Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
25 - 20

Несмотря на то, что я уже давно должен был привыкнуть к обстановке полной двусмысленности, когда становится невозможно понять, где реальность, а где вымысел (болезненное было привыкание) — но, когда Ононоки-тян задала мне все эти вопросы, я почувствовал, будто у меня земля уходит из-под ног.

А вместе с землёй и весь накопленный жизненный опыт.

Я был в зазеркалье. Я был в параллельной вселенной — я был в аду, а совсем недавно даже побывал в раю.

Но это ощущение полной потерянности в бреду было для меня путешествием, которого я прежде не испытывал — это был совсем иной вид страха, совсем не такой, как страх перед странностями.

Конечно, этим нужно было заняться намного раньше, но я решил изучить интерьер третьей комнаты квартиры номер 333… Я пока изучил только кровать, стоявшую посреди комнаты, но не стоит забывать, что я прилетел сюда, лишившись кислорода, с целью изучить спальню целиком.

Ради того, чтобы найти какую-либо информацию о муже.

О муже, о супруге, о партнёре, об отце — ради идентификации этого безымянного человека, даже имени которого мы не знали.

Но будь то великолепный письменный стол, небольшая книжная полка рядом с ним, стенной шкаф или стереосистема в углу… Возможно, это моё субъективное видение, но я не ощущал во всём этом никакой индивидуальности. Это было похоже на концепцию «идеального рабочего места», зашедшую слишком далеко.

Индивидуальность. Или, возможно, человечность.

Меня словно окружали декорации какого-то телесериала… В этой комнате не было ни намёка на то, чтобы в ней кто-то жил. Впрочем, поскольку супруги жили раздельно, этого можно было ожидать…

Однако сразу же после того, как я вошёл в комнату, у меня сложилось впечатление, что всё это симуляция. Как симуляция автомобильной аварии или следственный эксперимент на месте преступления, но, возможно, в этом и есть причина? Не столько из-за заколотой куклы, лежащей на кровати, сколько из-за образа, который создавала комната… В этом смысле она отличалась от детской.

В соседней комнате я ощущал остатки родительской заботы…

Пускай это лишь остатки, но забота оставалась заботой.

Однако в этой комнате, напротив, не было ни намёка ни на что подобное — да.

В этой комнате не было души.

Это то, что имела в виду Ононоки-тян.

Я не был уверен, насколько мои впечатления отражали действительность… Но во второй комнате был замок, а в третьей — нет. Разница между ними была очевидна ещё из коридора… И бездушна.

— Если это «Отверженные», то я смотрела этот мюзикл, когда была в Лондоне, — сказала Ононоки-тян.

Теперь она производила впечатление настоящей англичанки. Неужели эта девушка действительно участвовала в битве при Ватерлоо?

Это было гораздо давнее, чем сто лет назад.

— Я бы ещё добавила, что отсутствие «остатков» заботы, вероятно, связано с тем, что в этой комнате тщательно убран каждый угол — хотя в детской тоже было убрано, но там было очень пыльно. Я бы сказала, что отсутствие беспорядка в детской является следствием того, что туда нечасто заходили — здесь же, как мне кажется, регулярно проводили уборку.

Я слышал, что дома быстро ветшают, когда в них не живут люди, но… Спальня, в которой регулярно убирались, и детская, в которую почти не заходили?

Пусть здесь не было ощущения жизни, но было ощущение чистоты.

Первая комната — то есть, комната доцента Иэсуми — не произвела на меня никакого впечатления. Она казалась естественной частью «чужого дома», как и прихожая с гостиной.

— Может быть, она наняла домработницу? В любом случае, я не думаю, что мы сможем найти здесь какую-либо личную информацию. Книжная полка выглядит так, словно это полка с бестселлерами в книжном магазине. Я не могу даже сказать, чем зарабатывает на жизнь хозяин этой комнаты!

Чем он занимается и чем он не занимается.

Существует ли он или нет.

Я уже сказал, что комната напоминает декорации к телесериалу, но если так, то это были весьма посредственные декорации… На первый взгляд, всё выглядело целостно, но произвольно и без души. Из-за этого было трудно поверить, что комната принадлежит реальному человеку с определённым характером. Мебель такая красивая, и на неё, судя по всему, потрачено много денег, но изъян слишком бросался в глаза.

