал ей все подробности о состоянии Яо, а она, в свою очередь, рассказывала ему, как обстоят дела у девы святилища. Если с девой что-то случится, это может стать международным инцидентом. Они не могли допустить, чтобы ситуация ухудшилась. Несомненно, эта же забота привела Джинши сюда так быстро.

— Яо-да, так её звали. Та, которую Эньен называет своей госпожой.

— Похоже, вы очень полюбили Эньен, но, может быть, когда-нибудь вы сможете вернуть её нам? Боюсь, она может умереть от недостатка Яо.

Эньен, должно быть, была вне себя от радости, что Яо в таком состоянии. Что касается Маомао, то она уже достаточно успокоилась, чтобы пошутить. Юмор висельника? Может быть. Дерзкая? Возможно, кто-то скажет. Но так можно было выкрутиться.

— Ты не волнуешься за своего коллегу?

— Волнуюсь. Я не настолько хладнокровна. Но в данный момент моя задача — заботиться о Деве святилища. Кроме того, мой отец присматривает за Яо.

Маомао верила, что он найдёт способ помочь ей. К тому же Эньен знала толк в медицине, так что если она будет держать себя в руках, то сможет стать довольно эффективной сиделкой. Маомао не нужно было взваливать на себя ещё больше работы. Как бы то ни было, международные отношения Ли зависели от здоровья девы святилища. Было крайне важно, чтобы с ней ничего не случилось.

— Могу я спросить, они выяснили, кто отравил Деву святилища?

Никто, кроме девы и тех, кто был с ней, не заболел, а значит, даже если женщины выжили, это оставалось явным покушением на жизнь девы. Чем скорее они найдут и накажут виновного, тем лучше.

Джинши выглядел страдающим, затем он взглянул на Басена. Тот сделал довольно странное выражение лица, но достал из складок своей мантии что-то завернутое в ткань. Это оказалась небольшая бутылочка. Открыв крышку, Маомао обнаружила какой-то порошок.

— Что это? — спросила она, принюхиваясь. Запах был знакомым. Она уже чувствовала его совсем недавно. Она задохнулась, поняв, что это такое, и потянулась за бутылкой, но Басен снова завернул её.

— Я так понимаю, ты что-то знаешь, — сказал Джинши.

— Это порошок благовоний? — спросила она.

— Да, это он.

Порошок благовоний изготавливался из растительного сырья, в том числе из шикими. Он был очень ядовит и вызывал рвоту, боли в желудке и диарею.

— Доктор Кан сообщил мне, что он ядовит, — сказал Джинши.

— Он прав. Его действие в точности повторяет то, что мы видели вчера.

Симптомы могли проявиться в любой момент в течение нескольких часов после приема яда.

Джинши изучал лицо Маомао.

— Именно этот флакон был найден у наложницы Айлин.

«Я так и знала».

Она почувствовала этот запах, когда распространяла благовония, отпугивающие комаров. Это было в комнате наложницы Айлин.

Яо, дева святилища и другая дегустаторша были отравлены, но Яо была в худшем состоянии. Её симптомы то стихали, то возвращались. Сейчас, спустя три дня после происшествия, её состояние было намного лучше, но они всё ещё не могли успокоиться.

Маомао заняла место Яо на вилле Девы святилища, оставаясь там, чтобы ухаживать за Девой и ее прислугой. Симптомы болезни были настолько незначительны, что присутствие Маомао было скорее мерой предосторожности. Вопрос о том, кто подбросил яд, был куда более насущным.

И, похоже, в этом снова замешана Айлин.

Зачем женщине из Шаоха отравлять шаохскую деву? Разве она не пыталась заставить её помочь ей? Или это было её истинной целью с того момента, как она вошла в задний дворец? Разве не чувствовала она себя в долгу перед женщиной, которую только что якобы пыталась убить?

«На данный момент она под подозрением».

Против неё есть улики: порошок благовоний, найденный в её одежде. Одна из её фрейлин обнаружила его, когда помогала ей переодеваться, и сообщила об этом.

Маомао знала некоторые факты. Например, что перед банкетом Айлин приобрела большое количество ядовитого благовонного порошка. И что на банкете её усадили рядом с соотечественницей, девой святилища. Более того, Маомао знала, что за Айлин не следят в каждый момент. Ведь когда Маомао пришла с благовониями, она была одна, даже фрейлина не присматривала за ней. Возможно, на пиру она выжидала удобного момента, чтобы отравить еду.

