Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Препарирование

Глава 11: Препарирование

Погода стала теплеть, и белокопытник распустил свои съедобные бутоны, когда Маомао и ученики врачи были приведены в тёмное, сырое место.

— Наконец-то настало время для настоящего дела, а? — легкомысленно сказал Тянью.

Он был единственным, у кого хватало духу вести себя спокойно; остальные ученики были бледны. Время от времени они бросали на Маомао взгляды, говорившие: "Что ты здесь делаешь?", но воздерживались от высказываний. Маомао пережила немало таких взглядов, пока они вместе препарировали животных. Теперь же она не собиралась позволять этому беспокоить её.

Впрочем, то, что никто ничего не сказал, было не совсем правдой.

— К кому-то особое отношение, — заметил Тянью.

Каким бы легкомысленным он ни казался, у него были железные нервы. Когда они препарировали скот, он был самым спокойным из всех. Возможно, он не так легко воспринимал занятия в кабинете, как другие ученики, но благодаря своему самообладанию он был более одарённым практиком, чем остальные. Действительно, он был очень хорош.

— Если ты хочешь назвать это так, — ответила Маомао.

— Ооо. Я ревную.

Маомао начала думать, что Тянью не может сохранять спокойствие, если не разговаривает с кем-то. Большинство других учеников слишком нервничали во время практических занятий, чтобы с кем-то разговаривать, не говоря уже о Маомао, но Тянью, казалось, без устали болтал с ней.

— Если обращение со мной действительно такое особенное, может, я смогу получить один из этих белых халатов.

— О, не думаю, что это возможно, Нян-нян.

«Маомао!»

Он что, специально это делает? Неважно; было бы слишком много работы, чтобы его переубедить, поэтому она оставила всё как есть.

Если честно, она понимала, к чему клонит Тянью.

«Особое отношение, да? Думаю, я не могу винить кого-то за то, что он обвиняет меня в этом».

При обычных обстоятельствах Маомао ни за что не пошла бы по этому тусклому и сырому коридору в компании врачей. Что касается того, куда вёл коридор, то это была комната, где покоились казнённые преступники. Врачи пользовались специальным проходом, чтобы никто не видел, как они туда идут.

Впрочем, Маомао пользовалась им не в первый раз. Нет, тогда она отправилась проверить, действительно ли Суйрей мертва. Суйрей, которая теперь жила с бывшей супругой А-Дуо. Жаль, что она так и не смогла научиться хирургии.

Однажды по дороге в западную столицу она помогала Маомао лечить раненых стражников и не дрогнула, несмотря на то что в процессе лечения пришлось, помимо прочего, ампутировать человеческую руку. Она бы отлично справилась и здесь.

«Наверное, обстоятельства её рождения сделали это невозможным».

Хотя официально это не признавалось, Суйрей была внучкой бывшего императора. Она также принадлежала к истребленному клану Ши, поэтому, хотя её жизнь была пощажена, ей суждено было оставаться в тени до тех пор, пока она жива.

«Такая трата времени».

Маомао ничего не могла поделать, кроме как сожалеть об этом. Всё остальное было не в её силах. Можно было бы подумать, что, возможно, Суйрей должна была остаться мёртвой, но это было бы оскорблением. Нельзя было забывать, что есть ещё одна девушка, которая устроила единственный в жизни спектакль, чтобы Суйрей могла жить.

— Так кто же поддерживает твоё участие? — спросил Тянью.

Очень прямолинейно.

— Вы обвиняете меня в кумовстве? — спросила Маомао, в том же, в чём её подозревали, когда она только поступила на работу в медицинский офис.

— Нет. Думаю, дело в чём-то большем. Мужская интуиция.

«Этот сукин сын...»

Как Тянью мог вести себя так развязно и при этом быть таким проницательным? Если он пронюхает о причастности Джинши, всем придётся несладко.

— Я расскажу Эньен, — сказала Маомао.

— Её здесь нет, как ты можешь ей сказать? – ответил Тянью.

Но это позволило ей выиграть время. Они прибыли к месту назначения.

— Вот, — сказал доктор Рю, указывая на дверь в конце коридора. Она открылась с тяжелым скрипом, впустив свежий поток холодного влажного воздуха.

