Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Страшные истории

Глава 15: Страшные истории

Долгожданные новые женщины дворца наконец-то прибыли. Трое из них пришли в Нефритовый Павильон; все, кроме Маомао, казалось, уже знали их. Маомао наблюдала за тремя новенькими и сразу подумала:

«Хм. Их имена не соответствуют их внешности».

Маомао действительно запоминала только то, что её интересовало, поэтому ей было трудно начать разговоры с новыми девушками вначале. Впрочем, она никогда особо не разговаривала, поэтому простое "Привет, вы!" подойдёт. Но была и более серьёзная проблема, которую нужно было решить.

— Маомао, пора тебе вернуться в свою комнату, — сказала Инфа, держа руки на боках.

— Мне сказали, что это моя комната! — ответила Маомао, уцепившись за небольшой хранилище, которое ей дали в саду Нефритового Павильона. Она заполнила его инструментами и сушёными травами, наконец-то она закончила переносить всё это из своих прежних помещений.

— Это была просто шутка, очевидно! Почему ты так серьёзно воспринимаешь? Каким примером это будет для новых девушек? — Хотела знать Инфа.

— Это не проблема. Просто позволь мне остаться здесь.

— Ты не можешь! Давай, девушки смотрят на нас!

Они выглядели довольно забавно: Маомао цеплялась за столбик в хранилище, а Инфа пыталась оторвать её от него. Главная фрейлина Хоннян никогда не позволила бы двум своим подчинённым так выставляться: Маомао и Инфа обе получили хорошую пощёчину.

Маомао вернулась в свою старую комнату в конце концов. Когда она увидела множество оборудования и ингредиентов в хранилище, Хоннян, казалось, наконец-то приняла реальность; она сообщила об этом Супруге Гёкуё, и супруга, всегда предпочитающая интересные вещи, рассмеялся и сказал, что Маомао может делать с хранилищем, что ей нравится. Она должна была спать в своей комнате, но в остальном могла делать, что хочет.

Маомао восхищалась своим замечательным начальником, но Инфа, предсказуемо, выглядела оскорблённой. Теперь она наблюдала, как Маомао с восторгом начала работать в маленьком здании. Чаепитие закончилось, и у них не было больше обязательств до ужина. С появлением трёх новых девушек объём работы для каждой из них резко сократился.

«Вздох. Так не пойдёт».

То замечание, которое сделала Инфа, Маомао не думала, что это её дело, но Инфа сказала это из заботы о Маомао, вероятно, в надежде, что она начнёт ладить с новичками раньше, а не позже. На перекусе сегодня она также старалась вовлечь Маомао и новую троицу в разговор. Инфа была такой заботливой.

Маомао положила трутовый гриб, который держала в руках, и посмотрела на Инфа из хранилища. Через мгновение она сказала:

— Прости. Я знаю, что я была немного занята собой.

— Мне всё равно, — сказала Инфа, сжимая губы. Маомао наблюдала за ней, не осмеливаясь выйти из-за стены.

— Я имею в виду, ты можешь делать, что хочешь. Но...

Инфа повернулась так, чтобы стена была между ней и Маомао, и затем сказала:

— Я собираюсь одолжить тебя сегодня вечером, ладно

Затем она схватила руку Маомао и довольно угрожающе улыбнулась.

«Ух»

— Мы единственные, кто свободен сегодня вечером, Маомао! Это идеальное время!

Она энергично пожала руку Маомао, очевидно, очень взволнованная.

«Она меня перехитрила», — подумала Маомао, вздохнув и глядя на фрейлину. Маомао оказалась в запущенном здании на севере заднего дворца.

Она беспокоилась, что Хоннян не разрешит им выходить так поздно ночью, но она была удивительно согласна.

— Иногда человек должен быть частью такого, — сказала она.

«Такого?»

