Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Бумажная деревня

Глава 9: Бумажная деревня

Проехав два дня на запад в карете, они добрались до деревни, которая была родным городом доктора-шарлатана. Она располагалась рядом с горами и лесом, ниже по течению от истока великой реки, которая делила страну пополам. За рекой тянулись канавы, а на полях, похоже, росли только сорняки.

Маомао пристально посмотрела на них, и шарлатан, любивший поговорить, любезно пояснил. Он говорил тихо, возможно, из почтения к Басену, который сидел по диагонали напротив них. Джинши сел рядом с Басеном, но шарлатан так и не понял, кто он такой.

— Это ячмень, — сказал он.

— Ячмень, господин? Похоже, он необычайно хорошо орошается.

Вокруг полей тянулись канавы, но Маомао не думала, что ячмень нуждается в таком количестве воды.

Мяомяо примостилась у её ног. Ей надоело кататься в корзине, и она попеременно лежала на коленях доктора и заглядывала в окно. Похоже, она знала, кто такой Джинши, и иногда прижималась к его лодыжкам. Басен держался от неё на расстоянии, возможно, он никогда раньше не имел дела с кошками. Похоже, ему многое было не по зубам.

— Это для летнего рисового сезона. Здесь, видите ли, выращивают два урожая в год: рис и ячмень.

— Ааа...

— Придерживайтесь болотного риса, и вы сможете выращивать ещё одну культуру на том же поле, не истощая почву, — добавил шарлатан.

Выращивание двух культур в один год означало, что из почвы уходит гораздо больше питательных веществ, но вода на рисовых полях фактически восстанавливала питательные вещества в земле, защищая ее от истощения. Идеальная форма ведения хозяйства для такого богатого водой района.

Когда они вышли за пределы полей, показался лес, а рядом с ним — деревня.

— Похоже, здесь очень много природных ресурсов, — заметила Маомао.

«Настолько много, что, похоже, нет веских причин сосредоточиться на производстве бумаги; но здесь действуют и другие факторы».

— Когда мы прибыли сюда, эта земля уже принадлежала кому-то другому, — объяснил шарлатан.

— Но на лес они не обратили ни малейшего внимания.

Этот лес и вода с близлежащих гор давали ресурсы для бумажной промышленности деревни. Их было недостаточно для массового производства, но они смогли добиться успеха, сосредоточившись на качестве. К счастью, река также служила удобным способом транспортировки их продукции. Обе группы производили разные вещи, поэтому жители деревни прекрасно ладили с коренными обитателями земли.

— Когда мы пришли сюда, хозяин земли был довольно приятным человеком, — сказал шарлатан.

Однако кое-что беспокоило Маомао. Когда они проезжали мимо полей, её глазам предстал крестьянин, топчущий ячмень. Это был способ сделать зерно более крепким, но в том, как он это делал, чувствовалась почти злость. Взгляд его был острым и тёмным.

Маомао сделала вид, что не заметила его, и повернулась назад, чтобы продолжить разговор с доктором.

***

Когда они прибыли в деревню, их встретила женщина, которой на вид было около сорока. Мягкость её глаз и то, как они были опущены, напомнили Маомао самого шарлатана.

«Должно быть, эта женщина - младшая сестра шарлатана».

Шарлатан передал кошку женщине, та улыбнулась и погладила её по шерсти. Должно быть, он заранее предупредил её, что принесёт животное. Однако он, очевидно, не сообщил ей, что будет путешествовать с целой свитой, потому что она с удивлением посмотрела на Маомао и остальных.

— А, старший брат, добро пожаловать домой.

— Да, спасибо, я рад вернуться.

Шарлатан говорил спокойно, но в уголках его глаз заблестели слёзы. Трудно было винить его, человека, впервые за десять с лишним лет увидевшего свой дом.

— Я бы хотел навестить могилы, — сказал он. — Знаешь, отец и...

Должно быть, они умерли, пока он находился в заднем дворце. Он звучно фыркнул.

— Да, конечно. Но если вы не возражаете, я спрошу...

Женщина посмотрела на Маомао и остальных.

— Это... ваши друзья?

По тому, как женщина смотрела на них, Маомао поняла, что перед ней домохозяйка, мысленно подсчитывающая приготовления к ужину.

— А! Так это ваш начальник с рабочего места и ваша помощница. Могла бы и раньше сказать.

«Значит, я теперь его помощница».

Это была не совсем правда, но и не совсем неправда. То же самое можно было сказать и о слове "начальник", но поскольку Басен решил ничего не говорить, он, видимо, хотел подыграть.

Тетушка Шарлатан (она сказала им свое имя, но его было трудно уловить, и Маомао, честно говоря, не запомнила его, поэтому просто решила думать об этой женщине именно так) деловито накрывала на стол. Приготовленная на пару пресноводная рыба с травами, баоцзы в корзине-пароварке и золотисто-сверкающий жареный рис — всё это выглядело очень аппетитно. Они вообще выглядели идеально, учитывая, что ей пришлось готовить их на скорую руку, чтобы учесть количество гостей. Для Мяомяо, которая ела с удовольствием и без достоинства, обычно присущего кошкам, было приготовлено блюдо с рыбой. Она непременно схватила бы рыбу со стола, если бы думала, что ей это сойдет с рук.

— Должен сказать, я не ожидал, что такой евнух, как ты, вернется домой с такой прекрасной молодой невестой.

— Ха-ха-ха! Боюсь, ничего подобного.

— Полагаю, что нет!

Дразнящая шутка сопровождалась звуком удара чаши о что-то твердое. Оглянувшись, Маомао увидел, что Джинши уронил поднос.

— Боже! Не волнуйтесь, я сейчас же принесу вам новый поднос, — сказала тетушка Шарлатан, не обращая внимания на мужчину с тревожной раной от ожога. По мнению Маомао, если Джинши действительно собирался играть роль слуги, ему следовало остаться в повозке и питаться полевым пайком или чем-то ещё. Басен, вероятно, не разрешил. Маскировка Джинши была идеальной, и Маомао надеялась, что они не выдадут себя из-за такой маленькой промашки.

К тому времени, когда вся еда оказалась на столе, приехала семья тетушки Шарлатана. Это были двое молодых мужчин и мужчина средних лет с платком, обмотанным вокруг головы. Предположительно, мужчина средних лет был мужем тетушки Шарлатана, а остальные — сыновьями.

— Шурин. Давно не виделись, — сказал муж, снимая платок и почтительно приветствуя шарлатана.

— Да, довольно давно, — ответил шарлатан, улыбаясь.

Один из сыновей вслед за отцом поприветствовал доктора, но другой полностью проигнорировал шарлатана, вместо этого сел за стол и с увлечением принялся за еду.

— Прекрати! Как ты смеешь даже не здороваться! — сказала тетушка, глядя на мальчика.

— Старший брат... — сказал второй сын, бросив на юношу мучительный взгляд. Значит, он был младшим, а человек с неприятным поведением - старшим братом.

Шарлатанский племянник № 1 разломил баоцзы и откусил кусочек. Он был полон свиной начинки, от которой у Маомао заныло во рту.

— Говоришь, я должен уважать своего дядю? Он евнух, которого давно не было дома. Что он сейчас здесь делает? И тащит за собой целую толпу посетителей?

При этом шарлатан изобразил одну из тех неловких улыбок, на которых он, похоже, специализировался. Он уже привык к тому, что его высмеивают за то, что он евнух, но терпеть такие насмешки от собственного племянника было, должно быть, очень больно. Даже Маомао была обескуражена поведением мальчика. Неужели она собиралась стоять в стороне, позволяя этому парню разевать рот и поедать всю вкусную еду? Нет, не собиралась! Она решительно села на свой стул.

— Если вы не возражаете, я начну, пока все не остыло, — сказала она, а затем ловко выхватила тот самый кусок еды, который собирался съесть племянник. Он бросил на неё злобный взгляд, но ей было всё равно. Она знала множество слуг и солдат гораздо крупнее и массивнее этого парня. Басен, похоже, хотел высказаться, но, увидев, как Маомао справляется с ситуацией, успокоился. Джинши, в свою очередь, сохранил самообладание.