«Пахнет спиртом».

Это должно было утешить её, она любила крепкие напитки, но в данный момент у неё не было настроения пить. На раскладушке посреди комнаты лежал мужчина, лицом вверх и совершенно голый. На его шее виднелись синяки от верёвки. Он был преступником, казнённым через повешение, а запах алкоголя, вероятно, был вызван тем, что тело вытерли.

— Мы наденем фартуки, но постарайтесь не испачкать их, если можете помочь, — сказал доктор Рю.

Маомао взяла выданный ей фартук и надела его. Ей также вручили белую повязку, но не для того, чтобы завязывать волосы, а, чтобы закрыть лицо, прикрыв всё, что ниже глаз. Доктор Рю продолжил:

— Я буду делать операцию. Вы будете наблюдать за мной, и каждый орган, каждый слой ткани должен быть выжжен в вашей памяти.

В руках у него уже был маленький нож для препарирования.

— Я хочу, чтобы вы запомнили всё, что здесь увидите.

Его тон был откровенно угрожающим.

Их заранее предупредили, чтобы они не делали никаких записей. Сам факт того, что доктор Рю находится здесь и учит их этому, якобы был чем-то невозможным. Единственное, что они могли забрать с собой из этого места, - это то, что они могли запомнить.

Таким образом, всё свелось к конфликту между общественной моралью и медицинским прогрессом. Компромисс врачей заключался в том, чтобы не делать ничего слишком откровенно.

Маленький острый нож легко вошёл в брюшную полость трупа. Крови было недостаточно, но в то же время плоть не была жесткой: похоже, доктор Рю выбрал тело, в котором уже сошло трупное окоченение. Он вскрыл труп и начал показывать им внутренние органы, которые было гораздо легче разглядеть, чем на только что забитом скоте. Однако, поскольку это настоящий человеческий труп, такая картина выглядила довольно неприглядно. Ученики уже привыкли к работе с животными, но даже в этом случае некоторые из них приложили руки ко рту.

— Это сердце, вот здесь. Ни в коем случае не разрезайте крупные кровеносные сосуды, соединенные с ним — сказал им доктор Рю. Затем он перешёл к органам.

— Желудок, тонкий кишечник, толстый кишечник. Они составляют пищеварительный тракт. Вы должны их узнать; мы делали достаточно сосисок из кишок.

На самом деле они делали это по его приказу; он сказал им, что их животные не должны пропадать зря. Колбаски получились вкусными, но, похоже, некоторые из учеников больше никогда не смогут их есть.

— Вот репродуктивные органы. Я позову вас, как только они казнят пленную женщину. У женщин репродуктивные органы имеют существенно иную форму, не стоит и говорить.

К этому моменту Маомао, разумеется, уже не удивлялась и не скандалила при виде мужских гениталий.

— Кто-нибудь может сказать мне, от какой болезни страдал этот человек? — спросил доктор Лю.

«Не знаю, как мы должны сказать».

Мужчина был мёртв уже несколько дней, а значит, по цвету его кожи уже нельзя было судить о его состоянии. Ей казалось, что она может различить какие-то пятна, и, хотя она впервые видела внутренние органы человека вблизи, ей казалось, что она может сделать предположение.

Никто не захотел отвечать, и она рискнула спросить:

— Это была болезнь печени, господин?

Маомао не хотелось слишком выделяться, но кто-то должен был ответить, иначе они застрянут здесь навсегда.

— На чём основано ваше предположение? — спросил доктор Рю.

— Я не могу отделаться от ощущения, что цвет его печени хуже, чем у животных, с которыми мы работали. Кроме того, на его коже есть желтые пятна, а желтуха — хороший признак проблем с печенью.

У Яо были те же симптомы.

— Проходные баллы для вас. Этот человек напился и стал буйным. Он подрался с другим посетителем бара и в итоге убил его. Его собственная мать пыталась остановить его, но он убил и её. На самом деле его только что выпустили из тюрьмы за предыдущее преступление, и у него не было второго шанса.

Отсюда и повешение.

