Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
21 - 4

— Вот, значит, как. Папа и мама, до безобразия избаловавшие своего единственного ребёнка безумной родительской любовью, — нет, не раскачались и выпалили наконец, а только разнежничались и объяснили своей глупой дочери, что она занимается глупостями… Надо поприветствовать их желание взяться за свою дочь. И тебя тоже поздравить по этому поводу, Сэнгоку Надэко, — безэмоционально заключила Ононоки-тян, выслушав мои жалобы. Даже бровью не повела, не моргнула, а на лице её не дрогнул ни один мускул — её мимика не выдавала никаких эмоций вообще, но кроме того Ононоки-тян застыла в одной позе: я попросила её по дружбе послужить мне моделью.

Мы сидели у меня в комнате: Ононоки-тян позировала, забравшись на стол, а я зарисовывала её в скетчбук формата А3… Я сидела здесь почти круглыми сутками, потому что вела замкнутый образ жизни.

Ононоки-тян залетала ко мне в комнату через окно.

Она навещала меня по четыре раза на неделе… хотя не столько навещала, сколько, по сути, приходила грузить жалобами.

Да, сегодняшний день — исключение: это Ононоки-тян обычно жалуется мне, а не наоборот. На кого же она жалуется, спросите вы? Да на Арараги Цукихи-тян.

Других жалоб от неё не услышишь: всё только по поводу Цукихи.

Давайте вкратце поясню: Ононоки-тян, Ононоки Ёцуги-тян в настоящее время, по её словам, работает под прикрытием в доме Арараги.

Её основная задача, которую нужно держать ото всех в тайне, — наблюдение за Цукихи-тян, за Арараги Цукихи-тян.

…Представляю, какая нервная работа.

Что за изверг заставил её делать это?

Ну так вот, один раз мне пришлось помочь Ононоки-тян с её задачей, и с тех пор она, то есть Ононоки-тян, повадилась залетать ко мне в гости.

По четыре раза в неделю.

Так она убивает всю атмосферу затворничества!

«Мне кажется, я схожу с ума, когда долго нахожусь в доме Арараги», — объясняет свои посещения Ононоки-тян.

Поначалу я не обрадовалась её визитам — она наведывалась передохнуть от работы в мою комнату, в которой я заперлась от внешнего мира, словно в крепости, — но потом поняла, что Ононоки-тян приносит больше пользы, чем неудобств.

Она же всё-таки соглашается побыть моделью для эскизов, когда я её прошу.

Ононоки-тян — кукла-странность и может запросто застыть в любой позе, даже подражать «Мыслителю» или «Венере Милосской». Она без проблем проводит в одном положении, не шелохнувшись, несколько часов и не устаёт, а всё потому, что кукла.

Кстати, в тот раз, когда Ононоки-тян изображала «Венеру Милосскую», она оказала невероятную услугу, вытащив обе свои руки. Кто ещё способен такое вытворить, если не кукла-странность? Это было устрашающее (я впервые увидела, как кто-то вытаскивает себе руки, и очень испугалась) сходство с подлинником.

Но её умения на позах не заканчиваются.

Ононоки-тян способна слепить из своей фигуры что угодно, выборочно раздувая или как-то иначе видоизменяя части тела. Уменьшать их меньше обычного она не может, зато увеличивать — как только захочет, — благодаря ей я учусь делать эскизы всевозможных пропорций тела.

Боже, да она универсальный натурщик!

«Чёрт возьми, никогда не думал, что настанет тот день, когда я буду пользоваться Unlimited Rulebook („Безграничным сводом правил“) в мирных целях», — возмущалась Ононоки-тян, но в её голосе было не так много недовольства, сколько она хотела вложить. Если у неё и имелся какой-то недостаток, так это неизменное безэмоциональное, как у куклы, выражение лица, но я не могла требовать от неё ещё и игры эмоций, — это уже бессовестно.

Даже если научусь рисовать правильные пропорции тела и правдоподобную одежду (а Ононоки-тян, к слову, всегда была в платье с оборками, которое трудно изобразить), это ещё не значит, что я стану мангакой, тем не менее визиты Ононоки-тян стали для меня большим благом.

Очень большим благом: до этого я в основном налегала только на технику рисования лиц.

Однако можно ли ждать человечности от того же ёкая?

В ответ на свою жалобу я получила довольно язвительное замечание. Ну, она же кукла: всё человеческое ей, разумеется, чуждо, сострадания не жди.

