Уперев взгляд в выпуклое окно, в стекле которого отражалась зажжённая настенная лампа на газу, Алгер, по-прежнему скрывающий своё лицо за капюшоном и маской, уже было собрался узнать подробности операции, как вдруг заметил, как из густой тени рядом с ним вышла тень, мгновением позже превратившаяся в молодого человека. Алгер тут же узнал в этом болезном теле Бескровного Хита Дойла, второго помощника капитана “Грядущего”.
В свою очередь Хит, даже не став смотреть в сторону гостя, сразу обратился к Каттлее:
— Капитан, никто ничего не заметил. Грибы оказались в супе-пюре, а рыбу основным блюдом пожарили на сковороде.
— Отлично, – Каттлея сняла тяжёлые очки и взглянула своими мистически-фиолетовыми глазами в сторону кухни, отделённой от них стеной.
Хит же безмолвно превратился обратно в тень и исчез из комнаты.
Алгер из этого сразу выцепил главное – ключевой деталью стали ядовитые грибы!
И хоть он не знал, как Адмирал Звёзд заблокировала духовную интуицию Потусторонних внутри, дабы не дать отличить ядовитые грибы от безобидных, он верил в то, что в оккультизме это возможно.
— Не приведёт ли это к смерти Ремесленника? – нерешительно спросил он.
“Дикие”, ничейные Ремесленники были крайне редки, и терять такой актив Алгеру было не с руки. Одним из вариантов дальнейших действий было пленение Шарфа, чтобы сделать его личным работником Каттлеи и самого Алгера.
— Нет, – спокойно качнула головой Адмирал и тут же пояснила:
— С учётом всей полученной информации (от вас и моей команды) можно точно сказать, что Шарф не любит – даже ненавидит – рыбу, а всё из-за того, что в детстве он подавился рыбной костью.
И это было ключом к сегодняшней операции: “грибная” тактика Каттлеи основывалась на уничтожении живых сил противника с минимальными для себя рисками.
Те грибы, что оказались пущены на ужин в доме Шарфа, были не теми же, что размножались, пожирая плоть и кровь во тьме, ведь это могло спровоцировать духовную интуицию Потусторонних, верующих в Первородную Луну, так как они почти наверняка обладали глубокими познаниями в растениях и грибах, что позволило бы им определить опасность по первому же взгляду на них.
Вместо этого стоило воспользоваться теми, что активировались бы при взаимодействии с чем-то, и именно это и было сделано Фрэнком!
Пока грибы не в контакте с водой и рыбой, они абсолютно безвредны, даже диареи не вызовут, просто переварятся. А в этот момент вода с рыбой уже были безвредны.
И лишь для этой операции Каттлея позволила Фрэнку продолжить ранее заброшенный эксперимент, а также пообещала поймать для Фрэнка Епископа Розы.
Алгер же на фразу о рыбе лишь понял, что ничего не понял: его вопрос был, мол, не умрёт ли от грибов Ремесленник, на что был дан ответ, что не умрёт из-за ненависти к рыбе.
“Какая вообще между рыбой и грибами связь?” – спросил он сам себя, не осмелившись задать этот вопрос Адмиралу, но решив понаблюдать за происходящим.
Через некоторое время из дома начали раздаваться крики боли, хрипы и звуки рвоты.
— Вперёд! – приказала Каттлея в непривычно лаконичной манере.
Сама же она мгновенно превратилась в фигуру, будто бы сотканную из бесчисленных звёзд, после чего разлетелась на отдельные искорки и тут же добралась до дома, ворвавшись внутрь сквозь щель, после чего вновь превратилась обратно в человека.
За ней следом, с грохотом, в дом ворвался Алгер, снеся порывом ветра дверь, и тут же быстрым взглядом оценив ситуацию: Шарф, с испуганным лицом, шаг за шагом отходил от длинного стола, а рядом со столом…
Двое мужчин и одна женщина распростёрлись на полу. Одежда на них разрывалась под напором растущих из их тел грибов, их рвало грибами, а на лицах, пучок за пучком, проступал мицелий. И при этом они были ещё живы – они смогли перевести взгляд на вторженцев.
Лицо Алгера под маской скривилось. Пускай он и был опытным Потусторонних, и подобные сцены не были для него в новинку, однако даже с учётом этого его потрясла эта картина, ударив даже по духовному телу.
Каттлея же, ожидавшая таких результатов, но всё равно замерла на месте, зажав рукой рот, со свистом вдыхая и выдыхая.
В этот же момент из земли появилась призрачная верёвка и подобно змее обвилась вокруг трёх верующих и связала их.
— Есть ли способ остановить это? – спросила Каттлея, повернув голову к теням в углу.
— Фрэнк говорит, что не экспериментировал с этим, – раздался оттуда голос Бескровного спустя минуту. – Так что только сжечь.