Тетушка Шарлатана была явно рассержена, так как, когда она принесла суп и похлебку, порции достались всем, кроме её старшего сына. Её муж и младший сын, очевидно, зная, что для них лучше, предпочли не комментировать. Старший сын, видимо, обидевшись на то, как с ним обращаются в семье, схватил ещё один баоцзы и вышел из комнаты.

Когда мальчик ушёл, муж тётушки Шарлатана, смущённо почёсывая голову, поклонился врачу-шарлатану.

— Мне очень жаль, шурин. Он не знает, как много вы работали для этой деревни, чем жертвовали. Да ещё на глазах у вашего начальника.

— О, всё в порядке. Я не беспокоюсь. Я привык к подобным вещам, — ответил шарлатан, хотя, казалось, он вполне осознавал, что Басен. Маомао уколола Басена кончиком пальца, и тот слегка подпрыгнул, а потом сказал:

— Это мы должны извиниться, что появились так внезапно.

Значит, он мог хотя бы быть вежливым, когда того требовала ситуация. Это радовало. Вероятно, его побуждал к этому неумолимый взгляд Джинши.

—Хорошо, хорошо, значит, всё в порядке, — сказал шарлатан, с благодарностью потягивая похлёбку.

Для него заявление о том, что он "привык к подобным вещам", было просто замечанием, но тётушка Шарлатана была явно обеспокоена этим. Ведь именно для того, чтобы спасти её от продажи в задний дворец, шарлатан согласился стать евнухом. И это несмотря на то, что их родители, по всей видимости, ценили сына выше дочери.

— Однако... я знаю, что пришёл сюда не только для того, чтобы поужинать. Разве вы не хотите о чём-то поговорить? — сказал шарлатан. Остальные члены семьи замолчали. Похоже, они поняли истинную причину его возвращения.

Что касается Маомао, то она была просто частью аудитории, поэтому не собиралась прекращать есть. Рыба, приготовленная на пару, была отлично просолена, а травы прекрасно раскрылись. Надо будет спросить у тетушки, что она с ней сделала.

Муж отложил палочки и посмотрел на шарлатана, а затем, помолчав, опустил голову.

— Шурин, мы слышали, что вы стали известным врачом, настолько известным, что даже принимали роды у самой императрицы. Вы должны быть на слуху у Его Величества, и мы просим вас оказать нам личную услугу.

— А?!

«Он принял роды у императрицы?»

На самом деле роды принимал её приемный отец Луомен, но, зная шарлатана, он мог приукрасить эту историю в одном из своих писем. Однако даже у Маомао хватило порядочности промолчать в этот момент. Басен слегка нахмурился, а Джинши, казалось, смотрела куда-то вдаль.

Шарлатан, в свою очередь, отложил палочки, его брови опустились ещё больше, чем обычно.

— Просить Его Величество выслушать меня было бы выше моих сил.

— Даже если вы присутствовали на родах императорской супруги?

Это было невозможно. Даже высшим чиновникам лишь иногда разрешалось говорить с императором; даже личная аудиенция с ним могла быть расценена как проявление неуважения и стоить шарлатану головы. Сама Маомао несколько раз удостаивалась возможности поговорить с императором, но каждый раз это происходило только потому, что Его Величество лично разрешал. А теперь Гёкуё была уже не просто супругой, а императрицей. Связаться с ней будет непросто.

При таком раскладе шарлатан, скорее всего, сочтет задачу, возложенную на него, невыполнимой, а если Басен вздумает влезть с неуклюжей репликой, это не поможет делу. Поэтому Маомао решила взять разговор в свои руки.

— Предыдущий лекарь Заднего дворца ввязался в дела, которые не входили в его обязанности, и был наказан увечьем, а затем изгнан из дворца, —  сказала она.

Остальные испуганно переглянулись.

— Ходят слухи, что он был настолько глуп, что узнал то, что ему не нужно было знать, говорят, именно поэтому он попал в беду.

Правда, она говорила о своём собственном отце, но на самом деле она не лгала. Басен и Джинши никак не отреагировали на её слова, и она была рада, что не вдохновила их на какие-либо махинации.

Тетушка Шарлатана и её семья тяжело сглотнули и тревожно посмотрели друг на друга. Их плечи опустились.

Однако шарлатан наклонился вперед и взмахнул рукой.

— Правда, я, наверное, не могу говорить с Его Величеством, но есть другие люди, к которым я мог бы обратиться. Расскажите мне, что у вас на уме.

Тетушка Шарлатана и её муж переглянулись. Маомао подумала, не навязывается ли она, но, проделав такой долгий путь, она хотела услышать всё остальное. Джинши и Басен, очевидно, придерживающиеся того же мнения, не проявляли никаких признаков беспокойства.

— Пожалуйста, говорите. Я не могу обещать, какую помощь мы сможем оказать, но мы можем хотя бы выслушать вас.

Этот призыв исходил от Басена. Слова больше принадлежали Джинши, но Басен говорил от его имени.

Шарлатан посмотрел на них, кивнул, а затем сказал:

— Этим людям можно доверять.

Это был тот редкий момент, когда он сказал нужную вещь в нужное время.

— Что ж... Если вы так говорите, — медленно произнесла тетушка Шарлатана, а затем заговорила. "Проблема связана с правами на землю в деревне".

По её словам, земля, на которой была построена деревня, на самом деле была арендована. Владелец, живший неподалеку, не пользовался ею, поэтому был готов сдать её им по дешевке, но с годами обе стороны начали поговаривать о продаже земли. В то время владелец участка был человеком покладистым и хорошо ладил с жителями деревни, так говорила тетушка.

Однако несколько лет назад этот человек умер, и его сын занял место владельца, после чего всё начало меняться. В отличие от своего отца, новый владелец презирал чужаков и имел отвратительную привычку смотреть на ремесленников свысока. Когда деревня получила императорский заказ на поставку бумаги ко двору, он едва выдержал.

Когда качество деревенской бумаги упало, новый владелец несколько раз приходил с требованием вернуть долг. Согласно договору с прежним владельцем, земля и лес предоставлялись жителям деревни в аренду на двадцать лет. Сумма платежа была чётко оговорена, и деревня всегда платила вовремя.

— Но он продолжал настаивать, что урожай риса упал, потому что мы загрязняем воду. Всё время говорил, что у них не хватает воды для производства риса, — сказал сын№ 2 со страдальческим выражением лица.

— В последнее время всё стало ещё хуже. Он сказал, чтобы мы немедленно заплатили, иначе уберемся с его земли.

До конца контракта оставалось ещё пять лет. Вряд ли деревня могла найти деньги на пять лет сразу и так быстро. Но они имели дело со своим землевладельцем. Как Маомао не могла командовать старой госпожой, так и деревня должна была действовать осторожно.

— Если нам придется уехать, наши дома и большая часть того, что в них находится, должны будут остаться здесь. И кто знает, сколько времени нам понадобится, чтобы найти новое место жительства?

— Мы думаем, что они просто хотят выгнать нас из деревни, чтобы они могли переехать и сами начать делать бумагу.

— С какой стати им это делать? Они знают, как делать рис, а мы знаем, как делать бумагу, и мы должны заниматься своим делом, — сказал шарлатан, его тонкие усы слегка подрагивали. Мяомяо, покончив с едой и не найдя себе занятия, увидела это и присела, готовясь наброситься на усатого.

— Можно и так подумать, — сказала тетушка, покачав головой.

— Но в этом году налог на зерно неожиданно вырос.

— В то время как налог на нашу бумагу снизился пару лет назад. Поверьте, это не улучшило отношения.

— А, так вот оно что.

Ослабление налога на бумагу, очевидно, было вызвано желанием сделать бумагу более универсальной и, в конечном счёте, повысить грамотность населения. Что касается повышенного налога на рис, то, вероятно, считалось, что он не будет слишком обременительным для области, которая собирает два урожая в год, и в то же время позволит укрепить запасы на случай грядущих событий.

Маомао бросила взгляд на Джинши. Он выглядел вполне спокойным, но она заметила, что он немного нервничает.

«Наверное, речь идет о борьбе с насекомыми».