— Родители не называли меня глупой, — поправила я Ононоки-тян, — только сказали, что занимаюсь глупостями.

С одной стороны, разница здесь небольшая — чего, казалось бы, поправлять? — но с другой — обидная, хотя и без слов ясно, что я глупая, — это неоспоримый факт.

— Нет, серьёзно, задумайся, — отозвалась Ононоки-тян на моё замечание. — Я не считаю, что твои старания бессмысленны или что ты глупая и занимаешься глупостями, но нельзя гоняться за мечтой, по сути дела ничего не отдавая взамен. Нужно как-то отблагодарить родителей за возможность добиваться своей цели. Пойти на уступки, возместить вложенные в тебя средства. Поэтому они ставят одним условием окончание средней школы, тем более когда среднее образование является обязательным, — это кажется им естественным… Или ты собираешься, нигде не учась и не работая, сидеть на иждивении до двадцати?[✱]Возраст совершеннолетия в Японии.

«Тогда так и останешься избалованной девчонкой в надежде, что родители будут вечно потакать твоим слабостям», — досказала Ононоки-тян монотонным голосом.

Я не нашлась, что ответить.

Она права.

Вообще-то, я и не думала сидеть на иждивении родителей до двадцати лет — это надо совсем потерять совесть, — однако соглашусь, что с головой ушла в стремление к мечте, не предвидя и не предчувствуя будущих шагов жизни.

Пора признаться самой себе.

Что я смотрела в будущее с закрытыми глазами.

Если говорить без обиняков, меня поглотил рисовальный запой. Я представляла себя крутым, несгибаемым человеком, который противостоит соблазну посещать школу, равнодушен к радостям от общения с друзьями и стоически посвящает всю свою жизнь рисованию манги.

Но не задумывалась, во что обходится родителям моя «крутизна».

Где же тут стоицизм — я тупо веселюсь за чужой счёт.

Всё верно: я по-прежнему веду себя как избалованная девочка, потому что боюсь смотреть в лицо реальности.

— Судя по тому, что тебя ещё не выгнали из дома, — предполагала Ононоки-тян, — твои папа с мамой, я бы сказал, уж больно мягкотелые. Слабохарактерные. Неужели им не жалко? Не жалко, что их единственная дочь выросла ни на что не годной?

С этим я тоже вынуждена согласиться, хотя можно было бы и не произносить такие обидные вещи вслух.

Но правда: я ни на что не годная.

Единственная дочь — и ни на что не годная.

— Собственно, ты же можешь объединить два дела сразу: работу и стремление стать мангакой. Почему бы тебе не уехать в столицу и не устроиться ассистентом у другого мангаки: и деньги будешь зарабатывать, и упражняться в рисовании? — предложила Ононоки-тян[✱]Как правило, над сериализованной мангой работают минимум двое: мангака и редактор журнала, в котором манга выпускается. Нередко бывает так, что мангака не справляется с объёмом работы, — тогда он может нанять себе одного или нескольких ассистентов, чтобы самому сосредоточиться на сюжете, раскадровке и отрисовке только значимых деталей, а всю остальную работу — обвод контуров, прорисовку планов, наложение скринтонов — переложить на помощников.; удивительно: обычно она такая острая на язык, а тут вдруг задумалась о моём будущем. Это каким безнадёжным человеком надо быть, если о тебе начинает беспокоиться странность? — К тому же твоё правило 10 000 часов, — продолжала она, — кажется мне откровенной выдумкой[✱]Чтобы высказать своё недоверие, Ёцуги употребляет интересное слово «маюцуба», которое состоит из иероглифов «бровь» и «слюна». Оно берёт своё начало в периоде Эдо, когда в ходу было выражение «маю ни цуба о цукэру» (послюнявить бровь). Раньше японцы верили, что слюна обладает магической силой и если смочить ей свою бровь, то можно защититься от колдовства кицунэ и тануки, которые могли обернуться человеком. Проводя слюнявым пальцем по брови, говорящий выражал своё недоверие собеседнику, считая, что его пытаются обмануть.. Если у человека имеется талант, он может проявиться и сразу, безо всякой необходимости его развивать. А кому-то, как мне, наоборот, даже 3 лет мало: требуется 100 лет, чтобы стать ёкаем[✱]Известно, что Ёцуги является цукумогами — вещью, обретшей душу. Согласно японским поверьям, любой предмет, существующий как минимум сто лет, может ожить и обрести сознание, то есть стать цукумогами..

