Онлайн чтение книги От чёрного и белого израненное сердце Clear and Muddy Loss of Love
Глава 45 - Открыть недосягаемо прекрасные, хорошие слова

Испытатель окинул взглядом присутствующих. Его первая фраза гласила:

— Ограничение по времени — десять вдохов. Ответ изменить нельзя.

Наньгун Цзиннюй взглянула на белую бумагу в руках испытателя, и тут её озарило вдохновение! Ответом было имя одной из служанок второй сестрицы, созвучное с названием лекарственной травы: Байчжи* (П/П: 白纸 báizhǐ — чистый лист; 白芷 báizhǐ — дудник даурский)

Сразу после того, как испытатель закончил говорить, некоторые участники записали ответ, однако большинство всё ещё ломали голову.

Наньгун Цзиннюй нервно смотрела на Ци Янь, которая была спокойна и собранна, но не двигала карандашом. Ей хотелось просто броситься туда и написать ответ за неё.

Через три вдоха половина участников написала ответ.

Через пять вдохов ответили большинство. Ци Янь окинула взглядом зрителей, как будто что-то искала.

Восемь вдохов спустя, даже те, кто были совсем без понятия, записали свои ответы. Ци Янь тоже пошевелила карандашом.

— Время вышло! Ответ — лекарственная трава: дудник даурский. Ответы с одинаковым звучанием, но разными иероглифами не принимаются. Участники, ответившие неправильно, могут спуститься с платформы и попытать удачу в следующем году.

На толпу снизошло озарение. Кто-то похвалил, что эта загадка была составлена блестяще, а кто-то посчитал её бессмыслицей.

Половина участников с недовольством отсеялась. Сцена в миг показалась просторнее.

Увидев, что Ци Янь ответила правильно, Наньгун Цзиннюй счастливо улыбнулась.

Испытатель снял красную крышку с подноса, открыв аккуратные ряды нанизанных монет.

— Поздравляю. Вы все можете уйти с призом первого этапа или пройти дальше. Следующая награда — один лян серебра.

Из оставшихся сорока с чем-то человек половина подошла к столу. Каждый из них взял по одной связке монет, после чего они покинули сцену.

Этот клочок бумаги в полной мере позволил им оценить тяжесть испытаний трактира Тинъюй. Первый этап был лишь пробой ножа, несложно представить, что будет дальше. Пусть связка это не так уж и много, её достаточно, чтобы накупить еды в уличных лавках.

К тому же, взнос в одну монету уже окупился в несколько раз. Уйти было разумным решением.

В мгновение ока на сцене осталось всего двадцать с небольшим человек. Многие, увидев, что столько народу уходит, медленно сдвинулись с места, следуя за толпой. Они подошли к столу, чтобы забрать свой приз, и тоже удалились.

Мужчина средних лет, стоявший рядом с Наньгун Цзиннюй, снова заговорил:

— Видите, юный господин? А это только первый этап. В прошлые годы оставшихся было ещё меньше.

Взгляд испытателя прошёлся по двадцати одному человеку на сцене. Он громко и чётко произнес:

— Кто-то ещё хочет забрать приз?

Никто не вышел.

Старец поднял правую руку:

— Пожалуйста, пройдите на следующий этап.

Двадцать один человек поднялся по лестнице. Они прибыли на следующую ступень.

Приказчик снова раздал угольный карандаш и бумагу. Испытатель второго этапа открыл длинный футляр на столе. Два приказчика достали из него два свитка, подняли над головой и отпустили, разворачивая.

Свитки скатились вниз, открывая взору иероглифы, написанные исключительным почерком. На них содержался дистих на парных каллиграфических панно

Первая надпись гласила: не чёрное и не белое, не красное, не желтое, подобен коту и собаке, волку и лисе, но не домашнее животное и не дикий зверь.

На втором панно читалось: не найдется ни в поэзии, ни в «Лунь Юй» Конфуция, неясный относительно востока, запада, юга и севера — это короткий и вместе с тем изумительный отрывок прозы.

Испытатель стоял, заложив руки за спину. Он сказал:

— Время на решение — пятнадцать вдохов, можете начинать.

Под платформой поднялась суматоха:

— Не слишком ли это сложно? Не дано даже примерного охвата?

— Раз не указан диапазон, значит, в ответе несколько иероглифов?

— Кто автор этих панно? Это же настоящий шедевр!

Все, кто успел выйти из игры, забрав деньги, обрадовались своему решению, когда увидели эту загадку.

трактир Тинъюй в самом деле оправдывает свою репутацию! А ведь это всего лишь второй этап!

Теперь даже Наньгун Цзиннюй оказалась в тупике. Эти парные изречения не были разбиты на иероглифы, не было ограничений и по тону. Испытатель не дал никаких подсказок, даже сколько иероглифов в ответе…

Через десять вдохов один участник взял карандаш. Но это была не Ци Янь.