Такую возможность нельзя было исключать. Показания свидетелей и косвенные улики были сочтены достаточными для того, чтобы допросить Айлин лично.

«Мы должны найти преступника как можно скорее».

Пока это не превратилось в дипломатическую проблему.

«Но что, если преступником окажется кто-то из той же страны?»

Это было бы очень удобно для Ли. Попытку убийства девы святилища можно будет выдать за гражданский спор между гостями из Шаоха. Да, если бы Айлин была ответственна за это, всё стало бы очень просто.

«Интересно, как бы поступил Лахан?»

В голове промелькнул образ одержимого цифрами (и внешностью) человечка. Всё началось с того, что они с Айлин обсуждали, посылать ли Шаоху еду или предоставить ей политическое убежище. Лахан был слишком умён, чтобы позволить втянуть себя в последствия этого инцидента, но всё равно ему было не до веселья.

«Должно быть, это ещё не всё».

Слишком много вопросов, слишком много нестыковок. Ей это совсем не нравилось.

Утром пятого дня служительница святой девы сообщила Маомао:

— Почтенная дева святилища уже в полном порядке. Вы можете идти.

— Я и сама не уверена, что она хорошо выглядит, — ответила Маомао.

— Проблема в сердце. Как она может чувствовать себя хорошо, если учесть, кто в этом замешан?

— Справедливо.

Это была бы горькая пилюля — быть почти убитым в далекой стране и знать, что потенциальный убийца — с твоей собственной родины.

— Я понимаю. Её знакомый, да?

— Да, — ответила вторая женщина через секунду.

— Ведь когда-то она могла стать следующей девой святилища.

— Похоже, моя информация достоверна.

— Она и её двоюродная сестра Айла жили с почтенной девой святилища до двенадцати лет.

Служитель вздохнул, словно говоря: "Как такое могло случиться?"

Маомао тоже задавалась этим вопросом, но задавать много вопросов было не в её компетенции.

Вместо этого она просто сказала:

— Спасибо.

Когда Маомао покинула виллу святой девы, её ждала карета. Она поднялась на борт и обнаружила внутри своего отца.

— С Яо всё в порядке? — спросила она.

— На данный момент. Эньен присматривает за ней. Она сообщит мне, если молодой госпоже станет хуже.

Маомао слышала, что состояние Яо в течение короткого времени было стабильным, но затем ухудшилось, а потом снова стабилизировалось. Очевидно, её состояние по-прежнему требовало осторожности, а значит, если отец здесь, значит, на то есть причина.

Так оно и оказалось. Выглянув в окно, старик сказал:

— Мы не будем возвращаться в медицинский офис. Мы проедем мимо него.

Мимо медицинского кабинета — значит, в часть двора, где обитали важные персоны. Маомао могла придумать только одну причину, по которой они могли туда отправиться.

— Это из-за ужина? — спросила она. Маомао и её отец ухаживали за теми, кто был отравлен на этом мероприятии. Учитывая, что Айлин находится под подозрением, неудивительно, что власти захотели поговорить с Маомао и Луоменом. Карета прогрохотала мимо медицинского кабинета и направилась к месту назначения: дворец Джинши.

— Прошу вас, проходите.

Суйрэн приветствовала их вежливо, как всегда, хотя Маомао показалось, что она уловила мимолетный намек на ухмылку, когда среброволосая женщина посмотрела на неё. Хитрая старуха. Маомао склонила голову в ответ. Суйрэн провела их в комнату, где ждали Джинши, Басен и Лахан. Маленький человек с пренебрежительным выражением лица заметно осунулся: эти события ослабили его.

— Полагаю, вы знаете, зачем мы вас сюда позвали, — сказал Джинши. Цвет его лица был не очень приятным, Маомао подозревала, что он снова перетрудился. Прежде чем отправиться домой, она должна заставить его вздремнуть. Если понадобится, то силой.

— Это связано с наложницей Айлин? — спросила Маомао.

— Да. Для начала мы хотели бы выслушать господина Луомена.

Он явно не собирался тратить время на любезности.

— Боюсь, я могу рассказать только о том, что произошло с Яо, ассистентом врача.

«Это неправда».

Ну... И правда, и неправда. Её отец был очень осторожным человеком. Он имел в виду, что может с уверенностью говорить только о том, что случилось с Яо. Всё остальное было бы предположением, а Луомен не любил строить догадки.

— Её симптомы были тяжелыми, включая желудочные спазмы, рвоту и диарею. В какой-то момент состояние стабилизировалось, но затем снова ухудшилось. Однако на данный момент состояние улучшилось.