— Думаю, информация о том, сколько лет требуется для превращения в ёкая, мне ничем не поможет…

А правило 100 лет она взяла из своего Unlimited Rulebook («Безграничного свода правил»)?

Что ж, наверно, нельзя всех стричь под одну гребёнку.

Все люди разные, как ни крути.

— Ну да, — согласилась Ононоки-тян. — С другой стороны, бывают и такие, как ты: мигом рассчитала и — бац! — уже стала богом.

— Это был не расчёт, а просчёт…

Его последствия я испытываю на себе до сих пор и, возможно, даже нахожусь на пороге совершения ещё большего просчёта.

Ононоки-тян предложила реалистичный план: уйти из дома и начать самостоятельную жизнь, устроившись ассистентом мангаки, но он хорошо звучит только в теории: на практике же чем дальше я зайду, тем менее выполнимым…

И более нереальным он окажется.

Чуть раньше я объясняла, что не хожу в школу, чтобы добиться своей мечты, но настоящая причина звучит не так круто. Я не столько не хочу, сколько не могу туда ходить.

Особенно после того, что устроила в классе.

После того как навела там шороху.

Как человек, который не способен ни поднять, ни поддержать командный дух, я совершенно точно не смогу тянуть лямку ассистента мангаки, — там надо работать в группе; да для меня хоть неполная, хоть какая занятость — работа в коллективе вообще, боюсь, непосильная задача.

Я лишний человек, отчуждённый от общества.

Последнее время всё яснее и яснее кажется, что я ошиблась с выбором и подалась совершенно не туда… По ходу, если гнаться за мечтой в надежде, что всё как-то само собой получится, можно не только не приблизиться, но и отдалиться от неё.

Ну, судя по моему положению, так оно и есть.

По правде, поступить в старшую школу для меня тоже нереально. Мои оценки и в лучшие времена оставляли желать лучшего, а после пропуска в шесть с лишним месяцев упадут ниже некуда.

Нагнать такой разрыв невозможно.

Мало того что я отстаю от всех на один круг, так ещё и бегу в обратном направлении.

Зная отзывчивость и доброту Сасаябу (плюс учитель наверняка чувствует себя виноватым после всего), я думаю, он бы как-нибудь помог мне с аттестацией, но даже это не даст никаких гарантий, что я сумею поступить в старшую школу.

Что же ждёт меня дальше?

— Куда податься? Важный вопрос. И в то же время неприятный. Трудно сказать, будет ли человек в будущем заниматься тем, во что вкладывает свои силы сейчас? В конце концов, это чистая лотерея: либо пан, либо пропал, — философствовала Ононоки-тян. — Взять, к примеру, тебя нынешнюю: я — позирую, ты — рисуешь эскиз, но разве мангаке так жизненно необходимо владеть приёмом объёмно-пространственного изображения фигуры человека? Нет, конечно.

Верно. Этот приём характерен для живописи.

Ононоки-тян права: жизненно необходимым его точно не назовёшь, хотя сказать, что он вообще никогда мне не пригодится, тоже, наверно, нельзя… Иногда я сомневаюсь: на том ли делаю упор? не лучше ли, к примеру, пойти в библиотеку и направить свои силы на поиск идей для интересных сюжетов?

Куда податься?

Если человек ошибся с выбором специальности, то сдать тест на хорошую отметку у него ни за что не получится, как бы отчаянно он ни зубрил экзамены…

— А вот мой объект наблюдения, Арараги Цукихи, до безумного быстро входит в курс любого дела, — ей спорится почти всё, за что бы ни взялась. По-моему, она даже не смогла бы «промазать с выбором специальности»: любой тест сдала бы на отлично, даже если б отвечала наугад… Чем дольше за ней слежу, тем сильнее она бесит, — безэмоционально взбесилась Ононоки-тян.

Как я тебя понимаю!

Как — я — тебя — понимаю!

Кстати говоря, Цукихи-тян в своём репертуаре и тоже частенько заглядывает к своей подруге-хикикомори (только она, в отличие от Ононоки-тян, заходит как положено: через входную дверь. Хотите — верьте, хотите — нет, но даже Цукихи-тян хватает здравого смысла, чтобы не ломиться ко мне через окно), и когда заглядывает, то помогает работать с рукописью. Это время не прошло для Цукихи-тян даром: у неё уже получается лучше, чем у меня, за что я теперь посматриваю на неё косо.

— Иногда до того мучительно жить, что вешаешь нос, — с кем не бывает? — заметила я.