Учёный, примерно одного возраста с Ци Янь, уверенно написал ответ на бумаге, затем встал, заложив руки за спину и улыбнулся, как будто наверняка знал ответ*

(胸有成竹 xiōng yǒu chéng zhú — «в уме иметь готовый бамбук, прежде чем начать рисовать его»)

Наньгун Цзиннюй закусила губу, нервно глядя на Ци Янь.

Как только испытатель начал обратный отсчет, Ци Янь взялась за угольный карандаш…

— Время вышло! Ответом на эту загадку будут два иероглифа — «разгадывать загадку». Ответы с одинаковым звучанием, но разными иероглифами не принимаются. Пусть участники, ответившие неправильно, сойдут со сцены.

До зрителей под помостом вдруг дошло. Неужели ответом было «разгадывать загадку (猜谜)»?

Не чёрное и не белое, не красное, не желтое (цвет, «青»), подобен коту (猫) и собаке (狗), волку (狼) и лисе (狐), но не домашнее животное и не дикий зверь (общий ключ «犭»). Сама эта фраза состоит из парадоксов, следовательно, нуждается в «разгадке (青+ 犭= 猜)»

Не найдется ни в поэзии (诗), ни в «Лунь Юй (论语)» Конфуция (общий ключ «讠», «слово»), неясный относительно востока, запада, юга и севера (плутать, «迷») — это короткий и вместе с тем изумительный отрывок прозы.

Конечно, это «загадка» (讠+ 迷 = 谜)!

— Как гениально!

— Не слишком ли?

— Чего раскудахтался? Если ты глуп, это не значит, что глупы все! На сцене остались четверо!

Испытатель проверил ответы четырех человек, затем кивнул:

— Поздравляю, все вы можете уйти с призом этого этапа или пройти дальше. Следующий приз — десять лянов чистого серебра.

Двое сразу же подошли к столу. Они получили награду, вежливо поклонились испытателю, а затем сошли со сцены.

После второго этапа на платформе остались только Ци Янь и тот учёный.

Он вежливо поклонился Ци Янь:

— Я восхищаюсь эрудицией уважаемого брата. Моё имя Гу Фэн, я из провинции Цзи. Второе имя Чуньшу.

Сердце Ци Янь дрогнуло: Гу Фэн? Не он ли занял третье место на осеннем экзамене в провинции Цзи?

— Благодарю глубокоуважаемого за добрые слова.

Гу Фэн выразил недовольство. Он представился, назвав оба своих имени, но тот ничего не ответил. Да он совсем зазнался!

Гу Фэн холодно фыркнул и посторонился:

— Прошу, уважаемый брат, иди вперед.

Ци Янь тоже отошла в сторону:

— Брат Чуньшу может идти первым.

Гу Фэн не стал церемониться и пошел впереди Ци Янь. Вдвоем они поднялись на третью ступень.

Зрители под платформой взволнованно произнесли:

— В этом году двое дошли до третьего этапа! Возможно, они даже смогут забрать сотню лянов серебра!

— Вполне может быть.

— Может быть? Все в столице знают, насколько сложны два последних этапа в игре трактира Тинъюй!

— Верно, в прошлом году ведь кто-то добрался до третьего этапа и в конце концов потерпел поражение?

***

Увидев, что в этом году двое достигли его этапа, испытатель погладил бороду:

— Вы, молодые мастера, и в правду знатоки.

Ци Янь вежливо поклонилась:

— Благодарю почтенного учителя за добрые слова.

Гу Фэн вежливо поклонился, сказав:

— Я польщен.

Испытатель снова заговорил:

— На третью загадку нужно не просто ответить, но и объяснить, как она была разгадана. Понимают ли два молодых мастера?

— Пусть так, — прозвучал ответ.

Испытатель хлопнул в ладоши, затем два приказчика вынесли длинный футляр и раскрыли хранившийся в нём свиток. После недолгого затишья в толпе снова поднялся переполох.

— Это…

— Что это?

— Владыка Неба, это ведь просто праздничная загадка. Неужели трактир Тинъюй должен заходить так далеко?

Наньгун Цзиннюй посмотрела на свиток в руке приказчика. Глаза её округлились, она пробормотала:

— «Надпись с памятника Цао Э»? Копия…

Мужчина средних лет с любопытством спросил:

— Юный господин знает об этой работе?

Наньгун Цзиннюй кивнула и пробормотала:

— Мне посчастливилось видеть её однажды. Оригинал находится в поместье принцессы Чжэньчжэнь!

Надпись имела название: «памятник Цао Э». Легенда гласит, что во времена династии Хань на востоке страны жила преданная дочь по имени Цао Э. Поскольку её сыновняя почтительность потрясла небо и землю, после её смерти простые люди воздвигли ей памятник. Цай Юн, великий мастер восточной династии Хань, услышал историю Цао Э во время своих странствий. Глубоко тронутый, он переписал памятник и добавил восемь иероглифов от себя, чтобы передать следующим поколениям.

