Онлайн чтение книги Призрак и Тьма. Книга 2 серии Фоллокост The Fallocaust Series
Глава 60. Периш

Это был долгий путь, долгий и мучительный путь... но он почти подошел к концу, скоро все закончится. Хотя этот вызов был одним из самых трудных для ученого в его жизни, но он выдержал, он преуспел.

Он вскрыл мозг мальчика, увидел физический осязаемый органический объект, хранящий в своих синапсах и кровяных тельцах все, что делало Киллиана - Киллианом. Нежными и уверенными руками он разрезал мягкие ткани и имплантировал мальчику не только свою собственную мозговую ткань, но и устройство, которое показывал Киллиану накануне. Технологию, которую он назвал «паучьей сетью».

То, что Скай сделал с Киллианом, чуть не убило парня, но на этот раз цель оправдывала средства. Воспоминания Ская утолили свою жажду боли и пыток, и Периш смог сделать то, что он хотел сделать все это время.

Периш сдержал свое обещание. Он не имел ввиду, что ни один мужчина больше никогда не причинит вреда Киллиану, он дал мальчику оружие для борьбы со своими обидчиками.

Киллиан теперь будет контролировать ситуацию, теперь он вернет себе свою силу.

Ты станешь моим прекрасным воплощением совершенства.

Периш прислонился спиной к операционному столу, закрыв глаза и пытаясь отдышаться, тяжелый воздух вокруг него наполняли звуки пищащих аппаратов. Долгая операция его измотала. Обычно при подобных операциях ему помогал Сид, но в этой подземной лаборатории был только он. Ему пришлось быть хирургом, медсестрой и ассистентом.

Но ему не привыкать, когда все зависело только от него. Даже до Фоллокоста казалось, что он был рассудительным человеком, который все держал в своих руках. Какая ирония, что в конце концов именно он оказался безумцем. 

Если бы только они могли увидеть его в расцвете сил... Если бы только Киллиан мог увидеть его.

Периш открыл глаза, дышать все еще было тяжело, а лицо пылало и покрылось испариной, хотя он только что обтер его. Он повернулся, чтобы увидеть бледные пальцы Киллиана, рука мальчика свисала с операционного стола ровно настолько, чтобы он мог видеть его черные ногти, теперь окруженные серой, покрытой пятнами кожей.

Он протянул руку и провел по пальцам, мягким и тонким пальцам, которые могли превратить дьявола в ангела своим заботливым прикосновением. Этот мальчик укротил худшего из них этими самыми пальцами, которые Периш держал в своих руках всего лишь прошлым вечером.

Странно ли, что из всех них… он единственный, по кому я буду скучать? Прошло более двухсот лет, а все свелось к этому мальчику. Периш вздохнул и провел рукой по лицу, игнорируя влагу, собравшуюся в уголках его глаз.

Я выполнил условия нашей сделки - ты получил свои истязания, а я спас его и снова сделал целым.

‘Да, ты сделал это, брат’.

Он знал, что на самом деле это был не Скай. Голос, который пытался управлять им в течение нескольких месяцев, - просто сбои в синапсах и случайных клетках мозга, но он все равно звучал как Скай. Несмотря на то, что его брат превратился в монстра, он все еще оставался его близнецом, и все еще оставался частью его.

Когда ты умер, ты забрал с собой половину меня, Скай.

Периш остался сидеть на полу лаборатории, переводя дыхание и пытаясь собраться с мыслями после двадцатичасовой операции. Наконец, когда он больше не мог выносить изводящих его мыслей, он поднялся на ноги и повернулся к Киллиану.

Молодой человек лежал на операционном столе, обнаженный, серого трупного цвета. На нем все еще виднелись все отметины, которые Скай заставил Периша нанести на него: обезображивающие шрамы и большие пятна от радиационных ожогов, те, что проникали в кожу, оставляя открытые кратеры в его плоти. Он был подключен к множеству различных аппаратов. Все они следили за состоянием его организма, давали ему жидкости или вводили столько морфия, сколько могло выдержать его хрупкое тело.