Если отправить урожай из изобильных регионов в наиболее пострадавшие места, то меньше людей будут голодать. Она понимала, что Джинши и всё правительство просто пытаются сделать то, что в их силах, и не считала, что они ошибаются, но люди, которым повысили налоги, по понятным причинам были недовольны. Должно быть, они считали, что должны компенсировать разницу другими способами. Например, закрутив гайки в этой деревне.

Однако, как предположил шарлатан, нельзя было просто переехать в деревню и начать делать бумагу. Нужно было знать некоторые вещи, а как это делать правильно, без опыта не понять.

— Дело в том, что у нас есть и другая проблема — он, — сказал муж, очевидно, имея в виду молодого человека с плохим поведением.

— По некоторым причинам он больше на стороне фермеров.

— Мой брат, он...

Младший брат неловко улыбнулся.

— Как бы это сказать? Он был ослеплён.

Он говорил так, словно с трудом заставлял себя произносить эти слова.

— Мне стыдно это признавать, но мальчик многого не знает. Он думает, что все чиновники одинаковы.

Так вот почему он набросился на шарлатана - должно быть, евнухи показались ему неотличимыми от бюрократов, повысивших налоги.

— Вот почему нам нужна ваша помощь.

Просьба была такова: заставить их снизить налоги.

«Не выйдет».

Это невозможно, даже несмотря на то, что Джинши сидел прямо здесь. Если приказ, отданный утром, будет отменен после обеда, это повергнет страну в хаос. Одно дело, если бы эти люди находились на грани голодной смерти, но, судя по всему, дела обстояли не так уж плохо.

Это поставило в неловкое положение и доктора-шарлатана. Он действительно ничем не мог помочь. Кот сидел на коленях, теребил трясущиеся усы, оставляя царапины на подбородке.

— Боюсь, я всего лишь евнух... — сказал он.

Плечи семьи при этом опустились. Однако муж оправился от разочарования и сказал:

— Завтра состоится конференция. Может быть, ты хотя бы сможешь сопровождать нас?

— Да, это я могу сделать...

Он взглянул на Маомао. Она передала взгляд Басену.

— Может быть, я тоже смогу присутствовать? — спросил Басен. Он изображал беззаботность, но его это не могло не интересовать: он был по-своему непосредственно вовлечен в это дело.

— Я хотел бы присутствовать в качестве третьего лица, — пояснил он.

— Ну... — начал было муж, но больше ничего не сказал. Скорее всего, он был вполне доволен присутствием Басена, но подозревал, что хозяин дома будет возражать.

— Я просто буду стоять сзади и не буду вмешиваться. Я буду говорить только в том случае, если другая сторона станет слишком агрессивной, — сказал Басен. Тогда муж кивнул, всё ещё не решаясь.

— И я, конечно, буду там, — сказал шарлатан.

«Не думаю, что он чем-то поможет».

Однако ей стало интересно, разрешат ли ей самой присутствовать. Она схватила Мяомяо с колен шарлатана как раз в тот момент, когда кот наносил новую царапину.

Муж тетушки Шарлатана был старостой деревни, и в доме семьи было достаточно места, чтобы разместить на ночь гостей. Группа Маомао планировала остановиться в придорожном трактире, но в итоге осталась на месте. Маомао отвели одну маленькую комнату, шарлатана поселили в спальне хозяина, а Джинши и Басена — в большой комнате для гостей. Телохранителей с ними разместили в пристройке. Кроватей и спальных ковриков было более чем достаточно; дневных рабочих нанимали, когда приходили налоги, а мебели было предостаточно.

Тетушка предложила приготовить для них ванну, в конце концов, они были гостями, но Басен отказалась, сказав, что они и так уже доставили ей немало хлопот. Честно говоря, Маомао с удовольствием бы помылась, но она не могла возразить Басену, который, должно быть, действовал по тихому указанию Джинши.

Вместо этого Маомао попросила принести ей в комнату ведро и вытерлась полотенцем. Она просто вытерла пот, вода была слишком холодной, чтобы делать что-то ещё, но решила вымыть волосы, которые начали жирнеть. Для этого она налила в ведро горячую воду, но только на чашку. Она распустила волосы, а когда они стали мокрыми и послушными, добавила немного мыла. Она осторожно, методично потерла кожу головы, удаляя грязь.

Она смыла мыло и завернула мокрые волосы в полотенце, чтобы они высохли. Ноги замерзли, и она опустила их в воду, которая была ещё тёплой. Пока она усердно вытирала волосы, в дверь постучали.

Она сказала "Войдите", но ответа снаружи не последовало. В недоумении она приоткрыла дверь и выглянула наружу. На пороге стоял тревожный мужчина с ожогами.

Она ничего не сказала, просто открыла дверь, и этот человек, то есть Джинши, вошёл. Окно в её комнате было закрыто, она ведь мылась, а соседняя комната принадлежала Джинши и Басену. Следующая за ней комната находилась на некотором расстоянии.

— Можешь поговорить. Не думаю, что нас кто-нибудь услышит, — сказала она.

— Я помешал тебе мыться?

В его голосе звучала характерная небесность. Очевидно, на этот раз он не стал пытаться изменить его, что объяснило бы, почему он молчал.

— Только волосы. Простите, что не могу выглядеть более презентабельно, — сказала Маомао, продолжая гладить себя по голове и отодвигая ведро в угол комнаты. В комнате было тесновато, и кровать была единственным местом, где можно было присесть, поэтому Маомао осталась стоять, глядя на Джинши.

— Тебе стоит присесть, — сказал он.

— У меня волосы ещё мокрые, — ответила она, бросив на него взгляд, который, как она надеялась, означал: "Зачем ты вообще здесь?

Джинши, потрогав ожог на щеке, показал ей завернутый в ткань пакет.

– Я бы хотел избавиться от этой штуки на некоторое время. Как думаешь, ты сможешь повторить макияж?

В пакете были красная краска, клей и белый порошок. В качестве клея использовался тщательно измельченный рис. При осмотре было видно, что шрам Джинши начал истончаться; человек потел даже в холодную погоду, а когда ложился спать, шрам начинал стираться.

— Наверное. Думаю, я смогу это сделать.

Она могла бы использовать красящий клей, чтобы нанести на кожу морщинки, а затем насыпать поверх него белую пудру, чтобы добиться более или менее нужного эффекта. Добавив немного теней, чтобы его лицо выглядело бледным, можно было бы завершить иллюзию.

— Если можно, тогда. Сними её пока.

Он опустил платок в ведро.

«О...»

— Что такое?

— Позвольте мне приготовить свежую воду.

— Нет, это будет слишком хлопотно. Этого вполне достаточно.

Маомао больше ничего не сказала, но уставилась на ведро. Оно не выглядело слишком грязным, но...

— Что-то случилось? — спросил Джинши.

— Нет, господин, ничего.

Она окунула ноги в ведро после того, как вымыла волосы, но это она могла оставить при себе. Джинши, похоже, не беспокоила использованная вода, и она решила, что не стоит беспокоиться о том, чтобы набрать ещё.

Она взяла влажный платок и протерла им лицо. Это был хороший, новый хлопковый платок, но он быстро стал грязным от краски и клея. Маомао почувствовала, что зря: ткань вряд ли очистится от красного цвета даже при тщательной стирке. Она пожалела, что у него нет под рукой менее чистой тряпки, чтобы использовать её для этих целей.

Джинши закрыл глаза и позволил ей работать, похоже, наслаждаясь ощущением теплой влажной ткани. Он выглядел настолько незащищенным, что она опасалась, как бы ему не отрубили голову, а убийца не рассмеялся.

«Грибок на ногах не может распространиться на лицо, не так ли?»

Не то чтобы у Маомао была грибковая болезнь.

Клей растворился, обнажив голую кожу Джинши, гладкую и здоровую, хотя на ней всё ещё виднелась другая рана, настоящая, порезанная. Вокруг шрама всё ещё оставалось некоторое покраснение, которое со временем сойдёт на нет. Но полностью он никогда не исчезнет; он будет с ним до конца его жизни.

— Господин Джинши?

— Да?

— Почему мы остановились у дома мастера-врача?

Да ещё и с Маомао за плечами.

— Это по дороге к месту назначения. Я подумал, что мы могли бы заглянуть туда, раз уж всё равно собираемся проезжать мимо.

— По пути к месту назначения?

Для неё это означало, что возвращение домой займёт ещё больше времени, чем выход. Куда мы вообще направляемся?

— Честно говоря, это удобное время. Это дает мне возможность воочию увидеть реакцию на повышение налогов.

— Это правда.

Каждый год, когда собирались налоги, количество урожая сопоставлялось с численностью местного населения, и соотношение проверялось, чтобы убедиться, что никто не несет чрезмерного бремени. Но в конечном итоге это были всего лишь цифры, и доверять им можно было лишь до определенного предела.

— Кроме того, здесь происходит что-то странное.

— Что именно, господин?

— Боюсь, я не совсем знаю. Знаю только, что ваш кузен привёл в действие свои счёты, и ему кажется, что что-то не так.

О привязанности Лахана к цифрам ходили легенды. Он был заядлым эксцентриком и работал день и ночь в поисках всё более красивых чисел, даже если не мог довести их до совершенства. Если он обратился с этим вопросом к Джинши, то почти наверняка в этом что-то есть.

— Он утверждает, что в последние несколько лет количество поставляемого ими риса отклоняется от нормы.

Может, Лахан и был эксцентричным, но в таких вопросах он не мог ошибаться.

— Именно это привело меня сюда, но посмотрите, что мы ещё нашли. Мы не можем допустить, чтобы профессиональные производители бумаги были заменены кучкой ничего не знающих дилетантов как раз в тот момент, когда мы пытаемся нарастить производство.

Значит, это было не просто экскурсионное развлечение, а настоящая работа. Теперь ей стало особенно не по себе, когда он умыл лицо водой из её ног.

Джинши, видимо, захотелось спать, потому что он постепенно опустился на кровать и лёг. Подумав, что с ним может быть много хлопот, Маомао села на кровать и стала нежно гладить его по волосам. Он не пользовался духами, но от него всё равно исходил слабый цветочный аромат. Насколько же он был похож на одну из тех небесных дев?

— Мне переделать ваш ожог сейчас? Или вы предпочитаете подождать до утра?

— Сейчас, пожалуйста.

Его сонный голос был ещё более манящим, чем обычно. Подумав, что если она сейчас выгонит его из своей комнаты, то может устроить настоящую катастрофу, Маомао размешала пальцем клей и краску. Она добавила немного воды, чтобы добиться нужной консистенции, и начала наносить её на шрам.

— Интересно, кто это придумал?

Выглядит ужасно убедительно. Может быть, он и не выдержал бы намокания, но сейчас был сухой сезон, когда дожди шли крайне редко.

— А господин Басен не мог бы это сделать?

— У него не хватает таланта.

— Так вот почему вы взяли меня с собой?

— Это не единственная причина.

Джинши, похоже, любил физический контакт. Он закрыл глаза, как ребёнок, пока она размазывала клей кончиками пальцев.

— Не засыпай, —  предупредила она его. — Сначала я позову господина Басена.

— Как ты думаешь, насколько он будет полезен, если ты это сделаешь?

Признаться, не очень. В отличие от своего отца Гаошуна, Басен ещё не умел работать. Честно говоря, ей казалось, что в роли помощника Джинши ему не хватает силы.

— А почему он ваш помощник? — спросила она, не успев остановиться. Частично проблема заключалась в том, что она давно не видела Гаошуна и скучала по его восстанавливающему воздействию на неё. Ей не хватало того, что мужчина средних лет иногда озорничал.

Джинши медленно открыл глаза чуть шире, в темных зрачках мелькнуло удивление.

— Хм. Я знаю, каким он может казаться, но он... в общем, совершенно компетентен, когда это важно.

— Если позволите, господин, вы не очень-то убеждены.

Возможно, Джинши был немного мягок с Басеном; в конце концов, они были молочными братьями. Но если Басену было искренне комфортно рядом с Джинши, это уже было своего рода талантом.

Маомао закончила макияж ожога и уже собиралась вымыть руку, как вдруг ей пришла в голову одна мысль. Чистой рукой она потянулась к своему багажу и достала бронзовый лист, который использовала в качестве зеркала. Затем она попробовала нанести грим вокруг рта. Она ухмыльнулась, став похожей на монстра.

— Это просто ужасно, — рассмеялся Джинши. Маомао, решив, что сможет просто смыть эту гадость, загорелась желанием нарисовать её вокруг глаз и на щеках. Теперь на бронзовой пластине красовалось поистине ужасное лицо, почти трупоподобное.

Джинши, полностью поглощенный зрелищем, отчаянно пытался не рассмеяться. Ей было жаль его, ему было практически больно, но она наклонилась, чтобы закончить работу.

В этот момент в дверь постучали, и Басен сказал: "Я вхожу". Дверь открылась прежде, чем они успели его остановить. Перед его расширенными глазами предстали Джинши, явно скорчившаяся от боли, и Маомао, склонившаяся к нему, её лицо и рука были вымазаны чем-то красным.

Он ничего не сказал.

Они тоже молчали.

Вскоре после этого Басен не смог ничего сказать. Как только он собрался позвать кого-то, Маомао засунула платок в его открытый рот, а Джинши прижал его к себе. Это был самый слаженный поступок с момента их знакомства.

На следующий день Маомао вместе с остальными присутствовал на обсуждении. Они были в ресторане в деревне, где жил землевладелец, недалеко от деревни самих производителей бумаги. Прогулка между ними заняла бы не больше часа.

Унылая забегаловка была, тем не менее, довольно большой. Это заведение служило одновременно и постоялым двором; вероятно, здесь обычно обслуживали путешественников, проезжающих по шоссе, а не местных жителей. Возможно, Маомао так и осталась бы здесь прошлой ночью, если бы они не остановились в доме шарлатана.

В доме находились зять шарлатана и два его сына, а также трое мужчин средних лет из их деревни. К ним добавились Маомао, Басэн и Джинши - всего набралось десять человек. Маомао сомневалась, что Басен сможет защитить Джинши, если все обернется плохо, но Джинши, похоже, был способен защитить себя сам. Возможно, всё обойдётся.

Напротив них сидело не менее пятнадцати крепких парней, один из которых, мужчина средних лет, властно восседал в центре группы, поглаживая волосы на лице.

Старик и женщина, управлявшие заведением, наблюдали за ними с нескрываемым раздражением. Вероятно, они выбрали это место, понимая, что ситуация может стать жестокой, и такой выбор не мог порадовать хозяев.

Шарлатана заметно трясло. Кроме жены владельца ресторана, Маомао была единственной женщиной в округе, и он, похоже, был обеспокоен этим. Впрочем, никто не проявлял интереса к тощей курице-девочке; казалось, некоторые из них хихикали между собой и недоумевали, зачем она вообще здесь.

На самом деле Маомао было нелегко приехать. Тетушка пыталась остановить её, указывая на то, что, хотя она и выглядит неважно, она всё ещё незамужняя девушка, и будет ужасно, если в этом ресторане её ждёт какая-то страшная судьба. Но больше всего, по её словам, Маомао просто не место на этой встрече.

Как бы то ни было, Маомао заставила шарлатана жалобно смотреть на неё; кроме того, ей было любопытно узнать о предполагаемом контракте.

— У меня есть знакомые, которые разбираются в таких вещах, — сказала она в конце концов. — Не могу ли я рассказать им о том, что видела?

В какой-то мере она преувеличивала правду, но это должно было помочь.

Тетушка, видимо, решив, что Маомао знакома с какими-то чиновниками, нехотя согласилась. На самом деле Маомао имела в виду Джинши и Басена, которые, как оказалось, уже были с ними, но упоминать об этом было незачем.

Так Маомао оказалась в кресле на небольшом расстоянии от основной группы. Хозяйка заведения принесла ей чай, но в помещении пахло спиртным, возможно, здесь была и таверна, и Маомао едва сдержалась, чтобы не заказывать что-нибудь ещё. Джинши и Басен сели за стол вместе с ней.

— Неужели вам так необходимо было быть здесь? — спросил Басен, возвращаясь к теме уже довольно затянувшегося спора между тетушкой и шарлатаном. Если он возражал, то должен был сказать об этом тогда.