Словно свежая царапина.

— Если бы меня спросили, я бы сказала, что это похоже на убежище шпиона. Может, отец не страховой агент, а агент разведки. Вот тут-то и начинаются настоящие шпионские игры.

— Ононоки-тян, ты сейчас серьёзно?

— Нет, конечно.

Жилище анонима — нет, не так.

Что, если муж доцента Иэсуми вовсе не анонимный, а вымышленный персонаж?

Между второй и третьей комнатой было много различий, но поскольку дочь была вымышленной, отчего бы не быть вымышленным и отцу?

Нет, это всё ещё было бы странно, но, следуя математическому подходу, давайте попробуем использовать доказательство от обратного и предположим, что в этом нет ничего странного… С какого момента той истории, что мне рассказала доцент Иэсуми, начинается ложь?

Спустя столько времени мне трудно принять, что ложью были все её слова… но то, что она рассталась с мужем, скорее всего было неправдой.

В конце концов, её муж спал прямо здесь. Пусть он и кукла. Пусть ему и воткнули нож в голову. Пусть его и зарезала собственная трёхлетняя дочь… Пусть его трёхлетняя дочь и была куклой… Хотя, разве не я рассуждал о том, что спать в разных кроватях — это тоже форма расставания?

И не будет ли в данном случае фраза «Я не лгал» своеобразным нарративным трюком, с распростёртыми объятиями встреченным публикой… Нет, не будет.

Остатки заботы в соседней комнате.

По крайней мере, остались следы того, что в той комнате «жила» её дочь в возрасте трёх, или, возможно, двух лет… Как сказала Ононоки-тян, мы не знаем наверняка, что с ней случилось, но есть основания полагать, что кукла Ииэ-тян была сделана потому, что сама Ииэ-тян по какой-то причине умерла.

— … И всё же, сколько бы ей ни было лет, жива она или мертва, если есть дочь, то должен быть и отец, верно? С биологической точки зрения.

— Отец должен быть, но он не обязан быть мужем.

Какая прагматичная девочка… Впрочем, она права. С биологической точки зрения.

Её вариант более правдоподобен, чем, скажем, клонирование.

Но в случае с доцентом Иэсуми, она была гражданкой Швейцарии, и получила статус резидента, когда вышла замуж за японца и переехала в Японию… Хотя знаете, не обязательно, что всё было именно так.

Что, если правда об исчезновении доцента Иэсуми в том, что её депортировали, когда выяснилось, что она является нелегальным иммигрантом? Это была бы печальная правда, которой я был бы глубоко разочарован… Если это правда, то я могу понять университет, который не желает предавать события огласке…

Будучи крупной организацией, они, скорее всего, хотят уладить все вопросы конфиденциально.

— Если бы у миграционной службы был повод для вмешательства, в эту квартиру 333 давно бы уже вломились. Тот факт, что эта заколотая кукла всё ещё валяется на кровати, говорит нам о том, что они этого не сделали.

Однако даже в таком случае есть вероятность, что доцент Иэсуми не была замужем, и, следовательно, не имела статуса резидента и находилась в Японии нелегально, а также вероятность того, что она успела сбежать до того, как её нелегальное пребывание было обнаружено.

Я учился не на юриста, поэтому не знал всех правовых нюансов в этом отношении — ах, если бы я всё ещё учился в старшей школе. Тогда бы я попросил этот кладезь знаний, Ханэкаву, провести для меня юридическую консультацию.

Насколько я мог судить, судорожно оглядываясь по сторонам, когда приземлялся на балкон, следственные органы ещё даже не предприняли никаких действий в отношении массовой порчи колёс на парковке.

— Знаешь, всё-таки делать куклу взамен своего умершего ребёнка — это чертовски клишированная слёзовыжимательная история…

— Да ладно, неужели ты правда так считаешь? Слишком фальшивая злость, тебе не кажется, Ононоки-тян?

— Сделать куклу взамен уехавшего мужа и жить с ней вместе — это же вообще ни в какие ворота. Знаешь, тут даже к психотерапевту обращаться поздновато.

— Ну да… Одно время мне было настолько одиноко, когда этот кладезь знаний, Ханэкава, уехала в своё странствие по миру, что я использовал её косы, которые сам же отрезал некоторое время назад, в качестве собеседника, которому я могу поведать о своих проблемах… Думаю, со мной тогда было не всё в порядке.