Маомао задалась вопросом, но, тем не менее, последовала за Инфа, когда они шли при свете маленького фонаря. Дуновение было жарким и неприятным, и она постоянно слышала, как насекомые жужжат у неё возле ушей, но она не жаловалась. Они остановились у входа в здание.

— Вот, Маомао, надень это.

Инфа протянула тонкую ткань.

— Разве не будет жарко?

— Не волнуйся, ты скоро охладишься. Давай.

Маомао была озадачена, но сделала, как ей сказали. Инфа постучала в дверь, и изнутри появилась дворцовая женщина.

— Добро пожаловать. Двое участников, да?

— Да, спасибо.

— Рады вас видеть.

Инфа поклонилась, и Маомао последовала её примеру. Женщина, которая встретила их, улыбнулась и дала каждому из них небольшую свечу, но попросила их потушить фонарь. Она была красива даже при тусклом свете, но, возможно, немного старше обычных обитателей заднего дворца.

Внутри здание выглядело таким же старым, как и снаружи. Не так, будто оно износилось со временем, а скорее, как будто оно быстро ухудшилось после того, как люди перестали его использовать. Оно было минимально убрано, некоторые элементы были плохого качества, а пол скрипел. 

— Это здание использовалось во времена последнего императора, — сообщила им женщина. Несмотря на то, что задний дворец выглядел населённым, здесь на самом деле было больше женщин во времена предыдущего монарха. Женщины собирались со всей страны и заточались здесь, чтобы родить сына для монарха. Теперь, с меньшим количеством женщин, это место оставалось необитаемым, хотя иногда всё же использовалось. Но для чего? 

Когда они пришли в большую комнату в конце коридора, уже около десяти других людей сидели в кругу, их лица в основном были закрыты кусками ткани. Каждый держал мерцающий огонёк, создавая жуткую атмосферу. 

Что они здесь делали? Что ещё можно делать в летнюю ночь? 

— Хорошо. Давайте начнём, — сказала женщина, которая их встретила, и села. Похоже, она была хозяйкой.

— У всех есть своя история?

Она достала горсть палочек, чтобы использовать их в качестве жребия.

— Сегодня вечером, — сказала она, — мы насладимся тринадцатью историями, чтобы охладить кровь.

То, как свет играл на её улыбающемся лице, делало её по-настоящему тревожной.

Очевидно, Маомао ожидала ночи с ужасными историями. 

Одна женщина сидела на каждой из четырёх сторон света, а между ними — ещё две. Маомао сдержала вздох, сидя там с тканью на голове, половина лица скрыта. Первая женщина, которая заговорила, казалась немного нервной, рассказывая свою историю таким прерывистым образом, что её было трудно воспринимать всерьёз. Сама история представляла собой не более чем один из различных дворцовых слухов, едва ли достаточных, чтобы кровь стыла в жилах.

Когда второй рассказчик собирался начать, Маомао почувствовала толчок своей правой стороны. Это не могла быть Инфа, которая сидела слева от неё.

— Вечер! — прошептал сладкий голос.

— Привет, — сказала Маомао. Она узнала другую женщину, даже с на половину закрытым лицом: это была Шисуй. В темноте она до сих пор её не замечала.

Шисуй сонно протянула что-то Маомао. Она подумала, что почувствовала запах моря - затем поняла, что это был сушёный кальмар.

— Хочешь? — спросила Шисуй.

— Да!

Маомао сделала большой укус, медленно жуя, чтобы не издавать никакого шума.

Вторая женщина рассказала совершенно незаметный страшный рассказ, но по крайней мере это был страшный рассказ, в отличие от попытки первой женщины, и ей удалось напугать нескольких присутствующих. Действительно, ткань соскользнула с лица Инфа, и время от времени её можно было увидеть выглядывающей из-за пальцев. Это было её дело, но она также иногда прижималась к Маомао. Она была очень сильной для своего относительно небольшого размера, и несколько раз Маомао почти задохнулась.