— Мастер-лекарь попросил меня присутствовать; было бы бесчеловечно с моей стороны покинуть его.

— Послушайте, что вы говорите...

Басен словно хотел затронуть эту тему, но шарлатан украдкой поглядывал на Маомао с тех пор, как они сюда добрались, поэтому он оставил эту тему. Вместо этого он огляделся по сторонам и заметил:

— Должен сказать, что для заведения такого размера здесь ужасно много алкоголя.

Полки были заставлены винами, но главным предложением было нерафинированное или "мутное" вино, которое хранилось в большой бочке на кухне; мутный, беловатый алкоголь. В столице предпочтение отдавалось "чистым" или дистиллированным спиртным напиткам, а этот напиток выглядел как классическое "деревенское вино". Предположительно, путешественникам его предлагали с полок, а местным жителям — из бочки.

Пока Маомао отвлекалась на выпивку, начались разговоры.

— Ты принес деньги? — спросил, естественно, властный мужчина средних лет, похожий на третьесортного злодея из театральной пьесы. Маомао не была уверена, были ли окружавшие его грубоватые мужчины фермерами-арендаторами или наемной рабочей силой. Шурин, его сыновья и друзья были хорошо сложены, но их явно больше. Она огляделась по сторонам, размышляя, куда бежать, если ситуация примет бурный оборот.

— Ещё должно было быть время. Вы не можете передумать? —  кротко спросил шурин шарлатана. Между ним и землевладельцем лежал листок бумаги, предположительно договор.

— О чём тут думать? Я ведь не по доброте душевной одолжил вам эту землю. Если вы не можете заплатить, я хочу, чтобы вы ушли.

Он не давал сдачи. Похоже, это был не первый их разговор. Мужчина продолжил:

— Послушайте, мне нравится думать, что мы проявляем гибкость. Мы предложили подождать до следующего года. Мы просто попросили вас научить нас кое-чему за это время.

«Нелепость».

Значит, ремесленники могли уехать либо сразу, либо в следующем году, а если бы они решили подождать, это означало бы только дать другим жителям деревни время освоить технику изготовления бумаги. Сейчас им явно некуда было идти, но если бы они ждали, то были бы вынуждены выдать свои торговые секреты. Вероятно, крестьяне тоже надеялись получить императорскую комиссию, чтобы вписаться в прежнюю жизнь ремесленников. Этого было достаточно, чтобы разозлить человека, но обычно это не проходило бесследно. Доказательства лежали прямо на столе.

Однако что-то было странным. Зачем заставлять бумажных дел мастеров учить кучу крестьян делать бумагу, а потом вытеснять ремесленников? Почему бы не использовать долг как рычаг, чтобы заставить их работать на фермерскую деревню? Неужели они действительно так сильно ненавидели чужаков? Маомао наблюдала за мужчиной средних лет, который презрительно смотрел на людей из деревни бумажников. Особенно доставалось его сыновьям.

Маомао рысью подошла и встала позади мужа. Шарлатан стоял рядом с ними, его усы дрожали.

— Что ты себе позволяешь? — прошипел Басен, но Маомао проигнорировала его.

Договор был составлен более десяти лет назад, но бумага всё ещё была в отличном состоянии. Если бы она была менее качественной, то за столько времени успела бы потрепаться. Договор действительно предусматривал ежемесячные выплаты в течение двадцати лет в определенном размере, а в конце его стояли хуая соответствующих лиц — так называемые "цветочные знаки", которые служили вместо подписей, свидетельствуя о действительности и правильности документа. При таком очевидном порядке вещей Маомао не могла понять, почему землевладелец так на них давит.

Младший сын, проницательный и вдумчивый человек, спокойно объяснил ей.

— Он утверждает, что договор недействителен несмотря на то, что он был написан писцом и всё такое.

— Даже несмотря на то, что на нём есть цветочные знаки?

— Да. Это настоящие знаки, но... Ну, последний владелец не умел читать.

— Он был неграмотным? — спросила Маомао. В этом не было ничего необычного, но это озадачивало. Владельцам земли часто приходилось просматривать подобные бумаги, и обычно они были образованными людьми.

— Он был зятем.

«Ааа».

Теперь это имело смысл. Если он был принят в семью, чтобы взять дела в свои руки, то все детали сходились. Скорее всего, он был сыном трудолюбивого фермера-арендатора - у него не было времени на учёбу, а после женитьбы его часы стали бы ещё более драгоценными, даже если бы ему пришло в голову попытаться учиться.

— Он никогда не ходил к писцу, за него это делала жена.

Но этот договор, очевидно, был заключен после смерти жены.

«Хм-м».

Маомао хотелось верить, что это действительно настоящий договор. Младший сын утверждал, что цветочные знаки были законными, а значит, договор был заключён в присутствии предыдущего землевладельца.

— Писец ещё здесь? Или свидетель?

— Боюсь, они оба уже умерли.

Контракт был подписан пятнадцать лет назад, и оба были ещё молодыми людьми.

«Всё становится только хуже».

Пока она входила в курс дела, землевладелец продолжал настаивать на невозможном выборе зятя шарлатана. Остальные крестьяне мерзко ухмылялись, а ремесленники, казалось, уменьшились в размерах. А вот старший сын зятя прикусил губу, на его лице появилось противоречивое выражение.

— Если ты не думаешь, что сможешь выбраться сразу, то остается только один выход. Завтра мы пришлем к тебе пару молодых людей. Они помогут тебе, и ты сможешь научить их работе. Тебе лучше научить их. К следующему году.

Кулаки ремесленников дрожали. Пришел шарлатан, но толку от него не было никакого, он был таким же бессильным, как и все остальные. Лишь Маомао оглядывалась по сторонам, но была гораздо менее обеспокоена, чем остальные. Ей действительно было интересно это вино. Придётся заказать его позже, но даже она знала, что лучше не делать этого прямо сейчас, посреди всего этого.

Рабочие-бумажники выглядели так, словно находились на похоронах. А вот землевладелец, явно чувствуя себя празднично, начал заказывать выпивку.

— Мне и всем моим ребятам по кружке, — сказал он, и его щедрость вызвала одобрительные возгласы крестьян. Хозяйка заведения нехотя принесла подносы, полные кубков с вином для пьющих.

Маомао фыркнул.

«А?»

Она посмотрела на вино, которое пили крестьяне. Это было не мутное вино, а чистый спиртной напиток. Сам владелец пил что-то другое — жидкость янтарного цвета, очевидно, какой-то дистиллированный спирт. Это было что-то с одной из полок. Очевидно, он умел держать себя в руках.

Владельца можно было понять: конечно, он пил то, что ему нравилось. Но заказывать дистиллированное спиртное даже для фермеров-арендаторов — это было чрезвычайно щедро. И это в то время, когда здесь было более чем достаточно только чуть менее выдающегося мутного вина.

Маомао на мгновение задумалась, а затем, хотя ей было жаль женщину, которая разносила напитки, явно раздражаясь, подняла руку и подозвала хозяйку.

— В чём дело?

— Мне тоже, пожалуйста, кубок. Вина.

Женщина лишь пожала плечами и протянула ей напиток.

— Юная леди, как всегда...

Шарлатан, как и его шурин, выглядел крайне раздраженным. Басен, разумеется, тоже, но Джинши велел ей заказать ещё.

«А-а. Значит, он догадался?»

Маомао заказала чашки для Джинши и Басена. Затем она отпила из своей. У напитка был сладкий вкус и приятная консистенция. Он не был таким изысканным, как столичный, но был неплох. Однако при всей мягкости вкуса в нем ощущался явный алкогольный привкус.

Если бы оно было плохим на вкус, это было бы достаточным объяснением. Но вместо этого... Маомао облизнула губы. Итак, у них было заведение, вынужденное принимать буйных клиентов, и целая бочка мутного вина. Но это не то, что подавали непокорному владельцу и крестьянам.

— Хм. Вот и вся история.

Она повернулась к шурину шарлатана, который всё ещё выглядел раздосадованным.

— Простите, но здесь есть винокурня?