Хотя это было не самое пугающее, что было на парне. На голове Киллиана теперь был длинный и глубокий разрез, охватывающий затылок от уха до уха, скрепленный пятью десятками хирургических скоб. Под его головой натекла и запеклась лужица крови посреди обрывков марли, грязных медицинских инструментов и остатков проводов, которые Периш отрезал от имплантированного устройства.

Но Киллиан не умер, он пережил операцию… и уже это стоило отпраздновать.

Мальчик был нужен ему живым для того, о чем он собирался попросить его в следующий раз.

‘Когда-нибудь он поймет’.

Ученый закрыл глаза, эти слова, казалось, угнетали его больше, чем успокаивали.

- Я знаю, - сказал Периш вслух. Он опустил руку и с грустной улыбкой откинул назад оставшиеся волосы Киллиана. Ему было грустно, что он не сможет увидеть парня еще раз с этими золотистыми, благоухающими волосами, бедный малыш почти все их выдрал. 

- Пожалуйста, никогда не забывай меня, Киллиан.

Периш наклонился и поцеловал Киллиана в щеку, взглянув на кардиомонитор, чтобы убедиться, что сердцебиение стабильно. Он еще раз приложил руку к его груди, прежде чем повернуться и покинуть операционную.

Как только ученый переступил порог лаборатории, он глубоко вдохнул, отчаянно пытаясь избавиться от меланхолии, давившей на его эмоции. Обычно, когда ему было грустно из-за того, что ему предстояло сделать, он смотрел в сапфировые глаза этого мальчика или давал Киллиану повод поговорить с ним, просто чтобы услышать его голос. Но теперь не было никого, кто мог бы развеять тревожную бурю, собирающуюся в его груди и сердце. Теперь он был один, и даже редкие, а иногда и жестокие воспоминания брата не составляли ему компанию.

Я всегда был один. Даже твой голос фальшивый, Скай. Я знаю, что на самом деле это не ты. Если бы это был ты, ты бы никогда не потребовал крови Киллиана в обмен на ту информацию.

Периш проходил по белому кафельному полу мимо рядов заполненных полок, и обнаружил маленький узкий коридор, который сразу же вызвал воспоминания в ХМТ Ская. Одно из последних воспоминаний - он вел Силаса по этому коридору, они оба пылали ненавистью и любовью друг к другу. Они уже много раз уничтожали друг друга, прежде чем, наконец, добрались до этой комнаты, и, судя по потрепанному виду Силаса, ему доставалось больше.

Периш повернул направо по коридору и вошел в большую комнату. Пол и стены ее были выложены белой плиткой, за исключением металлической двери в левой части комнаты. Рядом с дверью находилась небольшая панель управления с двумя рядами белых кнопок и несколькими переключателями.

Итак, на этом все и закончится. Я зашел так далеко. Киллиан остался жив, хотя Скай хорошо постарался, пытаясь предотвратить это.

Периш щелкнул одним из переключателей на панели управления и открыл дверь. Его взгляд скользнул по маленькой комнате, покрытой от пола до потолка блестящим, отражающим свет металлом. Он проигнорировал запах радиации и оставил ее открытой, чтобы проветрить.

Как глупо, но я не хочу быть запертым в такой вони. Жаль, что все освежители воздуха давно перестали испускать приятные запахи.

Время шло, ученый тихо работал в маленькой лабораторной комнате. Нужно было сделать слишком много, а время было все тем же врагом, каким было всегда. Чем больше он просматривал свой ноутбук, тем больше понимал, сколько еще вещей ему нужно привести в порядок. В электронной почте скопилось много писем с файлами и исследованиями, которые нужно было отправить Сиду и Мантису, там хранилась целая жизнь бессмертного, полная воспоминаний, которые он хотел передать, прежде чем войдет в ту комнату. 

