Вздохнув, Клейн расслабился, как обычный человек, наслаждающийся редким случаем безмятежности и комфорта во сне.
Примерно через пятнадцать минут он наконец дождался момента, когда Потусторонний Церкви, посланный, чтобы успокоить его, ушёл.
“Наконец-то... я могу поспать в спокойствии…” - Клейн планировал по привычке открыть глаза, прежде чем снова заснуть, но понял, что, как только он перестанет быть в состоянии повышенной готовности и насторожённости, остаточное чувство спокойствия во сне позволит ему сразу погрузиться в глубокий сон.
В ту ночь спал он очень крепко, и проснулся только на рассвете. Снаружи солнце едва поднялось над горизонтом, всё ещё сияла багровая луна, негромко подвывал ветер. Лениво поворочавшись минут десять, Клейн наконец взял золотые карманные часы с прикроватной тумбочки и щёлкнул ими.
“Ещё и половины шестого нет… Проснуться или же ещё поспать?”
Клейн изучил своё самочувствие и обнаружил, что в голове не было и намёка на вялость, наоборот - ясность и полнота энергии, потому он решил всё же встать и умыться, а затем полюбоваться на оранжевый пейзаж
В этот сезон, благодаря ветру, густого смога в Бэклунде не было, а с учётом принятых за последние месяцы экологических мер часто небо было голубым, а воздух - свежим. Садовники уже во всю работали в своих вотчинах, а горничные и разнорабочие направлялись на рынок. Исключая их суету, мир вокруг был тихим и спокойным, что вдохновило Клейна, и он на время забыл обо всех проблемах, ощущая мир в своих руках.
Лёгкая улыбка тронула его губы. Он наблюдал, как из окрестных домов выбегали парами или тройками слуги, или неся корзины, или ведя лошадей. Район ожил, когда солнечный свет стал ярче.
“Вот какой должна быть жизнь…” - Клейн вздохнул, почувствовав желание прогуляться.
За дверью хозяйской спальни его уже ждал Ричардсон. Самое сложное в работе камердинера - это его распорядок дня. Он должен был ложиться позже своего господина и вставать раньше с учётом, что невозможно предугадать время подъёма.
- До завтрака ещё час, сэр. Если вы хотите, чтобы его перенесли, кухня будет готова в течение пятнадцати минут, - сказал Ричардсон, не спрашивая, почему Дуэйн Дантес вдруг так рано проснулся.
- Нет необходимости в переносе, - усмехнулся Клейн. - Я планирую сначала прогуляться.
- Прекрасно, сэр, - ответил Ричардсон.
Выбрав пальто, шёлковый цилиндр и взяв инкрустированную золотом трость, Клейн спустился на первый этаж и вышел из своей резиденции, начав свою прогулку по улице, вдоль которой росли интисовские зонтичные деревья и стояли чёрные фонари. Каждый сад каждого дома источал слабый аромат, а шорох зеленой листвы мягко расслаблял. Редкие прохожие и кареты нарушали ненадолго тишину утра.
Клейн буквально впитывал эти приятные ощущения от такого раннего пробуждения, чувствуя, как испаряется негатив, оставшийся со вчерашнего дня.
“Хм, Потусторонним нужно учиться создаваться условия для регулирования своего настроения… При помощи этой прогулки я дам понять епископам собора Святого Самуила, что Дуэйн Дантес полностью здоров… и им не нужно будет нарушать мой сон посреди ночи!” - блуждали мысли Клейна, но тут его взгляд остановился на доме 39.
Это был дом семьи Махт.
Внешний периметр забора был выполнен в виде острых железных прутьев, что позволяло прохожим через щели оценить красоту сада внутри.
Переведя взгляд, Клейн заметил знакомую фигуру - это была Хейзел. Красивая и гордая, она прогуливалась по дорожкам сада со своей служанкой, время от времени оглядываясь по сторонам.
“Тоже проснулась рано? Наверно, лучше спиться, когда не нужно прыгать в канализацию посреди ночи?” - хмыкнул Клейн и отвёл взгляд, продолжая путь.
Взглянув на Ричардсона, который молча следовал за ним, Клейн вдруг вспомнил о недавно прочитанных новостях, журнальных статьях и романах о Южном континенте.
Он сознательно следил за событиями в этом регионе, потому что это позволяло дополнить его образ Дуэйна Дантеса. В конце концов, многое из того, что он знал о Южном континенте, было получено от пиратов, искателей приключений и сильнейшего охотника Туманного моря Андерсона. Он понятия не имел, были ли они преувеличены или сфабрикованы.
