Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Будущее девы святилища

Глава 22: Будущее девы святилища

Кости звенели, попадая в керамический кувшин. В него поместилось всего несколько фрагментов, едва хватило на обе ладони.

Белые, как декоративная кисточка, волосы были скреплены плетеной голубой повязкой.

Безымянная девушка, чьи кости лежали в кувшине, наверняка и не мечтала, что её будут почитать в далёкой стране. Она и представить себе не могла, какие толпы народа соберутся на прощание с её останками, какие песни о мире и покое будут петь за её упокой, когда её кости отправятся в путь.

Уходя, Маомао коснулась черного пояса, который был на ней — знак утраты, но не более чем знак.

После всего, что произошло, дева святилища умерла, как и планировалось. Не только Маомао, но даже её отец присутствовал при осмотре тела. Если бы это был любой другой врач, Маомао собирался заставить Деву святилища принять лекарство, от которого человек действительно умирал на короткое время.

«Но моего старика не обманешь».

Ей было неловко за то, что она угрожает деве святилища, но она также знала, что её отец был очень мягким человеком, когда дело касалось жизни людей. Она сделала его чем-то вроде своего сообщника.

Что же касается настоящей девы...

— Устраивает ли вас это место, Дева святилища? — спросил Джинши. Он не знал, как называть её теперь, когда она больше не занимала свой пост, но решил продолжать использовать её прежний титул. Поскольку она больше не занимала свой священный пост, мужчины вроде Джинши теперь могли к ней приближаться.

Они находились в комнате со слоями занавесок, специально подготовленных для защиты от солнечного света.

— Да, здесь довольно спокойно, — сказала она.

— Я рада это слышать. Я с удовольствием поменяю любую обстановку, если она не соответствует вашим потребностям, — сказал красивый человек в мужской одежде, стоявший за спиной Джинши — А-Дуо.

Её вилла быстро становилась пристанищем для людей, подобных деве святилища, которые не могли появляться на людях. Император по-прежнему время от времени навещал А-Дуо, поскольку, хотя она больше не была супругой, она была намного острее и внимательнее, чем обычный неуклюжий бюрократ. Возможно, Императору просто нужен был друг, с которым можно выпить.

У них были все основания держать Деву святилища в таком месте. Она не пожелала отказаться от своей должности, находясь в пределах Шаоха. Вместо этого она отправилась за границу, чтобы умереть и позволить своему телу исчезнуть. О политическом убежище для неё не могло быть и речи: её авторитет как девы святилища резко упал бы. Возможно, она искала смерти, потому что чувствовала, что больше ничего не может сделать в своём положении.

Но это не так.

Понимала ли она, насколько ценной может быть, продолжая занимать вершину иерархии, даже здесь, в чужой стране? Даже когда она публично уйдет со сцены? Всё, что она знала, вся информация, которую она добывала десятилетиями, была бесценным ресурсом. Возможно, ей казалось, что она предает землю, на которой прожила столько лет, но в данный момент она была не в том положении, чтобы сказать это.

— Вы будете соблюдать условия нашего соглашения?

Джинши сказал вежливо, но твёрдо.

— Конечно. Разве у вас нет двух заложников против меня? — ответила дева святилища. Она подумала о Белой Леди и Айлин, обе находились под арестом как преступницы. Учитывая то, что они совершили, обезглавить их в любой момент было бы и остается совершенно обычным делом.

— Однако я прошу вас помочь Шаоху.

Дерзкое заявление.

— Если то, чем вы с нами поделитесь, будет стоить наших усилий.

Джинши одарил её своей самой сияющей улыбкой. Может быть, она и не подошла бы деве святилища, которая в некотором роде не имела пола, но в её тусклых покоях она выглядела ослепительно.

В политике нет ни плохого, ни хорошего, есть только то, что хорошо или плохо заканчивается. Ситуации, подобные этой, не были редкостью.

Маомао начала было следовать за Джинши, когда тот вышел из комнаты, но обернулась, когда дева святилища сказала:

— А, можно вас на минутку?

В руках у неё был какой-то свиток.