«Так она боится, но всё равно наслаждается этим», — подумала Маомао. Это не было необычным. Она, вероятно, пригласила Маомао с собой, потому что боялась приходить одна.

Маомао не особо любила собрания для рассказов, подобные этому, но они, казалось, широко принимались в заднем дворце, где было так мало развлечений. В конце концов, даже Хоннян согласилась позволить им прийти сюда, и Шисуй тоже присутствовала – хотя Маомао чувствовала, что Шисуй смогла бы появиться и без разрешения.

И так продолжалось, пока половина женщин не рассказала свои истории. Каждый раз, когда одна из историй заканчивалась, один из огней в комнате гас. Теперь освещение было в два раза меньше, чем в начале. Пришла очередь седьмой женщины рассказать историю. Маомао слушала безразлично, жуя кусок кальмара. Огонь женщины мерцал на её бледном лице, когда она начала говорить.

Это история из моего родного города. Там есть лес, в который запрещают ходить. Говорят, что, если ты это сделаешь, тебя проклянут, и твоя душа будет поглощена призраками. Однажды, однако, был кто-то, кто не послушал. Кто-то, кто всё равно пошёл туда.

Понимаешь, в том году урожай был особенно плохим. Не настолько плохим, чтобы голодать, но в одном доме умер кормилец, оставив только ребёнка и его мать. Никто не имел достаточно запасов, чтобы помочь им, и ребёнок постоянно голодал. Однажды ребёнок пошёл в запретный лес, думая, что там найдёт что-то поесть, и, на самом деле, вернулся с разными орехами и ягодами, которые показал своей матери, улыбаясь.

— Там много еды, — сказал он ей.

Она попыталась помешать ребёнку сказать что-то ещё, но было уже поздно. Староста деревни вызвал их и напомнил им не заходить в лес. После этого у них не оставалось выбора, кроме как держаться подальше от леса. В конце концов, иначе они были бы изгнаны всей деревней. Не имело значения, сколько еды было там - им пришлось отказаться от неё.

Но тогда произошло что-то очень странное. В ту ночь некоторые люди увидели мерцающий свет, парящий возле дома матери и её ребёнка, и на следующее утро женщина и её ребёнок упали в обморок.

Деревенские жители, испугавшись проклятия, не подходили к ним близко, и вскоре они умерли. Сначала умер ребёнок. Однако, перед тем как умерла мать, она сказала:

— Слушайте. Я хочу рассказать вам кое-что замечательное.

Она улыбнулась, произнося это, и пыталась рассказать им, что бы это ни было, но умерла. Даже сегодня никто в моей деревне не знает, что она хотела сказать, но все держатся подальше от этих лесов. Ну, почти все. Иногда кто-то всё равно решает зайти туда. И когда они это делают, ночью к их дому приходит маленькое танцующее пламя и крадет их душу.

«Ха, поняла», — подумала Маомао, слушая эту вполне обычную историю, будто всё это имело для неё смысл. В её голове это не вызывало настоящего "страха", но все остальные дрожали, слушая. Вероятно, атмосфера в комнате вызвала такую реакцию.

Она наконец проглотила высушенного кальмара, которая стал мягким и нежным, и ей сразу же предложили новый кусок.

— Ты выглядишь очень спокойной, — шепнула ей Шисуй. Как и Маомао, она не показывала признаков потрясения от истории.

— Наверное.

— Почему?

— Я расскажу тебе позже.

Раскрытие секрета истории здесь и сейчас только испортило бы всё. Но часто такие истории содержат зерно истины.

Маомао слушала, как истории продолжались. Инфа продолжала крепко держать её за руку, схватывая её всякий раз, когда упоминалось что-то страшное.

Настала очередь Шисуй рассказать историю. Маомао потёрла глаза. Она чувствовала себя вялой и уставшей. Не только что в маленькую комнату было упаковано более десяти человек, но все они носили обильный парфюм, возможно, опасаясь своего телесного запаха. Маомао, с её чутким нюхом, уже начала пьянеть от аромата.