Свиток с оригинальной рукописью Цай Юна хранился в императорском дворце. Наньгун Цзиннюй вспомнила, что когда ей было десять лет, у отца-императора был постоянный кашель. В одной из книг она прочитала, что сироп из снежных груш может остановить его, поэтому лично собрала груши, а затем установила небольшую печь во дворце Вэйян. С помощью Чунтао и Цюцзюй она сварила грушевый сироп для отца-императора, и, конечно, отец-император выздоровел. Тогда он и подарил ей подлинную работу Цай Юна…

Хотя в появлении на улицах города копии надписи с памятника почтительной Цао Э не было ничего странного, Наньгун Цзиннюй никак не могла взять в толк, какую загадку она может скрывать.

После минутного раздумья испытатель сказал:

— Этот старик решил сделать сегодня исключение. Загадка скрыта в этой работе. А ответ состоит из четырех символов… Ограничение по времени — одна палочка благовоний.

Неожиданно Гу Фэн сразу же сделал шаг вперед:

— В этом нет необходимости. У этого ученика уже есть ответ, — сказав это, он повернул голову и взглянул на Ци Янь.

Сердце Наньгун Цзиннюй сжалось. Она неподвижно смотрела на Ци Янь. Та опустила глаза в раздумье, а затем подняла голову:

— У этого ученика тоже есть ответ.

Теперь зрители были основательно взбудоражены и заспорили наперебой.

Кто-то шикнул, и толпа затихла. Зрители смотрели на двух людей на сцене с сердцами, полными сомнений и предвкушения…

Гу Фэн изогнул уголки губ:

— Раз так, тогда я скажу ответ, а уважаемый брат даст разъяснения. Как вам такой вариант?

Встретив провоцирующий взгляд другого, Ци Янь сухо улыбнулась:

— Как рассудит почтенный учитель.

Испытатель кивнул:

— Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо разгадать загадку. Если у молодых господ нет возражений, я не вижу причин для отказа.

Гу Фэн усмехнулся, затем сделал шаг вперед и громко и чётко произнёс:

— Недосягаемо прекрасные, хорошие слова.

Испытатель выразил восхищение в своем взгляде:

— Ответ молодого мастера правильный.

В толпе послышались вздохи, а затем зрители перевели взгляды на Ци Янь. Они хотели услышать, как была решена эта загадка.

Гу Фэн сделал приглашающий жест:

— Уважаемый брат, выйди вперед.

Ци Янь кивнула. Сначала она вежливо поклонилась испытателю, затем повернулась к зрителям под сценой, чтобы поприветствовать и их.

Двое на сцене были примерно одного возраста. Оба перешли на третий этап и пришли к ответу одновременно.

Но по сравнению с показной демонстрацией Гу Фэном своих знаний, мягкая вежливость Ци Янь притягивала гораздо больше. Наньгун Цзиннюй не могла не поднять подбородок от гордости. Она подумала: пусть считать себя выше других, будучи семи пядей во лбу и вполне объяснимо, однако тот, кто полон знаний, но при этом способен побороть свою гордыню и блюсти себя — по-настоящему достоин уважения! Что же такого замечательного в Гу Фэне? Между прочим Ци Янь признали «избранным талантом»!

Хмпф.

Ци Янь объяснила:

— Этот ученик не сведущ, но ему посчастливилось видеть этот памятник во время странствий. Он посвящён почтительной Цао Э. Цао Э была признана образцовой дочерью в восточной династии Хань. Великий мастер династии Хань, Цай Юн, переписал её мемориал и назвал свою работу «надпись с памятника Цао Э». Господин Цай Юн добавил от себя такие слова: «Желтая ткань, молодая девица,

внук от дочери, в ступе толчет». Отгадка скрыта в этих десяти словах, что является поистине блестящей загадкой на сочетание иероглифов.

Испытатель погладил свою бороду:

— Верно.

Зрители закричали:

— Какая загадка скрыта в этих словах? Молодой мастер, дайте нам объяснение!

— Желтая ткань, молодая девица,

внук от дочери, в ступе толчет. Может ли молодой мастер рассказать о том, как из этого получилось «недосягаемо прекрасные, хорошие слова»?

— Разумеется.

— Мы слушаем во все уши!

Ци Янь повернула голову и посмотрела на испытателя. Увидев его разрешающий кивок, она вежливо поклонилась в сторону аудитории:

— Тогда этот ученик рискнет предоставить вам свой вариант разбора.

— Раз ткань жёлтая, значит она цветная. Если соединить иероглифы «ткань (絲)» и «цвет (色)», то выйдет «недосягаемый (絶)». «Молодая девица (幼婦)» можно записать как «юная девушка (少女)», сочетание этих иероглифов образует слово «прекрасный (妙)». «Внук от дочери», это сын девушки. Иероглифы «девушка (女) и «сын (子)» складываются в «хороший (好)». Ступа для толчения предназначена для того, чтобы в неё клали и измельчали специи. Если к иероглифу «принимать (受)» добавить иероглиф «острый (辛)», то получится «слово (辤)». Следовательно, если разобрать «желтая ткань, молодая девица, внук от дочери, в ступе толчет», то получится «недосягаемо прекрасные, хорошие слова»