Онлайн чтение книги Принцесса-садистка из другого мира Torture Princess: Fremd Torturchen
1 - 6

◇ ◇ ◇

—

0

—

Кайто размышлял о том, насколько жалкой была его жизнь.

Люди продолжали называть его безгрешной душой, но он определенно не чувствовал себя таковым. Напротив, он только что совершил свое первое убийство в этом мире. Хотя он и раньше участвовал в убийствах, например, помогал убирать трупы, это был первый раз, когда он проткнул кого-то мечом.

Его новая жизнь была полной неразберихой. Он стал свидетелем невыразимо ужасных зрелищ и подвергался пыткам по бессмысленным причинам. Ему пришлось отрезать себе руку и вырезать глубокие раны на груди. Но, несмотря на все это, были и определенные события, которые он не хотел забывать.

Кто-то пожелал ему счастья. Кто-то пообещал защитить его.

Ему пришлось копаться в грязи, куски металла рвали его плоть, но он, наконец, получил эти благословения.

Для большинства людей такие маленькие утешения были постоянной частью их повседневной жизни, тривиальными частичками тепла, о которых едва ли стоило упоминать. Но Кайто получил их только после смерти.

Из-за этого Кайто впервые о чем-то задумался.

Он определенно не был безгрешной душой, и то, что он видел, было Адом. Но даже так… Несмотря на все это…

Эта вторая жизнь, которую ему навязали, была не такой уж плохой.

Возможно, в воскрешении такого жалкого существа, как он, все-таки был какой-то смысл.

Конечно, он никогда ни с кем не поделится этими мыслями.

—

1

—

Когда он открыл глаза, Кайто обнаружил, что сидит в экстравагантном кресле. Его окружение было тускло освещено, и края его зрения исчезли в темноте. Он задел искусно сделанные подлокотники кресла и оглядел комнату.

Стоп, где я? Что я здесь делаю?

Перед ним расстилалась жемчужно-серая скатерть. На столе лежал ассортимент блюд на серебряных буфетных тарелках. Еда была такой яркой, что казалось, будто она сделана из воска.

Там было много закусок, от прозрачного блюда с устрицами в желе и ярко-оранжевого маринованного лосося до широкого выбора паштетов. На первое подали золотисто-коричневое жаркое из свинины, овощной пирог с заварным кремом и ароматную похлебку из омаров. Там были также фрукты, политые медом, пирог, покрытый толченым миндалем, и оливково-коричневый пудинг, украшенный ягодами.

Стол был буквально заставлен ароматными блюдами. Пламя освещало их с верхушек красных подсвечников, кидавших свет на банкет, который выглядел слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но, несмотря на роскошные блюда, никто не принимал участия в трапезе.

Во главе стола виднелся силуэт мужчины.

На нем была шелковая рубашка с галстуком. Его пальто было украшено серебряной нитью, и он не собирался снимать его, пока ел. Мужчина проигнорировал буфетные блюда, вместо этого он ел с единственной чисто-белой тарелки.

На фарфоровой посуде лежал кусок мяса, с которого капала кровь. Сырая печень даже не выглядела приправленной. Мужчина отрезал тонкие ломтики мяса и подносил их ко рту на вилке.

Тьму нарушал только свет свечей и тихий звон посуды.

Кайто сразу же узнал алые глаза мужчины, шелковистые черные волосы и красивые, андрогинные черты лица.

Этот человек, Влад, был поразительно похож на Элизабет.

Но… почему? Почему из всех людей они привели меня прямо к последнему боссу?

Сбитый с толку, Кайто оглядел свое тело. Боль в животе не прошла, но он мог свободно двигать руками и ногами. Он не был связан, а магические ограничения отсутствовали.

Кайто взглянул на Влада, надеясь понять, что тот думает. Влад просто молча продолжал есть. Он, казалось, был поглощен мясом, словно это было единственное, о чем он думал. Было неясно, заинтересован он в беседе или нет. Затем Кайто отвернулся от стола, чтобы осмотреть комнату. Однако он не мог разобрать многих деталей. Любая часть комнаты, даже слегка удаленная от света свечей, была погружена в темноту.

Я даже не могу сказать, где находится вход. Это нехорошо.

Кайто подавил нетерпение и разочарование, успокоив дыхание. Ему необходимо сохранять хладнокровие. Но звериный аромат, исходивший от дыма свечей, действовал ему на нервы, вызывая в памяти образ черного пса с горящими адским огнем глазами.

Это напомнило мне… с Элизабет и Хиной все в порядке?

— Хмм? Свечи привлекли твое внимание?

Кайто вздрогнул и поднял глаза. Влад больше не ел, и на лице Кайто застыло удивленное выражение. Он не ожидал, что голос человека перед ним прозвучит так молодо. Не зная, как ответить, Кайто предпочел промолчать.

— Признаюсь, мое приглашение было довольно неожиданным. Без сомнения, в данный момент ты несколько сбит с толку. Мои извинения.

Влад кивнул сам себе, затем щелкнул пальцами. Тьма и алые лепестки цветов закружились перед Кайто, и появилась чаша с водой. Поверхность воды образовала зеркало, а затем стала проецировать отдаленную сцену.

Глаза Кайто расширились, когда он посмотрел туда.

— Элизабет… Хина…

Элизабет и Хина поднимались по склону к замку, на бегу отбиваясь от огромной черной собаки.

Хина взмахнула алебардой, сбив собаку с ног. Однако ее клинок не мог пробить густую шерсть пса. Элизабет послала бесчисленное количество кольев в спину собаки, но все они просто отскочили. Челюсть собаки навалилась на Элизабет, но в следующий момент ее связали заколдованными цепями. Но хотя она и сдержала пасть собаки, она не могла нанести решающий удар.

— Проклятье. Подумать только, что ты так хорошо сопротивляешься моим орудиям пыток. Воистину, не без причины тебе дано звание ИМПЕРАТОРА.

Элизабет сплюнула кровь на обочину дороги. Ее острое намерение убить не притупилось. Но как бы она ни старалась это скрыть, в ее алых глазах застыло разочарование.

Положив обе руки на стол, Кайто рефлекторно выкрикнул:

— Элизабет!

— Тебе не кажется, что она немного нетерпелива? На мой взгляд, Элизабет более нестабильная, чем пороховая бочка. Только дурак будет пытаться использовать грубую силу, чтобы подчинить ИМПЕРАТОРА. Хотя, сражаться с ним с самого начала было глупой затеей, — Влад пожал плечами, его голос звучал, словно он говорил о своенравном ребенке. Он грациозно поднес ко рту последний кусок мяса. Вытерев окровавленные губы, он указал вилкой на чашу, на которую уставился Кайто, — ИМПЕРАТОР — самый высокопоставленный из всех Демонов, которых мы призвали, вершина того, что может вызвать человек. Даже Элизабет, знаменитая Принцесса Мучений, не сможет с легкостью убить его. Если бы она могла, это бы плохо отразилось на имени ИМПЕРАТОРА. И у него есть своя гордость первоклассной гончей собаки, которую нужно учитывать. Лидер четырнадцати находится на совершенно ином уровне.

Вот с каким врагом сражались Элизабет и Хина. Кайто крепко сжал кулаки. Но тут он заметил кое-что.

— Так, подожди-ка. Демон там, но ты здесь. Значит ли это, что ты вызвал ИМПЕРАТОРА, но не слился с ним?

— Именно так. Ты, вероятно, уже слышал это от Элизабет, но я действовал как посредник, чтобы материализовать ИМПЕРАТОРА в этом мире. В каком-то смысле мы оба — одно целое. В обычной ситуации было бы благоразумно слиться с ним ради собственной безопасности. Но я не хочу отказываться от удовольствия иметь человеческое тело и не хочу, чтобы мое тело было доведено до такого омерзительного состояния — они до смешного отвратительны, не так ли?

Влад усмехнулся. Открыто и безжалостно он смеялся над своими собратьями-демонами. Кайто вспомнил, как Элизабет учила его разным вещам и насмехалась над его неудачами.

Кайто покачал головой и продолжил задавать вопросы:

— Значит, ты состоишь из плоти и крови, верно? И если я убью тебя, ИМПЕРАТОР умрет вместе с тобой.

— Совершенно верно! Однако тебе не кажется, что довольно глупо спрашивать меня об этом? Ты кажешься на удивление безрассудным, поэтому я советую тебе быть осторожным — ты не можешь убить меня, — Влад произнес это заявление с полной апатией. Он взял салфетку и вытер кровь с губ, — У Элизабет может быть шанс, но... Как и она, я не обычный человек.

Алые лепестки цветов и тьма собрались вокруг его пальцев. Он отпустил салфетку, и она распустилась. Нить прочертила в воздухе спираль, а затем внезапно вспыхнула пламенем. Белый пепел мягко развеялся на стол.

Наблюдая, как он управляется с тьмой и голубыми лепестками, Кайто кое-что понял. Этот человек был близок к тому, какой была бы Элизабет, если бы заключила контракт с Демоном, как в случае с Клуллесом.

— Так зачем ты меня сюда притащил? Собираешься использовать меня в качестве заложника?

— …Прошу прощения. Ты, кажется, не шутишь, а скорее не понимаешь ситуацию… Скажи мне, ты действительно веришь, что будешь иметь какую-то ценность в качестве заложника?

— О, черт возьми, нет. Я всего лишь запасной игрок. Я не сомневаюсь, что Элизабет наплевать, буду ли я жить или умру.

— Согласен. Я пригласил тебя сюда, потому что у меня есть для тебя определенное предложение.

Влад снова кивнул с почти невинной искренностью. Но затем его лицо стало серьезным, и он скрестил руки на груди, глядя на Кайто.

— Я хочу усыновить тебя и сделать из тебя вторую Элизабет.

— Я отказываюсь.

Кайто тут же отказался, не дожидаясь объяснения Влада по поводу «второй Элизабет».

Несмотря на его растерянность, он был уверен в своем ответе. Как только возникла идея стать приемным сыном контрактора ИМПЕРАТОРА, отказ был единственным разумным выбором. Влад смутился, но продолжил:

— Ох, Элизабет. Моя дорогая, любимая Элизабет. Она была моей первой дочерью, и она была моим шедевром. Ее единственным недостатком было то, что она превосходила совершенство. Она повзрослела даже быстрее, чем я ожидал, но в конце концов порвала со мной все связи. Я хочу заменить ее. Ради всего, чего я достиг, ради всего, чего мне еще предстоит достичь, мне нужен преемник.

— Но почему из всех людей ты выбрал именно меня? В этом действительно нет никакого смысла.

— Я вижу в тебе потенциал превзойти даже ее. Я немного услышал от Клуллеса, но твоя смерть была невыразимо жестокой, несмотря на то, что ты не совершил греха, достойного такой судьбы, верно? Ты понимаешь боль, но остаешься спокойным перед ее лицом. С другой стороны, ты сильно реагируешь на тех, кого ненавидишь. Твой энтузиазм и твое самообладание уравновешивают друг друга.

— Не думаю, что все это можно сказать обо мне. Я чувствую, что существует довольно большой разрыв между реальностью и тем, как ты представляешь меня.

— Так ли это? Я осмелюсь сказать, что разрыв довольно мал. Я верю, что могу ожидать великих свершений от тех, кто познал боль, но все еще может убить других, если это удовлетворит их потребности.

Влад щелкнул пальцами. Белокурые горничные появились позади него. Они моргнули своими потертыми фиолетовыми глазами, затем грациозно поклонились. Кайто, застигнутый врасплох, уставился на них.

Влад, не показывая никаких признаков того, уловил ли он враждебность Кайто, продолжил почти музыкальным голосом:

— Прежде всего остального, тебя убили и отняли все. А те, у кого отняли, имеют право в свою очередь отнять и у других. По крайней мере, они готовы признать, что имеют на это право. Глубокий голод необходим, если хочешь освоить боль других. Ибо если голод человека — желание человека — несерьезный, он в конце концов будет поглощен им. Нужен определенный потенциал. Потенциал носить мантию тирана, как если бы это была роль, для которой ты был рожден.

Выступление Влада было произведением поэта, а его анализ Кайто — работой ученого.

Кайто отчаянно боролся, не поддаваясь словам Влада. Свечи мерцали, и слова Влада, словно по воле колдовства, отдавались эхом. Кайто почувствовал, что, если он будет продолжать слушать, его сознание может уплыть. Ему нужно было быть начеку. У Кайто не было ни малейшего желания уподобляться Элизабет. Он сомневался, что вообще способен на такое.

Слова, исходившие от человека перед ним, были ничем иным, как бредом сумасшедшего:

— С самого детства Элизабет была подвержена непомерному страху смерти. Боль и страх превратили ее в прекрасное произведение искусства. Я хочу, чтобы ты стал моей второй работой, моим преемником. Я признаю, что хотеть сына по причине потери дочери — довольно простой замысел, но пусть будет так. Что скажешь?

— Категорически отказываюсь. И перестань нести чушь, меня от тебя тошнит.

— Ах, энергичный ответ! Но послушай еще немного. Ты не пожалеешь.

Влад был невозмутим. Он посмотрел на Кайто так, как смотрят на озорного ребенка. Или, возможно, взгляд его напоминал скотовода, впечатленного силой лая щенка.

— Я не собираюсь смотреть на тебя свысока, как Клуллес. И я не пытаюсь бесплатно забрать твое будущее. Это было бы неправильно… Хотя теперь, когда я говорю это вслух, кажется немного странным то, что я размышляю о добре и зле.

— Что ты предлагаешь взамен? Безопасность Элизабет и Хины?

— Боги, нет! С чего ты взял, что я дам тебе право голоса в отношении моей дочери? Мы с ИМПЕРАТОРОМ уладим все дела с моей любимой дочерью, с моей любимой, очаровательной, глупой, гнусной Элизабет. Ибо это и есть любовь. Знай свое место, дитя — эта девочка — моя, Влада Ле Фаню, любимая дочь.

На секунду в багровых глазах Влада вспыхнул холодный огонек. Он шагнул в сторону Кайто, потом провел один из своих черных ногтей через чашу с водой. Фигура Элизабет расплылась.

— Не допускай и мысли, что тебе есть место в наших отношениях.

Взгляд, направленный на Кайто, длился лишь мгновение. Затем Влад снова улыбнулся.

— Более того! То, что я могу предложить тебе — это нечто гораздо более замечательное, нечто, что я думаю, ты найдешь гораздо более важным. Видишь ли, мои способности в магии превосходят способности Элизабет, и связь с другими мирами вряд ли является для меня вызовом.

Влад гордо выпятил грудь. Его лицо было таким довольным, что он выглядел как ребенок, приглашающий друга поиграть. Несмотря на разговоры об усыновлении других, сам Влад вел себя несколько по-ребячески. Но внезапно на лице Влада появилась жестокая улыбка. Увидев это выражение, Кайто пришел к пониманию.

Слился он или нет, этот человек безошибочно был Демоном.

И Демоны втискивались в трещины в сердцах людей.

— Кажется, на днях твой отец столкнулся с какими-то пустяковыми проблемами и утонул в море. Я могу вызвать его и отдать тебе, как игрушку.

Когда он услышал эти слова, сердце Кайто остановилось.

—

2

—

— ...Подожди, ты говоришь… Ты хочешь сказать, что этот мудак умер?

Прежде чем он понял это, Кайто уже стоял. Его стул опрокинулся позади него и с грохотом приземлился. Чаша задрожала, и изображение в воде расплылось. Но у Кайто не хватило самообладания обратить на это внимание.

Он чувствовал себя так, словно кто-то ударил его молотком по черепу. Мгновение спустя его охватило чувство пустоты. Как будто в груди у него стало пусто, а сердце разбилось вдребезги.

Вот как сильно он был удивлен и поражен заявлением Влада.

Этот человек умер. Этот человек, который, казалось, что бы ни случилось, будет жить вечно.

— Ох, он определенно скончался. Поздравляю — твой отец умер! Возможно, дело рук кармы… Хех, я являюсь истинной персонификацией зла, с моей стороны ведь противоречиво говорить подобное? Да и какая разница, если противоречиво? Какой приятный результат! А теперь, что будешь делать?

— Что буду делать..? Ну, он мертв, так что…

— Что я только что сказал? Я могу вернуть его и отдать тебе как игрушку! Если хочешь отомстить за свою преждевременную кончину, советую кивнуть. В конце концов, тебе нет нужды скрывать это от меня или смущаться.

Влад несколько раз кивнул, демонстрируя свое понимание и симпатию. Он показал Кайто невинную улыбку.

Когда Влад говорил, у него было такое выражение лица, словно он приглашал Кайто сыграть в жестокую игру.

— Разве не приятно было бы выпустить ему кишки, вырвать легкие и свернуть шею?

Он не мог позволить себе прислушиваться к уговорам Влада. Это были слова Демона. Но даже зная это, Кайто чувствовал, как что-то клокочет в потрескавшихся глубинах его сердца. Он не мог отрицать эти возвышенные остатки эмоций.

Он мог вырвать внутренности своего отца, а затем проигнорировать его мольбы о пощаде и безжалостно забить его до смерти. Одна только мысль об этом наполняла его удовлетворением. Конечно, приведение этого в действие было бы еще более захватывающе.

Если он сделает это, то сможет, наконец, сбросить страх и ненависть, которые сковывали его, как кандалы.

Конечно, это стоило потери всей оставшейся жизни.

— Дай мне... немного времени, чтобы все обдумать, — Кайто наконец удалось выдавить эти слова. Он весь дрожал, будто сплевывал кровь, а его головокружение было таким сильным, что напоминало настоящий страх. Влад великодушно кивнул.

— Не торопись. У нас полно времени. Ну, по крайней мере, у тебя.

Услышав это, Кайто обратил свои пустые глаза к поверхности воды. Резкая серебристая вспышка пробежала по диагонали.

— …Тч!

Массивный серп палача опустился на шею собаки. Но пес заблокировал его челюстью и укусил так сильно, что тот разлетелся вдребезги. Горничная все еще размахивала алебардой, но ее одежда была порвана во многих местах.

— Мастер, Мастер, Мастер, Мастер, где же Вы?!

Не заботясь ни о своих ранах, ни о своем состоянии, она отчаянно взывала к кому-то.