Любого рано или поздно настигают неизбежные сомнения: на то ли трачу свои силы?

Так может, в такие моменты надо не останавливаться, а наоборот, продолжать упорно следовать своей мечте? Всё-таки есть же успешные люди, которые говорят: «Я стала той, кто я есть, потому что не волновалась по пустякам».

Значит, успех точно так же неизбежен?

Нужно только в минуты сомнений не вешать нос, а преодолевать трудности с улыбкой на лице?

— До конца средней школы нужно добиться какого-то ощутимого результата, хоть умри, но сделай, — только так я сумею доказать отцу с матерью, что занимаюсь своим делом. Выиграть награду в конкурсе, хоть что-то! — рассуждала я. — Думаю, у меня куда больше шансов подтянуть свои социальные навыки для работы в команде, чем научиться радоваться жизни: на всё про всё осталось меньше года.

— Вот те раз. Так ты собираешься участвовать в конкурсной гонке за наградой?

Ну а какой у меня выбор, Ононоки-тян? Хочешь пробиться в мире манги — участвуй в конкурсе.

— Сначала ты отводишь Сэндзёгахаре Хитаги время до выпускного, а теперь сама ограничена такими же временны́ми рамками, — не иначе как ирония судьбы, — заметила Ононоки-тян.

Да уж, что посеешь, то и пожнёшь.

Давай, смейся надо мной, сколько душе угодно!

В тот момент я была совершенно не в себе, тем не менее это совершенно не снимает с меня ответственности: я должна поплатиться.

Чтобы погасить свой долг перед ней.

— Это да, участие в конкурсе — твой единственный выход, — согласилась Ононоки-тян, — однако хочу по-дружески предупредить: если ничего не добьёшься, тебя ждёт более чем грустный конец. После неудачи ты, ожидаемо, махнёшь рукой на мечту стать мангакой, но вместе с тем всё равно не сможешь ходить в старшую школу, точно так же как и на работу.

Ну, жизнь моя на этом не оборвётся, но точно зайдёт в тупик.

Подпевалу подопрут со всех сторон: все двери для неё закроются.

Ононоки-тян по-дружески описала будущее, которого я заслуживаю, — какая жестокая подруга.

Если бы у меня была хотя бы одна такая в школе, то моя школьная жизнь наверняка бы заиграла совершенно другими красками. Цукихи-тян тоже говорит только жестокую правду в глаза, но я её не считаю: мы учимся в разных школах.

— Может, ты надеешься, что если будешь «вести бой, имея в тылу водный рубеж», то твои усилия возымеют эффект, но это не более чем самоутешение, — продолжала Ононоки-тян[✱]Ёцуги отсылает к стратегии командующего Хань Синя, которую тот применил во время битвы у заставы Цзинсин. Согласно 92 главе «Исторических записок» Сыма Цяня под названием «Жизнеописание Хуайинь-хоу», Хань Синь разместил 10 000 своих воинов спиной к реке, специально отрезая им путь к отступлению. Его противники — чжаосская армия, — завидев это и предчувствуя лёгкую победу, ринулись на них в атаку, оставив укрепления заставы, — так завязался долгий и ожесточённый бой. В то же время 2 000 кавалеристов Хань Синя вторглись в опустевшую заставу, посрывали знамёна врагов и водрузили свои. Когда чжаосцы увидели, что на их укреплениях развеваются ханьские знамёна, то растерялись и разбежались. После выигранного сражения многие другие военачальники удивлялись, как Хань Синь смог победить, нарушив положение из «Искусства войны» Сунь-цзы, где сказано, что «войска подобает располагать так, чтобы… реки и водоемы находились спереди и слева» (здесь и далее в этой сноске все цитаты даны в пер. Р. В. Вяткина). Хань Синь отвечал им на это, что в том же «Искусстве войны» говорится: «Бросай своих солдат в безвыходное место, и они будут жить, размести их в гиблом месте, и они уцелеют». Таким образом, если «…поставить солдат в смертельно опасное место, там они будут биться за свою жизнь. Если же поставить их в безопасное место, они все разбегутся». В данном случае Ёцуги имеет в виду, что Сэнгоку специально «поставила себя спиной к реке», то есть лишила себя других вариантов (как, например, школы): её единственный шанс «уцелеть» — заняться «гиблым делом»: пытаться стать мангакой.. — Избыточный труд своего рода роскошь. Одно дело жить в условиях, в которых вкалывать можно, но не обязательно, и совсем другое в тех, где не выживешь, если не будешь вкалывать.

— Вот здесь я согласна на все сто.

Не буду даже заикаться насчёт того, есть у меня талант упорно трудиться или нет, но одно скажу точно: я обсчиталась и не смогла создать себе условия для самого труда.

Ошиблась.

Оплошала. Облажалась.

Раз уж я посвятила свою жизнь только одному занятию, то должна была всеми силами добиться своей мечты, чтобы убедить родителей в своих способностях и чтобы им не было за меня стыдно перед людьми… Отец с матерью места себе не находили после того, как я пропала без вести, а когда спустя почти полгода вернулась домой, то они благодарили бога за чудо, поэтому я думала, родители не станут волноваться из-за того, что их дочь после госпитализации сидит на попе ровно и никуда не выходит из дома.

Но недооценила их беспокойство за меня.

Я ребёнок, который ничего не понимает в чувствах других людей.

Единственная надежда родителей, а всё такая же паразитка, какой была до исчезновения: пережитое ни капли не изменило меня.

Видимо, я никогда не повзрослею.

— Тот, кто действительно хочет добиться своей мечты, — вдруг произнесла Ононоки-тян, — гонит себя вперёд, как бы родители его ни отговаривали, как бы сильно он ни заставлял их волноваться и какие бы неудобства им ни причинял. А тот, кто бросает всё, чем занимается, когда ему приказывают бросить, по-моему, ещё не созрел для серьёзного дела.

— Думаю, ты права, и я бы рада была поступить так же, но не в силах даже мысленно нарисовать, как иду наперекор отцу с матерью… У меня не пробивной характер и нет такой силы воли.

Я могу лишь представить, как бросаю мангу по приказу родителей, мысленно проклиная их. Бросаю потому, что так было приказано.

С таким скудным воображением я — того и гляди — вообще не стану мангакой… Так, хватит, нужно избавиться от негативных мыслей!

Думай позитивно!

Представь, что меньше чем за год сможешь добиться желаемых результатов!

— Если ты готова во что бы то ни стало добиться желаемого, — холодно проговорила странность, — то есть простой способ.

— А?

Простой?

Тогда говори… во что бы то ни стало!

— Насколько я понял из твоего рассказа, тебя мучает время, а точнее, его отсутствие, так, Сэнгоку Надэко? Ты, говоришь, хотела усиленно заниматься мангой, добросовестно накапливать знания и опыт, да вот сегодня тебя нежданно-негаданно ошарашили и поставили перед неприятным фактом, тем самым загнав в слишком узкие временны́е рамки, верно?

— Н-ну… да.

В её обобщении мои слова звучат как жалкое нытье.

А это есть нытьё. Я ною! Вот как родители избаловали меня, разрешив отдохнуть от школы!

— Ты не избалованный, а испорченный ребёнок, если уж говорить по правде. Адресуй свои жалобы, что выросла ни на что не годной, своим же родителям. Скажи им: «Это всё вы виноваты, что вырастили меня такой!» — и заплачь.

— Откуда ты знаешь, чтó я говорю и как себя веду во время ссор с родителями, Ононоки-тян?!

— Я ведь специалист, не забывай.

— Да, но в какой области!.. Как ты вообще… Я бы ни за что на свете не рассказала тебе о таком!

«Банальный переходный возраст!» — скажете вы.

Вот только моя проблема, затрагивающая также и мою семью, в том, что это был не подростковый бунт.

А родители между тем внезапно решили стать ко мне строгими, надеясь вернуть надо мной контроль…

— Так вот, способ есть. Ты ведь, короче, хотела бы дебютировать среднеклассницей?

— Ну да…

Ононоки-тян выразилась так, словно я какая-то новенькая, которая собирается показать себя крутой после перехода в среднюю школу[✱]Если в младших классах ребёнок ничем не выделялся, а после перехода в средние резко изменил свой имидж, поведение, манеру одеваться, разговаривать, чтобы выглядеть крутым, то такие изменения описывают выражением «тюгаку дэбю» (дебют в средней школе). Однако Ёцуги под этим имела в виду, что Надэко хочет дебютировать (выпустить первую мангу в журнале), ещё будучи среднеклассницей., а вообще, если серьёзно, даже для среднеклассника стать мангакой не такая уж и несбыточная мечта.

