Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
20 - 16

Коли энтот «поцелуй принца» — единственный способ побороть дар, или проклятье, или что там ещё наложено на Прекрасную принцессу, то мне — воистину! — остаётся только признать собственную немощь.

У всей истории — или, точнее, сказки, — поди-ка, был бы и впрямь картинный исход, кабы скитания принцессы Ацеролы привели её к встрече с принцем, однако ж с трудом верится, будто где-то на белом свете взаправду живёт принц, готовый с барышней увидеться.

Мне бы на месте принца такое и в голову, ясен пень, не пришло.

Какой дурак принял бы у себя принцессу, способную погубить целое королевство? Этакому принцу явственно б не доставало здравомыслия в делах государственных.

Такого и на пушечный выстрел к трону не подпустишь.

Авось и жил бы где столь дурной — вернее, беззаветный — принц, согласный подсобить барышне да ещё родину оставить, верноподданных предать, но вот принцесса-то на такое пойти была б несогласная: умонастроение у принца уж больно опасное.

Принцесса-то и сама шла путём самопожертвования, и это, наряду с безоглядной самоотверженностью, какую проявляли к ней окружающие, приносило деве истинные страдания.

А кабы и взяться, пущай и супротив воли, за энтот подход, так, значит, надобно, как подобает вампиру, принца какой-нибудь страны умыкнуть, в Замок Трупов притащить да принцессе Ацероле представить.

Они познакомятся, а там, глядишь, не одну только принцессу на убой растить буду — целый выводок; к тому ж я теперь так стряпать люблю, что этак впору и кабачок открывать! А что? Казалось бы, здравая мысль.

Но как тут ни крути, а такое решительно супротив интересов моих. Не хочется как-то видеть принцессу Ацеролу, связанную узами брака с каким-то приблудшим прекрасным принцем.

Глядите, о каких только глупостях думаю!

Не счесть, сколько раз уста мои обещали: «Я убью тебя!» — однако сказать: «Я спасу тебя!» — мне в голову даже как-то не приходило.

А что это вообще — спасать?

Вот пожирать — это про меня, но спасать — нет[✱]Слова «пожирать» (куу) и «спасать» (сукуу) несколько созвучны..

А может, мне и вовсе, точно ведьме какой, всего-то и нужно, что держать принцессу Ацеролу узницей замка, покамест она не издохнет?

Притвориться ведьмой… Играть с принцессой в семью.

Оно, конечно, неплохо…

Вряд ли Тропикалеск задерзил лишь потому, как уловил, что таится за моими словами, но так-то я и правда кое о чём размышляю украдкой, и эти неявные желания никакими словами не выразить, однако знаю одно: моему верному рабу такое бы по душе не пришлось.

По сути, мне не впервые понравился человек. Тропикалеск вон тоже из людского племени, но я ж держу его подле себя.

Так-то Прекрасная принцесса никакое не исключение. Случается же, что того, кого поначалу хочется лишь убить да сожрать, ненароком рабом сделаешь. Считай, такая вот склонность, а лучше сказать «вампирская скромность».

Нередкое явление.

Да ведь и человек нередко прикипает душой к скотине, которую на убой растил, и чем дольше растит, тем труднее подвести под нож, а иной и вовсе отказывается, не может… Среди людского племени вроде даже встречаются те, кто лишь до овощей охочие, не желающие принимать мясо ни в каком виде.

Тропикалеск-от гордится тем, что он мой единственный раб, презирает людей, считая их тварями ничтожными — его неприятие ничуть не удивляет меня, — однако, если вдуматься, слуге, можно сказать, ничего не грозит.

Опять-таки Моя светлость может привязаться к принцессе Ацероле и даже перестать находить её своей пищей, но на этом-то и всё.

И как бы Прекрасная принцесса ни опутывала меня чарами, а я так и так не собираюсь делать её рабой.

Точнее, не могу.

Не выйдет.

Для вампиров всё, в сущности, едино: что принимать человека в пищу, что сотворять из него раба — впиваешься клыками в плоть да сосёшь кровь.

И либо высасываешь до последней капли, либо оставляешь недопитым.

Вот и все отличия.

Я ж и притронуться к принцессе не могу, так что не судьба мне обратить её рабой. А значит, Моей светлости единственно остаётся держать барышню узницей замка до самой её смерти.

В таком разе она протянет всего-то пару десятков лет.

Не стану говорить, дескать, и ахнуть не успеешь, как она помрёт, но для вампиров — существ, наделённых вечной жизнью, — это и в самом деле короткий срок. И ничего с Тропикалеском не сделается — переживёт.

Всего-то пару десятков лет.

А то, гляди, и ещё меньше окажется.

Ну не буду же я вечно ухаживать за человеком, правильно? Яснее ясного, что Моя светлость не имеет никакой возможности превратить принцессу Ацеролу в рабу свою, и точно так же понятно, что однажды барышня мне попросту опостылеет.

И тогда я в тот же час освобожу её из замка и выпущу на волю, коли решу, что возиться с ней у меня сил нет, — освобожу, точно сниму цепь с собаки, которую более не желаю во дворе держать.

Соглашусь: это безответственный шаг, но погодите, никакую ответственность мне брать и не хотелось. И уж точно прав на принцессу Ацеролу моя сторона не заявляла.

Да и к тому же барышня сама может разочароваться во мне, однажды заклеймив бесполезным вампиром, и засобираться в путь. И тогда уж я, по сути, никак не смогу удержать её в замке.

Любая сила или дар бессильны пред лицом сей красы.

Принцесса Ацерола снова продолжит скитаться по странам — те так и будут рушиться одна за другой. Движимая благородным чувством долга, барышня, поди, и не осмелится прервать своё пилигримство, хоть тем самым и может повлечь за собой вымирание всего рода людского.

После чего вампиры начнут явственно испытывать нехватку пищи и исчезнут вслед за людьми.

Не хотелось бы доводить до такого, но, коль скоро ничего с этим поделать нельзя, остаётся только смириться с безысходностью положения.

С неотвратимостью судьбы.

Заведомо ясно одно: можно лишь уповать на появление великодушного принца… Так, ну всё, хорош рассусоливать — бесполезное дело!

Не хочу сказать, будто всё, одно у меня лишь смирение, раз не в силах отведать плоти барышни. Тропикалеск хоть и недалеко ушёл в своих выводах от правды, но я-то не зарекаюсь: может, голод возьмёт своё, коли принцесса Ацерола дойдёт до готовности и станет съедобной.

Да, барышня покамест не готова, чтоб можно было съесть — пущай помаринуется ещё какое-то время, — однако ж я не считаю, будто иду неверным путём.

Надо бы разобраться в чувствах, попутно выискивая другие варианты.

А, кстати говоря.

Кстати говоря…

Время пришло! Пора бы определиться с новым имечком для принцессы. Уж для этого девица точно созрела… Не дело откладывать на потом да на потом. Идеи-то у меня хоть поиссякли, но нельзя ж бросить всё так! Надобно разжиться вдохновением и решить вопрос разом!

И всё же какое бы имя больше всего подошло барышне, чьё сердце красиво, точно диковинный меч Востока, и сверкает зеркальной гладью, отражая лучи солнца? О, между прочим…

Глупо думать, будто какой-то поцелуй снимет с принцессы проклятье, однако вставить в её новое имечко само слово — kiss — вот так идея! Похоже на суеверие, но вдруг сработает как оберег?