Это… я…

Наблюдая за ней, Кайто понял, что он должен был испытывать какие-то эмоции. Но хотя он понимал это, он не знал, какими были эти эмоции. Он был в состоянии шока, и его разум не мог должным образом разобрать сцену перед его глазами.

Сцена, свидетелем которой он был, казалась происходящей в другом мире. Как будто его душа вернулась в то место, где он был задушен, в ту комнату, где он умер.

Не зная, что делать, Кайто потянулся к воде, как ребенок.

Вода объяла его дрожащие пальцы.

Зеркальная поверхность воды разрушилась, и больше ничего не было видно.

—

3

—

— Здесь Ваша комната, Мастер Кайто. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, обдумывая свое решение.

Говорившая была новой, третьей горничной, державшей в руке фонарь. Она поклонилась.

Когда она подняла голову, ее утомленные жемчужные глаза заблестели. Горничная казалась старой, так как ее щеки начали обвисать. Кайто кивнул, и горничная повернулась и вышла в темный коридор. Скрип ее свободной левой лодыжки затих вдали.

Оставшись один, Кайто с удивлением оглядел грязную комнату.

— ...Стоп, это та же самая комната?

Он здесь впервые, но он помнил эту комнату.

На стенах квадратной комнаты висели желтые обои, такие потрепанные, что едва можно было разглядеть их цветочный узор. Милые гипсовые скульптуры у окна были покрыты пеплом, и некогда белая мебель тоже была грязной. Однако металлические ручки на комоде были такими же яркими, как и тогда. Сам комод когда-то был украшен куклами и чучелами животных, но, возможно, из уважения к тому факту, что Кайто был парнем, теперь на нем лежали охотничье ружье и модель деревянной лошади. На покрытой паутиной кровати с балдахином лежал смятый матрас. Матрас был покрыт кучей ниспадающих одеял.

Сухие пятна крови были разбрызганы по всему пушистому одеялу. Окинув взглядом всю сцену, Кайто кивнул.

— Да, это определенно старая комната Элизабет.

Это был реальный аналог призрачной комнаты, в которую он наткнулся, когда заблудился в Сокровищнице.

Дверь, которую он нашел в Сокровищнице, скорее всего, использовала воспоминания из этой комнаты и материализовала их в своем магическом пространстве. Настоящая комната была намного грязнее, чем ее призрачный двойник, но ее дизайн был почти идентичен. Влад, должно быть, заменил вещи, которые Элизабет забрала отсюда, вернув комнату без хозяина к ее первоначальному виду. Еще один пример его странной зацикленности на ней. Тот факт, что он, несмотря на это, учел Кайто и украсил комнату для парня, был почти комичным.

— ...Хех.

Внезапно все это показалось Кайто забавным. Приступ сильного смеха сотряс его грудь. Он ничего не мог с собой поделать. Все было так забавно. Он широко раскрыл рот и рассмеялся так громко, как только мог:

— Ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха, ах-ха-ха-ха-ха!

Живот свело судорогой, из глаз полились слезы. Но как бы ему ни было больно, он продолжал смеяться. Все, начиная с жалкой смерти отца и кончая его теперешним положением, было смешнее некуда.

И все это было такой чушью.

Бум!'

Кайто вдруг перестал смеяться и ударил кулаком по стене. Его кость хрустнула, и по руке пробежала острая боль. Тем не менее, он снова сжал кулак. По стене стекала кровь. Его палец был сломан, но он бил по стене снова и снова. Он закричал, ударяясь об стену, словно одержимый:

— Он умер. Этот мудак умер. После того, как он замучил столько людей до смерти, в конечном итоге он убил себя. Так этому ублюдку и надо. Но это что, должно заставить меня чувствовать себя лучше?! Это должно заставить меня простить его?! К черту это — я сам хочу убить его!

Кайто особенно сильно ударил кулаком по стене. Его мизинец был на внешней стороне кулака, и он громко щелкнул. Даже при том, что его разум был погружен в месть и ненависть, его обычное чувство холодного спокойствия не пришло. Он залился слезами, как ребенок, закатывающий истерику. Он судорожно вздохнул, ударился лбом о стену и что-то глухо пробормотал:

— Мертвый человек убивает своего мертвого убийцу… Блин, ничто больше не имеет смысла…

Его тон был полон самоуничижения. Он улыбнулся пустой улыбкой. Через некоторое время он оторвал лоб от окровавленной стены. Кайто огляделся, словно ища кого-то, кто мог бы ему помочь.

Его взгляд остановился на кровати.

— ...Элизабет.

Перед его усталыми глазами промелькнуло видение Элизабет в молодости.

Хрупкая, красивая девушка сидела, наполовину зарывшись в море одеял. Она уставилась на Кайто пустыми, лишенными жизни глазами. Ее красота была единственной вещью, которая никогда не менялась.

Кайто по-детски поморщился, задавая вопрос юной Элизабет:

— Эй, что, черт возьми, с тобой случилось? Что сделало тебя такой, какая ты есть? — Видение не ответило. Но Кайто продолжал спрашивать, практически крича, — Черт возьми, Элизабет! Почему ты решила стать Принцессой Мучений?!

Это был вопрос, который он часто задавал себе, и вопрос, который он никогда не задавал ей.

Почему она стала Принцессой Мучений? Какие у нее были причины, какую ненависть она питала? Или у нее вообще не было никаких причин? Неудивительно, видение ничего не объясняло.

В конце концов, она была не более чем иллюзией, которую вызвал разум Кайто из-за стресса. Кайто это знал. Но он все равно умолял ее, и тогда она просто исчезла.

— Ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха, ах-ха-ха-ха-ха!

Кайто снова расхохотался. Он хохотал как сумасшедший, смеялся и корчился от смеха. Он ударил кулаком по стене. Его окровавленные пальцы издавали ужасные звуки, когда он отрывал их от стены, и он поймал себя на том, что глотает слезы.

Затем, внезапно, его замешательство рассеялось. На его глазах больше не было слез. Его истерика резко оборвалась. Его разум был ясен, как тихое озеро, и он пришел к выводу: сколько бы он ни смеялся, эта боль никогда не пройдет.

Он был повержен самым паскудным образом.

Этот факт был для него всем.

—

4

—

Горничная с усталыми жемчужными глазами стояла в коридоре.

— Мастер Влад ждет вас в столовой, сэр.

Следуя за ней, Кайто снова оказался в столовой. Влад по-прежнему сидел один во главе стола. В отличие от Элизабет, он, казалось, не взял десерт, вместо этого решив выпить бокал вина после еды. Наблюдая, как Влад раскачивает бокал из стороны в сторону, Кайто заговорил:

— Я принял решение. Позволь мне убить отца собственными руками. Даже если он умер, я не могу простить его.

— Должен признать, великолепное решение. Никто не станет отрицать, что у тебя есть право на месть. Ее осуществление кажется вполне разумным, —Влад поставил свой бокал и заговорил теплым голосом, тщательно продуманным, чтобы смыть вину Кайто.

На его лице не было и следа удивления. Именно такого ответа он и ожидал. Как же он мог быть иным? Несомненно, он хотел сделать из Кайто своего сына потому, что он понимал, что Кайто был пленником его собственной ненависти.

Кайто мягко сжал ноющий кулак. Он немного поколебался, затем сделал свою следующую просьбу:

— Только перед этим, лишь одно мгновение… Я не буду просить тебя позволить мне увидеть твою дочь, Элизабет. Но… могу я хотя бы попрощаться с Хиной?

— …Хиной? Ах, эта кукла, которую я оставил, не включив ее. Я удивлен, что тебе она так понравилась. Любишь играть с куклами? Если хочешь, я могу приготовить для тебя точно такую же… Или, скорее, настроенную специально под твои вкусы.

— Она не кукла. И ее нельзя заменить. Хина — это Хина.

Кайто закрыл глаза, вспоминая теплое ощущение ее рук, крепко обнимающих его. Ее серебристые волосы и обожающая улыбка мерцали под его веками. Но затем он открыл глаза, стирая изображение.

— Мы провели вместе совсем немного времени, но я в долгу перед ней. Да, и еще кое-что. Отзови атаку ИМПЕРАТОРА, пока я прощаюсь с Хиной. Кажется несправедливым заставлять Элизабет сражаться с ним в одиночку.

— Должен признать, мне трудно понять, как можно чувствовать себя обязанным кукле. И если бы ты захотел предать меня, это было бы, конечно, удобным для тебя решением… Но это особый случай. Как моему единственному преемнику, я дарую тебе это единственное снисхождение.

Влад кивнул и отдал приказ двум горничным. Выйдя на улицу, они взяли с собой часы. Влад хвастливо заговорил, глядя им вслед:

— Эти часы — магический прибор. Он может вытащить тех, кто не имеет магического сопротивления, из потока времени и пространства. Ты сам видел, как вокруг тебя остановилось пространство, не так ли? Но никто другой не был отстранен от правильного течения времени. Горничные, те, что пользовались этим устройством, могли убить тебя, когда им вздумается, в пределах этого пространства, но не смогли бы даже пальцем тронуть Элизабет за его пределами. Грубо говоря, это инструмент, предназначенный для слабаков. Но мне интересно, как поведет себя этот автоматон. Обычно это не имело бы большого эффекта, но, учитывая ее раненое состояние, кто знает? А теперь, не желаешь ли немного вина, пока мы ждем?

