Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
22 - 7

Превращаться в рыбу, коснувшись воды.

Если оставить в стороне то, как это происходит на самом деле, то сама формулировка достаточно проста в плане причинно-следственных связей, но наблюдать это явление, предельно странное явление, разворачивающееся прямо у меня на глазах… Ну, впечатления, конечно, были другими.

Они были совершенно другими, чрезвычайно другими, на порядок отличались от того, что я себе представлял.

По сравнению со стереотипном мнении о том, что нижняя половина представляет собой рыбий хвост, а верхняя — красивую девушку, в действительности всё было совершенно иначе. Хотя, даже если бы такой образ всё-таки существовал, то он и сам по себе был бы довольно гротескным.

Когда-то у Камбару Суруги была левая рука, одержимая странностью-обезьяной, однако её рука стала обезьяньей лишь до локтя. И то, даже тогда это было слияние тел двух приматов.

Превращение в полурыбу-получеловека было чем-то, что нелегко выразить словами, хотя в этом и была своя красота, которую невозможно изобразить на картине.

Уже позже я узнал, что эта трансформация, по-видимому, принимала каждый раз различный вид. Такие параметры как количество воды, её температура, её состав, количество бактерий — всё это в совокупности определяло, какой же рыбой наполовину станет Суо-сан. Даже её состояние играло свою роль.

В этот раз это была пиранья.

Вероятно.

По всему её телу выросли плотные ряды чешуек, а по рту появились плотные ряды клыков.

«Полурыба» — так она сама себя называла, но я, глядя на неё, даже не мог это назвать «полу-». Она преимущественно и была рыбой. Все остатки её человечности заключались в слитном купальнике, который слабо держался на грудном и спинном плавниках.

Казалось, что верёвка вот-вот соскользнёт, но она каким-то образом была переплетена с купальником, сохраняя его форму… Я не сводил глаз с этого грандиозного зрелища, которое в то же время мне показалось жалким.

Я не мог отвести свой взгляд.

— На самом деле, пиранья — один из лучших вариантов, — сказала Суо-сан позже. — Бывали времена, когда я превращалась в глубоководных рыб или моллюсков. Даже не буду пытаться описать, на что это было похоже. В рыбах есть что-то привлекательное, но человек, превратившийся в рыбу — это омерзительно. Ладно бы ещё дюгони[✱]Дюгонь — морское млекопитающее, обитающие в тропическом поясе Индийского и Тихого океанов. Название происходит из малайского языка и переводится как «морская дева» или «русалка».… Но похоже, что среди множества морской живности, млекопитающих в моём списке нет.

Кстати говоря, существует теория, что то, что люди раньше считали русалками, на самом деле было дюгонями или ламантинами… Я вспомнил, что когда-то слышал от Ханэкавы, что мясо дюгоня чрезвычайно вкусное.

Может быть, это в самом деле породило легенды о русалках?

И чтобы пять происшествий с утоплением детей не породили новую историю о странности, Суо-сан нырнула на дно реки. Но поскольку превращение в пиранью не имело особой пользы, то ничего не произошло.

Никаких странностей вроде каппы или краба не появилось.

Не было ничего, что захотело бы поохотится на русалку.

Хоть она и приняла отвратительный вид, Суо-сан, конечно же, не потеряла способность мыслить и начала плыть вперёд по дну реки. Если бы я был неосторожен, то мог бы свалиться в воду вместе с верёвкой, которую держал в руках.

Сейчас она, вероятно, дышала через жабры, так что ей было без надобности всплывать за воздухом.

В любом случае, рыбалка всегда была не тем занятием, которое даёт мгновенные результаты… Я должен быть терпелив и бдителен.

Для Отдела слухов было бы даже предпочтительнее, если мы ничего не выловим. Может тогда рыбалка с приманкой является неверным описанием наших действий?

Даже если «плоть русалки» и является деликатесом, у всех странностей есть собственные вкусы, в конце концов… В таком случае раздевание и трансформация Суо-сан могли оказаться напрасными… Хотя сама Суо-сан так бы не сказала.

Она из тех людей, которые понимают, что отсутствие результата — это тоже результат.

Как её кохай, я постараюсь хорошо запомнить этот подход.

С этими мыслями я сел на берегу реки. Поскольку предполагалось некое крупное сражение, я решил сохранять концентрацию, чтобы быстрее среагировать в случае необходимости… Я никогда не интересовался рыбалкой, но знал, что рыбаки всегда начеку.

Они ждут клёва.

Чтобы убедиться, что я случайно не отпущу верёвку, я обернул её вокруг запястья. Таким образом, даже если Суо-сан начнут есть… Меня съедят вместе с ней?

Если так случиться, надеюсь, что Синобу придёт ко мне на помощь.

— Не стоит на это рассчитывать.

Голос раздавался из моей тени.

— Конечно, если твоя жизнь будет под угрозой, то я поспешу на помощь, но ничего подобного не стану обещать, если в опасном положении окажется русалка.

— А?

Я рефлекторно переспросил, но ответа из тени не последовало.

Что она имела в виду? Удивительным было уже то, что Синобу не спала в середине дня, но не менее удивительно, что она сопроводила это фразой, похожей на предупреждение. Или же она просто упрекала меня за эгоистичные мысли?

Это правда, что в старших классах я слишком сильно полагался на силы Синобу, что несколько раз приводило к абсурдным последствиям. Существовали определённые негативные эффекты, возникающие в результате злоупотребления вампирскими способностями, которые я заимствовал у Синобу и использовал, словно они принадлежат мне. Если бы не Гаэн-сан, я бы может и не дожил до окончания школы.

Вот почему, даже если на это будут рассчитывать члены Отдела слухов, я не должен думать как-то вроде: «Синобу что-нибудь с этим сделает, если станет опасно», — ни за что.

Но разве сейчас она не занимается ничем, кроме как упрекает меня?

Это правильно — не полагаться на что-либо исключительно ради собственного удобства. Именно поэтому Синобу не предпринимала каких-либо особых действий, чтобы мне помочь. Хотя она и сказала мне, что чувствует связь этого дела со странностями, но не сказала почему.

Другими словами, её позиция была даже более благоразумная, чем у Осино.

Осмотрительная, но надёжная.

Но проблема была в том, что она сказала после. Она не гарантировала помощь, если в опасности окажется русалка.

Так Синобу выразилась.

На это она намекнула.

Но если посмотреть с другой стороны, не значило ли это, что прямо сейчас, в настоящее время русалка, то есть Суо-сан, была в опасности?

— Суо-сан!

Ничего толком не понимая, я просто следовал своим инстинктам, своей «эмоциональной и импульсивной» натуре, как выразилась Карэн, встал и изо всех сил потянул верёвку назад.

И несмотря на то, что я её тянул, она не сдвинулась ни на йоту.

Телосложение вампира позволяло мне оставаться в прекрасной форме даже без необходимости тренироваться, так что я не должен был быть полностью беспомощным, однако, словно на крючке у меня была огромная рыба, я был неспособен вытащить верёвку.

Скорее наоборот.

Верёвка тянула меня к середине реки.

Суо-сан пыталась двигаться в воде?

Нет, не так.

Из-за отражения я не мог чётко разглядеть, что происходит на глубине, но видел, как Суо-сан совершала кульбиты под водой, находясь в агонии. Было похоже на то, что она тонет. Несмотря на то, что она русалка?

Она словно задыхалась. И это при том, что у неё жабры?

— …!

В любом случае, Суо-сан сейчас была не в том состоянии, чтобы затянуть меня в воду… Эта русалка определённо находилась в «опасном положении». Так откуда же бралась та сила, что тащила за верёвку?

«Невидимая рука»?

Даже когда я осмотрелся, не только вокруг Суо-сан, но и вокруг всей местности, посмотрел даже на небо, то всё равно не обнаружил ничего странного. Даже пытаясь выискать те самые «плохие вещи», которые обычно предшествуют появлению странности, я ничего подобного не почувствовал.

Но я был уже не тем мальчиком из старших классов.

Пусть я и не мог заявить, что обладаю пониманием всех странностей этого мира, но сейчас определённо происходило что-то странное, и я просто не мог не чувствовать, что что-то здесь не так.

Даже та самая «невидимая рука», о которой заявляли дети, должна быть чем-то, что я должен был бы обнаружить. Или может здесь вовсе нет никакой странности? Неужели Суо-сан просто тонет, как и пятеро детей до неё? Может это всего лишь шестой случай утопления…

Сейчас не время думать об этом.

Раз верёвка не сдвигается с места, как бы я не тянул, значит придётся поменять план. Чёрт, жаль, что я сегодня не захватил с собой плавки. Подумав об этом, я прыгнул в воду.

К сожалению, походя скорее не на грациозную рыбу, а на что-то, что можно назвать плохим примером для подражания, я отскочил от поверхности воды.

Это было похоже на то, как если перед входом в воду вы не уменьшали бы площадь тела, то столкновение с водой ощущалось бы эквивалентно падению на бетон. Но отличие было в том, что произошло непосредственно перед тем, как я погрузился.

Я проскользил по поверхности воды к тому месту, где сопротивлялась Суо-сан, и… Я не погрузился под воду. Казалось, будто вся вода замёрзла. За исключением того, что она не была замёрзшей, она всё ещё текла и оставалась жидкой.

Как бы то ни было, моё тело не тонуло.

Я словно оказался на огромном конвейере, который толкал меня вниз по течению, но не настолько быстро, чтобы я не мог идти против него. Пусть неуклюже, но я мог шевелить руками и ногами, чтобы оставаться над Суо-сан.

Однако я не мог приблизиться к ней.

Я не мог нырнуть.

Это был не лёд, но русалка словно была поймана в ловушку из водного матраса. Это была не столько «невидимая рука», сколько «невидимый мешок», который невозможно было проткнуть.

Как бы я сильно не ударил по воде, поверхность лишь спружинит обратно.

Вне всяких сомнений.

Это был очень странный феномен, не оставивший пространства для заблуждений. Он перешёл границы того, что можно назвать простым слухом.

В самом деле, что же это за странность такая? Создать такую абсурдную ситуацию, ничуть при этом даже не показавшись.

— …Нет, это не так.

Она была невидима не потому, что является странностью. Она невидима, потому что прозрачна.

К примеру, эта странность может быть невидима, потому что является самой «водой», и как следствие является прозрачной.

В отличие от капп, русалок или крабов.

— Река сама является странностью!?

Тогда в ней может утонуть даже русалка.

Как если бы на суше воздух был бы враждебен к вам[✱]Здесь буквально говорится, что воздух «обнажил клыки» (牙を剝いてきた, kiba wo muite kita).. Как бы вы не старались, люди не способны противостоять давлению воздуха. Кроме того, даже если у вас жабры, это не отменяет того, что вы дышите кислородом.

Вот почему даже рыба может задохнуться в воде с низким содержанием кислорода.

Например, если бы вы завели себе золотую рыбку, ограничив заботу о ней тем, что просто бросили бы в аквариум с водой. Если вы не настроите должным образом кислородный насос, то рыбка будет в настоящем аду. Она подплывёт к поверхности воды, где будет жадно заглатывать воздух, медленно задыхаясь.

Вода была естественной средой обитания русалок, но если сама вода является врагом, то любая русалка умерла бы от утопления.

Нет.

Было бы лучше, если бы она могла умереть.

Но Суо-сан не могла. Она не могла умереть, как это могут вампиры. На самом деле, учитывая очевидную уязвимость вампиров перед солнечным светом, у русалок было гораздо более простое бессмертие, намного превосходящее бессмертие вампиров. Если то, через что я прошёл на весенних каникулах, было адом, тогда то, что сейчас испытывает Суо-сан, является сущим адом.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Я ничего не ждал от многократных ударов по поверхности воды. Требовалось много усилий только для того, чтобы просто оставаться на месте. Несмотря на то, что я сейчас находился в таком чудесном положении и мог ползать по поверхности воды, я не мог сделать элементарной вещи — погрузиться под воду.

К тому же мне показалось, что течение усилилось.

Поскольку я был привязан к Суо-сан верёвкой, меня не сносило вниз по течению, но казалось, будто мы поменялись ролями… Изначально именно я должен был вытаскивать Суо-сан, но в настоящий момент я не мог сделать ничего, кроме как наблюдать, как она тонет. Тонет, будучи не в состоянии умереть.

Я не мог ничего, только смотреть.

Но это и было мне нужно.

Даже продолжая бороться, даже продолжая тонуть, даже оставшись без возможности дышать или говорить, Суо-сан смотрела на меня сквозь толщу воды. Но своим взглядом она не просила меня о помощи.

Своим сильным взглядом пираньи.

Взглядом, полным решимости, она пыталась привлечь моё внимание.

Она продолжала открывать рот, пытаясь что-то мне сказать. И она определённо не была похожа на «задыхающуюся золотую рыбку». Но что бы Суо-сан не кричала мне, какой бы план по спасению она ни придумала, он не мог достичь меня из воды.

Несмотря на то, что от меня в отделе все ждали навыков общения со странностями, ситуация с необходимостью неотложного их проявления со мной случилась впервые. Я никак не мог понять движения рта пираньи, как бы внимательно я не смотрел на рот Суо-сан в попытке прочитать её слова по губам.

Но как только я уже начал отчаиваться, внезапно я окунулся в воду. Я расставил руки и ноги, увеличив площадь контакта с водой, что не советовалось делать при сильном течении, но внезапно, будто это само собой разумеющееся, я с плеском погрузился в реку.

Словно оказавшись в ловушке, я начал приближаться к Суо-сан.

Я бы никогда не догадался, что произошло на самом деле.

Звуки, которые издавала Суо-сан, были не криком, а пением.

«Песня русалки».

Если вы знаете, что «плоть русалки» даёт вечную молодость и долголетие, то наверняка знаете и то, что «песня русалки» способна топить корабли. А для песни, способной потопить даже самый непотопляемый корабль, нетрудно потопить всего одного человека.

Таким образом я смог добраться до Суо-сан.

И конечно, я никогда бы не догадался, но это даже не было намерением Суо-сан.

Было бы не так уж и глупо предполагать, что она несмотря на то, что со спокойным лицом велела мне бросить её в критической ситуации, обратилась ко мне за помощью, когда ситуация стала по-настоящему опасной. И даже если это не так, то было ясно, что она хотела, чтобы я что-то сделал.

«Невидимая рука».

Не знаю, то ли отражательные способности изменились после того, как я попал в этот водяной мешок, то ли моя возня с водой изменила её прозрачность, но я отчётливо видел руку, которая должна была быть невидимой.

Я отчётливо видел руку, которая схватила тело Суо-сан, причём схватила не как пиранью, а как извивающегося угря. Но роль, которая была мне отведена, заключалась не в том, чтобы убрать от неё эту руку.

Я должен был сделать кое-что другое — схватить руку, которая схватила Суо-сан.

Это была рука ребёнка, который тянулся за помощью.