У Киллиана, очевидно, нет адреса электронной почты. Я создам его для него. Есть так много вещей, которые я хочу, чтобы у него были.

Постоянно возвращаясь мыслями к этому мальчику, Периш обнаружил, что бредет в операционную.

Словно для того, чтобы убедиться, что его усилия не пропали даром, он протянул руку и положил ее на грудь Киллиана. И тут же почувствовал, как пальцы укололи острые жгучие иглы. Он сильно вдавил ладонь в грудь Киллиана и направил волну сестического излучения в теплое тело мальчика.

Статические разряды вонзались в него, как тысяча солдатиков с копьями в руках, но он сосредоточил всю свою энергию в руках и закусил губу, превозмогая боль. 

Удовлетворенный результатом Периш убрал руку и посмотрел на грудь мальчика.

Если бы он все еще был нормальным арийцем, на его груди был бы отпечаток ладони глубиной в полтора сантиметра. Она бы покраснела, распухла, и через час образовался заполненный жидкостью волдырь... но на теле мальчика не было ничего, кроме болезненно-серой кожи и темно-синих вен, которые покрывали его грудь, как спутанная рыболовная сеть из лески.

Мой прощальный подарок. Периш вышел из операционной и взял несколько заранее приготовленных коробок. Он повернул налево по коридору, который вел в белую комнату, в которой он был ранее, и подошел к единственной металлической двери, которая открывалась на лестничный пролет. Он спускался по ней, переставляя обе ноги на каждую ступеньку, пока не добрался до самого низа, перед ним оказался еще один коридор, правда, больше похожий на туннели канализации, которые они видели в Крейге. 

Периш прищурился, настраивая глаза на ночное зрение, и помчался по туннелю, преодолевая изгибы и повороты, которые выудил из воспоминаний Ская, пока не добрался до второй металлической двери.

Бронированная огнеупорная дверь толщиной в семнадцать сантиметров, способная противостоять белому адскому пламени, которое разлеталось от скопления радиации, как лучи света от солнца. Он закинул коробки внутрь и оставил ее открытой, подперев ржавой трубой Г-образной формы. Затем, не оглядываясь, он побежал обратно, наполняя большой цилиндрический туннель стуком ботинок по гладкому кирпичу.

Ученый не любил спешить, но в любой момент…

- Периш?

Периш остановился, чувствуя дрожь предвкушения в груди и на мгновение ощутив себя, словно в невесомости. Короткий миг времени, который в своей мимолетности давал шанс отменить все это. 

- Перри?

Перри…

Хотя это сокращение его имени Периш слышал уже несколько столетий, от одного только звука слабого и растерянного голоса Киллиана, произнесшего его, на глаза сразу навернулись слезы. Внезапно реальность того, что он делал и что собирался сделать, обрушилась на него.

Задыхаясь от подступающих слез, ученый оперся рукой о металлическую дверную раму и зажал рот рукавом лабораторного халата, приглушая отчаянные звуки рыданий, грудь наполнилась болью, а в горле пересохло и сдавило. Его разум наполнился страхами, а в темных уголках он ощущал мимолетные всплески сомнений. Но он уже зашел так далеко, пути назад не было.

К чему мне возвращаться? Ривер никогда больше не будет доверять мне. Силас будет охотиться на меня, как собака, а затем закует в бетон на следующие двести лет. Нет, это должно быть сделано, я давно принял это решение и снова и снова повторял себе, что доведу его до конца.

Я готов.

Периш закрыл за собой металлическую дверь и глубоко вздохнул. Потратив еще минуту на то, чтобы собраться с силами, он направился в операционную.

Киллиан сидел, глядя остекленевшими сапфировыми глазами перед собой. Он повернулся, чтобы посмотреть на Периша, и его лицо просветлело.

- Перри… ты плакал.