— Пожалуй, откажусь.

— Какой холодный ответ. Сам я нахожу жизнь более приятной, когда она сопровождается выпивкой.

Отвергнув предложение Влада, Кайто плюхнулся на соседнее сиденье. Он проигнорировал еду перед собой и сжал окровавленные руки. Влад слегка пожал плечами и поднял бокал.

Они оставались в таком положении, пока ждали, а время, казалось, замедлилось. Наконец, дверь в столовую распахнулась. Две пары шагов приблизились, а также звук чего-то волочащегося. Кайто посмотрел в направлении шума, и его глаза расширились.

— ...Хина!

— Нам не нужно было это усмирять. Оно просто лежало среди обломков.

— Похоже, Элизабет сочла это помехой и оставила.

— Моя девочка следила за тем, чтобы оно не дралось до саморазрушения. У Элизабет всегда были нежные моменты. Похоже, от куклы будет мало толку, если ты собирался сказать ей, чтобы она взяла Элизабет и сбежала от ИМПЕРАТОРА.

Услышав доклады горничных, Влад искоса взглянул на Кайто и рассмеялся. Кайто отчаянно вскочил со своего места.

Горничные поддерживали Хину за плечи. Ее одежда была изорвана в клочья, как и ее человеческая кожа. И все же она отказывалась отпускать свою алебарду.

— …Мастер… Кайто… Ох… Мастер Кайто, где… вы..? — пробормотав эту одну фразу, она подняла голову, и ее спутанные серебристые волосы закачались. Когда ее пустые изумрудные глаза остановились на Кайто, они расширились, и в них вспыхнул веселый огонек, — ...Мастер Кайто!

Хина стряхнула с себя горничных и выронила алебарду, которую сжимала. Протянув руки, она, казалось, совсем забыла о своей боли. Кайто остановился. Его план доверить Хине послание и спасти Элизабет рухнул, но он все еще планировал предать их. Он не имел права принять ее объятия.

— Мастер Кайто! О, я так рада, что Вы целы и невредимы.

— Это прощание, Хина. Ты должна вернуться в замок без меня.

Хина уже собиралась броситься к нему, но, услышав его слова, остановилась как вкопанная. Она выглядела так, словно ее ударили ножом в сердце. Через несколько секунд она выпрямилась и посмотрела прямо на Кайто.

Она мягко прижала руку к груди, выровняла дыхание и заговорила:

— Мастер Кайто, может быть, Вы находите какой-то аспект меня неудовлетворительным?

— Хина, что ты…

— Если так, то не позволите ли Вы мне грубость спросить, какой именно? Я его починю. Я всего лишь простая дура, не подозревающая о своей неудаче, но если Вы дадите мне шанс исправить мою ошибку, ничто не сделает меня счастливее. Я прошу Вас о помиловании.

— Нет-нет, дело не в этом. Ты не сделала ничего плохого.

Кайто не ожидал такой реакции Хины и поспешно поправил ее. Она выглядела озадаченной.

— Если это так... тогда, может быть, Вы возненавидели меня? Неужели Вы больше не можете выносить вида моего лица? Неужели Вы больше не хотите, чтобы рядом с вами был кто-то вроде меня? Если проблема в этом, то я возьму свое лицо и с помощью леди Элизабет переделаю его, чтобы лучше соответствовать Вашим требованиям.

— Ты ошибаешься, Хина. Дело не в тебе, совсем не в тебе. Я просто решил последовать за этим парнем.

— Мастер Кайто… Вы имеете в виду... Влада?

Хина с недоумением посмотрела на человека, на которого указывал Кайто. Кайто кивнул.

— Не могу сказать, что это мой первый выбор. Но даже если мне придется встать на ту сторону, которая причиняет боль другим, я обязан что-то сделать. И он единственный, кто может помочь мне с этим.

Кайто попытался объясниться. Выражение лица Хины делало ее похожей на брошенного щенка, и ему пришлось отвернуться.

С ней все будет в порядке. Хотя он предавал ее, он не хотел быть причиной ее страдальческого выражения лица. Но он не мог позволить себе роскошь держать ее рядом.

Сейчас она была непригодна для боя. Если бы она потеряла надежду вернуть его, Влад, вероятно, отпустил бы ее.

В конце концов, их отношения были результатом того, что он случайно завел ее. Если бы она могла просто забыть о нем и найти нового мастера, она, по крайней мере, могла бы проводить свои дни счастливо и мирно.

Во всяком случае, он хотел в это верить.

— Просто забудь о своем установленном возлюбленном, и после того, как вернешься, ты сможешь жить свободно. Я попрошу Элизабет... или, скорее, Влада настроить все так, чтобы ты могла забыть меня и установить новую конфиг…

— Пожалуйста, не недооценивайте меня, Мастер Кайто.

— Хах?

Она прервала Кайто, ее голос был холодным и резким. Она никогда раньше не выказывала такого гнева по отношению к нему. Она сделала короткий вдох, выдохнула и с достоинством выпрямилась.

— Пусть у меня и есть заранее сконфигурированное сердце автоматона, но оно все равно мое и только мое. В тот момент, когда я выбрала Вас своим мастером, а Вы выбрали меня, я решила посвятить свою жизнь и свою любовь Вам и никому другому. Я живу, потому что хочу жить ради Вас, и я ломаюсь, потому что хочу быть сломанной Вами. Я не собираюсь служить другому мастеру. Даже если бы мой благородный мастер приказал это сделать, я не могу позволить Вам отрицать этот факт.

— ...Хина…

— Почему Вы решили служить такому человеку, как он?

— Прости. Я последую за ним. Даже если мне придется отдать Владу все, что мне дорого, я собираюсь убить своего отца!

Прежде чем он понял это, Кайто закричал. Как будто в ответ на его неустойчивые мысли, гнев и жажда крови поднялись в его сердце, и страдание, которое он когда-то чувствовал, вернулось к нему. Он стиснул зубы, тяжело дыша, словно животное.

Суровость тут же исчезла с лица Хины и в одно мгновение сменилась пониманием. Она не знала о его прошлом, но, похоже, что-то поняла, когда мягко задала ему вопрос:

— Это… Это принесет Вам счастье?

— А?.. Счастье?

— Принесет?

— Ух, ну, наверное.

Ошеломленный серьезным тоном Хины, Кайто кивнул. Но он понятия не имел, принесет ли этот поступок ему счастье. Напротив, убийство было настолько далеко, насколько это вообще возможно от такой идеалистической вещи, как «счастье». Но все, что ему нужно было сделать — это убить своего отца, и поток мутной ненависти, струящийся в его сердце, должен был исчезнуть.

Услышав его ответ, Хина просияла.

— Слава Богу.

— Хах?

Кайто в очередной раз был удивлен ее словами. Почему-то Хина с облегчением кивнула. Она сложила руки на груди с довольным выражением лица, словно мать, осознавшая счастье своего ребенка.

— Даже там, в замке, Вы ни разу не улыбнулись от всего сердца, Мастер Кайто… Я так волновалась за Вас. Если этот выбор принесет Вам счастье, то мне больше нечего сказать. С сердцем, полным радости, я поддержу Вас на Вашем пути.

— Подожди, Хина, ты все это время беспокоилась обо мне?

— Ваше счастье — это мое счастье, Мастер Кайто. Единое, высшее счастье… Я поняла. В соответствии с Вашими пожеланиями, Я остановлю все свои функции.

— Чт..?!

Ее неожиданное заявление заставило глаза Кайто широко расшириться. Это было совсем не то, чего он хотел. Черт, вся причина этого прощания заключалась в том, что он хотел, чтобы Хина прожила долгую жизнь.

Кайто схватил ее за плечи. Она спокойно ответила на его взгляд.

— Хина, перестань говорить глупости! Зачем тебе отключаться?!

— Если Вы говорите, что больше не нуждаетесь во мне, Мастер Кайто, то почему я должна продолжать жить? Леди Элизабет не хочет бежать, а я просто обуза. Пожалуйста, успокойтесь. Если Вы скажете, что это принесет Вам счастье, тогда я с радостью верну свое тело к состоянию простой куклы.

— Перестань…Умоляю, Хина. Перестань, прошу. Я не хочу, чтобы ты умерла. Неужели ты не можешь все хорошенько обдумать?

— Как Вы добры… Какой же Вы по-настоящему добрый и сострадательный человек. Хотя я недостойна таких чувств, я все же приму их. Но цель всей моей жизни — быть рядом с Вами, и в тот момент, когда Вы перестали нуждаться во мне, она подошла к концу. Вам не нужно чувствовать вину по этому поводу. Моя работа закончена, поэтому, пожалуйста, попрощайтесь со мной с улыбкой.

Хина улыбнулась. В ее голосе звучала решительная гордость, которой Кайто никак не мог противостоять. Что бы он ни говорил, он сомневался, что ее решимость поколеблется. Когда он понял это, его руки ослабли. Хина отступила на шаг и схватилась за край униформы горничной. Ее серебристые волосы мягко покачивались, поблескивая в свете свечей. Она опустила раненую ногу и мило поклонилась.

