Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
25 - 34

— «Такое ощущение, что я отправляюсь в рай» — из-за того, что я закончила письмо этим ненужным высказыванием, ты и нашёл меня здесь?

«Если так, то я была слишком неосмотрительна. Очень небрежно с моей стороны», — вяло произнесла доцент Иэсуми спустя неделю после нашей с ней первой встречи.

Я покачал головой. «Нет».

— Честно говоря, я ещё даже не прочитал письмо как следует.

— Тогда, пожалуйста, перечитай его. Это письмо, оставленное пропавшим человеком, верно? Даже если так, я не думала, что оно будет расшифровано настолько быстро.

«Предсмертная записка».

Доцент Иэсуми не называла это письмо так.

— Ты пользовался приложением?

— Нет… Но близко.

Ну, я не собирался ей говорить всего… В день её исчезновения письмо, которое она оставила в своём кабинете, было обнаружено мной и Мэнико, которая сопровождала меня.

Не просто четыре языка — она говорила на более чем сорока языках. Даже я был удивлён, что студентка университета может свободно говорить на латыни.

Даже если это был шифр, представляющий собой смесь швейцарского немецкого, швейцарского французского, швейцарского итальянского и романшского, для неё это было всего лишь разминкой для ума… Ну, у неё было мало свободного времени из-за занятий в клубе и всего прочего, поэтому она посчитала, что у неё это заняло слишком много времени, но это было гораздо быстрее, чем если бы я попытался справиться своими силами.

Возможно, благодаря ей перевод получился несколько легкомысленным, но я могу закрыть на это глаза…

— А вы не думали, что я могу передать это письмо прямо в полицию или, возможно, руководству университета?

— Исходя из результатов твоего теста я могу сказать, что у тебя не хватило бы характера для чего-то подобного. Арараги-кун, ты всегда стараешься давать ответы даже на те вопросы, о которых не имеешь ни малейшего представления, я права? Ты не любишь сдавать листы с пустотой вместо ответа. Ты мог полагаться на друзей или на технологии, но у меня даже мыли не было, что ты можешь отказаться от адресованного тебе письма, не зная, что в нём написано.

— …Если вы смогли так охарактеризовать меня, руководствуясь только результатами моей контрольной работы, то вы действительно хороший преподаватель.

— Однако я фальшивка. Можешь ответить на один мой вопрос? Если ты не читал моё письмо, то как ты нашёл меня здесь? Другими словами, как ты нашёл место, в которое я исчезла?

Маленькая кукла-медведь с прикреплённым к ней глазным яблоком привела меня сюда — но, конечно, я не мог сказать ей ничего подобного. Вместо этого я сказал следующее.

— Иэсуми-сенсей, нет ли у вас привычки выбрасывать ненужные вещи на крышу?

— А?

Доцент Иэсуми посмотрела на меня с выражением крайнего недоумения — на самом деле, мы находились на крыше университета.

Как только фамильяр Ононоки-тян врезался в здание и начал карабкаться по стене… Как настоящий скалолаз. Поначалу я расстроился, что создатель не наделил его мозгами, чтобы он обходил препятствия, но вскоре я понял, что это мне недостаёт мозгов.

Это я был жалким.

Я должен был заметить, что кабинет доцента Иэсуми расположен в здании университета — на последнем этаже, как и квартира 333.

Внезапно исчезнувший преподаватель университета.

Её кабинет был пуст, и никто не видел, как она покидала здание университета. Она не приходила домой и оставила свою машину — но, возможно, никто не обыскивал крышу университета, вход на которую, естественно, был запрещён?

Это было не просто слепое пятно, а то место, которое первым вычеркнули из списка со словами: «Этого не может быть»… Идея о том, что она затаилась в своей квартире, была всё же более правдоподобной. По крайней мере, у неё дома были нормальные условия для жизни, и она могла заказывать всё необходимое через интернет, в то время как на крыше университета не было ни электричества, ни даже водопровода.

У неё не было ни единого спасательного круга.

Это место не годилось ни для укрытия, ни для бегства… Но, если она не собиралась ни жить, ни выживать, то это совсем другая история.

Она просто пыталась сбежать.

Когда хочешь сбежать от этого мира — крыша является лучшим местом.

«Ты думал, я хочу спрыгнуть с крыши? Я хочу вознестись на небеса. Я вовсе не хочу падать на землю».

Доцент Иэсуми выглядела измождённой и исхудавшей — она стояла, прислонившись к ограждению, даже не заметив меня, пока я её не окликнул.

Честно говоря, я думал, что опоздал, и она уже превратилась в мумию… Но она была жива.

Её сознание помутнело, но ещё присутствовало.

«Я хорошо умею выживать без еды и питья. Это единственное, что у меня хорошо получается».

За её спиной был забор, и этот забор казался частью клетки… Словно она всё ещё была взаперти. Заперта в клетке, в которую её посадили родители.