Как будто кто-то нажал на спусковой крючок, глаза Периша снова наполнились слезами. Он поднес руку к лицу и кивнул, прежде чем изо всех сил улыбнуться.

Всегда на первом месте другие люди. О, мое милое сердце, обещай мне, что ты никогда не изменишься.

Пожалуйста, никогда не меняйся.

- Я знаю, милый, знаю, - Периш подошел к нему, все еще сохраняя свою натянутую улыбку, откинул волосы Киллиана с лица и вынул дыхательные трубки из носа мальчика. 

- Как ты себя чувствуешь? - ученый протянул руку и погладил толстый красный порез на затылке Киллиана, когда мальчик вздрогнул, он охладил свое прикосновение. - Ты можешь ходить?

Киллиан начал вставать со стола, и в этот момент Периш осторожно извлек трубки, торчащие из его рук. Освободив мальчика от привязи к медицинскому оборудованию, ученый отступил на шаг, ожидая ответа.

Киллиан пребывал в полном оцепенении. Он оглядел операционную, как будто не понимая, где находится, и нахмурил брови. Периш воспользовался моментом замешательства, чтобы одеть на него штаны. Затем потянул его на ноги, чтобы завязать шнурки у него на талии.

- Что случилось? - пробормотал Киллиан. Периш накинул на него лабораторный халат и протянул руку.

Мальчик взял ее и встал с операционного стола.

- Я сделал тебя лучше, любимый, - сказал Периш с улыбкой. - Вот что случилось.

Но парень видел эту улыбку насквозь. Морщины на его нахмуренном лбу стали глубже, и он продолжил осматривать операционную, прежде чем его взгляд упал на окровавленные хирургические инструменты.

- Что ты со мной сделал? - голос Киллиана сорвался. Его лицо исказилось от нервного страха, который Периш немедленно попытался подавить, тихим голосом.

- Все в порядке, Киллиан. Я... я не скажу тебе сейчас, любимый. Я не хочу тебя расстраивать. Но я записал это, хорошо? Ты можешь внимательно слушать, пока мы идем?

Киллиан кивнул и не без помощи Периша направился к длинному коридору.

Ученый держал Киллиана за руку, пока они медленно шли по коридору к комнате. Периш сжал ее и одарил его еще одной улыбкой. 

- Когда придет время, я хочу, чтобы ты прошел через эту дверь. Иди направо, направо, налево, направо, и ты дойдешь до толстой металлической двери. Внутри квадроцикл, на котором ты сможешь уехать прямо отсюда, и спортивная сумка зеленого цвета, в которой есть вещи, которые я хочу, чтобы ты взял, хорошо?

Киллиан непонимающе уставился на него. 

- Направо, направо, налево, направо.

Периш кивнул и поцеловал его в щеку. 

- Правильно, малыш. Езжай на квадроцикле прямо, и в конце концов он приведет тебя к выходу из туннеля прямо в Чумные Земли. Продолжай ехать прямо, на юго-запад, подальше от радиации. Я даже положил карту в большой карман спортивной сумки. Ты сможешь легко ее понять.

Парень, все еще выглядевший не особо вменяемо, кивнул. 

- Значит, ты встретишь меня там?

Грудь Периша содрогнулась, когда он сделал еще один вдох, месяцы подготовки к этому моменту, и он все еще не мог совладать со своими эмоциями. В отличие от Силаса, Ривера и многих других, у него не было сил обуздать бурлящие чувства прямо сейчас. Видеть, как мальчик смотрит на него с такой печальной растерянностью, и знать, о чем он собирается попросить его, медленно разрывало его на части.

- Нет, любимый, нам придется попрощаться прямо сейчас, - прошептал Периш. - Мне придется оставить тебя.

Лицо Киллиана сморщилось, и Периш немедленно обнял его и прижал мальчика к груди. Слезы текли по его щекам, когда он прикусил губу, чтобы не сорваться.

Ученый закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох. 

