Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
20 - 42

«Хайвэйст и Лоурайз, — принялся равнодушно объяснять Драматург, когда я уселась поудобнее за столиком. — В последнее время эти два вампира усиленно терроризируют округу. Ни один из них не раб другому: они близнецы, — явление довольно уникальное». — «Вампиры-близнецы… И что в этом особенного?» — всё-таки вампиры сами по себе уже редкость, так что мне трудно было удивиться ещё сильнее.

Драматург нахмурился и не стал отвечать. Он уступил и согласился работать вместе, но располагать к себе, как видно, не собирался.

— Вампиры-близнецы и впрямь уникальное явление.

— Ну, я уже поняла.

— Таких принято относить к редким видам. Киссшот Ацеролаорион Хартандерблейд тоже, представь себе, была редкой особью. Похоже, Драматург настолько крутой специалист, что его частенько назначают убирать всяких вампиров-мутантов.

— Кого?.. Мутантов?

— Или же другие просто спихивают на него всю трудную работу, потому что сами не хотят париться. В любом случае он мужчина добросовестный — дело своё делает исправно, — поэтому и притягивает к себе такие безумные назначения, прямо как ты притягиваешь к себе парней вроде Арараги-куна.

— Я бы попросила вас, Осино-сан… К тому же это скорее меня притянуло к нему, а не наоборот.

— И всё же. Я понимаю, что ты знаешь кое-что о вампирах, но это всё равно капля в море по сравнению со знаниями Драматурга, и тут этот большой профессионал, знаток своего дела, охотно уступает и соглашается работать вместе с тобой, — какое неожиданное развитие событий!

— Так уж прям и охотно… Я преследовала свою корыстную цель от нашего сотрудничества, а Драматург, по всей видимости, свою.

— Да-а? Каждый — свою? Как интересно! Давай дальше!

Драматург не стал отвечать на мой вопрос и продолжил: «Так вот, они терроризируют округу, однако угроза эта возникла не внезапно. Хайвэйст и Лоурайз обитают здесь давно, но мне сказали, что настолько активно они никогда себя не вели, — эти двое доигрались до того, что мы, специалисты по истреблению вампиров, больше не можем закрывать глаза на их деяния». — «Иными словами, с них сняли метку „признаны безобидными“?» — поинтересовалась я. «Близнецов никогда не считали безобидными, — пояснил специалист. — Вообще, таковыми признаны лишь нынешняя Хартандерблейд и её раб, — мы пошли на исключительный шаг только для них».

Я продолжала вглядываться в Драматурга, изучать это строгое выражение лица, но непроницаемая мимика не давала возможности прочитать его душевные волнения; лишь на какой-то миг, когда он упомянул про Арараги-куна, в его взгляде промелькнула лёгкая горечь, видимо пробуждённая если не затаённой обидой, то просто нежеланием касаться этой темы.

— Ну да, исключение. Я попросил Гаэн-сан похлопотать, и ей с большим трудом удалось пробить эту идею… Хотя признание странности безобидной остановит не каждого специалиста.

— ?

— Это я по работе — не обращай внимания.

«Скажем так, близнецы уже и без того находились на испытательном сроке… — равнодушно продолжал Драматург. — Возможно, у тебя успело сложиться ошибочное мнение о нашей организации, но мы не проповедуем идею полного уничтожения всех вампиров без разбора. Эпизод и Палач всегда были себе на уме, но остальные, во всяком случае, не желают истребить вампиров как вид. Мы считаем важным регулировать их численность и поведение, чтоб они не представляли никому угрозы».

…Что-то мне это напомнило регулирование популяций диких животных и охрану природы человеком. Я удивилась, какой у этих специалистов, оказывается, реалистический подход к проблеме!

Или не реалистический, а, лучше сказать, современный… И поведение тех вампиров-близнецов, Хайвэйста и Лоурайза, насколько я поняла, не укладывалось в эти самые современные представления о нормах, правилах и запретах.

«Если хищный зверь однажды попробовал человечины, то он подлежит уничтожению, под какой бы защитой ни находился, иначе животное продолжит нападать на людей, — тут то же самое… Я попытался объяснить так, чтоб тебе, японке, было понятнее». — «Да… Я понимаю, что вы хотите сказать», — его аналогия оказалась проста и доходчива, но вместе с тем Драматург поднял очень деликатный вопрос: мне было сложно разделить озвученную точку зрения. Я глядела на его кислую физиономию и не могла отделаться от ощущения, что с этим куксившимся гигантом — даже если он куксился не из-за Арараги-куна — будет тяжело найти общий язык, хотя чувствовалось, что Драматург вроде как не против пойти мне навстречу, после того как я напросилась работать с ним вместе.

Правда, умолчу пока, чем обернулась для меня его уступка.

— Ай-яй-яй. Как же это ты не поняла Драматурга — он бы не смог бросить свою помощницу, когда обстоятельства того бы потребовали, если б тесно сдружился с ней.

— Возможно, вы правы, но не надо разговаривать со мной как с маленькой. Я думаю, ему бы не составило труда бросить меня где-нибудь, если б он только захотел.

«Но чем же именно провинились эти вампиры-близнецы?» — спросила я Драматурга, ожидая услышать в ответ что-нибудь омерзительное, судя по тому, на что тот намекал, однако я не могла этого не спросить, раз собралась помогать на них охотиться.

Всё-таки, узнав поближе Арараги-куна и его «компаньонку», Синобу-тян, я бы поступилась своей совестью, если б одобрила уничтожение вампиров просто потому, что они вампиры.

А никакое мерило добра и зла, никакие плюсы и минусы не должны играть здесь роли.

— Осино-сан, вы ведь тоже считаете, что не все странности поголовно подлежат уничтожению?

— М-м, ну да. Хотя вот люди вроде Кагэнуи-тян придерживаются чуть ли не противоположного мнения.

— Правда?.. А, что, простите? «Кагэнуи-тян»? Вы с ней так близки?

…Трудно сказать, из уважения ли к моим принципам или по какой-то иной причине Драматург в общих чертах изложил мне всплывшие совсем недавно злодеяния, в которых обвиняют Хайвэйста и Лоурайза, но он однозначно не мог надеяться на сотрудничество с моей стороны, если бы не предоставил доказательства их преступлений.

— Надеяться на сотрудничество? Не думаю, что Драматург возлагал все свои надежды на внезапно объявившуюся перед ним незнакомую девушку… По-моему, он просто использовал любые подручные средства, в том числе и первую встречную, тебе так не кажется?

— Разумеется, но даже первой встречной нужно сперва объяснить, в чём дело, прежде чем использовать её в своих интересах… Дальше внимательнее, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо.

Рассказ Драматурга напоминал какую-то городскую легенду… В принципе, сходство со страшилкой не удивляло: речь там велась о вампирах.

В народе пошли слухи…

Что путешественники пропадают один за другим.

И действительно: в Германии существенно участились случаи бесследного исчезновения иностранных туристов подросткового возраста.

Возможно, жертв на самом деле было гораздо больше, если учесть, что не по каждому случаю возбуждали уголовное дело. И хотя все пропавшие тогда без вести подростки были туристами — приезжими, другим словом, — а на момент нашего с Драматургом разговора эти инциденты широко освещались лишь местными СМИ, но не трудно представить, какой большой скандал разгорелся бы на международной арене, если бы кто-то собрал и обнародовал статистику по этим исчезновениям.

«Все туристы пропадали без вести в разных местах и при различных обстоятельствах; полиция, видимо, пока не считает, что за этим стоит один и тот же преступник… Мы держали Хайвэйста и Лоурайза под постоянным наблюдением и знаем, на что они способны, поэтому всем заочно ясно как день, кто стоит за инцидентами. Близнецы вконец распоясались, — мрачно проговорил Драматург. — Предположительно, они утащили всех исчезнувших бесследно туристов в своё тайное убежище, но где оно находится — неизвестно. Боюсь, надеяться, что люди до сих пор живы, бессмысленно».

Я не нашлась, что сказать.

Потому что Драматург был прав.

Вампир не станет похищать человека просто так, без цели. И я не думаю, чтобы он мог устроить похищение с целью выкупа.

Всё-таки люди представляют для вампиров иную ценность… Какую, спросите вы? Ответ до ужаса прост: мы для них соседнее звено в этой ужасающей пищевой цепочке.

А именно… пища.

Еда.

Вампиры пьют нашу кровь, едят нашу плоть.

Обсасывают косточки, вылизывают мозги.

— Хах-ха-а! От твоих слов прямо сквозит неприязнью, Староста!

— Ну так… я не могу это принять, оттого и испытываю отвращение.

— Но ты же понимаешь, зачем вампиры похищают людей? Это их способ обеспечить себе питание или удовлетворить потребность в размножении. Иначе они умрут с голода или не смогут продолжить свой род. Вот я, пожалуй, и посвятил тебя в тайну.

— Да, понимаю. Вампир, безусловно, мало чем отличается по своей сути от, скажем, медведя, который видит заблудившегося в горах человека таким же кормом. Просто…

— Просто что?

— Ничего важного, поговорим об этом потом.

— Неужели? Такая скрытность наводит на кое-какие мысли… Впрочем, тебя слушать гораздо легче, чем Арараги-куна, — тот вечно отклоняется от темы и тратит время на пустую болтовню.

— Что-то мне кажется, Арараги-кун тоже не смог бы разговорить Драматурга… Хотя кто знает?

— Ну да ладно, давай дальше.

«Стало быть, близнецы нарушили все правила поведения, наложенные на вампиров. Они, конечно, умрут, если не будут есть, но такой неумеренный аппетит ничем не оправдан», — Драматург вернулся к своему равнодушному тону.

То ли он усилием воли подавлял эмоции, то ли эта «проблема питания» и вовсе его не трогала, — трудно сказать однозначно.

«Судя по тому, — продолжал он, — что жертвами стали только иностранные туристы, близнецы, вероятно, пытались скрыть от нас свои преступления… но эта „маскировка“, конечно, никого не обманывает. Из чего следует, что они не смогли придумать ничего лучше, кроме как вообще не маскироваться. От близнецов надо избавиться прежде, чем они совершат новые преступления, — это, можно сказать, ради их же блага». — «Ради их же… блага?» — переспросила я.

Можно сколько угодно оправдывать убийство своих сородичей частью работы, но его последние слова — чистой же воды лицемерие, разве нет?

Драматург, видимо заметив, какие чувства отразились у меня на лице, ответил: «Ну, во всяком случае, не ради людей уж точно».