— А сейчас, Мастер Кайто, я ухожу. Ежели Вы более не нуждаетесь во мне, я войду в вечный сон. Примите мою искреннюю благодарность. Позволив мне быть рядом с Вами… и милостиво позволив мне быть Вашей любовницей, я стала так счастлива, что Вы даже представить не можете.

Когда Хина говорила о том, как она была счастлива за то короткое время, что они провели вместе, в ее голосе не было и следа фальши, только пылкая благодарность. Она низко поклонилась и продолжила:

— С сердцем, полным любви и благодарности, я приветствую смерть… Прошу меня простить.

Она подняла голову, подняла алебарду и использовала ее для поддержки своего тела. Горничные подошли, чтобы помочь ей, но она стряхнула их и вышла из столовой одна. Ее решительная фигура вскоре скрылась в тьме.

Застыв на месте, Кайто смотрел ей вслед.

При этом он вспомнил разговор Марианны и Элизабет.

Как только Вы убьете меня, я думаю, в этом мире не останется никого, кто бы по-настоящему любил Вас.

Да… не будет никого. Ни единого человека на всю оставшуюся вечность.

Он чувствовал себя так, словно только что потерял что-то ценное, даже не осознавая, насколько важным оно было.

Он оставался неподвижным. Но прежде чем он смог осознать свое глубокое чувство потери, Влад окликнул его сзади:

— Я должен спросить, на всякий случай. Неужели минуту назад я стал свидетелем чуда? И чудо это — возвышенные слова твоей игрушки, смывающие твою вековую обиду, оставляя тебя с очищенным духом и готовым жить долго и счастливо?

— ...Не беспокойся об этом. Просто призови уже моего проклятого отца, —Кайто выплюнул эти слова.

Влад кивнул и щелкнул пальцами.

Горничные быстро вкатили тележку, предназначенную для перевозки еды, словно с нетерпением ждали этого. Верх тележки был накрыт серебряной крышкой, которую горничные быстро сняли.

На повозке лежала кукла, одетая в серую одежду. У нее нет волос, глаз или рта.

Кожа шарнирной куклы была бледной, а ее конструкция выглядела настолько простой, что трудно было представить, что в ней обитает душа. Влад взял со стола нож, крутанул его за рукоятку с изображением ястреба и резко остановил. Затем он с силой глубоко вонзил его в свое запястье.

Порез перерезал артерию, кровь хлынула на скатерть и закапала на пол. Кровь слилась воедино, казалась почти живой, и начала рисовать сложный узор на полу, отличный от знакомого Кайто круга телепортации.

Пока это происходило, Влад нахмурился. Его рука, до тех пор скрытая в рукаве, сияла алым от божественных иероглифов. Церковные оковы впились ему в кожу. Похоже, когда он использовал магию, они причиняли ему еще большую боль. Однако выражение его лица быстро вернулось к нейтральному.

— В словах моих нет лжи. Мои слова не несут фальши. Мои слова не несут обмана. Его душа переправляется между мирами. На Земле он зовет, его тело разрушено. Здесь он снова обретет свою форму.

Влад что-то тихо пробормотал. В унисон с его словами замерцал призывающий круг на земле.

По мере того, как свет становился все ярче, атмосфера в комнате начала меняться.

— Ла (стань) — Ла (перейди) — Ла (стань) — Ла (вернись) — Ла (стань).

Воздух стал сухим и резким, словно сквозь него летели тысячи осколков стекла. Бесформенное сияние плясало на кончике носа Кайто, и он проследил за ним взглядом. Края его зрения были полны образов, которые определенно были из другого мира.

Шоссе, машины, толпы, рекламные вывески, реки, школы. Все эти сцены из мира, который он оставил позади.

Они отражались всеми цветами радуги, наполняя темную комнату странным светом.

— Тебе следует закрыть глаза. Слишком долгое созерцание света свело бы обычных людей с ума. Ты же не хочешь, чтобы из тебя высосали душу?

Услышав предупреждение Влада, Кайто отчаянно зажмурился. И все же радужный свет прожигал сетчатку его глаз. Когда он повернулся к тьме, чтобы отогнать свет, воспоминания о событиях, предшествовавших этому моменту, вспыхнули в его голове.

Словно спасаясь от странного света, Кайто погрузился в глубины моря воспоминаний.

Красивая девушка с развевающимися темными волосами заговорила, ее тон часто колебался между злобой и гордостью:

— Я Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню. Я гордая волчица и презренная свинья. Ты и я — оба мы обречены на смерть, отвергнутые всем сущим.

Красивая кукла с развевающимися серебристыми волосами улыбнулась, полная доброты и нежности:

— Все будет хорошо, Мастер Кайто. Что бы ни случилось, я защищу Вас. С сердцем, полным любви и благодарности, я приветствую смерть.

Рыжеволосый мальчик страдальчески улыбнулся, его голос дрожал от смущения:

— Я просто надеялся, что ты сможешь найти счастье в этом мире.

В конце концов, он не смог выполнить желание Ноэ.

Когда он осознал это, его грудь начала сильно колотиться. Его сердце болело, и было больно дышать.

— Ты и вправду этому рад? — спросила более спокойная, более собранная часть его самого, — Неужели это действительно оставит тебя без сожалений?

Заткнись, заткнись… Даже если это не так, я все равно должен…

Пытаясь ответить, он услышал голос Влада.

— ...Готово.

Кайто открыл глаза.

—

5

—

— …Х-хах?

Человек, стоявший перед ним, несомненно, был его отцом.

Суровый небритый мужчина с тревогой огляделся. Он рвал свои нечесаные черные волосы, и его глаза метались по комнате, как у хамелеона. Кайто узнал это лицо. Он узнал этот бросающийся в глаза орлиный нос. Тем не менее, он все еще щурился, почему-то неудовлетворенный.

Кайто оглядел мужчину с головы до ног. Через мгновение он тихо пробормотал:

— ...Хах, он выглядел вот так?

— Г-где я, черт побери? Даже загробная жизнь не должна быть такой мрачной. И что ты тут забыл, Кайто? Эй. Маленький гаденыш… Ты пытаешься отомстить или чет такое? Слушай сюда — не вздумай что-нибудь выкинуть!

Внезапно его отец начал разглагольствовать. Даже после смерти его точка кипения, казалось, была такой же низкой, как и всегда. И у него всегда было чутье на то, когда он был в опасности, часто на грани паранойи.

Пока он говорил, в его глазах не было того безумия, которым они когда-то обладали.

Именно тогда Кайто пришел к осознанию. Безумие отца в значительной степени было результатом его безудержного употребления наркотиков. Даже сейчас Кайто видел, что жестокая, садистская натура, скрытая в нем, не изменилась. Его мускулистая фигура и готовность, с которой он причинял боль другим, действительно пугали. Но это все, чем он обладал.

Отец кричал на него, но выражение его лица не шло ни в какое сравнение с злым лицом Элизабет.

На самом деле, оно и близко не стоит с ужасными образами демонов. Оно не шло ни в какое сравнение ни с сухим, снисходительным взглядом Клуллеса, ни с заплаканным лицом Марианны. И оно пугало даже меньше, чем веселая улыбка Влада.

Кайто оказался в смятении.

— …Ты совсем не страшный.

В тот момент, когда он увидел грубую, земную ярость своего отца, страх в его сердце исчез. Его гнев и жажда крови исчезли, и он задался вопросом, действительно ли это был человек, которого он так страстно ненавидел. А потом напряжение, которое было намотано на все его тело, просто... растворилось. Теряя самообладание, которое он держал до сих пор, он потер глаза.

Блин, да что это такое? Этот человек? Он действительно тот самый?

— Эй, Кайто. Че ты молчишь? Отвечай, утырок!

Кайто даже не мог воспринимать стоящего перед ним человека как того, кто убил его, человека, которого он боялся, и человека, которого он должен был ненавидеть больше, чем кого-либо другого. По сравнению с этим человеком, ГРАФ был куда более опасным противником.

Охх… Я понял.

Вспоминая все, что он видел в этом мире, он нашел ответ.

Я весь онемел.

Он провел слишком много времени среди зла, превосходящего человеческий разум, и слишком много времени рядом с женщиной, которая боролась с этим злом. Человек, которого так боялся старый Кайто, больше не был тем, кого следовало бояться.

Наконец он кое-что понял. Своевластного, тиранического «отца», которого он так презирал, больше не существовало. Здесь был лишь маленький человечек, быстро впадающий в гнев и не способный контролировать себя.

Наблюдая, как отец продолжает кричать, Кайто произнес с тихим разочарованием.

— …И это все, на что он способен?

В следующее мгновение Кайто расхохотался. Его отец выглядел сбитым с толку. Кайто, находя это забавным, засмеялся еще громче. Схватившись за бока от смеха, он практически слышал, как разбиваются невидимые цепи, сковывавшие его. На этот раз он действительно, от всего сердца, считал все это таким абсурдным.

Кто бы мог подумать, что человек, который долгое время держал ключ от психической тюрьмы Кайто, был кем-то настолько незначительным?

— Он мне не нужен.

— Че? О чем ты базаришь? И какого хера ты меня игнорируешь и ржешь как идиот? Поехал башкой или че?

— Он мне не нужен. Он не стоит такой цены.

Отец схватил его за шиворот, но Кайто только пожал плечами и оглянулся. Влад нахмурился. Рана на левом запястье должна была быть глубокой, но она уже зажила.