Среди мангак, работающих на сёдзё-аудиторию, нередко встречаются сенсеи, дебют которых состоялся ещё до того, как им стукнуло пятнадцать, хотя они, конечно, в меньшинстве. Сёнэн-мангак, дебютировавших до двадцати лет, тоже, пожалуй, немало?[✱]Сёдзё — вид манги, рассчитанный на девушек (сёнэн — на мальчиков и юношей) в возрасте от 12 до 18 лет. Сенсей — почтительное обращение к авторам манги как к деятелям культуры. Если говорить о мангаках, которые начинали рано, то среди авторов сёдзё стоит отметить Икуэми Рё: она дебютировала в возрасте 15 лет, некоторые её работы, например «Завтра цвета розы», были отмечены престижными наградами, а среди авторов сёнэнов заслуживает упоминания Обата Такэси, иллюстратор манги «Тетрадь смерти»: его дебют состоялся в 17 лет.

— Способов даже два, — уточнила Ононоки-тян.

— Два? Есть и второй?

— Один из них я крайне не рекомендую. Но, так как чувствую себя в неоплатном долгу перед тобой, Сэнгоку Надэко, благодарность изъявляя, расскажу и о нём.

В неоплатном долгу…

Я же только выслушиваю её жалобы на Цукихи-тян… Неужели находиться в комнате Арараги Цукихи до того невыносимо, что я, просто выражая своё участие, помогаю Ононоки-тян пережить тяжёлое испытание?

Мне её так жаль.

И хотя с подобным выбором слов я не хочу соглашаться — за что «изъявлять мне благодарность»? — но в моём положении впору хвататься за любую соломинку.

Если Ононоки-тян поделится со мной, как выпутаться из трудной ситуации, то я даже готова презентовать ей за это рожок Häagen-Dazs!

— Расскажи, Ононоки-тян!

— Первый способ: перед отправкой в журнал следующей готовой рукописи приложи к ней свой фотопортрет. После этого редакция наверняка захочет работать с тобой, предложив создать для своих читателей мифологический образ красавицы-мангаки, — равнодушно проговорила Ононоки-тян (она всегда говорила равнодушно). — А можешь раскрыть свою настоящую личность и рассказать о себе на той интернет-платформе, где раньше постила мангу под псевдонимом. Уверен: твоя полная драматизма жизнь прославит те работы и расширит круг читателей.

— …Думаешь, стоит?

— Лучше не надо. Это я просто так сказал… Ты ведь ходишь теперь с короткой, как у мальчика, стрижкой и дни напролёт просиживаешь в ужасных свитшоте и трениках, которые висят на тебе мешком, — ты словно восстала против образа «милой девочки», какой была раньше; будто специально испортила свою внешность, чтоб, я не знаю, искупить грехи? Но это можно исправить: у тебя отличные природные данные. Если обратишься к профессиональному фотографу и приложишь к рукописи снятые им промофото, то тебя примут с распростёртыми объятиями как дорогого VIP-клиента. Ты даже могла бы получить предложение от модного глянцевого журнала для девушек.

— По-моему, я пролечу со своей мечтой, если получу такое предложение.

— Сама представь: девушка работает моделью, ходит по подиуму, в то время как сама стремится стать мангакой, — да журналисты обожают такие истории.

Почему эта странность так хорошо разбирается в стратегиях работы с массмедиа?

— Думаю, не стоит совсем уж сбрасывать этот подход со счетов. Это не порочный путь. Ты придёшь к успеху не в обход и уж тем более не протиснувшись через лазейку, а ворвёшься в шоу-биз по автомагистрали, — убеждала Ононоки-тян. — Твоя миловидность — драгоценный дар: в чём смысл зарывать такое сокровище в землю? Вообрази, какая это потеря для всей страны.

Кем она меня видит, что так высоко отзывается о моей красоте?

Ещё на страну замахнулась!

— Ты не три года, а вот уже больше пятнадцати лет хорошеешь и хорошеешь день ото дня, — по твоему же правилу 10 000 часов ты давно и безоговорочно стала первой по миловидности. Первой очаровашкой. Но ты неправильно пользовалась своей сильной стороной, из-за чего в прошлом году доставила столько проблем; а вот если направить твою миловидность в правильное русло, то она послужит во благо людей и всего мира. Обрати внимание на поп-идолов. Сколько людей осчастливили и какое большое благо принесли экономике страны эти парни и девушки — пораскинь мозгами.

Уж не знаю, о каком благе для экономики идёт речь, но радость людям они точно доставляют, — тут Ононоки-тян права. Хотя не думаю, что смогу так же.