Всё это совпадало с тем, что слышала Маомао: симптомы в точности соответствовали отравлению ладанным порошком. Однако серьезность их проявления и то, как они усилились после того, как однажды утихли, озадачило её. В состав порошка благовоний входил шикими, который был очень токсичен, настолько, что мог убить человека. Особенно ядовиты ягоды, но для изготовления порошка благовоний измельчают только кожицу плодов и листья.

«Уверена, она бы заметила, если бы съела его столько, что ей стало бы плохо».

Маомао дала Яо несколько советов, как искать яд в еде, в том числе нюхать её на предмет необычных запахов. Но перед едой цвет лица Яо был не очень хорошим. Возможно, у неё был заложен нос.

Следующие слова отца превратили подозрения Маомао в уверенность.

— Я подозреваю, что мы имеем дело с микотоксином - чем-то из грибов или грибков. Это не яд шикими.

Слушатели Луомена были ошеломлены: то, что он говорил, противоречило всем их предположениям. Несомненно, они привели его сюда, чтобы замять дело против Айлин. Должно быть, они считали, что у них есть всё необходимые доказательства.

— Понятно! — сказала Маомао. Теперь ей всё стало ясно. Многие грибковые токсины были гораздо сильнее шикими, хотя и вызывали схожие симптомы. Да и Яо не узнала бы ни запаха, ни вкуса большинства ядовитых грибов.

Пока все остальные пребывали в шоке, Лахан наклонился вперед.

— Вы полагаете, что наложницу Айлин подставили? Скажите мне, дедушка!

В его голосе отчетливо слышались нотки волнения, и не без оснований. Если кто-то, кого он привел в Ли, совершил подобное преступление, то часть ответственности должна была лечь на него. Вся эта ситуация не поддавалась даже расчётам Лахана.

— Я говорю лишь о том, что мы имеем дело не с ядовитым порошком благовоний, — ответил Луомен. Его окольная манера говорить явно расстраивала слушателей.

— Могу я вмешаться? — сказала Маомао, надеясь своими наблюдениями подтолкнуть ход событий. Она изложила факты, стараясь быть как можно более объективной, чтобы не увлечься словами отца.

— У девы из святилища и другого дегустатора еды были очень похожие симптомы — боль в животе и рвота. Однако они были гораздо менее серьезными, чем Яо, и прошли примерно через три дня. У меня есть некоторые сомнения относительно гипотезы о том, что здесь замешан микотоксин. В частности, я думаю, что дева святилища и её сопровождающий проглотили слишком малое количество этого вещества, чтобы вызвать наблюдаемые эффекты, и я считаю, что симптомы появились слишком быстро.

Симптомы заставили её вспомнить о ядовитом грибе "Мухоморе вонючем", который был чрезвычайно ядовит, но действовал медленно. Ужас заключался в том, что к тому времени, как токсин начинал проявляться, он уже усваивался организмом, поэтому казалось, что болезнь излечена, но симптомы повторялись. Маомао не ставила под сомнение лечение Яо отцом, но если это действительно был ядовитый гриб, то случай следовало рассматривать как более серьезный, чем отравление шикими.

Маомао пришло в голову, что они, возможно, имеют дело с ядовитым грибом, но она отбросила эту возможность, сославшись на то, что в таком случае для появления симптомов должно было пройти около шести часов. У трёх женщин признаки отравления проявились гораздо раньше.

«Наверняка мой старик знает об этом».

Так почему же он так говорит? У него должна быть причина. Может быть...

«Что, если они съели грибы до дегустации блюд?»

Не успев сообразить, что делает, Маомао хлопнула руками по столу. Разговор на вилле святой девы! Как она могла не заметить?

— Мастер Джинши! — сказала она.

— В чём дело?

— Вы сказали госпоже, что наложница Айлин подозревают в отравлении?

—  Я не хочу ничего рассказывать ей, пока мы не будем уверены. Это лишь вызовет ненужные волнения.

Да. Да, конечно. И все же слуга на вилле говорила об этом:

"Проблема в сердце. Как она может чувствовать себя хорошо, если учесть, кто в этом замешан?"

"Когда-то она могла стать следующей девой святилища".

Маомао предположила, что дева святилища уже знает, кто является подозреваемым. Маомао и сама была в курсе, поэтому не задумывалась о том, что дева святилища тоже знает. Но откуда она знала?

Теперь Маомао понимала, почему дело Яо было таким тяжелым, а у святой девы и её служительницы — гораздо легче. Она могла объяснить задержку в появлении симптомов.