— Больше не разговаривай со мной. Это же было недавно, не так ли? Это было не «одно время», это было настоящее время.

«Меня больше волнует сам факт наличия у тебя этих волос, а не то, что ты с ними беседуешь о жизни», — произнесла Ононоки-тян. Но погодите, а что насчёт этого?

Я кое-что упустил из виду.

Вернее, было кое-что, о чём я до сих пор даже не задумывался… Будь то кукла Ииэ-тян или кукла-отец, почему они сделаны из постельного белья?

Одеяло. Футон.

Было много и других вопросов, к тому же, меня весьма впечатлило сравнение с воздушными шарами, но в обычной ситуации вы бы не стали делать куклу из футона, не так ли?

В отличие от Тэори Тадацуру, я не был кукольных дел мастером, поэтому не мог сказать наверняка, но это, по крайней мере, не самый распространённый стиль кукол.

Неужели подобно тому, как косы, к которым я сильно привязался, были символом Ханэкавы, постельное бельё было для доцента Иэсуми ключевым элементом связи с семьёй?

— Не мог бы ты не перескакивать от нелицеприятного признания к важному осознанию? Поверить не могу, что тебе уже достаточно лет, чтобы голосовать на выборах, братишка-демон. …Учитывая, что одеяло пряталось в детской кроватке, я не думаю, что твоё прозрение как-то меняет положение вещей.

Сильная привязанность… Чувства.

Я полагал, что кукла Ииэ-тян начала двигаться, потому что над ней сначала издевались, а потом и вовсе убили, но… что, если само одеяло было причиной рождения странности? В таком случае, что насчёт куклы-отца?

Что насчёт этого футона?

— Как насчёт быстрой смерти?

Ононоки-тян произнесла это своим фирменным монотонным голосом, и я уж было приготовился к тому, что моя казнь, казалось бы, отложенная, внезапно состоится прямо сейчас из-за признания в очередном (отвратительном) преступлении, однако тот, кого хотели казнить, был не я.

— Пока это просто кукла… Но если эта кукла тоже начнёт двигаться, то будет полный хаос. На всякий случай я уничтожу и её, и этот фруктовый нож, на мелкие кусочки, используя Unlimited Rulebook. Возражения?

— Нет…

Честно говоря, намерение уничтожить что-то столь антропоморфное, вызвало у меня внутреннее неприятие… Но, когда я подумал о кукле Ииэ-тян, напавшей на меня в виде летающего одеяла, я пришёл к выводу, что, просто развязав футон, мы не сможем уладить ситуацию.

Ситуация в доме доцента Иэсуми оставалась загадочной, но пока причина превращения тряпичных кукол в странные летающие существа была неизвестна, лучше было принять превентивные меры в отношении куклы-отца.

Мне, правда, показалось, что использование фирменного приёма Ононоки-тян, известного как Unlimited Rulebook, который уже наградил меня гипоксией, было чрезмерным (можно ли вообще его применять в помещении?), но, похоже, позиция моего «найс бади» заключалась в том, чтобы всё делать основательно.

Хотя стоило ждать, что она уничтожит заодно и кровать… От разбития окон до выбивания дверей — богиня разрушений Ононоки-тян не знала границ.

— Точно всё будет нормально? Если ты сломаешь кровать, это ещё куда ни шло, но если ты пробьёшь пол, то точно проблем не оберёмся. Внизу же наверняка кто-то живёт… Кто-то, кто не является тряпичной куклой.

— Всё в порядке. Я решила опробовать новый приём, который придумала на днях.

— Новый приём?

— Скорее новая вариация. С уменьшенным радиусом поражения… Изначально я предполагала испробовать его на Арараги Цукихи, но что поделать, так уж сложились обстоятельства.

— Что поделать… Если у тебя есть такой приём в арсенале… Подожди-ка, Ононоки-тян. Ты хочешь сказать, что всё ещё планируешь убить мою сестру?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, Ононоки-тян направила кулак на куклу-отца с торчащим из лица ножом для фруктов.

Раньше она поднимала указательный палец, словно указывала на свою цель, но в этот раз она подняла мизинец, который был короче указательного.

— Unlimited Rulebook, мизинцевая версия.