Тем временем Шисуй сняла платок с головы и поднесла свою свечу ближе к лицу. Она выглядела молодой для своего роста, но её сбалансированные черты приобрели особую властность в танцующем свете.

— Это история, которая происходит в далёкой стране на востоке, — сказала она, понижая голос для большего эффекта. Постепенно она перестала звучать как молодая женщина и начала напоминать Маомао опытного рассказчика.

***

В этой стране был известный монах. Однажды господин соседней провинции умер, и монах отправился проводить похороны. Эта история рассказывает о его пути домой.

Монаху пришлось пересечь два горных хребта на пути обратно в свой храм. Путешествие было невозможно сделать за один день, поэтому монаху пришлось искать ночлег.

Путь был лёгким. Погода была хорошей, и расстояние прошло быстро, и, наконец, монах решил остановиться на ночь в храме другого монаха, которого знал.

Думая, что обратный путь будет таким же приятным, как и туда, монах был удивлён, когда его ноги стали странно тяжёлыми на обратном пути. Солнце уже садилось, когда он прошёл две трети ожидаемого расстояния, и он был далеко не у храма, в котором планировал провести ночь. У этого монаха были особенно строгие правила, поэтому у него не было слуг и лошади.

“Похоже, что я сделал ошибку в оценке..."

Он находился на широкой равнине, полной пампасовой травы, и он слышал, как вдали воют дикие собаки. Если он попытается разбить лагерь, они могут напасть на него. Поэтому монах ускорил шаг и вскоре наткнулся на старую хижину крестьянина с соломенной крышей. Он поспешил к двери и постучал.

— Простите! Здесь кто-нибудь есть?

Из хижины вышла молодая пара. Монах объяснил свою ситуацию и умолял их позволить ему остаться на ночь, даже если ему придётся спать в углу кладовой.

— Боже мой, вы, должно быть, устали с дороги..

Молодая жена приняла монаха очень гостеприимно. Она предложила ему баклажаны и огурцы, и хотя она утверждала, в этом нет ничего особенного, он нашёл их весьма вкусными. Муж, с другой стороны, наблюдал за монахом с подозрением. И кто его винит, когда неизвестный путешественник внезапно приходит в дом молодой пары?

У монаха было мало вещей, включая только немного денег на оплату проживания. Однако пара относилась к нему как к почётному гостю, приготовив ему место для сна в соседней комнате.

Глубоко признательный за мягкую кровать, монах задумался, что он мог бы сделать, чтобы отблагодарить их. Единственное, что ему пришло в голову, было прочитать сутру, и что он и сделал, сев и произнося священный текст. Обычно он полностью сосредоточен, читая священные писания, но сегодня он странно и остро осознавал звуки вокруг себя. Он слышал ветер в траве, а также звук, похожий на колокол. Возможно, насекомые.

Монах продолжал читать, но он внимательно слушал и тогда понял, что звук, похожий на колокол, — это голос человека.

— Что нам делать, дорогой?

Это была хозяйка дома.

— Ничего. Этого достаточно.

Ещё один звонок: голос мужа. Монах подумал, что они звучат странно, но как только он начинал читать сутру, он не останавливался, пока не закончил.

— Сейчас, сейчас, дорогой, так не пойдёт. Я не хочу, остаться в одиночестве.

Женщина повышала голос. Казалось, они думали, что монах не может их слышать, но его слух был лучше, чем у обычного человека. Он знал, что подслушивать неправильно, и пытался сосредоточиться на своём чтении, но не мог остановить голоса, доходящие до его ушей.

— Думай, что хочешь. (Опять жена.) Я всё равно сделаю это.

«Что именно?»

Монах почувствовал дрожь, пробежавшую по его позвоночнику.

"Следует ли ему прекратить чтение и вмешаться в спор, или...?”