“Информация, которую я читал в последнее время и в прошлом, касалась людей, которые разбогатели на Южном континенте перед возвращением обратно, либо же перед окончательным решением там остаться. Это заставляет жителей Бэклунда верить, что на Южном континенте повсюду золото, и что там есть возможность разбогатеть. Даже обычная древесина и сок могут быть использованы для многих вещей, позволяя обменять их на множество фунтов. Вот почему королевство часто вступает в войну с такими странами, как Фейсак и Интис, за колониальные земли... Если бы не неспособность простолюдинов накопить на билеты на паром или отважиться переправить себя туда контрабандой, я уверен, туда хлынуло бы огромное количество людей…” - пока эти мысли проносились в голове у Клейна, он вскользь спросил своего камердинера:
- Каково твоё впечатление о Южном континенте?
Он вспомнил, что Ричардсон родился в поместье в том регионе, и прибыл в Бэклунд уже взрослым.
- Просто расскажи мне о своих впечатлениях - своих истинных впечатлениях. Тебе не нужно сдерживаться. Я просто хочу иметь общее представление. Как ты знаешь, все считают меня знатоком Южного континента, но на самом деле мой опыт ограничивается лишь несколькими местами и торговцами, - усмехнулся Клейн.
- Моё впечатление, - кивнув и склонив голову, глядя на свои пальцы, ответил Ричардсон, - о Южном континенте таково: голод, истощение, боль и тоска по миру после смерти.
“Голод, истощение, боль…” - повторял раз за разом Клейн эти три слова, шагая по улице без дальнейших расспросов.
***
Восточный округ Честер, в здании рядом со Стоэнским университетом.
Одри рассматривала полученные Фондом поиска и сохранения реликвий коллекции. Изначально она планировала приехать во вторник днём, но адъюнкт-профессор Мишель Дойт участвовала в научной конференции в Бэклунде, поэтому она вернулась только сегодня, и потому у неё не было выбора, кроме как изменить свои планы.
- Эта пара сапог была обнаружена фермером в горных развалинах в Стоэне. Её форма и черты соответствуют общественным тенденциям Четвертой эпохи, - Мишель представила красивой аристократке предмет в стеклянном шкафу.
Одри с интересом осмотрела их, обнаружив, что концы сапог были закруглены на манер клоунских, а также высота концов была неодинаковой - один в три, другой в пять сантиметров, полностью разрушая свой вид как пары.
“Асимметричный стиль Четвертой эпохи... Интересно, какой это уровень для трех слева и пяти справа…” - Одри отвела взгляд и последовала за Мишель к следующему экспонату.
В конце экскурсии Мишель указала на стеклянную витрину по диагонали перед ними и сказал:
- Этот герб был доставлен несколько дней назад. Он связан с очень древним поклонением драконам.
“Драконы!”
Одри сдержанно подошла вперёд и увидела выгравированного на гербе серовато-белого дракона с распростёртыми крыльями.
- Откуда он взялся? - спросила Одри, как и раньше.
- Он из деревни под названием Хартларх. У этого лоэнского слова нет архетипа в древнем Фейсаке. Видимо, оно писалось так, как читается.
“Это та самая деревня, которую я ранее посещала и в которой существовала народная традиция поклонения драконам. В море коллективного подсознания деревенских жителей есть разум дракона... Дневник двадцатилетней войны, который я ранее получила от Мишель, принадлежал местному рыцарю по имени Линделира. Подозревают, что он как-то связан с этим драконом разума…” - Одри кивнула, обдумывая свои слова, желая спросить о человеке, нашедшем герб, но в этот момент выражение лица адъюнкт-профессора стало ненормально серьезным.
- Находка герба сопровождалась трагедией.
- Трагедия? - Одри не скрывала своего удивления.
- Археологическая группа вошла в деревню, - вздохнула Мишель, - чтобы изучить народную традицию поклонения драконам, но в ту ночь один из членов группы сошёл с ума. И это психическое заболевание оказалось заразным. Впоследствии вся археологическая группа сошла с ума, убивая то себя, то друг друга. В конце концов, никто из них не выжил. Этот герб был найден среди их останков. Сначала его забрала полиция, а после того, как убедилась, что с ним все в порядке, только тогда они передали его нам.
“В деревню вошла археологическая группа, и ее члены один за другим сходили с ума…” - глаза Одри распахнулись, и тут же ей пришла идея: “Психологи-алхимики! Члены археологической группы были членами Алхимиков-психологов!”
*****
Глава переведена при поддержке неизвестного спонсора! Снимаю перед вашей щедростью шляпу!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления