Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 100
Глава 100
Уинстон не взял ее за руку, но подхватил тело Грейс вместе с одеялом. При этом он не закинул ее, как обычно, на плечо, чтобы отнести в ванную, а, держа на руках, словно принцессу, снял с нее кандалы и вынес из камеры пыток.
Нервно озираясь, Грейс плотнее запахнула края одеяла. Было ли уже слишком поздно, или он на время отослал часовых, например, чтобы привести ее в кабинет, но тускло освещенные коридоры и лестница оказались пусты. К счастью, никто не увидел странного зрелища в виде ее голого, завернутого в одеяло и одетого лишь в чулки да собачий ошейник, тела.
Когда они, миновав второй этаж, где находился кабинет, продолжили подниматься по лестнице, Грейс поинтересовалась:
- Куда мы идем?
- Разве не в мою комнату?
В ответ мужчина удивился, словно она спросила нечто само собой разумеющееся, и пошел по коридору третьего этажа.
И действительно, в этот раз он направился в свою спальню, а не в кабинет.
- О, моя постель недостаточно хороша для тебя.
Очевидно, он искренне сказал это в день ее ареста, поэтому никогда ранее не приводил Грейс в свою спальню.
"Боже мой, насколько же ты пьян?"
Когда она уткнулась носом в его шею, на которой был аккуратно завязан галстук, и принюхалась, дыхание улыбки скользнуло по щеке Грейс, и губы, что были горячее, чем когда-либо, коснулись ее лба.
Не имея намерения предаваться телячьим нежностям, она тут же отвернула голову. Мужчина опустил ее на пол перед входом в спальню и распахнул дверь. Схватив за руку, он потащил Грейс к кровати.
- Зачем мы здесь? Ведь твоя постель для меня...
Она чуть было не съехидничала по поводу годности его ложа для нее, но ее глаза дрогнули.
- У меня есть кое-что для тебя.
Ее взгляд, скользнув по диагонали кровати, уперся в стоящую на прикроватной тумбе чашку, в ней лежало ярко-красное карамельное яблоко.
- А давай завтра развлечемся у нас на вилле?
И только в этот момент Грейс поняла, что он припомнил ей давно поблекнувшее обещание, данное дюжину лет назад.
- Да уж, будет лишней головной болью, если родители прознают, тогда, вместо этого, давай спрячемся и займемся чем-нибудь у меня в комнате?
- Давай.
Невыполненный уговор на деле оказался пророческим. Как и планировал, этот человек спрятал Грейс у себя и играл в свое удовольствие.
"Что ты вознамерился с ним делать?"
Выражение лица Грейс было далеким от того, с каким человек смотрит на сладкое лакомство. Теперь все, что бы он ни принес ей в подарок, вовсе не казалось невинным.
Взять хоть вишневые конфеты и еще...
- В благодарность за мороженое ты сегодня поиграешь со мной, не так ли? Таков был уговор.
Даже эскимо на палочке превратилось в инструмент для неристойных шалостей этого злодея.
Сразу после ареста Уинстон был в ударе по части пыток. Однажды он явился для допроса, держа в руке ярко-красное клубничное мороженое. Точно такое же, как то, что купил ей тем летом.
Увы, воспоминания о первой любви были еще больше поруганы.
- Оно тает.
Ощущение холода внутри нее все еще было столь ярким, что при одной только мысли об этом Грейс вздрогнула и побледнела.
Как он собирался использовать карамельное яблоко? Она была так обескуражена, что не решилась спросить.
Уинстон усадил безучастно стоящую Грейс на край кровати и пристроился рядом. Черный галстук был небрежно ослаблен и отброшен на стул напротив. Развязав шнурки своих армейских ботинок, он сбросил обувь и улегся поперек кровати.
- Да что за бл...
Услышав тихую брань, Грейс обернулась. Он действовал вполне уверенно, когда поднимался по лестнице, но внезапно оказался вусмерть пьяным. Большие пальцы мужчины никак не могли подцепить конец булавки на воротнике его рубашки.
В конце концов, он, выпятив нижнюю губу, состроил несчастную мину, прямо как сама Грейс, когда у нее что-то не получалось.
- Дейзи, освободи меня.
Освободи меня. Она уже устала его об этом просить.
Ошарашенно глядя на человека, поступки и слова которого были далеки от поведения злобного кэмденского вампира, Грейс поинтересовалась:
- А если я прямо сейчас заколю тебя этой шпилькой?
Глаза мужчины на мгновение прикрылись. Возможно, оттого, что был пьян, он, не сумев скрыть горечи во взгляде, вдруг посмотрел прямо на Грейс. Кривая ухмылка слегка коснулась его рта.
- Сын пойдет по стопам отца. А дочь - по стопам матери. Всего и делов-то...
- ...
Перекошенная безрадостная улыбка выглядела смиренной, но слова кололи правдой. Грейс, быстро взглянув на него, потянулась к его шее.
"Что такое с тобой сегодня?"
Но Леон Уинстон был не единственным, кто нынче вел себя странно.
Когда, вытащив булавку и положив ее на прикроватную тумбу, она принялась расстегивать его рубашку, Грейс спросила себя. Что происходит? Она упустила возможность убить этого человека, высказав угрозу вслух, а теперь ведет себя, как заботливая женушка, муж которой заявился домой пьяным.
- Надень.
Мужчина снял с себя рубашку и протянул Грейс, но она, поморщившись, уклонилась.
- Пахнет алкоголем. Да еще эта жуткая табачная вонь.
- Довольно. Радуйся, что я не ношу на себе запаха духов, как прочие.
Он имел в виду, что от его рубашки не пахло другой женщиной.
- Будь, как все, прошу.
- Зачем, если дома меня ждет моя первая любовь? Я более консервативен, чем кажусь.
Как будто одной Дейзи было недостаточно, им была помянута еще и первая любовь. Он, верно, вылакал весь виски в кабаре.
- А, или тебе не нравится запах моего тела?
Очень даже может быть. Грейс насупилась. Грубо скомкав рубашку, он забросил ее в угол спальни и приподнялся.
- Иди сюда, Дейзи.
Взяв карамельное яблоко, мужчина раскрыл свои объятия. Что у него на уме? Уложив сопротивляющуюся Грейс на кровать, он сделал нечто неожиданное.
- Ешь.
Просто есть?
Уинстон сунул предмет, который, как она думала, предназначен для диких и непристойных игрищ, ей в рот. Затем он прилег рядом, и, подперев рукой подбородок, стал наблюдать, как она кусает яблоко.
- Вкусно? - поинтересовался мужчина, заправляя волосы Грейс за ухо.
Она изумленно кивнула, и на его лице заиграла лиричная улыбка. Это выглядело так, словно он, напившись, поддался внезапному порыву и купил сей незатейливый гостинец, чтобы порадовать свою возлюбленную.
- Зачем ты купил это?
- Подумал о тебе.
- Разве эти слова не режут слух?
- Как бы то ни было, пока бъется твое сердце,
все в порядке.
Он улыбнулся и склонил голову.
Хруст.
Сахарная корка звонко треснула под зубами мужчины.
Их глаза снова встретились на расстоянии яблока, которое показалось меньшим, чем в тот день, поскольку со времен юности они оба выросли. Тотчас все движение прекратилось. В тишине раздавалось лишь их смешанное дыхание, пыщущее невероятным жаром.
Вшух.
Мужчина без предупреждения выхватил из ее руки яблоко и швырнул через комнату. Он тут же притянул к себе лицо Грейс, зарывшись рукой в ее волосы. Их губы отчаянно сплелись.
Два рта, перепачканных сахарным сиропом, склеились вместе. Звук прилипающей и отрываемой друг от друга плоти становился все отчетливее. Казалось, сам звук поцелуя был липким. Кончики ушей Грейс пылали.
"Очнись."
Ей было трудно унять свое сердце и сохранять здравомыслие.
Она не должна упустить шанс сбежать без риска быть убитой.
Глядя в глаза Уинстону, Грейс целовала его в губы, но думала о двери за своей спиной. Войдя, он просто закрыл, а не запер ее на ключ. Ни наручников, ни кандалов у него с собой тоже не было. Часовые, которые отсутствовали в коридорах пристройки, должно быть, уже спали в служебных помещениях на первом этаже. Все, что ей оставалось, это снова перелезть через стену.
Прикрыв глаза, Грейс наклонила голову. Толстый язык проскользнул между ее слегка разомкнутыми зубами.
"На сей раз это наверняка."
Мужчина был настолько пьян, что не смог самостоятельно вынуть булавку и даже смял одежду, которую всегда педантично складывал. Вероятно, он уснет от утомления после первого же раунда. Посему Грейс решилась на побег.
Для начала, ей нужно было соблазнить его так, чтобы не выдать своей заинтересованности.
- У-у-ум...
Принимая его поцелуи, она иногда отстранялась, делая вид, что пытается уклониться. Затем, намеренно подразнив его кончиком языка, изогнулась всем телом, чтобы потереться своими торчащими сосками о его обнаженную кожу. Как и планировалось, мужчина еще более распалился.
Действует ли в Революционной организации школа соблазнения? Нелепость какая. Объект ее кокетливых манипуляций лично обучил этому Грейс, не помышлявшую ранее ни о сексе, ни о соблазнении.
- Ха-а...
Непрожеванная фруктовая мякоть яростно перекатывалась у нее во рту, из уголков которого потек сок. Язык Уинстона заскользил по подбородку Грейс. Влажный комок плоти, достигнув уголка ее рта, медленно прошелся по опухшим от многократного трения губам.
Поцелуй, казалось, ведущий прямиком к цели Грейс, вдруг изменился. Грубость обернулась нежностью. Бесстыдство - смущением.
Это не был поцелуй взрослого, одержимого похотью. То был поцелуй юноши, который весь вечер колебался, ища в себе смелость прикоснуться к ней губами.
От удивления глаза, которые Грейс все время держала закрытыми, чтобы не выдать себя, распахнулись. Взор, встреченный ею, не был ни горящим, ни обжигающим. Его светло-голубые глаза были в поволоке, словно за пеленой влажного тумана.
Этот печальный взгляд говорил:
- Я был так искренен...
Не надо.
- Как ты могла так обойтись со мной?
Не смей этого делать.
Она стиснула зубы, и мякоть, покрытая карамелью, оказалась раздробленной. Вкус, растекшийся по ее языку, был более горьким, чем что-либо иное.
В отличие от их первого поцелуя, когда лицо Грейс горело от смущения, в этот раз ее глаза наполнились слезами. Должно быть, заметив это, мужчина протянул руку и вытер большим пальцем уголок ее глаза.
Соблазнение было поистине жестокой пыткой. Особенно верно это было по отношению к тому, кто испытывал к другой стороне давние и глубокие чувства.
Было ощущение, что твердый, тяжелый ком поднялся и сдавил ее горло. Грейс задыхалась. Не в силах больше это терпеть, она отвернулась.
Рука перестала гладить ее лицо. Оторвавшись от щеки, его ладонь упала на колени Грейс. Наручные часы показывали полночь.
- Дейзи.
- Не зови меня так.
- Ты знаешь, какой сегодня день?
Уинстон не взял ее за руку, но подхватил тело Грейс вместе с одеялом. При этом он не закинул ее, как обычно, на плечо, чтобы отнести в ванную, а, держа на руках, словно принцессу, снял с нее кандалы и вынес из камеры пыток.
Нервно озираясь, Грейс плотнее запахнула края одеяла. Было ли уже слишком поздно, или он на время отослал часовых, например, чтобы привести ее в кабинет, но тускло освещенные коридоры и лестница оказались пусты. К счастью, никто не увидел странного зрелища в виде ее голого, завернутого в одеяло и одетого лишь в чулки да собачий ошейник, тела.
Когда они, миновав второй этаж, где находился кабинет, продолжили подниматься по лестнице, Грейс поинтересовалась:
- Куда мы идем?
- Разве не в мою комнату?
В ответ мужчина удивился, словно она спросила нечто само собой разумеющееся, и пошел по коридору третьего этажа.
И действительно, в этот раз он направился в свою спальню, а не в кабинет.
- О, моя постель недостаточно хороша для тебя.
Очевидно, он искренне сказал это в день ее ареста, поэтому никогда ранее не приводил Грейс в свою спальню.
"Боже мой, насколько же ты пьян?"
Когда она уткнулась носом в его шею, на которой был аккуратно завязан галстук, и принюхалась, дыхание улыбки скользнуло по щеке Грейс, и губы, что были горячее, чем когда-либо, коснулись ее лба.
Не имея намерения предаваться телячьим нежностям, она тут же отвернула голову. Мужчина опустил ее на пол перед входом в спальню и распахнул дверь. Схватив за руку, он потащил Грейс к кровати.
- Зачем мы здесь? Ведь твоя постель для меня...
Она чуть было не съехидничала по поводу годности его ложа для нее, но ее глаза дрогнули.
- У меня есть кое-что для тебя.
Ее взгляд, скользнув по диагонали кровати, уперся в стоящую на прикроватной тумбе чашку, в ней лежало ярко-красное карамельное яблоко.
- А давай завтра развлечемся у нас на вилле?
И только в этот момент Грейс поняла, что он припомнил ей давно поблекнувшее обещание, данное дюжину лет назад.
- Да уж, будет лишней головной болью, если родители прознают, тогда, вместо этого, давай спрячемся и займемся чем-нибудь у меня в комнате?
- Давай.
Невыполненный уговор на деле оказался пророческим. Как и планировал, этот человек спрятал Грейс у себя и играл в свое удовольствие.
"Что ты вознамерился с ним делать?"
Выражение лица Грейс было далеким от того, с каким человек смотрит на сладкое лакомство. Теперь все, что бы он ни принес ей в подарок, вовсе не казалось невинным.
Взять хоть вишневые конфеты и еще...
- В благодарность за мороженое ты сегодня поиграешь со мной, не так ли? Таков был уговор.
Даже эскимо на палочке превратилось в инструмент для неристойных шалостей этого злодея.
Сразу после ареста Уинстон был в ударе по части пыток. Однажды он явился для допроса, держа в руке ярко-красное клубничное мороженое. Точно такое же, как то, что купил ей тем летом.
Увы, воспоминания о первой любви были еще больше поруганы.
- Оно тает.
Ощущение холода внутри нее все еще было столь ярким, что при одной только мысли об этом Грейс вздрогнула и побледнела.
Как он собирался использовать карамельное яблоко? Она была так обескуражена, что не решилась спросить.
Уинстон усадил безучастно стоящую Грейс на край кровати и пристроился рядом. Черный галстук был небрежно ослаблен и отброшен на стул напротив. Развязав шнурки своих армейских ботинок, он сбросил обувь и улегся поперек кровати.
- Да что за бл...
Услышав тихую брань, Грейс обернулась. Он действовал вполне уверенно, когда поднимался по лестнице, но внезапно оказался вусмерть пьяным. Большие пальцы мужчины никак не могли подцепить конец булавки на воротнике его рубашки.
В конце концов, он, выпятив нижнюю губу, состроил несчастную мину, прямо как сама Грейс, когда у нее что-то не получалось.
- Дейзи, освободи меня.
Освободи меня. Она уже устала его об этом просить.
Ошарашенно глядя на человека, поступки и слова которого были далеки от поведения злобного кэмденского вампира, Грейс поинтересовалась:
- А если я прямо сейчас заколю тебя этой шпилькой?
Глаза мужчины на мгновение прикрылись. Возможно, оттого, что был пьян, он, не сумев скрыть горечи во взгляде, вдруг посмотрел прямо на Грейс. Кривая ухмылка слегка коснулась его рта.
- Сын пойдет по стопам отца. А дочь - по стопам матери. Всего и делов-то...
- ...
Перекошенная безрадостная улыбка выглядела смиренной, но слова кололи правдой. Грейс, быстро взглянув на него, потянулась к его шее.
"Что такое с тобой сегодня?"
Но Леон Уинстон был не единственным, кто нынче вел себя странно.
Когда, вытащив булавку и положив ее на прикроватную тумбу, она принялась расстегивать его рубашку, Грейс спросила себя. Что происходит? Она упустила возможность убить этого человека, высказав угрозу вслух, а теперь ведет себя, как заботливая женушка, муж которой заявился домой пьяным.
- Надень.
Мужчина снял с себя рубашку и протянул Грейс, но она, поморщившись, уклонилась.
- Пахнет алкоголем. Да еще эта жуткая табачная вонь.
- Довольно. Радуйся, что я не ношу на себе запаха духов, как прочие.
Он имел в виду, что от его рубашки не пахло другой женщиной.
- Будь, как все, прошу.
- Зачем, если дома меня ждет моя первая любовь? Я более консервативен, чем кажусь.
Как будто одной Дейзи было недостаточно, им была помянута еще и первая любовь. Он, верно, вылакал весь виски в кабаре.
- А, или тебе не нравится запах моего тела?
Очень даже может быть. Грейс насупилась. Грубо скомкав рубашку, он забросил ее в угол спальни и приподнялся.
- Иди сюда, Дейзи.
Взяв карамельное яблоко, мужчина раскрыл свои объятия. Что у него на уме? Уложив сопротивляющуюся Грейс на кровать, он сделал нечто неожиданное.
- Ешь.
Просто есть?
Уинстон сунул предмет, который, как она думала, предназначен для диких и непристойных игрищ, ей в рот. Затем он прилег рядом, и, подперев рукой подбородок, стал наблюдать, как она кусает яблоко.
- Вкусно? - поинтересовался мужчина, заправляя волосы Грейс за ухо.
Она изумленно кивнула, и на его лице заиграла лиричная улыбка. Это выглядело так, словно он, напившись, поддался внезапному порыву и купил сей незатейливый гостинец, чтобы порадовать свою возлюбленную.
- Зачем ты купил это?
- Подумал о тебе.
- Разве эти слова не режут слух?
- Как бы то ни было, пока бъется твое сердце,
все в порядке.
Он улыбнулся и склонил голову.
Хруст.
Сахарная корка звонко треснула под зубами мужчины.
Их глаза снова встретились на расстоянии яблока, которое показалось меньшим, чем в тот день, поскольку со времен юности они оба выросли. Тотчас все движение прекратилось. В тишине раздавалось лишь их смешанное дыхание, пыщущее невероятным жаром.
Вшух.
Мужчина без предупреждения выхватил из ее руки яблоко и швырнул через комнату. Он тут же притянул к себе лицо Грейс, зарывшись рукой в ее волосы. Их губы отчаянно сплелись.
Два рта, перепачканных сахарным сиропом, склеились вместе. Звук прилипающей и отрываемой друг от друга плоти становился все отчетливее. Казалось, сам звук поцелуя был липким. Кончики ушей Грейс пылали.
"Очнись."
Ей было трудно унять свое сердце и сохранять здравомыслие.
Она не должна упустить шанс сбежать без риска быть убитой.
Глядя в глаза Уинстону, Грейс целовала его в губы, но думала о двери за своей спиной. Войдя, он просто закрыл, а не запер ее на ключ. Ни наручников, ни кандалов у него с собой тоже не было. Часовые, которые отсутствовали в коридорах пристройки, должно быть, уже спали в служебных помещениях на первом этаже. Все, что ей оставалось, это снова перелезть через стену.
Прикрыв глаза, Грейс наклонила голову. Толстый язык проскользнул между ее слегка разомкнутыми зубами.
"На сей раз это наверняка."
Мужчина был настолько пьян, что не смог самостоятельно вынуть булавку и даже смял одежду, которую всегда педантично складывал. Вероятно, он уснет от утомления после первого же раунда. Посему Грейс решилась на побег.
Для начала, ей нужно было соблазнить его так, чтобы не выдать своей заинтересованности.
- У-у-ум...
Принимая его поцелуи, она иногда отстранялась, делая вид, что пытается уклониться. Затем, намеренно подразнив его кончиком языка, изогнулась всем телом, чтобы потереться своими торчащими сосками о его обнаженную кожу. Как и планировалось, мужчина еще более распалился.
Действует ли в Революционной организации школа соблазнения? Нелепость какая. Объект ее кокетливых манипуляций лично обучил этому Грейс, не помышлявшую ранее ни о сексе, ни о соблазнении.
- Ха-а...
Непрожеванная фруктовая мякоть яростно перекатывалась у нее во рту, из уголков которого потек сок. Язык Уинстона заскользил по подбородку Грейс. Влажный комок плоти, достигнув уголка ее рта, медленно прошелся по опухшим от многократного трения губам.
Поцелуй, казалось, ведущий прямиком к цели Грейс, вдруг изменился. Грубость обернулась нежностью. Бесстыдство - смущением.
Это не был поцелуй взрослого, одержимого похотью. То был поцелуй юноши, который весь вечер колебался, ища в себе смелость прикоснуться к ней губами.
От удивления глаза, которые Грейс все время держала закрытыми, чтобы не выдать себя, распахнулись. Взор, встреченный ею, не был ни горящим, ни обжигающим. Его светло-голубые глаза были в поволоке, словно за пеленой влажного тумана.
Этот печальный взгляд говорил:
- Я был так искренен...
Не надо.
- Как ты могла так обойтись со мной?
Не смей этого делать.
Она стиснула зубы, и мякоть, покрытая карамелью, оказалась раздробленной. Вкус, растекшийся по ее языку, был более горьким, чем что-либо иное.
В отличие от их первого поцелуя, когда лицо Грейс горело от смущения, в этот раз ее глаза наполнились слезами. Должно быть, заметив это, мужчина протянул руку и вытер большим пальцем уголок ее глаза.
Соблазнение было поистине жестокой пыткой. Особенно верно это было по отношению к тому, кто испытывал к другой стороне давние и глубокие чувства.
Было ощущение, что твердый, тяжелый ком поднялся и сдавил ее горло. Грейс задыхалась. Не в силах больше это терпеть, она отвернулась.
Рука перестала гладить ее лицо. Оторвавшись от щеки, его ладонь упала на колени Грейс. Наручные часы показывали полночь.
- Дейзи.
- Не зови меня так.
- Ты знаешь, какой сегодня день?
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
trozza
02.08.24
Ну, в общем, я нашла ответ на свой вопрос, как Грейс простит Уинстона. Она его любит. Ненавидит и любит. При этом они оба не верят в чувства другого...
Кстати, у нее ведь раньше не было ненависти к нему, а только придуманная ею же неприязнь, чтобы оправдать действия родителей и самой держаться от него подальше. Но Уинстон конечно постарался на славу. Она его теперь действительно ненавидит! ;)
+2
ответить
Фууу. Капитан!! Ты засунул туда мороженое? Господи, как мне теперь это развидеть!!
+6
ответить
Представляю, какое облегчение испытала Грейс, когда он приказал ей просто есть яблоко... )))
0
ответить
@Tro.Я, Это точно. Леон, этот чертов извращуга-психопат. Бррр. Но он на пути выздоровления (очень надеюсь). И хорошо Грейс порой кусается. Чтоб Леон понимал, что можно, а что нет. Леону нужен небольшой поводок, хоть он этого боиться. Хохохо.
0
ответить
@Tro.Я, Спасибо
Можете ли вы сказать мне, какой номер телефона вы использовали при входе?
0
ответить
Леон вернулся в прошлое. Возможно, это объясняет его одержимость Грейс. Самые сильные эмоции были связаны с его отцом, в которую как лоза вплелись эмоционально по времени и связались в тугой узел с Дейзи. Так всё совпало, теперь самые сильные эмоции связанные с отцом, связаны были напрямую с девушкой, которая по воле судьбы стала соучастницей и частью тех событий.
0
ответить
Психическая травма детства, от потери дорогого человека. И удар от коварства первой любви. Дейзи(Грейс), его спасение, от травмы детства.
0
ответить
Он была частью времени, когда он потерял дорогое. И она же, после стольких лет, как он её нашел, - его путь к его излечению. Ведь он был психопатом, до встречи с Грейс, получавщий удовольствие от крови.
+1
ответить
А сейчас, по его словам, кровь его больше не будоражит. То есть его 'отклонения', травма все те годы до встречи с Грейс, были в силу эмоционального опустошения от Потери, двух дорогих ему на то время людей. И обретя Дейзи снова, он как с цепи сорвался, в попытках вернуть потерянные чувства и заполнить травму пустоту, той, которая являлась частью тех событии его юности.
+1
ответить
Мог ли Леон вести себя с Грейс по-другому, с самого её попадания в пыточную камеру? Думаю нет.
0
ответить
Как раз на днях смотрела интервью женщины-криминалиста. В котором она рассказывала о маньяках, педофилов, и почему они такими становятся. И всё дело в детстве. Эмоциональная травма детства, в которой они застревают. И не могут сами выпутаться. Так как время от детства ушло, они взрослые. И они не знают как заполнить эту травму и пустоту прошлого.
0
ответить
История Леона, пусть даже и вымышленная. Но для него закончилась в позитиве, он встретил снова того, кто стал источником решения его травмы.
0
ответить