- В той сумке есть ракетница. Как только стемнеет, я хочу, чтобы ты выстрелил из нее в воздух. Есть человек, мой друг... Я упоминал о нем раньше. Ты помнишь Мантиса?

- Не оставляй меня. Почему все меня бросают? Я... Я не хочу оставаться с Мантисом. Почему я не могу остаться с тобой? - голос Киллиана надломился, полный страха, и дрожал из-за слез, которые, как знал Периш, текли по его лицу.

- Потому что ты не принадлежишь мне, милый, - прошептал ему Периш, крепко прижимая мальчика к себе. - Ты принадлежишь тому, кто тебя очень сильно любит. Я знаю, что у тебя в голове немного сумбурно, но ты вспомнишь его, как только увидишь. Как только ты вспомнишь Ри... его, ты… - Периш горько усмехнулся. - Ты, вероятно, возненавидишь меня на какое-то время.

Киллиан отстранился, его глаза покраснели, а по щекам потекли слезы. 

- Я люблю тебя, с чего бы мне тебя ненавидеть? Почему?... Зачем ты это делаешь? - он огляделся и поджал губы. - У нас здесь все есть. Почему мы не можем... остаться. Я останусь с…

Периш покачал головой, и Киллиан замолчал на полуслове. Слова мальчика дразнили сомнения, которые все еще не покинули ученого. Сомнения, которые говорили ему, что он мог бы остаться здесь, внизу, с Киллианом, провести остаток их жизни, делая друг друга счастливыми.

Но это была глупая мечта. Мечта, которой никогда не суждено осуществиться.

Ты не принадлежишь мне, любимый, и я знаю, что в конце концов наше счастье пройдет. Даже если я заберу тебя себе, нас будут пытать и мучать, преследовать до самого края земли. И тот, кто любит тебя больше всего на свете, и тот другой, кто желает твоей смерти как ничто другое не свете. 

И в конце концов к тебе вернется разум, и ты станешь не более чем моим пленником.

Ты принадлежишь Риверу, а не мне.

За более, чем двести лет, это самое болезненное, с чем мне пришлось смириться.

- Однажды ты поймешь, Киллиан, - Периш снова приложил руку к щеке Киллиана. Он вытер крупную слезу, скатившуюся по бледному лицу мальчика. - И когда ты поймешь... Я хочу, чтобы ты знал: ты сделал мои последние дни лучшими в моей жизни.

Киллиан в замешательстве уставился на него.

- Ты… ты бессмертен, Перри. Куда ты собираешься идти?

Периш убрал руку и повернулся к панели управления, встроенной в стену рядом с дверью. С бешено колотящимся сердцем он нажал кнопку и щелкнул маленьким переключателем.

Его глаза вспыхнули, когда раздался низкий жужжащий звук. И хотя металлические панели внутри комнаты не сдвинулись, Периш почувствовал притяжение, когда они поймали его энергию в ловушку своего поля и притянули его ближе.

- Я пойду к своему брату, он довольно давно меня ждет, - прошептал Периш.

Ученый вытер лоб рукавом и, казалось, в сотый раз за сегодняшний день сделал глубокий вдох для храбрости. Воспоминания Ская укрепили его некогда взвинченный мозг, и он попытался успокоиться.

Я даже не боюсь того, что собираюсь сделать, я не боюсь темноты, которая надвигается. Мне больно внутри, потому что я должен оставить Киллиана сейчас. Я оставляю его одного и знаю, что как только эта дверь закроется... Я никогда больше не увижу его лица.

Я так сильно люблю тебя, Киллиан.

- Ладно… пора... Это облегчит твою боль, - прошептал Периш. Он полез в карман и вытащил маленькую таблетку морфия. Он поднес ее к губам Киллиана, и мальчик послушно открыл рот. Даже не спросив, что это, он проглотил ее. Его синие глаза, такие же синие, как летнее небо детства Периша, смотрели на него в страхе и замешательстве.

