Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 96
Глава 96
Леон стиснул зубы, когда ее плоть облепила и сжала его разгоряченный пенис. Растягивая во всех направлениях тугие стенки влагалища, он всем телом вжимался в нее, пока мягкие ягодицы женщины не коснулись его упругой нижней части живота.
Алкоголь ли тому виной, но внутри нее было горячее, чем когда-либо, и его тело, казалось, таяло.
Почувствовав нечто твердое на конце, он вытащил свой ствол. Сладкая конфета, вероятно подтаяв от температуры тела и выделений женщины, прилипла к головке полового члена.
- Ай!
Пенис вернулся на свое место. Когда леденец принялся елозить по чувствительным внутренним стенкам, ее накрыла волна наслаждения, от которой глаза Грейс расширились. У нее задрожали ноги, и она заскребла ногтями по стене в попытке удержаться.
- А-а-а, ах, убери!
Мужчина, продолжая катать конфету головкой своего члена, поинтересовался:
- Хм.. это?
- Эт... это. Прошу, убери это, а-ху-у-у!
Он наклонился, отправляя твердый шарик в самую чувствительную область.
- Ешь на здоровье.
Грейс громко застонала, и Уинстон, слегка прикусив мочку ее уха, шепотом добавил:
- Пока все не растает.
Гибко покачивая своей талией, мужчина, словно поводья на лошади, натянул концы галстука, свисавшие с ее головы.
- А... А-а-а... А-а-ах!
Он просто мягко толкался внутри нее, но теряющей самообладание Грейс происходящее казалось грубым совокуплением.
Конфета была размером лишь с ноготь большого пальца. Не слишком крупная сама по себе, в совокупности с объектом невероятной длины, она имела изрядное воздействие.
Ошеломленная, Грейс испугалась, что ее тело будет пронзено насквозь...
- А-ах-ых, мне так не нравится.
Это было потрясающе.
Ее руки то и дело соскальзывали с мокрой стены. Женщина, пытавшаяся удержать свое тело, опираясь на мокрый пол душевой лишь пальцами ног, выглядела неустойчиво.
Очевидно, ей было сложно принимать его в такой позе. Леон наклонился к некрепко стоящей на ногах женщине.
Он подхватил ее своим предплечьем, и мокрая рубашка прилипла к его груди. Руки, скользившие вниз по стене, наконец, безвольно обмякли.
В тот момент, когда другая его кисть легла на ее промежность, женщина вскинула голову.
- Ух-у-ух, не, не надо...
Слабо вцепившись в запястье, она поцарапала ему предплечье. Он усилил хватку на ее груди. Между указательным и средним пальцами его руки оказался зажат сосок. Ее нижние складки были широко раскрыты. Но вместо соска здесь оказался пленен ее клитор.
И вот, когда две возбужденные горошины одновременно оказались в тисках его пальцев...
- А-а-а-а-а!
Стенки влагалища сжались. Казалось, его плоть вот-вот будет откушена и вытолкнута наружу.
Он начал осторожно двигать руками, завладевшими эрогенными зонами женщины. После внешней стимуляции ее внутренние стенки стали пульсировать, сжимаясь и расслабляясь в регулярном ритме, и словно засасывать его.
- А! Ах-хын-н...
Сопротивление вскоре вовсе прекратилось. Словно ласки достигли предела, за которым она с готовностью принимала его, независимо от того, в каком направлении и как глубоко он проникал в нее. Теперь женщина даже подмахивала бедрами в такт его ритму, окончательно забыв, кто она есть.
Конфета, которая перекатывалась у заднего свода влагалища, застряла в венечной борозде полового члена Леона. Вынув свой пенис из вагины, он увидел, что ярко-красный леденец также был извлечен наружу.
Леон сдвинул его вниз и, прижав к своему стволу, вновь вошел в нее. Когда твердый шарик опять оказался в ее чреве, стоны женщины изменились.