— Нет, ничего подобного, насколько я знаю...

— Я так и думала.

Губы Маомао скривились в ухмылке, и она подошла и встала с чашкой в руке перед болтающим, веселящимся землевладельцем и его приятелями. Маомао поставила чашку на стол со звучным чмоканьем и одарила их улыбкой, напоминающей улыбку дикого животного.

— Что тебе нужно, малышка? Нальешь нам выпить?

Владелец одарил её насмешливой ухмылкой, а затем разразился хохотом.

— Юная леди!

Шарлатан практически вцепился в нее, пытаясь понять, что она делает. Басен чуть было сам не встал, но, когда Джинши незаметно дёрнул его за рукав, сел обратно.

Маомао захихикала и обратилась к хозяину:

— Как насчет конкурса на выпивку, мой добрый господин?

Она демонстративно шлепнула себя по груди.

— Соревнование по выпивке! Ха! Стоит отдать должное, наглости тебе не занимать! — сказал землевладелец, забавляясь появлением перед ним дерзкой молодой женщины. Крестьяне весело смеялись, производители бумаги выглядели подавленными, а доктор-шарлатан был практически вне себя. Только Джинши и Басен, привыкшие к типичному поведению Маомао, выглядели невозмутимыми.

— Вы же не шутите! — сказал шурин шарлатана. Он и его сыновья выглядели глубоко обеспокоенными.

— Все будет хорошо. Но у меня вопрос: сколько осталось до конца долга?

Через секунду мужчина ответил:

— Тысяча серебреников в год, и мы уже выплатили половину суммы за этот год, так что осталось 4500.

Хм. Действительно, это была не та сумма, которую кто-то готов дать в долг. Имперская комиссия или нет, но деревня не была приспособлена для крупномасштабного производства и не собиралась получать прибыль.

Однако она сказала лишь: "Понятно". Она решительно уселась напротив землевладельца.

— Раз уж мы это затеяли, может, поспорим?

— Пари! Молодчина!

Теперь владелец, явно уверенный в своих способностях к выпивке, просто издевался над ней.

— Итак, у вас есть на что поспорить?

— Да, вы уже видели.

Маомао снова ударила себя в грудь.

— Если вы продадите меня своднику, я принесу не меньше трехсот серебряных.

Несколько крестьян выплюнули свои напитки, а ремесленники потеряли дар речи. Раздался грохот — это Джинши вскочил со стула. Маомао же просто кивнула, как бы демонстрируя свою спокойную уверенность.

— Ха-ха-ха-ха! Триста! Это большая цифра для такой маленькой девочки. Ты хоть понимаешь, как работает рынок, малышка?

Ну да, именно поэтому она так и сказала. Ей казалось, что она уже насмотрелась на то, как продают юных леди.

— Самая совершенная драгоценность в мире не продается дороже сотни, а ты думаешь, что...

Владелец так смеялся, что у него изо рта летела слюна; сейчас он веселился от души. Его друзья тоже были навеселе и пьяны в стельку.

Маомао посмотрела на них, а потом рассмеялась.

— Пф!

Она постаралась, чтобы они поняли, что это был издевательский звук. Пьяные мужчины, как она и надеялась, уловили это, и добрая половина из них стала озираться на неё.

— Вы так думаете только потому, что дайкон, только что вылезший из грязи, никогда не будет стоить больше пятидесяти серебряных, — заявила Маомао. — Подумать только, ты даже не осознаешь этого!

Она почувствовала, как её тело дернулось, когда кто-то схватил её за воротник и потянул вверх, пока она не встала на цыпочки. Нелестное сравнение деревенских девушек с корнеплодами не осталось незамеченным. Джинши уже собирался сделать шаг, но она бросила на него взгляд краем глаза. Если он сейчас вмешается, это только усложнит ситуацию.

— Только скажи это ещё раз! — закричал фермер, назвавшийся Фермером № 1, и бросился на неё с поднятыми кулаками. Его сжатые руки были испачканы грязью полей, и она поняла, что если он ударит её, то это будет неприятно.

«Но, возможно, мне придется смириться с этим».

Она зашла так далеко, что теперь не могла отступить.

Шарлатан рухнул на землю, а его односельчане с ужасом смотрели на него.

— Ты даже читать и писать не умеешь, — продолжала Маомао. — Хех! Ты даже бумагой пользоваться не умеешь, не говоря уже о том, чтобы делать её, даже если тебя научат.

Кулак метнулся к ней, но не попал в нее. Вместо этого раздался стук чего-то, ударившегося о стол. Кто-то встал между Маомао и обиженным фермером. На столе лежал солидный кошелёк, а между ними стоял Джинши.

Он перевернул кошелёк, и из него с шумом посыпался настоящий град серебра. Все в комнате смотрели на это с расширенными глазами и разинутыми ртами, включая Басена, чей рот бесполезно открывался и закрывался от ужаса. Что, казалось, Джинши делает?

— Триста серебра — это недорого за эту девушку, — сказал Джинши. Голос его был ниже, чем обычно, и он использовал свой красивый, но тревожный взгляд, чтобы держать комнату под контролем. Он почти небрежно отмахнулся от руки человека, державшего Маомао.

«Не надо так сверкать своим серебром!» — подумала Маомао, но ей ничего не оставалось, как смириться с этим. Она поправила воротник, поставила ногу на стул и выпятила грудь.

– Видите? Мужчины, знающие себе цену, знают, на что смотрят, когда смотрят на меня.

Фермер, который собирался ударить её, зарычал и одарил её злобным взглядом. Маомао и Джинши одарили фермеров своими самыми ехидными ухмылками.

— Мы не обязаны с этим мириться, мальчики! Давайте научим их хорошим манерам! — воскликнул один из крестьян, но землевладелец поднял руку.

— Не забегайте вперед, — сказал он, и остальные фермеры вздрогнули и отпрянули. — Вы поставили на стол настоящие деньги. Насколько я понимаю, вы заключили пари.

«Значит, он был в деле».

Маомао улыбнулась, выражение лица, которое в этот момент могло показаться неуместным, и убрала ногу со стула.

— Очень хорошо. Кто первый?

Люди из деревни производителей бумаги уставились на Маомао, словно не могли поверить в происходящее. Муж и жена, управлявшие заведением, выглядели в лучшем случае озабоченными. Доктор-шарлатан всё ещё лежал на полу. Джинши, тем временем, смотрел на Маомао так, будто был очень расстроен случившимся; Басен выглядел расстроенным из-за того, что Джинши был расстроен. Мешочек с монетами лежал на столе.

— Позвольте мне первому сразиться с ней! — крикнул тот, кто чуть не сбил Маомао.

«Отлично».

На полу валялись пустые бутылки из-под вина, а также трое крупных мужчин — четвертый как раз присоединился к ним.

— Ты, наверное, шутишь, — сказал племянник шарлатана, который ухаживал за своим недееспособным дядей.

— Ну что, уже закончили? — спросила Маомао, осушив оставшийся в её чашке напиток. Это был дистиллированный ликер, который обжигал, пока его пили. Гораздо лучше, чем в деревенском заведении вроде этого, но всё равно вряд ли опьяняет сильнее, чем вода, для Маомао, которая привыкла пить гораздо более крепкие напитки.

Они ошиблись, решив, что смогут быстро избавиться от неё, предложив ей высокоалкогольные дистиллированные спиртные напитки. Сами мужчины не привыкли пить столь крепкие напитки, и они быстро оказались под столом. (Они были основательно пьяны, но умирать никто не собирался).

Маомао не собиралась с ними церемониться.

— Триста? Неплохая сделка, — сказал Джинши ей на ухо. Представив, что он может снова попытаться "купить" её, она лишь укрепилась в решимости не проиграть этот конкурс. Стоит заметить, что сводник, готовый к жесткой сделке, может получить деревенскую девушку всего за двадцать серебряных. У Джинши действительно было искаженное чувство ценности.

Как бы то ни было, с Джинши она обогнала первого фермера. Второй крестьянин ошибся, решив, что Маомао к тому времени будет почти пьяна, и предложил ей сильный алкоголь, от которого он отключился после одной чашки. Третий и четвертый мужчины упали аналогичным образом. Правда, в принципе, она была в невыгодном положении, поскольку выступала против нескольких соперников, но, к несчастью для них, Маомао превзошла все их ожидания.

