Онлайн чтение книги Пикник в Потусторонье Otherside Picnic
Глава 2.4

Мы дошли до многофункционального атлетического здания и направились внутрь; на первом этаже находился спортивный зал. Я сразу же открыла дверь, чтобы пойти искать зеркало, но на этот раз Торико остановила меня.

– Подожди, Сорао. Возможно, это не лучший вариант.

– А? Почему?

– Там целая куча народу.

– О...

Межпростространство было таким же пустынным, как и всегда, но там, где находилась Торико, были люди.

– Есть люди, которые ходят в спортзал в середине дня, а?

– Не думаю, что время суток имеет к этому большое отношение.

– Ты когда-нибудь приходишь сюда, Торико?

– Иногда. Когда хочу побегать.

– Да ну?

Не думаю, что у меня когда-либо в жизни возникало желание побегать, так что это не по мне. Хотя меня не раз заставляли бегать.

Заглянув внутрь через дверь, я увидела широкое пустое пространство с рядами тренажёров. Эти тренажёры якобы предназначались для физических тренировок, но, возможно, они были деформированы межпространством, потому что со всеми этими кожаными ремнями и цепями они мне показались похожими на орудия пыток. Там было большое зеркало, но если Торико было сложно зайти туда в её мире, то нам бы это не сильно поможет. Даже если бы мне удалось выбраться, многие увидели бы меня, выходящую из зеркала, и увидели бы полупрозрачную руку Торико.

– Ладно, тогда попробуем другое здание...

Я уже собиралась уходить, но тут заговорила Торико.

– Давай сначала заглянем в другие комнаты. Танцевальные клубы используют это здание для занятий, так что мы можем найти другие комнаты с зеркалами.

Она шла впереди, и мы стали проверять другие комнаты одну за другой. Когда мы находились в коридорах без окон или других отражающих поверхностей, заметить Торико было сложно, поэтому я попросила её регулярно сообщать о своем текущем местоположении.

Когда мы находили зеркала, они были слишком маленькими, или же комнаты были заняты в нашем мире, так что было трудно найти хорошее место. Мы не останавливались на достигнутом, и в коридоре на четвертом этаже Торико крикнула:

– Сорао, я нашла нужное! Вторая дверь с конца, с правой стороны!

– Да, да.

Я открыла дверь, на которую она указала; это была ярко освещенная комната с фанерным полом. Вся дальняя стена была покрыта зеркалами. Возможно, она использовалась для танцевальных тренировок, потому что весь пол был покрыт мелкими потертостями и царапинами.

– О, как раз то, что мы искали.

– Здесь никого нет. Давай воспользуемся им. Я запру дверь, хорошо? - сказала Торико, и я повторила за ней в своём мире. Мы не хотели, чтобы кто-нибудь, зашедший снаружи, помешал нам. Это могло бы замедлить наш побег, если бы случилось что-то, что заставило бы нас бежать, но... это была, пожалуй, лучшая комната, которую мы могли бы пожелать, поэтому я хотела сделать всё, что угодно, чтобы выбраться здесь.

Я достала из рюкзака «Макаров» и держала его в правой руке. Если я случайно стрельну, это всё испортит, но я хотела перестраховаться.

– Я перед зеркалом. Прямо перед ним, - сказала Торико на другом конце провода. Я встала на то же место.

– Я тоже готова.

– Хорошо. Сейчас я прикоснусь к зеркалу.

–Хорошо. Я буду смотреть правым глазом. - Я сосредоточилась на зеркале.

Так, что же я увижу на этот раз?

Пока я пыталась вспомнить, в каких моих воспоминаниях фигурировали зеркала, серебристая дымка покрыла всё зеркало.

Сейчас!

Это произошло как раз в тот момент, когда я собиралась дать Торико сигнал. Прямо на меня несся поезд. Сфет фар на переднем вагоне приближались ко мне с невероятной скоростью. Очевидно, я закричала.

Он сейчас врежется в меня!

У меня потемнело в глазах.

Темно...

Все ещё темно.

Я поняла, что меня не сбили, и посмотрела вверх. Я увидела себя. Когда наши глаза встретились, моё лицо исказилось, и я схватилась за голову. Больше я ничего не видела.

Это была... сцена, когда мы сбежали со станции Кисараги?

Прошло некоторое время, и вдруг моё зрение снова просветлело. Я подняла голову. Я узнала это место. Это был поезд в нашем мире, на линии Сейбу-Икебукуро, как тогда.

Я цеплялась за поручень рядом с дверью, мое тело раскачивалось в такт движению поезда. Я не слышала никаких звуков, но с первого взгляда было понятно, что я рыдаю, как ребёнок. Мой взгляд остановился на слезе, капающей с моих ресниц.

Я отражалась на поверхности слезы. Я ползла по бетонному полу, совершая жуткие движения, словно лишился всех суставов. В поле моего зрения появилась рука. Полупрозрачная левая рука, со снятой перчаткой.

Рука коснулась моего тела, которое было мягким, словно глина. Она двигалась, словно пытаясь подтвердить очертания моего тела. Она задрала мою одежду, обнажив спину. Она шлепала по моей коже. Снова и снова. На моей спине остались многочисленные белые отпечатки рук. Я оглянулась через плечо, укоризненно глядя в глаза. Я снова втянулась во взгляд этих влажных глаз, и...

Это было Потусторонье, то время, когда мы встретили Яманоке. Я наблюдала за событиями прошлого глазами Торико. Должно быть, так и было.

Ох. Это не обязательно должно быть место с зеркалом.

Глаза - это зеркала, отражающие мир.

Если Торико находится рядом со мной, то это всё равно, что в зеркале постоянно отражаюсь я.

Даже пока я размышляла, сцены быстро сменялись одна другой. Я, веду себя подозрительно, когда Торико протягивает мне толстую пачку денег.

Я, изо всех сил пытающаяся доесть кучу еды, заказанную Торико.

Я, обнимающая Торико, когда стреляю из дробовика, лежащего на перилах балкона.

Я, сидящая на крыше военной машины, смотрю вперед с напряженным выражением лица.

Я в купальнике, не совсем готовая смотреть Торико в глаза.

Я, сидящая напротив неё в заведении, где подают якитори, и угрюмо смотрящая в сторону.

Я, лежащая на полу, покрасневшая от боли, но все ещё серьезно рассматривающая деревянную мозаику.

Я, безучастно смотрящая на Торико на крыше, пока мы ждали лифт.

Я, сидящая рядом с ней в поезде и играющая со своими чуть более длинными волосами.

Я, привязанная к стулу и с недоверием смотрящая на Торико.

Я, прижавшаяся к Торико, с лицом, залитым слезами, когда я что-то бормотала.

Я в раздевалке на горячих источниках, напряженно снимающая с себя одежду.

Я в темном номере отеля, полощущая рот перед раковиной без воды и выглядящая измученной.

Я открываю коробку, в которой лежит складной нож, и мои глаза расширяются от удивления.

Сцены разыгрывались без звуков и запахов, только зрением, но одна вещь, нравится тебе это или нет, прослеживалась отчетливо.

Вау. Торико Нишина действительно любит меня...

Нет, я знала это. Я уже знала это. Она сама мне об этом говорила, так что думать об этом было поздновато, но...

Боже, знаете... Она действительно любит. Торико любит меня.

В глазах Торико я выглядела как очаровательная, сильная, надежная, умная, как человек, которого она просто не могла оставить в покое... Я была намного привлекательнее, чем когда-либо могла подумать сама.

Если бы она была совершенно оторвана от моей самооценки, я, возможно, смогла бы проигнорировать это, сказав, что она слишком сильно доверяла мне. Но в то же время она видела мою мелочность, те моменты, когда я была неубедительной, жалкой и некрасивой. Она видела всё это.

Она увидела это и приняла. Честно говоря, я не знала, что делать.

Торико говорила, что не хочет, чтобы я знала, какой она меня видит, но я тоже была очень потрясена, узнав об этом.

Могу ли я принять такую привязанность? Давала ли я ей то же самое в ответ? Нет, не давала. Ни капли.

Я мельком увидела утро после девичника в любовном отеле глазами Торико. Я погрузилась в ванну с листьями гибискуса, плавающими на поверхности воды, и уставилась в пустоту. В поле моего зрения попала рука Торико. Она попыталась взять меня за руку под водой, но я была настолько не в себе, что не реагировала. Когда я увидела, как рука Торико отдернулась, обмякнув, я почувствовала, как что-то сжалось в моей груди.

Затем появилась другая сцена, которая только что произошла.

Она была с точки зрения Торико, которая быстро шла прочь, покидая кафе. Я шла за ней, с глупым выражением лица, и стояла рядом с ней перед лифтом. Я увидела своё лицо в профиль. На нем был беззаботный взгляд, который ничего не знал о том, что ей пришлось пережить. Как будто я думала: «О, смотрите, Торико опять закатывает истерику. Боже, что же мне делать?» Торико направилась к лестнице. Она спускалась по ступенькам длинными шагами. Её зрение затуманилось. Она помчалась на первый этаж, толкнула дверь и вышла на улицу. В поле её зрения не было ничего, кроме асфальта. Одна, затем две слезы упали на землю.

Я такая дура.

Я решила, что она разозлилась. Торико не злилась. Ей было грустно.