- А-а, а-ах! Там... Это... Пожалуйста...
Грейс, на мгновение ошалевшая, снова взмолилась. Теперь конфета, прижимаемая столбом твердой плоти, елозила по передней стенке влагалища, раздражая уретру. Ей было прекрасно известно, что произойдет, если он продолжит стимулировать эту область.
Она попыталась отстраниться, но мужчина не отступил. Следуя за каждым движением ее поясницы, он все настойчивее толкался внутри нее. Поскольку конфетное ядрышко продолжало хаотично кататься по чувствительной плоти, Грейс все больше и больше приходила в замешательство.
Это ничем не отличалось от того, как если бы мужчина теребил своими большими пальцами эту зону внутри нее. Каждый раз, когда он так делал, она ощущала, как струя вырывается между ног. У Грейс перехватило дыхание, спазм прокатился по промежности, и ее, наконец, прорвало.
- Ха-а-а-ах-х!
Прозрачная жидкость хлынула между пальцами мужчины и местом, куда были вставлены его гениталии.
В стыде не было надобности. В любом случае, струя, стекая вниз, смешивалась с потоком, льющимся ей на голову.
Нет, на самом деле ей было не до стыда. Разум Грейс померк, когда на пике в одно мгновение ее накрыла и унесла волна цунами.
- А-а-а-а-а...
- Ха-а...
Они разом застонали, пронзенные горячим удовольствием до самых мокушек своих голов.
К сожалению, оргазм у мужчин короче, чем у женщин. Леон, первым пришедший в себя, обнял ее за верхнюю часть тела, поставив вертикально. При этом движении пенис, вставленный в нее до самого основания, выскользнул. Отскочив при отдаче вверх, головка его члена забрызгала интимным секретом и спермой белые ягодицы женщины.
Она обернулась за спину. Ее глаза были полны усталости. После одного единственного раза.
Пара стройных ног подкосилась, и женщина оперлась рукой о стену. Но почти сразу ее ноги потеряли силу, и тело соскользнуло вниз по мокрой стене.
Между голых бедер проскочил и упал на пол круглый предмет. Белесые телесные жидкости, облепившие выкатившийся леденец, мгновенно смылись, исчезнув вместе с водой в отверстии канализации.
Отпихнув конфету, Леон наклонился к женщине. Подняв с пола, он приобнял ее, чтобы она опять не упала и, ткнувшись своим пенисом в ее лоно, слегка пошевелился.
- А-ах...
Не успев прийти в себя, она вновь стонала, как весенняя кошка. Внутренняя сторона ее бедер и промежность были покрыты еще не смытой спермой, что выглядело соблазнительно.
Он подхватил ее безвольные бедра своими предплечьями и, прижав тело женщины к стене, задергал талией. Два куска белой плоти, проглядывающие сквозь рубашку, стали яростно подпрыгивать вверх и вниз, как и пальцы ног, висевших в воздухе.
- Милая, ты счастлива?
- А-ах...
- И я счастлив. Мне нравится наблюдать, как ты умираешь от наслаждения, пока тебя трахает мужчина, которого ты ненавидишь.
Какая неприкрытая провокация. Уголки рта Грейс скривились в ухмылке.
Он мог растоптать ее тело, но был не в силах влиять на разум.
Жизнь Грейс в руках этого человека была полна противоречий. И самые болезненные моменты, подобные этому, удивительным образом стали единственной панацеей против боли.
Чтобы защитить свой надломленный дух, она решила на время отпустить чувство вины.
"Я непременно помучаюсь как-нибудь потом, когда сбегу."
Буря, грозившая разразиться в ее душе, была отодвинута, как задача, которую Грейс предстояло решить в отсроченном будущем.
Движения их спин стали грубее, а капли воды, падающие на тела, отскакивали во все стороны. Фокус ее глаз, следящих за брызгами, постепенно стал более размытым.