«Ну и монстр», — подумал Кайто, указывая большим пальцем на отца. С легким сердцем он сделал свое заявление.

— Его убийство не стоит моего будущего.

Хотя он не понимал контекста, отец Кайто понял, что над ним издеваются, и поднял кулак. Но Влад щелкнул пальцами, и рука отца Кайто замерла. Он удивленно посмотрел на свою руку. Влад наклонил подбородок к Кайто, повелевая ему продолжать. Кайто кивнул и заговорил:

— После того, как я пришел в этот мир, я увидел ад…

Он видел людей, которые создавали кошмары, и видел тех, кто сражался с ними. Он видел тошнотворные зрелища. Он видел, как пожирают слабых. И среди всего этого он каким-то образом сумел выжить. У него на груди был вырезан круг телепортации. Он перестал убегать. Он помог победить Демона. Все это стало возможным только благодаря извращенному эго одной женщины.

Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню. Женщина, гордая как волк, и презренная как свинья.

Женщина, которой теперь служил Кайто, была более страшной, более прекрасной и более погрязшей в грехе, чем любая другая.

После всего этого он не мог оставаться скованным таким жалким человеком, как его отец.

Его убили. И что с того?

Он дал обещание, которое было гораздо важнее, чем что-то столь тривиальное.

— ...Но в этом аду кто-то загадал желание ради меня. Поэтому, как бы это ни было трудно, я должен сделать все возможное, чтобы обрести счастье, — Кайто закончил свою речь. Ни секунды не колеблясь, он отменил свою сделку с Владом.

Влад задумчиво скрестил руки на груди. Он пристально посмотрел в лицо Кайто и тяжело вздохнул. Потом с театральным преувеличением уткнулся лицом в тонкие пальцы и покачал головой.

— Похоже, я немного запоздало связался с тобой.

— Ага, немного. Ну, скорее слишком поздно.

Ответ Кайто на несчастное заявление Влада был беззаботным, и Влад кивнул в знак согласия.

Влад шел, прихрамывая, как будто от всего сердца скорбел об этом исходе. Он подошел к отцу Кайто и положил руку ему на плечо. Как только он это сделал, отец Кайто открыл рот и начал громко бормотать.

— Какого хера ты че сделал прекрати мать твою срань Господня я убью тебя, убью тебя, убью тебя.

Очевидно, у отца Кайто тоже были ограничения на речь. Неудивительно, что он был таким тихим. Раздраженно нахмурив брови, Влад наклонился к уху отца Кайто. Как будто к нему приблизился хищный зверь с оскаленными клыками, отец Кайто немедленно заткнулся. Его мочка уха была искривлена в кулачном бою, а голос говорящего в нее Влада был слаще некуда.

— Если ты еще раз убьешь эту вещь перед собой, я позволю тебе снова наслаждаться жизнью. Что скажешь?

После секундного замешательства отец Кайто облизнул губы. Быстро соображает, как всегда. В тот же миг Кайто повернулся и побежал. Сердитый голос, хриплый от жадности, гнался за ним:

— Стоять, Кайто! А ну не смей убегать от меня!

— Я определенно собираюсь бежать, придурок!

Пока его мозг не атрофировался, он мог, по крайней мере, принимать разумные решения. И он не собирался сесть и умереть.

Отец бросился в погоню, выкрикивая что-то бессвязное. Кайто нацелился на вход, через который только что прошел. Горничные не стояли у него на пути. Он сомневался, что доберется до Элизабет живым, но даже если он умрет, он должен остановить Хину, чтобы она не отключилась. Он по-прежнему должен быть в состоянии сделать это вовремя.

В один миг Влад щелкнул пальцами. Алые лепестки и тьма закружились, и колья пронзили ноги Кайто.

— Аргх!

Кайто вскрикнул от боли и упал на колено. В то же время отец догнал его и поднял за шиворот. Дрожа от ярости, отец начал скручивать ему шею.

— Не смотри на меня свысока, ты, никчемный кусок дерьма, гребаное отродье! Не смей смотреть на меня свысока; Не смей смотреть на меня свысокаааааааааааа! Аххххх, ты заноза в моей заднице!

Кайто попытался поднять руки и сопротивляться, но они тоже были проткнуты. Его руки поникли, покрытые кровью.

Его поле зрения сузилось и стало расплывчатым. Он вспомнил неприятное ощущение, когда ему раздавили горло. Он снова испытывал то же самое. Да, его тело бессмертно, но такими темпами кости в его шее сломаются, и его артерии будут проколоты. Если это случится, даже он не выживет.

Меня снова убьют?

Он мгновение назад поверил в лучшее, что сделало ситуацию еще более неловкой. Как и в прошлый раз, никто не пришел его спасать. Даже если бы он позвал кого-нибудь, его голос не услышат. Некому было прийти ему на помощь.

Это был конец для него, но он хотел, по крайней мере, остановить ее.

Он вспомнил ее нежную улыбку и теплые объятия. Почему он не подбежал к ней и не обнял, чтобы не дать уйти? Слеза скатилась по его щеке, когда он прошептал эти слова, его сердце было полно сожаления.

— ...Прости, Хина.

Внезапно из ниоткуда раздался топот.

От удивления хватка отца Кайто ослабла. Его отец с отвисшей челюстью смотрел в сторону, откуда доносился шум. Кайто также бросил туда взгляд.

Когда он это сделал, у него тоже отвисла челюсть.

Хина неслась к ним, вращая алебарду как торнадо.

Горничные бросились ее останавливать, но она с такой силой сдула их, что невольно стало интересно, куда делось ее прежнее вялое состояние. Ее щеки пылали, а глаза блестели, и она издала странный голос.

— Вы звали? Звали меня? Звали же, не так ли, мастер Каааайто?! Я иду, чтобы спасти Вас!

— Ты... ты серьезно? — удивленно пробормотал Кайто.

Почувствовав опасность, отец оттолкнул его и побежал. Кайто тяжело рухнул на пол. Или он так думал. Он обнаружил, что лежит в правой руке Хины. Свободной левой рукой она размахивала алебардой.

— А?

— За грех удушения мастера Кайто, наказание — смерть.

Верхняя половина отцовского тела отлетела и упала на бок. Кровь и внутренности разбрызгались по полу. В мгновение ока он миновал тот момент, когда потеря крови становилась смертельной. Он обмяк, не шевелясь.

Без малейших колебаний и сомнений, с излишним рвением дело было сделано.

Все еще находясь в любвеобильных объятиях Хины, Кайто не мог не удивиться происходящему. Чтобы избежать причинения ему какого-либо дальнейшего шока, Хина шлепнулась на землю, отбросила в сторону свою алебарду и крепко обняла Кайто. Она уткнула его лицо в свою пышную грудь и заговорила с радостью в сердце.

— О, Мастер Кайто! Вы снова спасли меня от мрачной бездны смерти! Как Вы добры! Я так Вас люблю! Ваш голос, вместе с его бесконечной милостью, достиг меня! О, мой возлюбленный Мастер Кайто! Пока Вы этого желаете, я навечно буду рядом с Вами! Я буду любить Вас до самой смерти, защищая от всех, кто может причинить Вам вред!

— Ха…ха-ха-ха… — Кайто невольно разразился слабым смехом.

Все это было действительно абсурдно. Но мало-помалу радость поднялась в его груди. Он думал, что никто не придет его спасать. Но это было неправдой.

Теперь все по-другому.

Он поднял окровавленную руку. Увидев ее, Хина испуганно вскрикнула. Не обращая внимания на ее крик, Кайто погладил ее по щеке. Не желая пачкать ее идеальную кожу, он ощутил ее тепло кончиками пальцев. Через некоторое время он вздохнул с облегчением.

— Мастер Кайто, что случилось? Вам больно?

— Я просто рад, что ты жива. Я так, так рад… И прости, Хина. Прости.

— М-Мастер Кайто! Пожалуйста, не извиняйтесь! Все в порядке. Отныне и во веки веков, в болезни и здравии, я буду служить Вам всем сердцем всю мою жизнь! Ох, это чувство любви! Эти эмоции! Могут ли они быть зачатком материнского инстинкта?

С восхищенным выражением лица Хина начала бормотать что-то себе под нос. Но затем она повернулась, и ее лицо стало свирепым. В ее изумрудно-зеленых глазах мелькнуло дикое, убийственное выражение:

— ...И, похоже, остался еще один зверь, который попытается причинить Вам вред.

Кайто поднял глаза и увидел Влада, по какой-то причине топчущего внутренности отца подошвами своих кожаных ботинок. Глядя на ледяной образ Влада, он почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Мужчина был в ярости. В своем раздражении он выглядел так, словно собирался, не теряя времени, сокрушить Кайто и Хину.

— Умри, сукин сын.

— Хина, нет!

В следующее мгновение Хина исчезла. Несмотря на ранение, она схватила алебарду. Ее зрачки расширились, когда она направила их на Влада. Даже не повернувшись к ней, Влад щелкнул пальцами.

Тьма и алые лепестки закружились, и в воздухе появилась вращающаяся пила.

Пила полетела не на Хину, а прямо на Кайто. Влад устремил свой апатичный взгляд на Хину, испытывая ее. Она не колебалась ни секунды. Отбросив алебарду в сторону, она приняла невозможную позу. Она бросилась к Кайто.

