Онлайн чтение книги Принцесса-садистка из другого мира Torture Princess: Fremd Torturchen
4 - 8.1

Он видел сон.

Давний, давний сон.

Его держали теплые белые руки.

С момента своего создания он был завершенным.

Он был необычен и совершенно не похож на всех остальных живых существ. Поэтому у него никогда не было возможности рассчитывать на помощь других. У него никогда не было тела младенца. Так что это был первый и последний раз за всю его долгую-долгую жизнь, когда кто-то держал его на руках.

Когда мир был еще белым, он был первым, что было создано.

Сколько бы он ни прожил, ему никогда не забыть того, что он увидел, когда впервые обрел сознание на этих тонких руках.

Это было лишь самое слабое воспоминание, но оно определило всю его дальнейшую жизнь.

Именно из-за этого он принял плоть демона.

Однажды она появилась на свет, неся в руках комок чего-то, завернутый в красную ткань. Это было еще до того, как она пролила кровавые слезы, была повешена вниз головой или о ней стали говорить много и долго.

Она ласково улыбнулась тому, что было завернуто в ткань, как улыбаются младенцу.

Внутри нее находился темно-багровый бугор плоти.

Она несла плоть демона.

Сразу же, как только он увидел ее, он понял, насколько глубоки ее безумие и злоба.

Но когда она передала его ему с тем благоговением, с которым человек относился бы к собственному ребенку, он взял его и крепко сжал. И даже зная, насколько это ужасно, насколько осквернено, он оберегал его, чтобы передать будущим поколениям.

Даже понимая, насколько все становится неправильным, он сделал именно такой выбор.

Эта история произошла очень и очень давно.

Это слишком страшная история, чтобы называть ее Бытием, слишком трагическая.

Поэтому он решил назвать ее сказкой.

Несмотря на отведенную ему величественную роль, у него не было имени.

Ей и в голову не пришло дать ему имя.

В глубине души он знал. Он знал, как мало он для нее значит.

Ей не нужно было давать ему ни имени, ни даже прозвища. У нее не было причин звать его. Пока он выступал в роли ее апостола, это было все, что ей от него требовалось.

В конце концов, он был не более чем еще одним из семян зла, которые она посеяла.

Он был одним из тех семян, которые она похоронила в закоулках холста, покрытого краской. Ему даже не дали умереть по собственной воле. Таково было его ничтожное существование.

Но даже зная это, он все равно принял приказ близко к сердцу и жил соответственно.

Впрочем, это было слишком долго, чтобы считать это «жизнью».

Даже бессмысленные сражения могут привести к ценным встречам. Следуя другому своему приказу, он боролся за укрепление человеческого общества и создание основы для обращения товаров.

Основание Пяти Великих Гильдий принесло в страну определенный мир, но битва с Легендарным Драконом и война за право обладания Яйцом Маны все равно были крайне ожесточенными.

Не было недостатка и в тех, кто называл себя так же, как и он, например, Продавец Яиц или Рыботорговец, и они часто враждовали между собой. Но благодаря различным поворотам событий они помогли придать стабильность торговым путям, которые он открыл.

Он встречал бесчисленное множество людей, и невозможно сосчитать всех, с кем он расстался.

Все они были его друзьями, но в гораздо большей степени они были его врагами. Он сталкивался с людьми из самых разных слоев общества, делил с ними выпивку, песни и путешествия. Даже будучи врагом этого мира, он, как торговец, упорно трудился для его процветания.

Теперь те ушедшие дни казались ему лишь мимолетными призраками прошлого.

Ах, воспоминания... Боже правый, как мне удалось заснуть в такой позе. Может быть, петь себе дифирамбы и некрасиво, но ведь слушать-то все равно некому, правда?

Только что открыв глаза внутри Клетки, Мясник обнаружил, что погрузился в пустые размышления.

Скажем, о пяти тысячах человек, которые были под его командованием.

Скажем, о десяти тысячах друзей, которых он приобрел.

Скажем, о трех людях, к которым он питал большую привязанность.

Если бы кто-нибудь спросил его: «Было ли тебе когда-нибудь больно,

когда ты смотрел на них и видел, как они сияют?»

Он бы с уверенностью ответил: «Нет».

Только одно это слово. Нет.

Он действительно получал от этого удовольствие. И радость, которую это ему приносило, тоже была настоящей.

Особенно в последнее время - дни, проведенные в замке, который он посетил и обследовал, были необыкновенными. Он полюбил эту маленькую троицу, и ему очень нравилось заглядывать к ним, чтобы повеселиться.

Ему нравилось, когда покупатели ценили его товары, и было приятно слышать, как они рассказывают о том, какие они вкусные. Он огорчался, когда они обижались, и радовался, когда они благодарили его.

Но не более того.

Об этом Мясник мог сказать решительно.

— Если бы Господин Туповатый Слуга был здесь, я уверен, что он назвал бы это печальным. Какой же он добросердечный молодой человек.

Мясник тихо бормотал про себя, сидя в Клетке. Он так ему понравился, что он помог им присмотреть за прекрасной механической куклой и даже дал ей свою силу.

Затем Мясник ловко переместил свой вес, заставив тесную клетку раскачиваться. Прочная цепь зазвенела и заскрипела. Отказавшись от этой стратегии, Мясник оглядел комнату. От прежнего пиршества не осталось даже объедков.

По словам Элизабет, рука тролля была ужасна. Однако редкий стейк из слизи оказался на удивление вкусным. Хвост дракона, напротив, оказался слишком жестким. Его приняли хуже всех.

У него не было особых причин готовить мясо для Принцессы Пыток. И все же он это сделал. И вот что из этого вышло. Но даже в этом случае он ни о чем не жалел.

Он вообще не считал это печальным.

Время всегда шло, и вот оно пришло. Вот и все.

— ...Ведь именно таким существом я и являюсь, в конце концов.

Все для вас, мои дорогие клиенты.

И все для одного.

До сих пор он жил, руководствуясь этими двумя противоречивыми принципами.

И, по всей вероятности, будет жить до самого конца.

Допустим, пять тысяч человек, которыми он командовал, погибли.

Допустим, десять тысяч друзей, которых он приобрел, погибли.

Допустим, три человека, к которым он питал большую привязанность, впадут в ярость.

Если бы никто из них больше никогда не улыбнулся ему,

это, конечно, было бы больно.

Но был только один момент, когда его жизнь обрела смысл.

— ...Итак, как враг мира, я полагаю, что мне лучше всего начать играть свою роль.

Неожиданно Мясник издал невнятное бормотание.

Затем он выплюнул из темноты капюшона замысловато сплетенный провод. Затем, не двигаясь с места, он вывихнул запястье. Нечеловеческими движениями он вывернул руку и стал возиться с проволокой у двери Клетки.

В конце концов замок со щелчком открылся.

На мгновение Мясник сузил глаза.

Момент, когда он уйдет, будет означать начало конца.

Он должен был начать вести себя так, как подобает врагу всего живого.

И потому он издал слабый рокот.

— Я получил огромное удовольствие, Госпожа Элизабет, Госпожа Прекрасная Горничная, Господин Туповатый Слуга. Это правда, насколько она может быть правдой. Живым нужно веселиться, чтобы продолжать жить, в конце концов. И когда я наблюдал, как вы все сражаетесь с ним, вы были поистине, поистине сияющими. Но все же...

Мясник распахнул дверь настежь. Его голос стал низким, когда он, наконец, продолжил.

— ...Но даже в этом случае сказка должна закончиться.

И тут, постучав,

враг мира спрыгнул на каменный пол.