— Возьмите это.

Она протянула свиток не Джинши, а Маомао, которая открыла его, гадая, что это может быть. Это был простой свиток из нескольких листов пергамента из овечьей кожи, каждый из которых был покрыт грубыми рисунками.

— Детские каракули? — спросила Маомао, не успев остановиться.

— Да, — ответила дева святилища.

Маомао попыталась вспомнить, были ли поблизости дети, и глаза её расширились, когда она вспомнила. Был. Один. Девочка без речи, которая была со служанкой в тот день. Джазгул или что-то в этом роде. Маомао вспомнила, как она и её друзья потели, пытаясь найти опекуна ребёнка.

«Но я не видела ее на вилле...»

Маомао посмотрела на рисунки Джазгул, гадая, какое значение они имеют.

— Хм? — хмыкнула она. На одной из картинок, нарисованных красками, были изображены два человека в белых одеждах.

«Молодые женщины».

У одной из них на руке были намотаны бинты.

— Это... я? — спросила она.

— Да.

Если Джазгул нарисовал её и Яо, Маомао полагала, что обязана принять рисунок. Но было странно: когда они встретили Джазгула, с ними была Эньен. И ни на ком из них не было одежды медицинского ассистента. Размышляя над этой загадкой, Маомао заметила на обратной стороне пергамента какие-то цифры. Вероятно, это была дата, но написанная незнакомыми цифрами.

— Так... что это? — спросила она.

– Джазгул нарисовал это перед тем, как мы покинули Шаох.

— До того, как вы уехали?

Но это не имело никакого смысла. Это было задолго до того, как она встретила Маомао и остальных. Может, дева святилища решила пошутить?

В кои-то веки дева святилища выглядела повеселевшей.

— Разве я не говорила тебе, что, когда меня не станет, появится другая святая дева? В тот день, когда она потерялась, Джазгул была нехарактерно требовательна. Она настаивала на том, чтобы выйти. Чтобы встретиться с тобой, я уверена.

— Я... я очень сомневаюсь в этом.

Маомао верила только в то, что имело конкретные доказательства. Дева святилища наверняка шутит, она была в этом уверена. Она свернула первый пергамент. На втором листе была изображена сияющая фигура, похожая на Деву святилища, а также стройная фигура и ещё одна нацарапанная иллюстрация Маомао. Именно те люди, которые находились в этой комнате в данный момент.

Маомао ничего не сказала, только смотрела на пергамент.

— Есть ещё одна. Внимательно изучи его, когда у тебя будет время, — посоветовала дева святилища.

Маомао стояла, почти ошеломленная, не зная, что ответить.

— Я хочу, чтобы ты знала, что у меня тоже когда-то было такое. Девам святилища Шаох чего-то не хватает, но вместо этого они обладают чем-то другим. У меня нет цвета кожи, а у Джазгул нет голоса. Хотя, боюсь, мои способности исчезли в тот момент, как я узнала правду о том, кем я была.

Дева святилища, очевидно, быстро училась, так как за время своего короткого пребывания здесь она стала гораздо лучше говорить на местном языке.

Маомао всё ещё стояла ошеломленная, когда в комнату вернулся Джинши.

— Что тебя задержало? Пойдём, — сказал он.

— Да... Конечно, — сказала Маомао и последовала за ним. Джинши бросил на неё любопытный взгляд, но всё же пошёл вперёд. Должно быть, он не слышал, что сказала Дева святилища.

«Дева святилища... Кто она на самом деле?» — задалась вопросом Маомао. Должно же быть какое-то логическое объяснение, но Маомао не знала, какое именно. Забираясь в карету, она всё ещё размышляла об этом. Может, картинки совпали, а может, дева святилища напряглась, чтобы они соответствовали обстоятельствам.

Сидя в карете, Маомао обратилась к последнему листу пергамента, но он вызвал такое же недоумение, как и все остальные.

— Что это должно быть? — спросил Джинши.

— Не знаю, — ответила она.

"Картинка" состояла из одной линии через всю страницу, над которой было нацарапано черное пространство.