Потому что я отвергла её предложение. Потому что, хотя я и знала, что она чувствует, я была слишком труслива.

Телефон в моей руке завибрировал и начал звонить. Моё сознание вернулось издалека. Снова позади меня стояла фигура с руками, вытянутыми, как у богомола.

Я была не в том состоянии духа, чтобы бояться этого уродливого двойника меня. Мысленно я обратилась к фигуре с по-прежнему опущенным лицом.

Эй, что ты собираешься делать? Двойник. Сегодня я чувствую себя как-то не в своей тарелке...

– Торико, ты видишь всё, что со мной не так. Но ты не уходишь. Я даже не знаю, как мне это воспринимать. Что мне делать с таким человеком?

Ответа не последовало.

– Я тоже люблю тебя, но... Ну, нет, люблю ли я? Мне кажется, это разновидность любви... Да, я люблю тебя... Без сомнений...

Я чувствовала, что если скажу ей о своих чувствах, выражу их словами, то всё станет ещё более запутанным. Моя голова начала чесаться, как будто я слишком долго пробыла в горячей ванне и жар донимал меня. Я почесала голову, а затем вздохнула.

– Может, мне стоит подумать об этом более серьёзно... - пробормотала я, и фигура позади меня подняла голову.

У неё было... не мое лицо. Я никогда не видела эту женщину раньше. Это был не двойник!

– А? Кто ты?! - удивленно воскликнула я, и женщина-богомол обхватила меня сзади руками, словно обнимая.

– Ик!

Даже не задумываясь, я направила «Макаров» в правой руке через плечо и начал нажимать на спусковой крючок. Я не целилась, но она была прямо за мной, поэтому женщина-богомол получила пулю прямо в лицо.

– Ай! Мои уши...!

Я выстрелила прямо возле лица, потому что у меня не было времени на раздумья, и теперь в моем правом ухе была резкая боль. Голова женщины-богомола была сильно откинута назад. Но она не упала. Я снова сосредоточился на правом глазе, пытаясь разглядеть истинный облик своего врага.

Прямо перед собой я увидела отпечаток руки.

Он появился внезапно, как будто кто-то коснулся другой стороны зеркального стекла.

Рука Торико!

Я засунула «Макаров» в пальто и коснулась отпечатка руки своей правой рукой.

Я чувствовала её. Не твердую поверхность зеркала, а мягкость её руки. Я инстинктивно сжала её, и она сжалась в ответ. Наши пальцы переплелись, словно по поверхности бассейна с водой, и моя рука погрузилась в зеркало. Я почувствовала, как она сильно дернулась, а потом...

– Пва! - задыхалась я.

– Сорао!

Я вдруг осознала, что нахожусь рядом с Торико и всё ещё держу в левой руке свой звонящий телефон.

Когда я подняла глаза, Торико выглядела абсолютно спокойной, глядя на меня сверху вниз.

– Я... я вернулась...

– Добро пожаловать домой, Сорао.

Я обернулась, чтобы посмотреть за спину, в комнату и в зеркало - там были только мы.

Нет, подождите. Вот оно.

Не знаю, откуда оно взялось, но перед зеркалом стоял одинокий черный богомол и смотрел прямо на меня. Я посмотрела в ответ, и богомол, похоже, сдался: он отвернулся, а затем убежал вдоль стены.

Телефон замолчал и стало неожиданно тихо.

– От тебя пахнет порохом. Ты во что-то стреляла? Ты ведь не ранена? - спросила Торико, в голосе которой звучало беспокойство.

Я немного посмотрела на неё, потом глубоко вздохнула и крепко обняла Торико.

– Мне очень жаль, Торико.

– Что? Что привело к этому?

– Прости, что заставила тебя грустить.

Вспоминая прошлое, когда бы мне ни было больно, Торико всегда обнимала меня. Но я никогда не делала того же для неё. Ни разу.

Даже после того, как узнала, как она ко мне относится. Блин, я была ужасна...

У меня была ещё одна причина обнять её. Я не хотела, чтобы она видела мое лицо.

Увидев себя глазами Торико, я впервые кое-что поняла. Я всегда считала, что неплохо справляюсь с маскировкой своих эмоций, но...

Нет, это было совсем не так. Каждая из них, положительная или отрицательная, была ясна, как день. Возможно, это и было самым большим расхождением с моим представлением о себе.

Осознание того, что каждый раз, когда я пыталась увильнуть от решения какого-то вопроса или откровенно солгать Торико, она видела меня насквозь.

– Можешь не сдерживаться и дать мне пощечину. Как ты и обещала, - сказала я.

– Что...?

Я не могла смотреть Торико в глаза, поэтому просто крепче обхватила её руками