У Каттлеи слегка дёрнулась бровь, но Адмирал тут же достала из мешочка на поясе горсть порошка и рассыпала перед собой. Порошок же, будто бы обладавший своей волей, тут же облепил всех трёх верующих и все грибы, после чего бесшумно вспыхнул, испепеляя всё в багровой вспышке.
Ремесленник застыл в страхе, увидев происходящее. В момент вторжения он хотел было воспользоваться предметами, дабы дать отпор, но заметив, что это Адмирал Звёзд, тут же отказался от этого, вместо этого решив ждать.
Он понимал, что живым он стоит куда больше, и так просто его не убьют. Плюс репутация у Каттлеи никогда не была плохой.
“Что ж, в худшем случае присоединюсь к Звёздным пиратам…” – мысленно вздохнул Ремесленник, после чего присмотрелся к Каттлее. – “Ох, да и сама Адмирал выглядит во сто крат лучше, чем на портретах… совершенно иначе”.
Шарф стянул с себя ожерелье из волчьих зубов и натянул приятную улыбку, ожидая слов незваных гостей.
Каттлея же, внимательно изучив его лицо, лишь констатировала, что Шарф – типичнейший житель Интиса, ни малейшего сходства с королевой.
— Изначально я узнала о тебе от своего друга, что хотел найти тебя для изготовления магических предметов, – задумчиво и осторожно начала Адмирал, – но после недолгого расследования я обнаружила, что ты находишься в окружении верующих в Первородную Луну. Они не были такими уж сильными и не могли ограничить тебя. Почему ты остался?
Одним из основных противников в этом деле для Каттлеи был сам Ремесленник, потому как она не могла его ни убить, ни взять под контроль, а сам Шарф имел при себе много предметов с хорошим сочетанием. Но в итоге, превзойдя ожидания, операция прошла более чем успешно.
— Сначала в Баяме были весьма сильные личности, они-то меня с помощью некого порошка и цветов смогли меня чем-то заразить, что меня сильно ослабило.
— Но раз ты восстановился, – непринуждённо отметила Каттлея, в то время как Алгер молчал, не желая раскрывать свою личность голосом, – то почему ты не сбежал?
— Когда я был под их пятой, – хрипло сказал Ремесленник, – они сказали мне: “Пока ты веруешь в Первородную Луну, ты сможешь подавить не только эту болезнь, но и мою хроническую”. Я уверовал, провёл ритуалы и действительно – я вновь ощутил себя человеком…
Он тут же себя оборвал, проклиная свой длинный язык – Шарф скрывал свою болезнь ото всех. Алгер же молча посмеивался, размышляя, не слабость ли к женщинам виновата в говорливости интисовца.
Шарф же, изучив реакцию людей напротив, понял, что никто – в открытую – не смеётся над ним и его бедой, потому слегка кашлянул и продолжил:
— Это не было воздействием лекарств или наркотиков, я действительно вернул своё тело к временам моей молодости, до болезни. И после этого мне дважды снилась кровавая, притягательная Луна. И именно тогда я воистину решил уверовать в Неё, не став сбегать.
“Убить”, – Каттлея и Алгер одновременно переглянулись, мысленно вынеся вердикт.
Решение было основано на том, что если человек единожды уверует в злого бога, демона или иную сокрытую сущность, то рано или поздно он станет фанатиком, что будет готов задушить сам себя. И спастись от этого было практически невозможно, только благословение ангела уровня папы в крупной церкви или нахождение рядом с Запечатанным предметом с пожизненным заключением под землёй.
Да, конечно, даже из этого правила были исключения, но эти исключения были простыми людьми, злые сущности просто игнорировали их из-за слабости. Но Шарф, будучи Ремесленником, был слишком полезен им.
Впрочем, для той же Каттлеи такой Ремесленник не был проблемой – пока он способен к общению и не сходит с ума, то всегда можно договориться.
— Что у тебя есть сейчас? – повернулась к Шарфу пиратка. – Я выберу несколько, остальное заберёшь себе.
Шарфа такое ничуть не удивило. Пираты есть пираты, а то, что она позволила ему оставить что-то себе, так и вообще побуждало его искренне раскланяться в благодарностях.
Хотя на самом деле при его силах и предметах он был способен дать бой и успешно сбежать от незваных гостей, но вот только смелости на это ему крайне недоставало.
— Ладно, сейчас, – Шарф достал из нагрудного кармана очки в серовато-белой оправе. – Это – очки Гаргульи. Если долго сохранять зрительный контакт с оппонентом, то можно постепенно парализовать его, да так, что он от окаменения не отличит. Негативных эффектов два: первый – при взгляде в зеркало паралич коснётся носителя; второй – вы становитесь тяжелее, движения ваши более не будут ловки.
“Так, подожди-ка”, – мысленно возмутился Алгер. – “А не это ли я ему заказывал? Он, оказывается, уже их изготовил”.
*****
Спонсоры главы - Ангелы Zetman99 и Ender, а также мисс Jenny!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления