Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
23 - 50

А теперь послесловие или, лучше сказать, кульминация.

В наше время стали весьма популярными такие кулинарные передачи, в которых, к примеру, японцы едут в Америку и пробуют там местные роллы «Калифорния», после чего с гордостью заявляют, что это не суши. Знали бы эти японцы, что индусы думают насчёт булочек с карри.

Вместо того, чтобы выискивать соринки в чужом глазу, лучше в первую очередь взглянуть на себя. Если вам не нравится что-то в чужом поведении, для начала убедитесь, что не поступаете так сами. Однако я понимаю, что очень сложно оценивать одним мерилом и других, и себя. И как правило то, что нам не нравится в чужом поведении, очень даже устраивает в нашем.

Некогда я сам добровольно принёс себя в жертву вампиру, так что кто я такой, чтобы читать нотации Харимадзэ-тян? Однако в тот момент мне следовало не закрывать глаза на собственные ошибки, а наоборот — разобраться в них как можно глубже.

Если бы я ошибся, я бы мог пойти по пути Харимадзэ-тян. Может это и звучит высокомерно, но я, честно говоря, не могу по-настоящему посочувствовать этой девочке, однако я многому научился, столкнувшись со светловолосой златоглазой вампиршей.

Не скажу, что многое приобрёл, но многому научился.

— И что? Чему же Коёми научился на этот раз? Если будешь интересно рассказывать, то я, может, даже послушаю.

— Отстань! И не надо появляться под самый конец, когда всё уже улеглось! А если по-другому не умеешь, то, может, уйдёшь со сцены? Дорогу молодым, так сказать.

В университетском кафетерии за чашкой чая со своей девушкой, Сэндзёгахарой Хитаги, с которой я встречаюсь ещё со старшей школы, я поведал о серии инцидентов. Помимо появившейся не пойми когда традиции начинать наш с ней разговор со сдерживания гнева, между нами также существовало обещание никогда не скрывать друг от друга ничего, что было связано со странностями.

Не то чтобы в этот раз она вообще была в какой-либо опасности, но обещание есть обещание.

Сэндзёгахара Хитаги после поступления в универ стала регулярно посещать салон красоты, где осветляет волосы, ходить на маникюр, вступила в клуб, стала ездить в путешествия, ходить на концерты и вообще, в отличие от меня, выглядела очень модно и изысканно, оставаясь при этом примерной студенткой университета.

Похоже, что она намерена к окончанию учёбы выучить пять языков, для чего переехала в женское общежитие, где живёт много иностранных студентов. А может, на неё повлияла Ханэкава, потому что за то время, что прошло после выпускного, наблюдая за ней, я пришёл к выводу, что личность она столь же незаурядная.

Я же наоборот, всё ностальгирую по прошлому… Прямо комплекс неполноценности какой-то, надо будет в следующий раз порадовать этим Ойкуру.

— …И вот поэтому я попал в рай, где принцесса дала мне свою слюну…

— Нет, я всё понимаю, ты был в предсмертном бреду и всё такое, но тебе не кажется, что это какая-то уж слишком неприкрашенная действительность? Согласна, что использовать для этой цели кровь было бы слишком брутально, с визуальной точки зрения, но разве нельзя было сделать всё как-нибудь романтичней? Использовать слёзы, к примеру?

— А ещё я поучаствовал в пижамной вечеринке, устроенной Камбару, в качестве незваного гостя.

— О, ты умеешь делать сюрпризы для своей возлюбленной. И чем же ты там занимался с моей кохай, любимый?[✱]Хитаги отдельно выделила слово あなた, что в обычном контексте является обычным местоимением второго лица, но также является типичным обращением жены к мужу.

Раз за разом вставляя свои едкие комментарии в мой рассказ, Хитаги-сан всё же дослушала до конца и спросила:

— Так что в итоге случилось с той старшеклассницей после всего этого? С Харимаей-тян.

Переходим к этапу «вопрос-ответ».

И да, Харимая-тян? Кто это?

Мне и так стыдно всё это рассказывать, так слушай хотя бы внимательно!

— Прости-прости, я вся внимание. Ох, какой же тут сэндвич с бараниной, просто объедение.[✱]Бесполезное замечание, но Хитаги использовала интересное словечко ばりうま (bariuma) что является чистейшим диалектизмом Фукуоки и значит «очень вкусно».

— И этот твой комментарий — результат того, что ты внимательно меня слушаешь? Если так, то я больше ничего тебе не расскажу. А что до Харимадзэ-тян, то я, честно говоря, думал, что Кагэнуй-сан убьёт её особенно жестоким способом.

Я действительно не был уверен, сможет ли она в этот раз сдержаться. В конце концов, совершённое преступление было слишком серьёзным. Четыре школьницы отправились в больницу, так что такая ответная реакция была ожидаема. И не думаю, что закон о несовершеннолетних[✱]Согласно статье 51 этого закона, при совершении лицом, не достигшим 18 лет, уголовного преступления, подразумевающего смертную казнь, ему выносится наказание в виде пожизненного заключения. является для Кагэнуй-сан сколь-либо весомым аргументом.

— Чтобы вылечить четырёх девушек, которые попали в больницу, пришлось её амнистировать, потому что в сложившихся обстоятельствах её могли бы и осудить, как совершеннолетнюю.[✱]В том же самом законе есть пункт, гласящий, что лицо, достигшее 16, но не достигшее 18 лет, совершившее преступление особой тяжести может быть признано специальной комиссией не заслуживающим снисхождения. Как правило, это касается только умышленного убийства. Если не превратить её обратно из вампира в человека, то эта четвёрка могла бы навечно остаться мумиями.

— Да? Но раз они все стали вампирами, разве не нужно было убить их вампира-родителя, чтобы сделать их снова людьми? Ох, для моего отцовского комплекса это всё звучит просто ужасно.

— А говорить, что у тебя отцовский комплекс, разве не ужасно? И да, про убийство вампира-родителя я ничего не говорил. Да, во время тех самых весенних каникул, возможно, это был единственный вариант, но прогресс с тех пор не стоял на месте.

И позволю себе заметить, что данный прогресс является одной из немногих моих заслуг в старшей школе. Хотя нет, если честно, моя заслуга в этом совершенно случайна.

Мы вновь беспечно воспользовались методом двух мечей, также известным как «попасть в ад и вернуться к жизни».

Данный метод позволяет вернуть человечность тому, кто относительно недавно был превращён в странность. Техника всё ещё экспериментальная, и мера наказания Харимадзэ-тян была уменьшена до принудительного участия в этом эксперименте.

Можно ли назвать это принудительными общественными работами?

Оттого, что результат моей глупости стал рабочей методикой, хотелось лишь горько улыбнуться, но я просто сказал Харимадзэ-тян пару слов, которые в таких случаях обычно говорят сэмпаи, а мне довольно редко приходится таким заниматься.

Для Кагэнуй-сан, полагаю, было тяжело переварить такой мирных исход дел, но раз Суицидмастер настолько ослабла, а наш главный вампир-преступник был повержен первым же ударом, то её чувство справедливости должно было немного притупиться.

По иронии судьбы, появление Кагэнуй-сан, которого все так опасались, меня в итоге и спасло, так что можно было наконец-то расслабиться… Может, она и оказалась несколько разочарована, всё-таки она жестокий оммёдзи, прибывшая с Северного полюса, где проводила свои экстремальные тренировки, но она по крайней мере вернула должок Гаэн-сан.

— Хммм. А что случилось с голой девочкой?

— Суицидмастер в конечном итоге покинула страну. Было решено ограничиться депортацией. Гаэн-сан даже лично её сопровождала. Беспрецедентные меры безопасности, впрочем, другого ожидать было трудно.

Безусловно, конечное решение принимала Гаэн-сан, но похоже, что Хатикудзи, будучи ответственной за этот город, тоже внесла свою лепту… Считая своим долгом поддерживать мир, она позволила незваному гостю мирно удалиться восвояси.

Напоследок Суицидмастеру была предоставлена ещё одна возможность поговорить с Синобу наедине. Не имею ни малейшего понятия, о чём Осино Синобу могла говорить со своей давней подругой.

Точно так же я не знаю, о чём говорили Суицидмастер и Харимадзэ-тян. Возможно, когда-нибудь я это и узнаю, но точно не сейчас.

— В общем, хоть мы и расстались на позитивной ноте, но какая-то недосказанность осталась. Может, всё дело в вампирском чутье, даже не знаю.

— Ну да, куда уж тебе знать.

— Эй, не говори так. Не надо указывать мне на моё непонимание, кое-что я же всё-таки понимаю. Да и попрощались мы не навсегда. Кто знает, может, мы ещё когда-нибудь встретимся.

— …

Почему она вдруг замолчала? Неужели она что-то знает?

Кстати говоря, казалось, что Синобу точно что-то знает, но мне почему-то не говорит… Впрочем, я ведь и сам скрыл от неё тот факт, что встретился с принцессой Ацеролой на небесах, так что не мне её винить. А навёл меня на эту мысль её комментарий, оставленный постфактум. Это был её запоздавший ответ на мой давний вопрос: «Что для тебя люди?»

«Монстры».

Имела ли она в виду Харимадзэ-тян, всех членов баскетбольного клуба, Кагэнуй-сан или весь род людской…?

— Коёмин. А насчёт твоей сделки с Гаэн-сан? С этого ведь всё и началось.

— Когда я её обманул, то подумал, что сделке уже не бывать, и про всё остальное можно уже забыть, но похоже, что сделка всё же была в силе, пока что.

А может и не была. Зачастую ситуации, когда кто-то вырывается из системы со строгим подчинением, оборачиваются тем, что ему уже самому приходится принимать важное решение в качестве командира.

В любом случае, в этот раз даже Гаэн-сан было над чем поразмыслить.

«Когда в деле замешаны такие свойственные людям вещи, как ложь, притворство и подделки, организация Отдела слухов кажется неотложной задачей. Неужели это время наконец-то пришло?» — пробормотала она и покинула город вместе с Кагэнуй-сан.

Они снова оставили Ононоки-тян. Это вообще нормально?

Как долго она ещё будет сидеть у меня дома?

— Похоже, что как и в случае с Харимадзэ-тян, меня просто простили. В конце концов, я всё ещё в некотором смысле ребёнок.

— Ой, какая скромность. Далеко не факт, что Коёмин в курсе истинного положения вещей. Раньше я всегда считала, что из Цубасы вышел бы идеальный детектив, теперь же мне интересно, получится ли когда-нибудь в будущем детектив из Коёмина?

— Я разрешил тебе называть меня Коёмином только один раз в день.

Надо было требовать не четыре года изоляции, а избавление от этого дурацкого прозвища.

— Уж извини, но детективом я не стану ни при каких обстоятельствах. Если я выберу себе такое будущее, то тогда точно не смогу превзойти своих родителей и за всю оставшуюся жизнь. Что уж тут скрывать, у меня есть и другие мечты. А это дело я оставлю Мэнико.

— …Так, хватит, познакомь уже меня с Хамукай-сан.

— Э-э, ну, не знаю. Я долго об этом думал, но время сейчас неподходящее.

— Вот ты зануда. Я же ничего ей не сделаю. Ну вот как ты считаешь, что я могу такого сделать твоей новой подруге? Я же не Ойкура-сан.

— Напомню на секунду, что именно ты, Хитаги-сан, как правило третируешь Ойкуру. Так может, вы и не так уж и сильно различаетесь?

Были времена, когда тебе было ещё хуже, чем ей, благо ты уже прошла этот этап.

— Это точно. Если бы в этом мире могла бы существовать вторая я, то ею бы наверняка стала бы Ойкура-сан.

— Не заставляй меня слушать свои бредни.

Кстати говоря, похоже, что оба шифра, которые разгадала Мэнико, были придуманы именно Харимадзэ-тян… Более того, даже книга Эллери Куина, которую мы обнаружили в сумке Кутимото-тян, была одной большой уловкой, потому что её туда подбросила тоже Харимадзэ-тян.

Тем временем Хитаги-сан, судя по всему, почувствовала, что ход разговора уходит куда-то не туда, куда бы ей хотелось, якобы случайно взглянула на наручные часы и резко встала на ноги: «Боже мой! Скоро же начнётся лекция».

— Что ж, увидимся позже. Если что, я с тобой свяжусь.

— Вообще-то это шаблонная фраза, которую говорят как раз в тех случаях, когда связываться не планируют.

— Оя? — походу Хитаги-сан заметила ремешок, висящий на моём телефоне. — Как это мило.

Стоило ли ей его показывать?

Нет, мне не стыдно, но всё равно немного смущает.

Это был ремешок с двумя буквами. «F.C.», если быть точным.

Это была подделка, которой не существовало. «F.C.»

В тот день я попросил Камбару сделать его. Это был всего лишь придуманный наспех повод, чтобы отвлечь Камбару, которая, казалось, начала всё понимать, и тем не менее он послужил для меня подсказкой.

В общем, по окончании инцидента я решил прицепить этот ремешок к своему телефону. Однако я сделал это не с гордостью, как вешают медаль на шею. Для меня это напоминание об уроке. Горьком уроке.

Можно назвать это раной.

Потому что моя гипотеза о том, что «Только Харимадзэ-тян не носит ремешок», которая и стала главной причиной моего возвращения в дом Камбару, была совершенно нелепой и неуместной. Позже я узнал от Гаэн-сан, что на телефоне Кисэки-тян, который был найден в её шкафчике, никакого ремешка не было.

Придуманная мною картина противостояния «сторонников ремешков» и «противников ремешков» оказалась абсолютным вымыслом… Основываясь на неверном предположении, я пришёл к верному ответу.

Как бывает в математике, что неверное доказательство приводит к верному решению. Так что я не являюсь ни великим детективом, ни даже заурядным следователем.

И тем не менее, для меня это отличный результат.

Хотя, может так быть, что любительница обмана Харимадзэ-тян сняла ремешок Кисэки-тян, когда прятала её вещи в шкафчике, так что не исключено, что мои домыслы были не такими уж и ошибочными…

— Коёмин, ты что же, вступил в женский баскетбольный клуб?

— Ха-ха. Ну, скажем так, я на кое-что подписался. Так что теперь я буду помогать Камбару и Хигасе-тян помогать разобраться в сложившейся ситуации с баскетбольным клубом.

— Разве это не доказательство того, что Арараги-кун всё ещё не повзрослел?

Не одобряя и не отрицая мой выбор, Хитаги-сан засмеялась и направилась на лекцию. И всё-таки странно, мы с ней учимся на одном факультете, но не пересекаемся ни на одной лекции.

Может и правда, все дисциплины, что я выбрал, больше подходят для настоящих маньяков? Всё ещё не повзрослел, значит?

Это напомнило мне о вопросе, который я задал Кагэнуй-сан той ночью. Я спросил её:

«Кагэнуй-сан, неужели вы не сомневаетесь?»

И хотя то, что я сделал, было непростительным преступлением как с точки зрения людей, так и с точки зрения демонов, я должен был учесть все обстоятельства вокруг Харимадзэ Киэ. То же самое справедливо и для Дэстопии Виртуозо Суицидмастер, и для Киссшот Ацеролаорион Хартандерблейд, задним числом.

Когда я обо всём этом думаю, то чувствую себя заблудившимся.

Я не думаю, что я прав. Я просто не могу поверить самому себе.

Для меня совершенно невозможно взять и представить себе ход мыслей конкретного человека, так прямолинейно, как лазерный луч. Я всегда метаюсь в сомнениях из стороны в сторону как лист на ветру.

В этот раз я столкнулся с целой кучей внутренних конфликтов, субъективных оценок и ошибочного выбора.

Я не думаю, что найденное нами решение было единственным правильным, и мне кажется, что удар коленом внезапно упавшей с неба Кагэнуй-сан не должен был становиться кульминацией. Но оглядываясь назад, я понимаю, что она просто делает то, что хочет делать, а если желает что-то бросить, то бросает раз и навсегда. И никогда не боится перегнуть палку.

Ни грамма раскаяния, ни секунды сожаления.

Как мне достичь такого уровня?

И в ответ на заданный мною вопрос, который я просто не мог не задать, Кагэнуй-сан ответила:

«Я не сомневаюсь. Потому что я взрослый человек».

Она даже этот ответ дала без единого сомнения, хотя казалось, что он не отражает мнения большинства людей. Впрочем, это многое объясняет.

Если она взрослый человек, то я не более чем ребёнок. Ребёнок, не старше маленькой девочки.

И подобно тем вампирам, чей приговор не привели в исполнение, Арараги Коёми, став бессмертным, побывав в аду, окончив школу и поступив в университет, всё ещё находится в самом разгаре своего моратория.