Перед ней открылись фальшивые небеса, созданные дьяволом. Это был самый горестный и, одновременно, самый отрадный момент.
- А-а-а! - все, что смогла произнести Грейс, когда совершенное удовольствие охватило ее тело и разум.
Пребывая в экстазе, она улыбнулась, мужчина перед ней улыбнулся в ответ и накрыл ее губы своими.
Только что Грейс была готова его ударить. И вот, она уже самозабвенно отвечает на его поцелуй.
Через какое-то время их губы разошлись. Однако, снизу не было никаких признаков разобщения.
Стоны вновь и вновь отражались от стен тесной душевой. Грейс, трепеща всем телом под непрерывными толчками, превозмогая себя, хрипло прошептала:
- Однажды, когда революция победит, я казню тебя на гильотине. Но прежде, чем отрубить твою голову, я отрежу вот это.
Собрав остатки сил, она напрягла низ живота, казалось, вознамерившись немедленно отхватить его гениталии. Рассмеявшись, словно кровавая угроза была заверением в нежной привязанности, мужчина поинтересовался:
- Отчего же? Думаешь, так сильно будешь скучать по моей штуковине? Сделаешь чучело и одинокими вечерами станешь тыкать им в свою страждущую нору?
На очередную провокацию Грейс ответила усмешкой.
- Конечно. По нему я однозначно буду скучать, но не по тебе уж точно.
- ...
На пару мгновений его лицо застыло. Почти сразу взяв себя в руки, он, все же, сбился с ритма. Уголки его губ дернулись, и мужчина улыбнулся, но улыбка вышла жалкой.
Больной ублюдок. К черту все.
Скорбь, которую она отпустила, обернувшись, тяжелым бременем легла на плечи Грейс. Ворота в рай снова закрылись. Настало время возвращения в ад.
º º º
Леон стиснул зубы, когда ее плоть облепила и сжала его разгоряченный пенис. Растягивая во всех направлениях тугие стенки влагалища, он всем телом вжимался в нее, пока мягкие ягодицы женщины не коснулись его упругой нижней части живота.
Алкоголь ли тому виной, но внутри нее было горячее, чем когда-либо, и его тело, казалось, таяло.
Почувствовав нечто твердое на конце, он вытащил свой ствол. Сладкая конфета, вероятно подтаяв от температуры тела и выделений женщины, прилипла к головке полового члена.
- Ай!
Пенис вернулся на свое место. Когда леденец принялся елозить по чувствительным внутренним стенкам, ее накрыла волна наслаждения, от которой глаза Грейс расширились. У нее задрожали ноги, и она заскребла ногтями по стене в попытке удержаться.
- А-а-а, ах, убери!
Мужчина, продолжая катать конфету головкой своего члена, поинтересовался:
- Хм.. это?
- Эт... это. Прошу, убери это, а-ху-у-у!
Он наклонился, отправляя твердый шарик в самую чувствительную область.
- Ешь на здоровье.
Грейс громко застонала, и Уинстон, слегка прикусив мочку ее уха, шепотом добавил:
- Пока все не растает.
Гибко покачивая своей талией, мужчина, словно поводья на лошади, натянул концы галстука, свисавшие с ее головы.
- А... А-а-а... А-а-ах!
Он просто мягко толкался внутри нее, но теряющей самообладание Грейс происходящее казалось грубым совокуплением.
Конфета была размером лишь с ноготь большого пальца. Не слишком крупная сама по себе, в совокупности с объектом невероятной длины, она имела изрядное воздействие.
Ошеломленная, Грейс испугалась, что ее тело будет пронзено насквозь...
- А-ах-ых, мне так не нравится.
Это было потрясающе.
Ее руки то и дело соскальзывали с мокрой стены. Женщина, пытавшаяся удержать свое тело, опираясь на мокрый пол душевой лишь пальцами ног, выглядела неустойчиво.
Очевидно, ей было сложно принимать его в такой позе. Леон наклонился к некрепко стоящей на ногах женщине.
