Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
25 - 8

Хотел бы я, чтобы моя впечатлительность, с присущим ей нигилизмом, сказала мне, что между жестоким обращением с куклой и ударом ножом в спину кукле нет никакой разницы.

Однако, насколько мне известно, нож для фруктов не предназначен для нанесения ударов по предметам, не являющимися фруктами. Он не должен использоваться для нанесения ударов кукле, в особенности кукле, заменяющей собственного ребёнка.

Это всё полностью меняло смысл запирания на три замка — предполагалось, что это будет инцидент, связанный с заключением, а оказалось, что это убийство в запертой комнате.

Да, конечно, даже если кукла и имеет форму человека, она всё ещё остаётся куклой… Даже если её ударить ножом, она не закричит и не истечёт кровью… Выражение «убить куклу», чисто технически, не может быть истинным.

Кукла не может умереть. Потому что она с самого начала не была живой.

Кукла, если это, конечно, не кукла-труп, не умрёт, даже если её заколоть, зарезать или содрать с неё кожу.

Вот почему эта ситуация столь необычна: удар в спину кукле, не живой и не мёртвой, — это не было жестоким обращением, но было чудовищным преступлением, которое ввиду жестокости нельзя показывать по телевидению, на уровне вырывания лопаток.

Ну, нет нужды говорить, что если рассматривать это как убийство в закрытой комнате, то убийцей должен быть никто иной, как сама доцент Иэсуми. Она заколола куклу, бросила её в клетку и заперла на замок. Она вышла из комнаты и заперла дверь со стороны коридора. Затем она надела туфли, вышла на улицу и заперла входную дверь — в том, как всё произошло, не было никакой загадки.

Загадкой был её мотив.

Всё так противоречиво… Я могу понять, если бы она убила куклу после совершённого над ней насилия. Это было бы ужасно, но не непонятно… В горячке момента, будь то результат неумышленной эскалации или умышленной небрежности, хрупкую жизнь так легко оборвать.

Если вы запрёте младенца в клетке и оставите там на три дня, он, вероятнее всего, умрёт от голода или по какой-либо другой причине… Это было бы ужасно, но не противоречиво.

Но сначала зарезать, а потом запереть в клетке? Куклу, которую считаешь собственным ребёнком… В чём смысл подобного порядка действий? Что значит эта противоречивая комбинация?

Акт нанесения удара ножом в спину ясно показал наличие намерения убить, что ещё больше запутывало ситуацию.

По какой причине, с какой целью доцент Иэсуми поступила подобным образом? Неужели по её замыслу я, «первооткрыватель», должен был оказаться в подобном замешательстве, словно попал в бурю?

Ожидала ли она этого?

Даже если она действительно верила, что эта кукла — её дочь, она должна была лучше меня знать, какой ужасный эффект эта сцена окажет на меня, когда я стану её свидетелем.

Или сама попытка понять её уже ошибочна? Что ж, правда в том, что, если я хочу во всём разобраться, я должен расспросить её лично.

К слову, уже сложившийся передо мной психологический портрет был столь ужасен, что я не хотел бы даже знать о его существовании. И, по возможности, я бы не хотел иметь с ним никаких дел… Я твёрдо решил не посещать ни одного занятия по швейцарскому немецкому во втором семестре после летних каникул.

…Но, я не мог так просто взять и сделать это.

Вздохнув, я вышел из комнаты вместе с Ононоки-тян, которая оставила нож для фруктов без своего комментария.

Не то чтобы я так уж сильно хотел получить зачёт, но я не мог себе позволить не вернуть ключ, который дала мне доцент… Было слегка чересчур предлагать взрослому человеку, который был старше меня почти на десять лет, сходить к психотерапевту, но, независимо от обстоятельств, и независимо от того, в какой тьме она пребывала в настоящее время, как человек, которого попросили о помощи, я просто обязан был сообщить ей о том, что я видел, без каких-либо недомолвок.

Полагаю, мы не сможем теперь полностью доверять друг другу, особенно после того, как я увидел тот нож…, так что, на всякий случай, будет лучше, если при возвращении ключей будет присутствовать третья сторона.

Было разумно избежать встречи тет-а-тет. Это сулило опасность для обеих сторон…

Не было никакой гарантии, что в этой чистой лаборатории не припрятан где-нибудь нож для фруктов.

Чтобы не создать преступника, я должен не стать жертвой.

Очевидно, что я не мог попросить Ононоки-тян, чтобы она сопровождала меня, поэтому, если уж говорить об ответственности, третьей стороной, которая должна присутствовать при нашей встрече, должна быть Ойкура Содати… Но как бы она ни была дорога моему сердцу, мы с ней пока приостановили наши отношения… Хм, в таком случае, должен быть кто-то другой, на кого я мог бы положиться… Кто-то, кто всё ещё находился в универе в такой час и, желательно, знал бы доцента Иэсуми…

С этими мыслями в голове я поехал на своём «жуке» обратно в университет «Манасэ» с девочкой на заднем сиденье, но, как оказалось, мои рассуждения не были ни лопаткой, ни бедренной костью, а вовсе пустой тратой костной ткани.

Абсолютно беспозвоночные рассуждения.[✱]骨抜き (honenuki) дословно значит «вытащенные кости» и значит «бессодержательный».

Совершенно не то, ради чего стоит трудиться до боли в костях.[✱]骨折り (honeori) дословно переводится как «ломать кости» и значит «труд» или «старания».

Всего несколько часов назад я встречался с доцентом Иэсуми Хагоромо, преподавателем в университете и матерью ребёнка, у которой были определённые проблемы. Но когда я вновь посетил её кабинет, она исчезла.

Внезапно.

Пропала — испарилась.

Как и на следующий день, и на день после него, и ещё днём позже, и ещё спустя сутки.

Она перестала появляться на работе. Она оставила мне ключи от своего дома, заперла своего ребёнка в клетке, а затем скрылась в неизвестном направлении.

Прямо как будто унесённая призраками.

Но если так, то кем же её заменили?