— Как было бы очевиднее, если бы мы могли сравнить это со здоровой печенью, эта заметно воспалена. Обычно виной тому чрезмерное употребление алкоголя, но иногда она может быть заражена через кровь, так что будьте осторожны, чтобы не получить порезов или травм на руках, когда работаете с чем-то подобным. Яд может попасть в организм через рану и вызвать заболевание.

Тон доктора Рю был настолько устрашающим, что даже у Тянью не нашлось умного замечания. Его глаза расширились, он пристально изучал орган. Когда они работали, в нём проявлялась неожиданная серьёзность.

Маомао была очень похожа на него: она пристально смотрела на препарированное тело, впитывая всё это, стараясь не пропустить ни одного слова, сказанного доктором, пугающего или нет.

Когда "специальный урок" закончился, студенты переоделись и направились в баню. Они отправились в одну из них, расположенную рядом с храмом, и можно было предположить, что баня возникла как место для очищения духовенства, но теперь заведение требовало светской валюты.

Бани были разделены по половому признаку, а не смешанные, и в середине дня здесь было не очень многолюдно, но тем не менее в раздевалке было тесновато. Несмотря на это, на тесных полках поместилось, наверное, пятнадцать комплектов одежды. В столице было несколько бань, и если эта не была самой роскошной, то была чистой и ухоженной.

«Фух...»

Вода была горячей и приятной, а других посетителей было мало, по мнению Маомао, это был рай.

Ученикам сказали, что после купания они могут идти домой, поэтому сегодня она выделила время, чтобы привести в порядок свои волосы. Она смыла с волос липкий налёт сырости и темноты. Так важно было иметь такие моменты, когда можно просто понежиться в ванне и ни о чём не думать.

«Паршиво, что мы не можем ничего записать».

Но если бы они это сделали, их записи сами по себе стали бы запрещенными книгами.

Сегодня они только наблюдали, но в будущем Маомао и остальные должны будут сами заниматься препарированием. Маомао удивило, насколько спокойной и рассудительной она оставалась в присутствии трупа.

«Может быть, это потому, что я никогда не видела его раньше. Потому что он был преступником. Потому что я могла сказать себе, что он сам виноват в своей смерти».

Смогла бы она сделать то же самое, если бы это был кто-то из её знакомых? А может, помогло то, что резали не живого человека, а лишь то, что раньше было человеком.

Маомао вспомнила о спрятанной книге Луомена. На последней странице он написал, что это его учительница. Правда, на его рисунках она не выглядела очень старой.

«Не могу представить, что он чувствовал, когда делал эти иллюстрации».

Каким человеком была учительница Лоумена?

Как раз, когда Маомао испустила очередной вздох, в ванную вошли несколько молодых женщин.

— Как думаешь, они меня возьмут? — спросила одна из них.

— Конечно! Конечно, — ответила другая.

Маомао прислушалась, гадая, о чём они говорят.

— Я слышала, что они уже давно не объявляли набор. Ну, знаете, для дам в задний дворец?

— Именно так! Должно быть, у них не хватает людей. Сейчас у тебя есть шанс!

«Набор дам для заднего дворца?»

Маомао задумчиво нахмурилась. Разве Джинши не говорил, что дочь Гёку-оу, племянница императрицы Гёкуё, собирается войти во дворец? Даже если бы они нашли способ отложить это. Значит, они просят добровольцев.

Такая молодая женщина не могла иметь в своем окружении исключительно фрейлин из западной столицы, и в любом случае она была ребёнком кого-то очень важного и влиятельного.

— Все говорят о наследном принце, но у императора сейчас только два сына. Много шансов найти своё место. Не может быть слишком много сыновей, верно?

Вот это да!

У этой молодой девушки были амбиции. Она планировала не только войти в задний дворец в качестве дворцовой женщины, но и стать любовницей императора и даже матерью нации.

«Если уж мечтать, то мечтать по-крупному».

Даже если, как полагала Маомао, всё закончится совсем не так, как ожидала женщина. Она кивнула головой, и капли воды упали с её растрепавшейся челки.

«Это напомнило мне».

Она знала, что они отправятся в западную столицу ещё до прибытия новой супруги, но точной даты так и не назвали. К тому же она даже не знала, кто ещё поедет с ними.

«Спрошу у него в следующий раз», — подумала она и, выйдя из ванны, направилась в раздевалку.