На секунду Кайто увидел, как фигура Ноэ наложилась на ее.

— Хина, нет!

Кайто тут же оттолкнул Хину с пути пилы.

— …Что? Мастер… Кайто?

Ее глаза были широко раскрыты, а руки протянуты. Кайто посмотрел на нее и улыбнулся.

Затем жар пронзил его тело. Его желудок был насильно открыт. Но хотя пила выглядела ослепительно, она оказалась более тусклой, чем алебарда Хины. Кайто избежал рассечения пополам, но его внутренности все еще вываливались из раны. Он рухнул, не сказав ни слова. Хина издала безумный вопль:

— Мастер... Кайто? Мастер Кайто, Мастер Кайто! НЕЕЕЕЕЕЕТ!

— ...Ургх… Гах, хрк… Кхг…

Кайто почувствовал, как пульсирует его сердце. Резкий звук сердцебиения был неприятен. Когда он, дрожа, лежал на полу, в его голове мелькнула мысль.

Вот бы… Хина… использовала этот… шанс… чтобы сбежать… Но я бы на это… не надеялся…

Судя по ее характеру, он сомневался, что она сможет оставить его. Ему нужно было найти способ заставить ее бежать. Но голос больше не слушался его. Его поле зрения потемнело.'

В его глазах должна была быть абсолютная тьма, но внезапно он увидел свет. Что это было за ощущение? Он помнил его с того момента, как активировал на груди круг телепортации. Это было ощущение магической энергии в крови Элизабет, которая смешивалась с его собственной. На грани смерти душа Кайто резонировала с мощной магией в крови.

Воспоминания в крови начали всплывать на поверхность.

Казалось, вся его жизнь проносится перед глазами, как в сказках.

Но это было что-то совсем другое, что-то зловещее.

—

6

—

Бесконечные трупы зверски убитых. Сотни ворон взлетели. Обезумевшие массы, скандирующие в унисон и требующие крови. Девушка, связанная в смирительной рубашке, повисла в воздухе. Хрупкий маленький ребенок, выглядывающий из окна ее спальни.

Тонкие мужские пальцы скользнули к ее костлявым плечам, затянутым в неглиже.

Она вздрогнула, ее спутанные черные волосы затряслись. Взволнованная, она обернулась. Ее взгляд остановился на мужчине, который поднял руки в знак капитуляции. Увидев его лицо, она вздохнула с облегчением:

— О, Дядя Влад. Не пугай меня так.

— Ах, Элизабет. Моя дорогая дочь. Ты была хорошей девочкой? Ты ведь перестала тайком убивать кошек?

— Перестала. Я больше так не делаю.

— Так ли это? Но не волнуйся. Что бы ты ни делала, я буду держать это в секрете.

Черты лица дяди очень напоминали ее, а голос был полон радости от их воссоединения. По какой-то причине он всегда называл Элизабет своей дочерью, а не племянницей.

Она уже собиралась ответить, но тут же зажала рот рукой. После приступа сухого кашля она принялась выплевывать кровь. Видя ее страдания, Влад произнес свое предложение:

— О несчастная Элизабет, рожденная с неизлечимой болезнью. Дорогая Элизабет, та, кто обладает такой же безжалостной натурой, как и я. Ты обладаешь потенциалом, но все же находишься на грани смерти. Я пришел вылечить твою болезнь.

— Правда? Но Дядя, даже врачи говорят, что это невозможно вылечить. И что ты подразумеваешь под «потенциалом»?

— Со временем ты поймешь. А теперь вот, возьми это. Но точно так же, как я молчу о твоих шалостях, ты не должна никому об этом рассказывать.

Дядя приложил указательный палец к губам и подмигнул. Элизабет кивнула. Затем Влад похвалил ее, погладив по голове, и достал что-то из своей сумки.

— С этим ты, несомненно, будешь вести более приятную жизнь, чем у всех остальных.

В ее протянутые руки он вложил серый кусок мяса. По форме он напоминал человеческое сердце.

Съев мясо, Элизабет благополучно дожила до шестнадцатилетия.

Все радовались ее чудесной живучести. Но потом, словно в уплату за это чудо, оба ее родителя умерли. Однажды ночью их карета съехала с обрыва. Причина падения не была установлена, но прямо перед аварией пожилой человек сообщил, что видел массивную черную собаку на обочине дороги.

В ночь их похорон Элизабет сидела у окна, как в молодости, одетая в траурное платье. Бледный палец пополз к ее плечу. Вздрогнув, она подняла заплаканное лицо.

Перед ней стоял ее дядя, одетый в черное. Он должен был быть далеко, путешествуя по сельской местности.

— Дядя Влад.

— Ах, Элизабет! Я так рад видеть тебя живой и здоровой, моя дорогая!

Не заметив, как неестественно прозвучало его приветствие, Элизабет бросилась обнимать любимого дядю. Но вдруг он начал хлопать. Она остановилась, широко раскрыв глаза. Хотя ее родители только что умерли, он хлопал в ладоши, как бы говоря, что с этим ничего не поделаешь.

— ...Дядя?

— Плоть Демона смогла укорениться в тебе!

Элизабет не могла понять, о чем он говорит. Но, увидев его снова в лунном свете, она кое-что заметила. Его лицо было слишком молодым и слишком красивым для его возраста.

И оно было злобным. Он продолжил говорить, его голос был похож на голос ребенка, призывающего совершить шалость:

— Элизабет, к настоящему времени никакая человеческая болезнь не может убить тебя. Но с этого момента тебе придется причинять боль другим и предлагать их боль и разлад в их душах своему телу. Если ты этого не сделаешь, демоническая плоть внутри тебя сгниет, и ты умрешь, мучаясь в адской агонии. Нет, нет, не надо бояться. Успокойся, моя несчастная, прекрасная Элизабет, — Влад усмехнулся, греясь в лунном свете. Он продолжал говорить со злой усмешкой на лице, — Твои родители оставили тебе население вотчины, толпы подданных на твое распоряжение. До тех пор, пока ты не оближешь свою тарелку дочиста, до тех пор, пока ты не устроишь громадный пир, ты должна есть как можно больше.

Элизабет почувствовала, что слова дяди не были шуткой. С запозданием она тоже кое-что поняла. То, что она съела все эти годы назад, было чем-то запрещенным, чем-то, что никогда не должно было употребляться в пищу.

Дрожащая Элизабет сжимала плечи. Ее дядя улыбнулся и снова заговорил:

— Да, Элизабет Ле Фаню. Теперь ты можешь стать более жадной свиньей, чем любая другая.

Несколько дней спустя, Элизабет стала неспособна вынести боль, которая потрясла ее тело. С помощью дяди Влада, она впервые использовала настоящее приспособление для пыток и совершила свое первое убийство.

Она вырвала кишки живого человека с помощью лебедки и зарезала молодую девушку в висячей клетке, все время плача и блюя. В то время как она день за днем уничтожала людей, Влад громко смеялся рядом с ней:

— Очень хорошо, Элизабет, очень, очень хорошо! Больше, Элизабет, больше! Что ты думаешь, моя любимая дочь? Разве тебе не весело?

— ...Да, может быть... Ты, возможно, прав...

Со слезами на глазах, она посмотрела на трупы тех, кого она убила, тех, кто ненавидел ее, противился ей, и хотел, чтобы она умерла. Чем больше она плакала и извинялась, тем больше их ненависть росла, расширяясь безгранично.

Вскоре ядовитый цветок полностью расцвел.

Она пыталась покончить с собой больше дюжины раз, но Влад держал ее в узде. Только после встречи с демоническими друзьями, которых он собрал, она наконец перестала сопротивляться.

— Плачь же, или радуйся подобно мне, но результаты остаются неизменными.

Она смирилась со своей судьбой. Она облачилась в платье, сотканное из магии, использовала накопленную энергию, чтобы вызвать орудия пыток, и убила жителей своего города-замка.

Насилуя своих невинных подданных, она сидела одна в тронном зале и вертела в руках бокал вина.

— Какой человек извиняется, когда ест свинину или пирует бифштексом? Никакие слезы, которые я проливаю, никакие сожаления, которые я чувствую, не изменят того, кто я есть или что я сделала. Таким образом, я сделала свой выбор. Я выбираю гордость. Я буду чувствовать гордость, когда принесу в жертву всех людей этого мира. Почему я должна плакать, когда делаю других жертвами? Почему я должна извиняться?! Я буду смеяться, убивая вас. Я положу вас на свою тарелку. Я получу удовольствие, пожирая вас. И я буду тереть свой живот, когда наемся досыта. Однако вы все имеете право убить меня. Я не проявлю к вам милосердия, пожирая вас, но придет день, когда пожиратель и пожираемые поменяются местами, и я умру на костре. Порицайте меня. Ненавидьте меня. Прокляните мое имя и приговорите меня к аду! Я Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню! Я гордая волчица и презренная свинья, покинутая всем сущим!

После этого Элизабет породила мириады пропитанных кровью легенд, накапливая магическую силу, сравнимую с силой самого сильного Демона. Она стала достойной преемницей Влада. Но по какой-то причине она вдруг возмутилась против своего самопровозглашенного приемного отца.