Он подхватил ее своим предплечьем, и мокрая рубашка прилипла к его груди. Руки, скользившие вниз по стене, наконец, безвольно обмякли.
В тот момент, когда другая его кисть легла на ее промежность, женщина вскинула голову.
- Ух-у-ух, не, не надо...
Слабо вцепившись в запястье, она поцарапала ему предплечье. Он усилил хватку на ее груди. Между указательным и средним пальцами его руки оказался зажат сосок. Ее нижние складки были широко раскрыты. Но вместо соска здесь оказался пленен ее клитор.
И вот, когда две возбужденные горошины одновременно оказались в тисках его пальцев...
- А-а-а-а-а!
Стенки влагалища сжались. Казалось, его плоть вот-вот будет откушена и вытолкнута наружу.
Он начал осторожно двигать руками, завладевшими эрогенными зонами женщины. После внешней стимуляции ее внутренние стенки стали пульсировать, сжимаясь и расслабляясь в регулярном ритме, и словно засасывать его.
- А! Ах-хын-н...
Сопротивление вскоре вовсе прекратилось. Словно ласки достигли предела, за которым она с готовностью принимала его, независимо от того, в каком направлении и как глубоко он проникал в нее. Теперь женщина даже подмахивала бедрами в такт его ритму, окончательно забыв, кто она есть.
Конфета, которая перекатывалась у заднего свода влагалища, застряла в венечной борозде полового члена Леона. Вынув свой пенис из вагины, он увидел, что ярко-красный леденец также был извлечен наружу.
Леон сдвинул его вниз и, прижав к своему стволу, вновь вошел в нее. Когда твердый шарик опять оказался в ее чреве, стоны женщины изменились.
- А-а, а-ах! Там... Это... Пожалуйста...
Грейс, на мгновение ошалевшая, снова взмолилась. Теперь конфета, прижимаемая столбом твердой плоти, елозила по передней стенке влагалища, раздражая уретру. Ей было прекрасно известно, что произойдет, если он продолжит стимулировать эту область.
Она попыталась отстраниться, но мужчина не отступил. Следуя за каждым движением ее поясницы, он все настойчивее толкался внутри нее. Поскольку конфетное ядрышко продолжало хаотично кататься по чувствительной плоти, Грейс все больше и больше приходила в замешательство.
Это ничем не отличалось от того, как если бы мужчина теребил своими большими пальцами эту зону внутри нее. Каждый раз, когда он так делал, она ощущала, как струя вырывается между ног. У Грейс перехватило дыхание, спазм прокатился по промежности, и ее, наконец, прорвало.
- Ха-а-а-ах-х!
Прозрачная жидкость хлынула между пальцами мужчины и местом, куда были вставлены его гениталии.
В стыде не было надобности. В любом случае, струя, стекая вниз, смешивалась с потоком, льющимся ей на голову.
Нет, на самом деле ей было не до стыда. Разум Грейс померк, когда на пике в одно мгновение ее накрыла и унесла волна цунами.
- А-а-а-а-а...
- Ха-а...
Они разом застонали, пронзенные горячим удовольствием до самых мокушек своих голов.
К сожалению, оргазм у мужчин короче, чем у женщин. Леон, первым пришедший в себя, обнял ее за верхнюю часть тела, поставив вертикально. При этом движении пенис, вставленный в нее до самого основания, выскользнул. Отскочив при отдаче вверх, головка его члена забрызгала интимным секретом и спермой белые ягодицы женщины.
Она обернулась за спину. Ее глаза были полны усталости. После одного единственного раза.
Пара стройных ног подкосилась, и женщина оперлась рукой о стену. Но почти сразу ее ноги потеряли силу, и тело соскользнуло вниз по мокрой стене.
Между голых бедер проскочил и упал на пол круглый предмет. Белесые телесные жидкости, облепившие выкатившийся леденец, мгновенно смылись, исчезнув вместе с водой в отверстии канализации.
Отпихнув конфету, Леон наклонился к женщине. Подняв с пола, он приобнял ее, чтобы она опять не упала и, ткнувшись своим пенисом в ее лоно, слегка пошевелился.
- А-ах...
Не успев прийти в себя, она вновь стонала, как весенняя кошка. Внутренняя сторона ее бедер и промежность были покрыты еще не смытой спермой, что выглядело соблазнительно.
Он подхватил ее безвольные бедра своими предплечьями и, прижав тело женщины к стене, задергал талией. Два куска белой плоти, проглядывающие сквозь рубашку, стали яростно подпрыгивать вверх и вниз, как и пальцы ног, висевших в воздухе.
- Милая, ты счастлива?
- А-ах...
- И я счастлив. Мне нравится наблюдать, как ты умираешь от наслаждения, пока тебя трахает мужчина, которого ты ненавидишь.
Какая неприкрытая провокация. Уголки рта Грейс скривились в ухмылке.
Он мог растоптать ее тело, но был не в силах влиять на разум.
Жизнь Грейс в руках этого человека была полна противоречий. И самые болезненные моменты, подобные этому, удивительным образом стали единственной панацеей против боли.
Чтобы защитить свой надломленный дух, она решила на время отпустить чувство вины.
"Я непременно помучаюсь как-нибудь потом, когда сбегу."
Буря, грозившая разразиться в ее душе, была отодвинута, как задача, которую Грейс предстояло решить в отсроченном будущем.
Движения их спин стали грубее, а капли воды, падающие на тела, отскакивали во все стороны. Фокус ее глаз, следящих за брызгами, постепенно стал более размытым.
Перед ней открылись фальшивые небеса, созданные дьяволом. Это был самый горестный и, одновременно, самый отрадный момент.
- А-а-а! - все, что смогла произнести Грейс, когда совершенное удовольствие охватило ее тело и разум.
Пребывая в экстазе, она улыбнулась, мужчина перед ней улыбнулся в ответ и накрыл ее губы своими.
Только что Грейс была готова его ударить. И вот, она уже самозабвенно отвечает на его поцелуй.
Через какое-то время их губы разошлись. Однако, снизу не было никаких признаков разобщения.
Стоны вновь и вновь отражались от стен тесной душевой. Грейс, трепеща всем телом под непрерывными толчками, превозмогая себя, хрипло прошептала:
- Однажды, когда революция победит, я казню тебя на гильотине. Но прежде, чем отрубить твою голову, я отрежу вот это.
Собрав остатки сил, она напрягла низ живота, казалось, вознамерившись немедленно отхватить его гениталии. Рассмеявшись, словно кровавая угроза была заверением в нежной привязанности, мужчина поинтересовался:
- Отчего же? Думаешь, так сильно будешь скучать по моей штуковине? Сделаешь чучело и одинокими вечерами станешь тыкать им в свою страждущую нору?
На очередную провокацию Грейс ответила усмешкой.
- Конечно. По нему я однозначно буду скучать, но не по тебе уж точно.
- ...
На пару мгновений его лицо застыло. Почти сразу взяв себя в руки, он, все же, сбился с ритма. Уголки его губ дернулись, и мужчина улыбнулся, но улыбка вышла жалкой.
Больной ублюдок. К черту все.
Скорбь, которую она отпустила, обернувшись, тяжелым бременем легла на плечи Грейс. Ворота в рай снова закрылись. Настало время возвращения в ад.
º º º
- Вы должны подписать это сегодня.
Как только Леон сел за рабочий стол в кабинете Отдела внутренней разведки, лейтенант Коллинз подошел и обратился к нему удивительным образом.
- У вас проблемы с тем, как подают документы на подпись начальству.
- Но это приказ командира...
Лейтенант не склонил головы, а, напротив, приосанился, ссылаясь на подполковника.