«Значит, четверо».

Триста за одного, шестьсот за второго и 1200 за третьего. Теперь, когда четверо пали, у нее было 2 400 серебра. Оставшиеся крестьяне смотрели на неё с красными лицами. Они не умели читать, но, возможно, могли немного посчитать. Их оставалось несколько, но если Маомао удастся перебить ещё одного из них, её проблемы закончатся. Долг производителей бумаги должен был составить 4500 серебра.

Она была рада, что остальные участники были пьяны. Не задумываясь, она заставила их подписать простой договор. Фактически четыре договора. Крестьяне, наверное, думали, что это просто клочки бумаги, — она знала это, потому что даже сам уважаемый землевладелец собирался использовать их в качестве макулатуры.

Кстати, о землевладельце: он все хмурился и наконец сел напротив неё.

— Не желаете ли ещё один матч?

Усатый мужчина улыбался, но глаза его были жесткими.

Маомао похлопала себя по животу. Надеюсь, мне удастся провести ещё один. Даже она начала ощущать последствия того, что напоила четырех человек до бессознательного состояния. Владелец, похоже, умел держать себя в руках, как и подобает тому, кто обычно пьет дистиллированные спиртные напитки. Он ухмыльнулся, глядя на явный дискомфорт Маомао, а затем взглянул на контракт.

— Если вы думаете, что я стану ещё одним легковесом, подумайте ещё раз.

Затем он поставил подпись на контракте и хлопнул им по столу.

—Эй, брат, ты же не будешь пытаться выманить у меня деньги? — сказал он. Джинши молча стоял, скрестив руки.

— Никто никого не будет обманывать, — сказала Маомао. Затем, почувствовав, что это единственный выход, она достала из складок халата маленькую бутылочку.

Свита землевладельца тут же подняла шум.

— Эй! Что это за чертовщина?

— Я просто немного устала от вкуса этого вина. Решила немного освежить его, — сказала Маомао и долила немного содержимого бутылки в янтарную жидкость в своем кубке.

Хозяин дома наклонился к ней.

– Ну, погоди. Не хотите поделиться?

«Ну, если он настаивает...»

Маомао передала бутылку хозяину, тот критически осмотрел её, а затем вылил остатки в свою чашку.

— Дай угадаю... Что-то, что поможет вам удержать спиртное?

Он усмехнулся.

Маомао с отсутствующим выражением лица поднесла чашку к губам и отпила. Владелец наблюдал за тем, как она пригубила, а потом, увидев, что она не поддается влиянию, снова ухмыльнулся и выпил свою чашку до дна.

Глюк, глюк, глюк...

Треск. Землевладелец упал. Один из фермеров бросился к нему и помог подняться, но мужчина средних лет явно находился в каком-то ступоре.

— Эй, ты! Что ты с ним сделал?

— Я ничего не делала. Я подмешала то же самое в свой напиток, вы все видели.

Владелец оказался на спине по одной-единственной причине: он был мертвецки пьян.

— Полагаю, это означает, что я выиграла пари.

Наступило всеобщее молчание, во время которого Маомао встала и забрала договоры, подписанные её оппонентами. Не спотыкаясь, она подошла к шурину шарлатана и отдала их ему. Наконец она повернулась к владелице заведения.

— Простите. Где здесь туалет?

— Вон там и направо.

— Благодарю вас.

Маомао вышла из ресторана бодрой рысью. Она опустошила несколько бутылок вина; кто бы мог её винить, если бы ей понадобилось воспользоваться туалетом? И даже она не была настолько бесстыдной, чтобы облегчиться на глазах у толпы.

— Скажи, а что ты там делала? — с недоуменным видом спросил шурин шарлатана, всё еще сжимавший в руках пачку контрактов.

— Ничего особенного. Как я уже сказала, мне нужен был свежий вкус, поэтому я добавила немного алкоголя.

Маомао обычно держала при себе некоторые травы и другие медицинские принадлежности, в том числе спирт для дезинфекции. Предназначенный для дезинфекции, он был гораздо более концентрированным, чем обычное вино; большинство людей падали после одного глотка, а землевладелец с радостью подливал его в свой напиток.

— Могу я спросить вас кое о чём? — сказал мужчина спустя мгновение.

— Да?

— Вы ведь добавляете то же самое в свой напиток, верно?

Он слегка нахмурился.

— Да. Это было то количество, которое, как я знала, я смогу выдержать. Я просто надеялась, что всё быстро закончится.

Маомао подозревала, что если она сделает что-то хоть немного подозрительное или необычное, её противники будут привлечены этим. Она была рада, что это сработало. Она могла бы перепить владельца и традиционным способом... но не была уверена, что сможет продержаться так долго.

— Я просто рада, что успела вовремя добраться до туалета, — сказала она.

— Э... Да, это важно. Послушай, я знаю, что ты чувствовала себя уверенно, но я сомневаюсь, что ты рискуешь своей свободой, и ради нас, не меньше.

— Простите, кажется, произошло какое-то недоразумение.

Маомао взяла у мужчины сложенные контракты.

— Это мои обязательства. Но я должна вернуть первоначальный капитал.

Она усмехнулась.

Шурин не мог говорить, а шарлатан, который наконец-то начал приходить в себя, воскликнул:

— Н-ну, секундочку, юная леди! Вы говорите о наших средствах к существованию!

— Как бы то ни было, но у меня нет никаких реальных обязательств, не так ли? И вообще, вы не дали мне договорить.

Она посмотрела туда, где владелец поднимался с земли с помощью одного из своих лакеев, держась за голову и неустойчиво раскачиваясь. Судя по рвотным массам на полу, они вытеснили алкоголь, чтобы помочь ему прийти в себя.

— Ты не думаешь, что было бы лучше дать ему поспать подольше? — спросила она.

— Это пари не считается! — закричал он.

Ах. Она ожидала этого.

— Это был просто способ немного развлечься, выпив. Я никогда не относился к этому серьезно.

— И всё же у меня здесь контракты. Подписанные, со свидетелями. Не хочешь же ты сказать, что не умеешь их читать?

— Да кого волнуют контракты? Я говорю, что они недействительны!

Маомао скрестила руки и расположилась перед бочкой с вином в ресторане. — Вижу, у нас не осталось выбора.

Она похлопала по бочке и с ухмылкой посмотрела на Джинши и Басена.

— Придется сообщить правительству, что вы обманываете с налогами.

В ресторане можно было услышать, как упала булавка. Владелец смотрел на неё с открытым ртом, а крестьяне, те, кто ещё стоял на ногах, покачивались от шока. Владельцы ресторана выглядели одновременно встревоженными и облегченными. Производители бумаги посмотрели друг на друга, затем на Маомао. Шарлатан лишь растерянно покачал головой.

Это и был источник несовпадающих цифр, которые так обеспокоили Джинши.

— Обманывают с налогами? Что это значит? — наконец выдавил из себя непокорный старший сын.

— На производство вина требуется разрешение правительства. Делать его для личного потребления — это ещё ладно, но подавать его в ресторан для получения прибыли? Конечно, это должно облагаться налогом.

Любой бизнес должен был платить налоги, и ставка всегда была выше на предметы комфорта и роскоши. Бар облагался более высокими налогами, чем ресторан (а если вы содержали бордель, то ставка возрастала, как не уставала жаловаться Бабушка).

Маомао недоумевала, почему этот ресторан согласился провести беседу с хозяином. Она подумала, что, возможно, дело в том, что они были его арендаторами, но её внимание привлекло обильное количество вина. Разве это не благословение для ресторана, если он может предложить большое количество отличного алкоголя по сниженным ценам? Такое предложение нельзя было игнорировать, даже если оно сулило определенные неприятности.

Маомао подозревала, что именно поэтому хозяин не заказывал это мутное вино, когда хотел выпить. Вероятно, вино производили крестьяне — зачем ему заказывать то, что он уже давно выпил?