Она смеялась, пронзая его подчиненных тысячами и тысячами кольев.

— Ну здравствуй, Влад. Только не говори мне, что ты действительно верил, что день, когда ты встретишь равного себе, никогда не наступит, не так ли? Это твой судный день. Твоя судьба и моя одинаковы — быть убитыми, как свиньи, которыми мы являемся.

Они ударили одновременно, почти уничтожили друг друга, и оба были захвачены Церковью.

Возможно, ее гнусные поступки, совершенные без страха перед Богом, были совершены ради продления ее собственной жизни.

Или, возможно, они были ради победы над ее «отцом», чья власть и союзники выросли так сильно, что любой нормальный человек не мог противостоять ему.

Ее мотивы останутся тайной.

—

7

—

— ...Гух, хах! — придя в себя, Кайто закашлялся кровью.

Похоже, ему повезло, и его вырвало кровью, скопившейся в горле. Внезапная боль вывела его душу из шокового состояния. Воспоминания Элизабет поблекли, и он больше не мог их видеть. Реальность, наряду с тем, что он постоянно терял кровь, стремительно вернулась к нему.

Пол был теплым, как одеяло, и странно мягким. Чувства, казалось, подводили его. В крови, в которой он лежал, было странно уютно.

Снова закрыв глаза, Кайто мысленно вернулся к воспоминаниям, свидетелем которых только что стал.

…Надо отдать должное, детство у тебя выдалось не из легких. Учитывая твои обстоятельства, никто не смог бы тебя спасти.

Борясь с желанием погрузиться в сон, Кайто открыл глаза. Его зрение было затуманено, и он не мог ничего разглядеть в темноте. Но он мог сказать, что Хина размахивала алебардой и отбивалась от кого-то.

Она защищала его. У Кайто кружилась голова, и он пытался думать.

Даже Бог отвернулся от тебя. И все же ты намеренно… Ты решила стать Принцессой Мучений. Черт, никак в голове не укладывается...

Кайто протянул руку. Он погрузился в липкую лужу крови, окружавшую его. Он снова вытянул руку, ища сухой участок пола. Его рука дрожала, когда он начал лихорадочно двигать ею.

Даже ради выживания или возможности дать отпор… Я все еще не понимаю, как ты могла так легко выбрать что-то подобное… Так дерзко…

Извиваясь на полу, Кайто снова пошевелил пальцами. Не обращая внимания на кровь, которую он терял, он извивался на полу, как червяк. Возможно, думая, что Кайто пытается убежать, Влад рассмеялся и пробормотал:

— Похоже, твой Хозяин намерен бросить тебя, а ведь ты сражаешься ради него. Хочешь продолжить, несмотря на это?

— Мастер Кайто бежит? Как чудесно! Тогда я выиграю ему столько времени, сколько ему нужно!

Раздался металлический лязг клинка о клинок. Все это время Кайто продолжал ползать вокруг. Он волочил по земле кровавые полосы и, соединяя линию с линией, издавал тихий смешок:

— Но, блин… Наверное, у нас все-таки было что-то общее. Как говорится... одного поля ягоды.

Все было именно так, как сказал Клуллес. Была одна область, в которой Кайто и Элизабет были очень похожи друг на друга. Кайто еще немного вытянул руку. Напрягая обнаженные внутренности, он начертил иероглиф.

— Я уже мертв... А когда я был жив, мне никогда не удавалось вмазать своему папаше. Но ты все еще жива, так что... пока еще можешь... иди и хорошенько тресни своего «отца».

Кайто соединил пальцем начало и Конец круга. Сделав наконец свое дело, он рухнул. Он чувствовал, как кровь горит магической энергией. Влад, наконец поняв, что происходит, закричал:

— …Это!

Перед Кайто круг призыва Элизабет был завершен.

В течение своей первой жизни он выработал определенный навык — он никогда не забывал информацию, которую узнал через боль. Он воспользовался этим, вырезав на своей коже карту подземных туннелей замка, чтобы не заблудиться.

И однажды он заставил Элизабет вырезать на его груди круг телепортации.

Он нарисовал круг телепортации точно так, как помнил, и тот начал дико колебаться. Кровь текла, полная магической энергии Элизабет. Она мерцала, ее яркий малиновый оттенок напоминал расплавленные рубины.

При свете круга Кайто наконец-то смог разглядеть, что происходит в комнате. Влад отбивал атаки, его лицо было полно нетерпения, но Хина каким-то образом удерживала его на расстоянии. Кайто закашлялся кровью и закричал:

— А потом, как только разгребешь все дерьмо, можешь исполнить свою клятву и отправляться прямиком в ад! ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Когда Кайто закричал, тьма вырвалась из круга. Алые лепестки цветов кружились по комнате, как пропитанный кровью ураган.

Длинное платье развевалось среди бури тьмы и лепестков. Ее алая внутренность закружилась перед его взором. Появилась прекрасная женщина, выпятив пышный, обтянутый кожей бюст. Ее гладкие черные волосы развевались за спиной, а алый взгляд остановился на Кайто.

Она приземлилась на кровь и кишки Кайто, щеголяя своим бандажным платьем и дьявольски красивой внешностью.

Это создавало красивый, искаженный образ.

В руке она держала Меч Палача Из Франкенталя.

— Здравствуй, Влад.

Элизабет, мгновенно поняв ситуацию, мрачно рассмеялась. Ее губы искривились самым порочным и в то же время величественным образом, какой только можно себе представить. Влад отступил на шаг.

Элизабет, залитая кровью, теперь была свободна от церковных оков. Влад был закован в кандалы, еще и ИМПЕРАТОРА рядом с ним не было. Она облизнула губы, глядя на свою жертву.

Она высоко подняла Меч Палача Из Франкенталя. Алые лепестки цветов и тьма закружились вокруг лезвия. Затем она опустила сверкающий меч, словно проводя казнь.

— Умри же в одиночестве — отвергнутый небом, землей и всем сущим!

Цепи появились со всех сторон и быстро заполнили комнату. Хина лежала на земле, а они пролетели над ее головой. Цепи растерзали горничных и обвились вокруг Влада как змеи. Он отбивался и боролся, пытаясь разорвать цепи своей собственной тьмой и алыми лепестками. Но цепи обвивались вокруг него быстрее, чем он успевал их разрезать. Его кости скрипели, когда они давили на его кожу.

— Тч... Ах, ррргх...

Он повис в воздухе, подвешенный на цепях, как когда-то была подвешена Элизабет. Вокруг него громоздились алые лепестки, словно огромный букет для мертвых. Затем, в одно мгновение, они растаяли и превратились в платформу с колом. Цепи приковали Влада к нему. Элизабет снова взмахнула мечом, и вслед за ним вспыхнуло алое пламя. Это было не демоническое пламя, а смертельное.

Он горел в пламени людском, как будто его судили люди.

— Подумать только, что со мной покончат... Подобным образом... Это жестокая шутка, Элизабет...

Тьма и алые лепестки кружились вокруг Влада. Но цепи остались целы, и огонь перекинулся на его элегантное пальто. Его плоть начала гореть. Он в неверии открыл глаза.

Его сапфировый взгляд был направлен на Элизабет. Она ответила ему похожей на невинную улыбкой. Влад лихорадочно огляделся, как будто только что осознал свое положение.

Внезапно он впервые оказался в пасти смерти.

Мрачный шепот слетел с его губ, словно умоляя ее:

— Элизабет… Элизабет… Элизабет… Элизабет…

— Деспотов свергают, тиранов вешают, а убийц убивают. Таковы законы мира. Смерть мучителей должна быть украшена их собственными криками, когда они попадают в Ад без шансов на спасение. Только в такое время жизнь мучителя по-настоящему полноценна — так встреть свою судьбу, мерзкий человек. Я не собираюсь бежать. Скоро я последую за тобой.

Кончики длинных волос Влада вспыхнули. Его тело содрогнулось, и платформа слегка скрипнула. Затем его кожа вспыхнула пламенем. Он горел, как обычный человек, и Элизабет сделала свое заявление:

— Смерть через сожжение — достойный конец для нас с тобой.

— ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!'

Когда Влад издал возмущенный крик, пламя поглотило его.

Пламя заставляло его лицо выпячиваться и шипеть. Его кожа превратилась в сажу. И в конце концов все его тело сгорело. Остались только кости, и цепи безжалостно раздробили их. Он превратился в белый пепел, затем рассыпался в воздухе и исчез на ветру. Влад Ле Фаню стал не более чем очередной жертвой Принцессы Мучений, Элизабет Ле Фаню.

—

8

—

Так встретил свой конец человек, который связался с ИМПЕРАТОРОМ и создал Принцессу Мучений.

Все, что осталось — это Элизабет, стоявшая в одиночестве, олицетворявшая царственность.

Среди жара от пламени, все еще остававшегося в комнате, она закрыла глаза и посмотрела на небо. Ее черные волосы развевались позади нее, и алый лепесток цветка упал с ее кожи.

Победив своего вечного врага, Элизабет сделала короткий вдох, выдохнула и открыла глаза.

— Какой слабак!

Она подняла кулак к небу и закричала от чистого удовлетворения.

Из всех вещей, которые она могла бы сказать, она произнесла именно это? Пока он жаловался на выбор ее слов, сознание Кайто ускользнуло.