В то время, как Леон в последние дни пренебрегал своими обязанностями, пытаясь избежать трясины под названием Синклер, лейтенант Коллинз, подсуетившись, принял на себя все хлопоты. Включая совершенно самоубийственные действия, такие как пытки Синклера и выбивание ложных признаний.
Подполковник не жалел похвалы для невежественного идиота, отчего тот, вероятно, ощутил за собой силу, как если бы вдруг стал начальником Отдела внутренней разведки.
Пришло время наладить дисциплину.
Леон потушил недокуренную сигару в пепельнице. Она была раздавлена с такой силой, что раскрошилась, а труха просыпалась наружу, источая зловоние. В завершение он сплюнул туда и указал глазами.
- Очистите. И мусорное ведро тоже.
Пафосное лицо лейтенанта сдулось, когда ему было приказано выполнить работу, которую обычно поручали рядовому или уборщице.
- Если до вас не дошло, в следующий раз вы так легко не отделаетесь.
Субординация в армии - закон. Чтобы игнорировать звания, нужно было обладать богатством и властью не меньшим, чем Уинстоны.
Лейтенант, который не мог похвастать подобными достоинствами, в итоге поклонился и вышел, прихватив пепельницу и мусорное ведро.
Леон грубо схватил лист бумаги с верхней полки шкафа для документов и положил перед собой. Это было признание Джеффри Синклера, подписание которого он откладывал.
Открыв пенал, он достал авторучку. В тот момент, когда он снял колпачок, знакомый голос спросил его:
- Значит, ты собираешься просто сидеть в сторонке?
Когда бирюзовые глаза с порицанием уставились на него, Леон стиснул зубы.
"Ты думаешь, я - Бог?"
Чук.
Колпачок вернулся на авторучку. Леон встал со своего места. Строка для подписи начальника Отдела внутренней разведки в оставленном на столе признании по-прежнему пустовала.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
Vremyashka
23.07.24
Детально написанное происходящее действо *пар из ушей и кровь из носа*. Горячо *псс*. Где ведро с холодной водой *Хехехехе*.
+6
ответить
Не пойму одного. Ясно, что у Леона есть чувства (хотя бы) к Дейзи. Почему не переведет её в лучшие условия. Не в свою комнату, но оборудует комнату с окнами гостевую. В пыточной без окон, это жестоко, по-отношению к Грейс.
+1
ответить
Потому что Грейс Риддл, по разумению Леона, является соучастницей убийства его отца... но ее главное преступление - то, что она не просто трижды отвергла его, но каждый раз в корыстных целях использовала его к ней чувства... В общем, обиделся он. ))) Но мы-то в курсе, что ни по одному из пунктов она не виновата ;)
+1
ответить
К тому же, третируя ее, он указыаает, прежде всего себе, ее место - мол, псина она подлая и вообще достойна лишь порицания и такого вот отношения с его стороны к себе.
+1
ответить
Ну, и третье. Заключение в камере - это пытка. Намеренная пытка со стороны Уинстона. Он пытается сломить волю и дух (убеждения) Грейс. По его замыслу, когда она осознает, что ее окружение - сплошь предатели и лицемеры, а все, во что она верила, - профанация, то у нее не будет выбора, кроме как остаться с ним. Он же уверен, что она его не любила и не любит, и хочет таким образом привязать к себе, сформировать новую зависимость. Теперь уже от себя.
+1
ответить
@Tro.Я, А также, возможно и причина в его страхе. Что она сможет сбежать из комнаты через окно.
+1
ответить
@Vremyashka, Решетки на окнах и кандалы на ногах решают эту проблему на раз. ))) Не, важно, чтобы она пала духом, почувствовала совершенное отчаяние. Поэтому камера, нагота и собачий ошейник... Бррр...
+1
ответить
Хаха, как отчаянно ему хочется любви Грейс, аж с ритма сбился, бедолага! ;)
+1
ответить