Нет. Нет, он не мог прекратить чтение. Он должен продолжать читать священный текст. Он не был уверен, почему; он просто чувствовал это.

“Да, почему? Почему его всего охватывает трепет?”

У него мурашки по всему телу, вплоть до лысой головы, которую он брил уже так долго.

«Что это?”

— Пойдём, давай сделаем это.

Неустойчивая раздвижная дверь тихо открылась, и перед монахом появилась женщина, держащая топор, с дикими глазами. Монах позволил своим глазам соскользнуть на неё, но своим ртом продолжал читать.

— Где этот монах? Куда он ушёл?

Женщина провела топором прямо перед монахом. Шшш! Но, кажется, она не заметила его.

— Где он?! Убежал?

Женщина вышла из комнаты, её тень растягивалась, образуя странные формы. Нечеловеческие формы. И тогда к ней присоединилась ещё одна странная тень.

— Ищи, моя любовь. Мы должны найти его. Иначе... Иначе...

Женщина была в панике.

“Почему она паникует? Иначе ты...”

Раздался звонок, как звон колокола. Затем послышался хруст, как будто кто-то жует бумагу.

Жевание продолжалось и продолжалось. Всё это время монах не переставал читать священную сутру.

Когда звук прекратился, он вышел на улицу. Он не попрощался с молодой парой, не посмотрел на них, просто покинул дом. Там он нашёл коричневые крылья насекомого, лежащие на земле.

Звон, звон.

Он услышал звук насекомого из пампасной травы, а затем он исчез.

Монах сложил руки в молитве над изорванным крылом насекомого и, продолжая читать, ушёл в ночь. 

***

Все внимательно слушали историю Шисуй. Маомао размышляла о том, как важны интонация и манера рассказа: обычно наивная и глупая, но, когда она рассказывала свою историю, Шисуй звучала как совершенно другой человек. Она также выглядела такой, с огнём, мерцающим на её лице.

«Она выглядит совсем знакомо», — подумала Маомао, глядя на Шисуй в профиль, но затем другая девушка посмотрела на Маомао и улыбнулась. Она задула свечу, выбросив фитиль и масло в жаровню посреди комнаты.

— Хорошо, ты следующая, — сказала Шисуй, снова улыбаясь наивно.

«Ах, да», — Маомао поняла — если она собиралась прийти на собрание страшных историй, то в конце концов ей самой придётся рассказать одну. Она кивнула.

«Что мне сказать?»

Маомао не была склонной верить в такого рода истории, что делало ей трудно придумать что-то убедительное. Оставшись без других вариантов, она решила рассказать историю, которую слышала от своего отца.

— Это произошло несколько десятилетий назад, — начала она.

— Говорили, что неподвижное пламя, считавшееся блуждающей человеческой душой, появлялось неподалёку от кладбища.

Теперь, когда Маомао была рассказчиком, Инфа отпустила её, натянув свою одежду так, чтобы видны были только её глаза.

— Подумав, что это очень странно, несколько смелых молодых людей решили выяснить правду. И когда они это сделали...

Маомао видела, как Инфа кусает губу.

«Если она так боится, ей следовало бы просто закрыть уши».

— ...они обнаружили, что объяснение было совершенно обыденным. Мужчина, живущий в этом районе, гулял среди могил. Кто-то просто сказал, что свет — это беспокойная душа.

К сожалению, история, которую она рассказывала, не была такой жуткой, как все ожидали. Инфа выдохнула, казалось, одновременно облегчённая и разочарованная.

— Он был просто обычным грабителем могил.

Лоб Инфы ударился о плечо Маомао с глухим звуком. Затем она посмотрела прямо на Маомао и сказала:

— Грабитель могил?

— Да. Он был одержим каким-то странным проклятием и пытался создать смесь, которая должна была помочь от всех видов болезней. Ты измельчаешь человеческие печени, а затем намазываешь их по всему телу...

Глухой звук. В этот раз Инфа ударила лбом Маомао.