— Папа, — начала она, серьёзно глядя на него, — ничего, если я немного порассуждаю?

Казалось, ему было не по себе.

— Ты должна быть готова к тому, что тебе придётся отвечать за свои слова.

Как только слова вылетят из её уст, она уже не сможет взять их обратно.

— Иногда всё равно приходится говорить, — сказала она. Отец промолчал; Маомао восприняла это как молчаливое разрешение.

— Похоже, у тебя есть что-то для нас, — сказал Джинши.

— Да, господин. Но это лишь один из возможных вариантов.

Возможно, если она скажет об этом прямо, у неё появится возможность сбежать, если ей это понадобится. А может, она просто не хотела говорить с полной уверенностью.

— Я считаю, что яд подбросила не наложница Айлин.

— Почему?

Джинши не собирался просто верить ей на слово. Ему нужны были причины. Лахан и Басен тоже наблюдали за ней.

– Если мы примем предположение моего старика, то есть доктора Кана, о том, что в данном случае речь идет о ядовитом грибе, то становится трудно утверждать, что наложница Айлин испортила еду.

Учитывая время, необходимое для появления симптомов, жертвы должны были употребить его задолго до банкета. Айлин находилась под охраной с того момента, как покинула задний дворец; даже когда её фрейлина оставила её в покое, она не могла покинуть свою комнату, и у неё не было единомышленников, которые могли бы ей помочь. Она не могла отравить еду перед банкетом.

— Так кто же тогда?

— Если еда действительно была отравлена, господин, то это должно было произойти на вилле.

Яо несколько дней до банкета жила с девой святилища и ела ту же пищу, что и она. Логичнее всего было предположить, что Яо попала под действие яда, находясь в резиденции, и это сужало список возможных виновников.

— Полагаю, это была одна из служанок девы святилища. Другими словами, она отравилась сама.

Это вызвало новое замешательство слушателей, всех, кроме Луомена, который оставался бесстрастным. Он наверняка пришел бы к такому же выводу, но остался верен своему нежеланию строить догадки.

Если отравление было, по сути, спектаклем, это также объясняет, почему у девы святилища и её служительницы симптомы были менее выраженными, чем у Яо. Яо была единственной, кто употребил яд всерьёз; двое других приняли его лишь для убедительного "представления" или использовали другой, менее серьезный токсин.

По той же логике можно объяснить, почему служительница знала, кем был предполагаемый преступник, а ей об этом не сказали — если всё это было сделано с намерением свалить вину на Айлин. Она и Дева святилища знали друг друга достаточно долго, чтобы Дева могла знать о пристрастии своей старой подруги к порошку благовоний. Ядовитый порошок благовоний.

Маомао понимала, почему отец настаивал на том, чтобы не работать с предположениями, но некоторые вещи могли вывести из равновесия даже Маомао.

«Они должны были втянуть в это Яо!»

Они бессовестно использовали её. Серьёзность симптомов Яо подтверждает версию о попытке отравления. Яо могла быть немного снисходительной, но в душе она была порядочной девушкой, преданной учебе. Маомао не была Эньен, но этого было достаточно, чтобы в горле у неё поднялась желчь.

Она запоздало заметила, как онемели руки, и это заставило её остановиться и спросить себя, рационально ли она говорит. Луомен по-прежнему молчал, а Джинши практически потерял дар речи.

— У меня есть вопрос, — сказал Басен, впервые заговорив. Он быстро реагировал на подобные ситуации.

— Зачем деве святилища понадобилось заманивать в ловушку наложницу Айлин?

— Кажется, у меня есть идея, — сказал Лахан, подняв руку. — Наложница Айлин сказала мне, что, по её мнению, дева святилища могла родить ребёнка, и это могла быть Белая Леди. Я попросил Маомао узнать, может ли она сказать, родила ли Дева святилища.

Если выяснялось, что Дева святилища больше не подходит для своей должности, её могли лишить этой должности. Более того, она вполне может быть наказана.

— Дева святилища, мать Белой леди? Это было бы взрывоопасно, — сказал Джинши. Это означало бы, что Айлин попросила политического убежища не только из-за своих врагов в правительстве, но и потому, что знала что-то о тайне Девы святилища. Это также объясняло, почему дева святилища последовала за ней в Ли.

— Но, если всё это было сделано, чтобы заставить наложницу Айлин молчать... — сказала Маомао. Предложение Лахана должно было показаться вполне разумным, но что-то в нём настораживало. Она посмотрела на отца. Тот сидел молча, ничего не утверждая и не отрицая.