Но в этой ситуации, действительно, не стоило переживать, что она может спрыгнуть… Думаю, Ононоки-тян, которая осталась ждать на земле и была наготове, не позволила бы ей этого сделать.

Кстати говоря, чтобы приготовиться к ловле падающих объектов, Ононоки-тян забрала у медвежонка своё глазное яблоко и вернула на законное место… Это было нужно потому, что без чувства перспективы она бы не смогла ничего поймать. Но также это означало, что жизнь медвежонка оказалась очень скоротечной.

Было бы слишком высокомерно оплакивать его кончину, но тот факт, что он был обнаружен на крыше дома, помог мне в поисках этого места даже больше, чем взбирание по стене. Поэтому я не мог не полюбопытствовать о его происхождении.

Её реакция заставила меня усомниться в том, что доцент Иэсуми вообще что-то выбрасывала… Но прежде.

— Раз такое дело, не хотите воды? Правда она газированная.

— Хм?

Доцент Иэсуми напрягла своё зрение.

Возможно, она поняла, что газированная вода была из багажника её машины, но ничего не сказала по этому поводу.

— Я пас. Если я начну пить воду, испытывая сильный голод, то у меня будет синдром переедания.

Таким был её ответ — вообще вода не должна вызывать синдром переедания, но это было слишком серьёзное заявление, сделанное человеком, для которого вода была почти единственным источником питания. Неужели я едва успел?

На самом деле, прошло значительное количество дней… Насколько я помню, максимальный срок, который человек может продержаться без еды и питья, был, вроде, около трёх дней.

Не говоря уж о том, что сейчас был разгар лета и солнце пекло во всю силу.

Я никак не мог успеть.

— Нет-нет, ты очень хорошо справился, молодец. Я уверена, твои родители будут очень гордиться тобой. Тебе удалось поймать живьём серьёзного преступника.

— Мы можем подумать о наших дальнейших действиях позже, а пока, почему бы нам не убраться отсюда? Здесь опасно оставаться.

— Опасно? Почему?

Потому что может прилететь одеяло, чтобы отомстить вам — так я хотел ответить, но решил не делать этого.

Поскольку мне удалось отыскать доцента Иэсуми живой, в этом был смысл, но после прочтения расшифрованного письма я понял, что об этом не стоило беспокоиться.

Конечно, ведь кукла Ииэ-тян всего лишь убегала — так же, как когда-то её мать от своей матери.

Верно. К слову о письме…

— Простите. Из того, что я прочитал в письме, мне кое-что не совсем понятно… Так это вы закололи куклу Ииэ-тян ножом для фруктов, Иэсуми-сенсей?

— Э…? Зарезала?

Уже во второй раз доцент Иэсуми выглядела озадаченной… Дело было не в том, что термин «кукла Ииэ-тян» был ей незнаком, а в том, что она как будто не понимала, о чём я говорю.

Я подумывал добавить к этому вопросу ещё один вопрос, касающийся того, кто зарезал куклу-отца… Но, пожалуй, ограничусь этим.

В письме доцент Иэсуми призналась, что это она создала кукол, но она нигде не говорила, что это она их зарезала.

Кукла медведя на крыше. Агрессивная одежда.

Причина, по которой в её машине не было установлено детское кресло, заключалась в том, что существование Ииэ-тян было фиктивным, в то время как ручной труд доцента Иэсуми ограничивался стенами квартиры… Несмотря на то, что преступница уже дала все признательные показания, оставалось ещё много загадок, которые не были раскрыты.

Не говоря уж о том, насколько много правды было в этом письме… Я не считал доцента Иэсуми большим лжецом, но в письме было много вещей, которые, как мне казалось, не могли быть правдой.

Однако в мои обязанности не входило разгадывать эти тайны.

Всё, что я мог сделать, это заполнить бланк с ответами, не оставив ни одной пустой ячейки.

— Я ошиблась, когда обратилась к тебе за помощью, Арараги-кун?

Доцент Иэсуми, будучи не в состоянии подняться самостоятельно, обратилась ко мне, когда я предложил ей свою руку, но это звучало так, будто она говорила сама с собой.

Да, можно и так сказать.

Она упомянула в своём письме, что не собиралась просить меня убираться в её квартире вместо неё, но, как оказалось, я просто разрушил её квартиру и машину настолько, насколько смог… Если бы она внимательнее прислушивалась к словам моей дорогой подруги детства, она бы поняла, что я совершенно безответственный и безнадёжный сын своих родителей.

Поэтому мысленно я с ней согласился, но потом понял, что всё не совсем так, и изменил своё мнение.

— Нет. Вы ошиблись, когда попытались умереть, — ответил я.

Это был один из тех ответов, который лишь заполнял пустое место. Вряд ли мне его зачтут.