Сколько ни уговаривай меня обратить на них внимание.

Удивительно, как хорошо эта странность разбирается в культуре поп-идолов, да?

— Современное общество нуждается в такой миловидной девочке-подростке, которая через призму своего восприятия беспощадно обличает его пороки и обрисовывает погрязший в насилии мир, — по-моему, ты сможешь занять эту нишу[✱]Скорее всего, Ёцуги отсылает к Хиросэ Киндзо (1812—1876) — японскому художнику, также известному под псевдонимом Экин. Он был (по надуманным обвинениям) изгнан из знаменитой художественной школы в японской живописи — школы Кано, — поэтому многие пути развития карьеры художника для него были закрыты. Однако в то время, когда жил и творил Хиросэ Киндзо, в обществе существовал запрос на изображение пошлости и насилия, который он успешно выполнял, чтобы прокормиться.. Конечно, есть шанс, что так ты только настроишь людей против себя и вызовешь их ненависть, но мы представим тебя как хикикомори, у которой нет ни одного друга, и с помощью такого антипромоушена создадим вокруг твоей персоны атмосферу сочувствия, после чего ни один не решится критиковать твои действия. Будет не так уж и трудно в глазах людей отожествить любого, кто дерзнёт разразиться в твой адрес критикой, с самым жестоким и диким человеком. Положись на меня.

— Не ты ли предупреждала, что лучше не надо в это лезть? Давай тогда не будем заниматься моим промоушеном, хорошо?

Тем более антипромоушеном.

К тому же я не обличаю беспощадно пороки общества и не рисую погрязший в насилии мир, — откуда это вообще?

— Да, лучше не надо. Ладно, беру предложение назад. Представляю тогда второй способ, — легко отступилась Ононоки-тян.

Ну да, ты же рассказала о первом способе просто так.

И ещё с самого начала сделала замечание, что крайне не рекомендуешь его.

— А вот и нет, Сэнгоку Надэко. Из двух способов я крайне не рекомендую как раз второй. Лично мне кажется, что лучше им не пользоваться. Но раз уж ты отказалась идти путём поп-идола-мангаки, то другого выбора у тебя нет.

— А? Другого выбора нет?

— Все 10 000 часов практики ты накопишь за оставшийся год.

Кажется, я зазевалась и прослушала Ононоки-тян… Просто она проговорила точно таким же равнодушным тоном — а другого от неё и не жди, — каким рассказывала о «рекомендованном к исполнению» первом плане. Эм-м, что она сейчас сказала?

— Ты не ослышалась: все 10 000 часов практики ты накопишь за оставшийся год. А вообще, у тебя осталось примерно 10 месяцев. Все 10 000 часов практики ты накопишь за 10 месяцев.

— Н-не-не-не-не! Исключено! Нереально! Немыслимо! Невыполнимо!

Я же твердила ей, что это утопия!

Возможно ли вкалывать без сна и отдыха 24 часа в сутки и тем самым набрать 10 000 часов практики за год?! Наверно, мне нужно даже меньше года, если учесть, что я уже сколько-то занимаюсь мангой, но ведь… этого времени всё равно так мало, что впору считать его допустимой погрешностью, да?!

Если я, такая хилая и болезненная девочка, начну рисовать без отдыха по 24 часа в сутки, то где-то через пару-тройку дней точно умру от внезапной остановки сердца, — это же очевидно, разве нет?

— Вот. В том-то и суть, — заметила Ононоки-тян. — На мой взгляд, это и есть главный недочёт правила 10 000 часов. В самом утверждении, что якобы если трудиться не менее 10 000 часов, то обязательно станешь величайшим мастером своего дела, я не вижу ничего дурного: оно даёт мотивацию, делает тебя решительным. Однако в идее о том, что большой объём практики — прямой билет к осуществлению мечты, упускается важный момент: относительно часто её приверженцы становятся инвалидами. Изнуряя себя работой, чтобы накопить больше часов практики, ты стремительно отдаляешься от мечты. Перенапрягаться крайне нерационально. Во главу угла следует ставить не количество, а качество предпринимаемых усилий. Но если качество остаётся на низком уровне, то сколько ни продолжай вкалывать, а всё будет антипродуктивно… что только поспособствует антипромоушену.

Это я и сама прекрасно понимаю — что ты мне рассказываешь?

Ну да.