— Вот и история, — сказала Маомао, потирая голову.

Затем была очередь Инфы, но её история была несколько непоследовательной. Тем не менее, она справилась с ней, и остался только один свет. Держала его женщина, которая их встретила.

«Если подумать...»

С женщиной, сидящей на каждой стороне компаса, и ещё двумя между ними, получается двенадцать участников. Но эта женщина сказала о тринадцати историях. Маомао задавалась вопросом, что здесь происходит.

Последняя женщина рассказала историю времён бывшего императора. Она говорила о моменте, когда количество женщин во дворце стало слишком большим, и только несколько из них были любовницами Его Величества.

Маомао просто не могла понять, что она говорит. У неё кружилась голова. Она смотрела пустым взглядом на горшок перед ними.

“Что?»

Говорящая пришла к какому-то ужасному выводу, вызывая дрожь у всех остальных, но Маомао не слишком внимала тому, что она говорит.

— Теперь, что касается тринадцатой истории...

Их хозяйка собиралась бросить последний свет в горшок, когда Маомао встала и открыла окно.

— Эй, Маомао! — попыталась остановить её Инфа, но Маомао не собиралась её слушать. В комнату ворвался ветер, сдувая покрывала всех. Маомао глубоко вдохнула свежего воздуха и выдохнула.

«Неудивительно, что у меня начала кружиться голова».

Потухшие огни были брошены в горшок. В горшке был уголь, и оставшиеся фитили снова загорелись. Положите кучу наполовину израсходованного угольного топлива в тесную комнату и закройте окно, и, конечно, может произойти только одно.

Маомао подошла к нескольким женщинам, которые сидели вокруг топки и сильно опустились, и привела их туда, где был лучший поток воздуха. Инфа, немного запоздав, начала помогать.

Горение пламени в закрытом пространстве выделяет газы, вредные для человеческого организма. Вот почему она чувствовала себя всё более и более оцепенелой по мере наступления ночи.

Маомао упрекала себя за то, что слишком медленно заметила это, и задавалась вопросом, почему она не заметила этого раньше. В то же время она поняла, что её действия были довольно грубыми по отношению к хозяйке. Она обратилась к другой женщине дворца, чтобы извиниться, но не увидела её.

— ... Бах, и я была так близко, — она подумала, что услышала чьи-то слова, но никого там не было.

— Итак, что это была за история? — спросила Шисуй. Встреча закончилась, все разошлись. Инфа смотрела на Маомао, как будто спрашивая: "Кто эта девушка?" Шисуй всё ещё держала ткань на голове, кажется, ей так было удобно.

— Какая история? — спросила Маомао. Шисуй имела в виду историю о пламени в лесу. Она не забыла, что Маомао обещала рассказать ей секрет истории.

— Запрет на вход в лес мог быть суеверием, но это не обязательно означает, что за этим не стояло веское основание.

Например, предположим, что лес был опасен. Предположим, что в нём было много еды, но также много вещей, которые нельзя и не следует есть. Это могло стать причиной запрета. И что тогда? Предположим, кто-то новый пришёл в эту местность, кто не вырос в деревне.

К тому времени фраза "ты не должен есть то, что растет в лесу, потому что это навредит тебе" за многие годы превратилась просто в "не ходи в лес". И именно потому, что люди так добросовестно соблюдали это ограничение, никто не знал, что можно есть, а что нельзя в лесу.

Всё это подразумевало следующее: измученные голодом из-за нехватки урожая, мать и ребёнок пытались прокормиться изобилием леса. Они знали, что нарушают обычаи деревни, поэтому делали это тайно, когда никто не видел. Они проникали в лес в короткие моменты сумерек, когда ещё был свет, но уже было трудно кого-то видеть, и собирали грибы и ягоды. Они возвращались домой с закатом, никогда не зная, что собрали.

— Есть гриб, называемый грибом лунного света, — сказала Маомао. Он выглядит очень похожим на обычную вешенку.