- Ты почувствуешь сильную энергию и увидишь много света... но не бойся, тебе больше не будет больно, - Периш потянулся к затылку и снял свое ожерелье с химерьим кулоном, потом он начал застегивать его на шее Киллиана. 

- Примерно через десять минут все будет кончено, - голос Периша снова застрял в горле. - Теперь слушай внимательно, Киллиан, вот, что ты сделаешь после того, как погаснет свет...

Я уставился на него, пустой и растерянный, наблюдая, как двигаются его губы, когда он говорит мне, какую странную вещь мне придется сделать после. Я ничего не понимал, но он был бессмертным, а значит не уйдет надолго.

Он выглядел таким... грустным, и каждый раз, когда я не соглашался с тем, что он просил меня сделать, он снова начинал плакать, поэтому я соглашался. Лишь бы сделать его счастливым. Он был всем, что у меня осталось в мире, и единственным мужчиной, которому я мог доверять. Я помню, что он говорил мне это снова и снова на поверхности.

Периш любил меня, и я доверял ему, но почему он просил меня сделать это с ним? Что должно было произойти в той комнате?

- Я люблю тебя, - сказал я ему, просто потому, что хотел доставить ему радость, но я снова облажался, потому что он снова начал плакать.

Не плачь, Перри...

Он снова заключил меня в объятия, и, не смотря на болезненность и чувствительность тела, я позволил ему крепко сжать меня. Я обнял его в ответ, и на этот раз, когда он отстранился... он поцеловал меня.

Я прижался в ответ и чуть приоткрыл рот. Он раскрыл свои губы, и мы глубоко и страстно целовались, обхватив друг друга руками.

Через несколько минут он отстранился, отступив на шаг, глубоко и часто дыша. Он посмотрел на меня, и я смотрел в ответ. Мы стояли, не сводя глаз друг с друга, ни один из нас не отводил взгляда.

Позади него раздался щелчок, который заставил нас обоих вздрогнуть. Он обернулся, проверил что-то на панели управления и кивнул сам себе.

- Ты готов, Киллиан? - Периш одарил меня улыбкой, которая, как я видел, была фальшивой. Он с трудом сглотнул и открыл дверь в обитую металлом комнату.

- Нет, - проскулил я. Я не хотел оставаться один, и я не хотел выходить в Серую Пустошь. И то, о чем он просил меня, я тоже не хотел делать. Как только я выполню его просьбу, как только я открою дверь после того, как он закончит, я останусь с ним, пока он не воскреснет. Я отказываюсь оставлять его. Нельзя просто так оставлять того, кого любишь.

- Подойди и обними меня в последний раз, - прошептал Периш. Я немедленно подбежал к нему и нырнул в его объятия. Он сжал меня так сильно, что я подумал, что у меня вот-вот сломаются ребра. Я отстранился от него и сморгнул слезы, все еще катившиеся по моим щекам.

- Я люблю тебя, Киллиан. Ты станешь кем-то удивительным, обещаю тебе, - прошептал он.

- Я люблю тебя, Перри... Я люблю тебя, - прошептал я в ответ. Я крепко зажмурился и уткнулся головой ему под ключицу. - Пожалуйста, не делай этого.

Он отстранился, наклонился и поцеловал меня в губы.

- Прощай, милый. Спасибо, что проявил ко мне милосердие. Спасибо тебе за то, что ты любишь меня, несмотря на мое безумие, и спасибо тебе за то, что ты показал мне, что в этом мире все еще есть добро.

Периш отвернулся от меня. Он вошел в комнату и обернулся, положив руку на металлическую дверь. Голубые глаза, наполненные, казалось, тысячью эмоций одновременно, посмотрели на меня.

Наши глаза встретились, ярко-синие и светло-голубые, и когда он медленно закрывал дверь, он улыбнулся мне и одними губами произнес последнее "Я люблю тебя".

Затем дверь закрылась.