Может, я и преувеличила, когда сказала, что умру от внезапной остановки сердца, но если постоянно рисовать, лишая себя даже небольших перерывов, то немудрено заработать тендовагинит[✱]Воспаление внутренней оболочки влагалища сухожилия мышцы. Тендовагинит развивается при чрезмерном движении одних групп мышц в ходе работы, предполагающей повторяющиеся действия, например: рисование, набор текста, использование компьютерной мыши. В таком случае воспаление обычно возникает вокруг запястья.. А с его переходом в хроническую стадию придётся забыть о мечте стать мангакой[✱]Хронический тендовагинит чаще всего влияет на сухожилия сгибателей и разгибателей пальцев. Наблюдается у пианистов, мотогонщиков и художников со стажем и проявляется болью, покалыванием и онемением пальцев кисти..

От бывших спортсменов можно нередко услышать: «Я завершил свою карьеру из-за травмы» — или: «Травма заставила меня бросить спорт больших достижений», но я сойти на полпути не могу.

Хотя не то чтобы не могу, а не имею права, даже если бы и хотела.

Упорный труд, разумеется, может превратить обычного спортсмена в звезду спорта, но если на одну такую звезду приходится сотня людей, ставших инвалидами после тяжёлых тренировок, значит, с этими тренировками явно что-то не то.

— Вспомни пословицу — тебе пригодится: успех одного лежит через жертвы многих[✱]Ёцуги советует Надэко обратить внимание на идею, принадлежащую китайскому поэту Цао Суну (ок. 833—903), которую тот выразил в своём стихотворении «879 год». Обращаясь к повстанцу Хуан Чао, одному из вождей восстания 874—884 годов в Китае, Цао Сун пытался открыть ему глаза на бесцельность и глупость войны, однако Ёцуги предлагает, наоборот, взять этот принцип на вооружение, что успех одного (полководца) лежит через жертвы многих (солдат).. Нет, лучше принцип кодоку, — посоветовала Ононоки-тян[✱]Магическое проклятие, встречающееся в японском фольклоре. Чтобы создать кодоку, древние шаманы брали разных насекомых, червей, змей и закрывали их всех в одной ёмкости, пока они не съедят друг друга и там не останется только одно животное. Биологические жидкости выжившего использовались, чтобы отравить человека и наложить тем самым на него проклятие, которое позволяло управлять жертвой, причинять ей несчастье или убивать. Также выжившее животное можно было оставить у себя как «талисман на удачу», — тогда оно приносило шаману благополучие и богатство, в обмен на которое владелец должен был кормить выжившего другими людьми, иначе животное рассердится на владельца и съест его самого.. — Скорее всего, когда станешь мангакой, тебя ждёт такая же ожесточённая борьба. С точки зрения вероятности, для появления хита нужно заставить как можно больше мангак рисовать как можно больше манг, — тогда среди соперничающих друг с другом работ появится настоящий бестселлер.

— Да. Я слышала, что так делали в прошлом.

В нашем обществе приходится выживать в условиях жёсткой конкуренции, — от этого, кажется, никуда не деться, благо что в современном мире за исполнением прав человека следят гораздо пристальнее.

Нет ничего важнее гражданских свобод.

Правда, ещё не ясно, стану я мангакой или нет, поэтому не стоит рассуждать наперёд.

— Так что же делать? — обратилась я к Ононоки-тян. — Перенапрягаться нельзя, а набрать 10 000 часов меньше чем за год абсолютно нереально. Не выйдет. Если делать за один год то, что занимает три, — хочешь не хочешь, а придётся утроить объём практики, хотя качество точно упадёт.

— Ох-ох-ох, что я слышу? Ты же однажды была богом — забыла? Пусть у тебя и не пробивной характер, но пробиться через любую невозможную преграду тебе должно быть проще, чем стать мангакой, разве нет? — без какого-либо выражения спросила Ононоки-тян, подводя к сути второго плана. Умей она и в самом деле работать на камеру, показала бы сейчас все свои соблазнительные позы и яркие эмоции, — в этом я не сомневаюсь[✱]Раньше Ёцуги оканчивала свои реплики фразой «боку ва кимэ-гао дэ со итта» (по смыслу можно перевести как «сказал я, работая на камеру»). «Кимэ-гао» — это выражение лица (эффектное, сексуальное, чувственное и т. п.), которое, вкупе с позами и жестами, принимает модель во время фотосессии, чтобы выглядеть подчёркнуто красиво.. — Утрой не объём практики, — продолжала странность, — а число себя.