— Он выглядит съедобным, но на самом деле ядовит и вызывает тошноту при употреблении. Как подсказывает его название, у него есть одна необычная особенность.

А именно, гриб светится в темноте. Плодовое тело действительно очень вкусное - настолько вкусное, что она не смогла удержаться и нарезала его, чтобы отведать, после чего её старик заставил её вырвать его, одно из её самых приятных воспоминаний.

В любом случае, мать и ребёнок собрали грибы до того, как они начали светиться, поэтому они никогда не знали, что собрали, когда шли по тёмному пути. Светящиеся грибы в их корзине могли выглядеть для отдалённого наблюдателя, как плавающие пламя, считающиеся блуждающими душами людей.

Тем временем, когда женщина и её ребёнок приходили домой и зажигали свет, гриб переставал светиться, выглядя совершенно обычным, когда они опустошали свой урожай и ели его. Грибы лунного света обычно не были достаточно ядовитыми, чтобы убить, но что, если их съест кто-то, кто был сильно истощён?

Ребёнок умер бы первым, за ним - его мать. Затем возник вопрос о том, что женщина пыталась сказать в конце. Возможно, она пыталась сказать другим жителям деревни "В лесу есть вкусные грибы" или что-то в этом роде. Маленький акт мести в отношении соседей, которые отказались помочь ей или её ребёнку.

— Вот что это было! —Шисуй развеивала свою ткань, выглядя удовлетворенной. Затем она сказала:

— Хорошо, мне нужно идти в этом направлении! — и побежала, как маленькая девочка. Она показалась Маомао довольно свободной духом и не особенно интересующейся мнением других, не то чтобы Маомао была тем, кто судит.

— Хм. Так что это и не так страшно, — сказала Инфа. Она смело выпятила свою скромную грудь, совсем не похожую на то, как она вела себя раньше.

— Думаю, и другие истории имеют такие объяснения.

— Может быть, — сказала Маомао.

— Интересно.

Вместе они отправились обратно в Нефритовый Павильон.

— О, вы вернулись раньше, чем я ожидала, — сказала Хоннян, которая ждала их. Она что-то шила, делая небольшие корректировки для быстро растущей принцессы.

— Да, в конце всё стало немного диким, — сказала Инфа.

— Полагаю, — сказала Хоннян, как будто это было совершенно логично.

— После того, как в прошлом году умерла женщина, всегда организовывавшая эти собрания, я немного беспокоилась о том, кто займет её место.

Хоннян положила иглу, тихо вздохнула и потёрла плечи.

— Она была заботливой женщиной. Я многому обязана её доброте. Мне жаль, что все закончилось для неё, даже не выйдя из заднего дворца.

Маомао изучала выражение Инфы: её ранняя храбрость покидала её, её лицо становилось бледным.

— Э-э... Об этой леди...

— Это строго, между нами, но она была одной из бывших возлюбленных императора. Мне не очень нравятся такие собрания, но это было одним из её немногих развлечений, и было бы некрасиво её останавливать. После её смерти в прошлом году, я должна признать, что мне было жаль, что эта традиция просто исчезает. Я рада, что кто-то взял на себя ответственность продолжать её.

Хоннян убрала свои швейные инструменты в лакированную деревянную коробку и снова вздохнула, отправляясь в свою спальню. Маомао не могла не подумать, что история Хоннян звучит знакомо - и тогда она поняла, что она похожа на рассказ, который рассказала хозяйка. Она не могла вспомнить точные детали, но судя по безжизненному выражению Инфы, она думала о том же самом.

«Хм».

Маомао скрестила руки и размышляла об этом. Мир был полон вещей, которые она не понимала. В любом случае, она была рада, что собрание закончилось до того, как они стали тринадцатой историей. Испуганная Инфа настояла, чтобы Маомао осталась с ней на ночь. Её удушающие объятия не давали Маомао нормально заснуть.