— А может, ингредиенты тоже не по правилам? — сказала она. Для приготовления вина требуется рис, ячмень или что-то подобное, в данном случае, похоже, это был рис. Это напомнило ей о предполагаемом недовольстве землевладельца:

– Они загрязняют воду и снижают количество урожая риса. Не хватает воды для выращивания риса, — сказала она, повторив это утверждение.

— Но ведь это неправда, не так ли? Если уж на то пошло, урожай риса сейчас лучше, чем когда-либо.

Если бы поля, на которых выращивается рис, питались землей и листовым пометом, которые поступали с водой из верхнего течения, это помогло бы предотвратить истощение почвы. Не похоже, что производители бумаги вносили в воду что-то токсичное или вредное для здоровья; всё, что попадало к ним в воду, — это рисовые отруби, которые они использовали для приготовления клея, и, возможно, древесные опилки, служившие основой для бумаги. Отличные удобрения, по мнению Маомао. Она даже подумала, что именно по этой причине предыдущий землевладелец решил продать землю жителям деревни.

Может, крестьяне и не понимали, почему урожай риса вдруг стал таким хорошим, но они точно знали, что это так, и кто-то решил оставить жителей в деревне. Затем в какой-то момент они решили спрятать дополнительный доход и превратить его в вино. Это было бы двойным уклонением от уплаты налогов, довольно серьёзным делом.

Высказывать все это вслух было бы против отцовского учения, поэтому она держала это в себе, но по выражению лиц землевладельца и других фермеров было ясно, что она все правильно поняла.

— У вас есть доказательства? — потребовал один из фермеров.

— Да, именно так! Вы можете это доказать? — сказал другой.

«Доказать? Может, да, а может, и нет».

Но Джинши стоял прямо там, так что у неё были свидетели.

— Не волнуйся. Если вы невиновны, то, наверное, не станете возражать, если чиновник обыщет ваши дома?

При этом она постаралась улыбнуться. Крестьяне, которые до этого момента так бурно возражали, замолчали.

«Ах. Бинго».

— У тебя есть мужество, девчонка, — сказал землевладелец, хватаясь за всё ещё кружащуюся голову.

— Но если ты думаешь, что можешь говорить так и остаться безнаказанной...

Маомао стояла и смотрела на владельца.

— Я могу сказать тебе то же самое. Оглянись вокруг, а потом хорошенько подумай над своими словами.

По меньшей мере треть его подручных была в отключке от выпивки, да и он сам тоже. Остальные, возможно, ещё держались на ногах, но были далеко не трезвы. Между тем в компании Маомао было шесть крепко сложенных мужчин, которые не выпили ни капли. (Шарлатана она в это число, конечно, не включала: он никогда не поможет в драке.) Кроме того, с ними были Джинши и Басен, вместе с телохранителями, которые должны были примчаться снаружи, если кому-то из них что-то угрожало.

Владельцы ресторана явно старались не вмешиваться в происходящее. Маомао не хотела решать дело с помощью насилия, но если крестьяне решат применить физическую силу, то, как она полагала, её друзья ответят им тем же.

Она помахала контрактами перед лицом фермеров, улыбнувшись своей самой пренебрежительной улыбкой.

— Не стесняйтесь звать на помощь. А пока вы будете это делать, мы отправим их в официальные инстанции на самой быстрой лошади, которая у нас есть.

Она была так счастлива, что практически напевала слова. Как оказалось, рядом с ними находился кто-то гораздо более страшный, чем любой случайный чиновник.

— Юная леди, вы выглядите немного... не так, как обычно, — сказал шарлатан, но она решила проигнорировать его. Вместо этого она оглядела землевладельца и других крестьян, и ни у кого из них не нашлось для неё ответа. Наконец она прошептала на ухо землевладельцу:

— Если вы собираетесь играть в эту игру, то, по крайней мере, будьте готовы получить столько же, сколько отдаете.

Она практически слышала, как он скрежещет зубами. Она холодно посмотрела на владельца, который всё ещё лежал на земле, и спросила:

— Что тебе сделали жители деревни?

Не успела она договорить, как дверь ресторана с грохотом распахнулась. На пороге стояла молодая женщина в опрятном халате. Увидев происходящее внутри, она побледнела, а затем бросилась к поверженному землевладельцу. Как раз в тот момент, когда Маомао подумала, что она собирается остановиться и помочь мужчине, молодая женщина опустилась на колени и склонила голову.

— Я уверена, что мой отец снова выдвигает возмутительные требования. Но, пожалуйста! Он этого не заслуживает!

Она поклонилась еще глубже — не Маомао, а мастерам по изготовлению бумаги.

— Это не мы, — покачал головой младший сын, но молодая женщина не сдвинулась с места. Она так и осталась сидеть, уткнувшись лбом в пол, не обращая внимания на то, что её волосы были в беспорядке.

— Мне так жаль. Пожалуйста, простите его. Пожалуйста, простите моего глупого, свиноголового отца.

Она словно не слышала, что говорят остальные.

Тогда старший сын сделал свой ход.

— Мы ни с кем не стали бы плохо обращаться. И уж точно не с вашим стариком.

Он взял молодую женщину за плечи, успокаивая её и побуждая поднять голову. Слёзы всё ещё текли из её глаз, но она посмотрела на него и кивнула.

Землевладелец отреагировал на это скандалом.

— Ты! Ты, безымянное ничтожество из ниоткуда! Держись подальше от моей дочери!

Он попытался подняться, но его ноги всё ещё были нетвёрдыми, и он рухнул обратно на пол.

— Отец!

— Тесть!

— Я не твой чертов тесть и никогда им не буду!

Так, так, так. Маомао протрезвел на месте. Шарлатанский племянник № 2 смотрел на брата с некоторым раздражением.

— Не говори мне... — сказала Маомао.

— Сейчас я сомневаюсь, что мне придется это делать, — ответил он.

Вдруг стало ясно, почему старший сын на стороне крестьян и почему землевладелец ненавидит чужаков и так стремится от них избавиться. Как бы Маомао ни была рада, что загадка разрешилась, она не могла отделаться от мысли, что могла бы быть так же счастлива, так и не узнав об этом. Это было похоже на то, как на её глазах разворачивается действие плохой комедии. Вряд ли это стоит описывать.

— Мой брат очень... серьёзен.

— Много пользы ему это принесёт, если он своей преданностью уничтожит всю деревню, — сказала Маомао, высказав то, что было на уме у всех присутствующих производителей бумаги. Все они кивнули вместе с ней. Она подумала, что было ошибкой вообще привлекать старшего брата к этому разговору, но потом, поразмыслив, вспомнила, что он был родственником шарлатана. А значит, он будет тем, кем будет.

«Подождите... Неужели я соглашусь на это?!»

Неужели она будет стоять и смотреть, как из-за какого-то нелепого фарса уничтожают целую деревню?

Была только одна проблема: люди, вовлеченные в это дело, не считали его фарсом. Для них всё было совершенно серьёзно. Разве может быть абсурднее? Более идиотским? Ещё глупее?

В конце концов Маомао, не выдержав, решительно уселась на стул.

— Принесите мне вина, — сказала она, жестом указывая на хозяйку.

— Вы собираетесь продолжать пить? — спросила женщина.

— О, я ещё не достигла своего предела.

При этих словах на неё устремилось множество недоверчивых взглядов, но это её не смутило.

Возможно, вино и впрямь подействовало на неё сильнее, чем она думала: только протрезвев, она поняла, что была гораздо более болтлива, чем обычно.

В итоге было решено, что деревне ремесленников будет позволено выплатить оставшийся долг в течение пяти лет, как и было изначально оговорено. Что касается выплат землевладельца Маомао, то они были улажены при том понимании, что в течение следующих десяти лет он будет регулярно присылать в Малахитовый Дворец определенное количество риса. Может быть, это было и не слишком обременительно для него, но в любом случае она сильно подозревала, что правительственные чиновники скоро нагрянут с инспекцией. Правда, было сказано, что они не станут возмещать убытки, понесенные в прошлом, что было более чем великодушно.

А что стало с племянником шарлатана и дочерью землевладельца?

«Как будто мне есть до этого дело!»

И это всё, что можно было сказать по этому поводу.

[П.п: 9 300 слов. Самая большая глава на дынный момент.]