Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Последний том

Глава 6: Последний том

Басен, сын Гаошуна, постучался в дверь аптекарской лавки с несколькими томами энциклопедии. Маомао предложила молодому человеку (выглядевшему, как обычно, изможденным) потрепанную подушку и налила ему чаю.

— Господин Джинши занят, — сказал Басен. Очевидно, у него не было свободного времени, чтобы приходить сюда.

Причина, по которой он всё ещё использовал "имя евнуха" Джинши, отчасти заключалась в псевдониме, но главным образом в том, что Басен просто не мог произнести его настоящее имя. Имена знати не должны были произноситься легкомысленно в присутствии простолюдинов.

Куртизанки Малахитового Дворца были вне себя от радости, увидев, что Маомао развлекает кого-то, кроме обычного красавца и его сопровождающего. Госпожа, в частности, старалась вести себя бесстрастно, но Маомао видела, как в её голове работают счёты.

В отличие от Джинши, дверь в магазин оставалась открытой, пока Басен присутствовал, и их дела были на виду у всего мира. Возможно, это был акт внимания со стороны Басена, способ показать, что между ними не происходит ничего неподобающего.

— Я принёс то, о чем ты просила, — сказал Басен и раскрыл завернутый в ткань пакет, в нём оказалось несколько толстых книг, одну из которых Маомао хорошо знала. Энциклопедия жуков, часть комплекта, в который входили также книги о птицах, рыбах и растениях. Маомао интересовали в основном травы, поэтому томик о растительном мире она проглотила, а вот книгу о жуках лишь бегло просмотрела.

«Надеюсь, это здесь».

Сазен говорил, что её предшественник работал над исследованием саранчи. Должно быть, это здесь. Но она не видела его. Сколько она ни искала, ничего о них не находила. В конце концов даже Басен начал перелистывать страницы в поисках неуловимой записи.

— Здесь её нет? — спросил он наконец.

— Похоже, что нет.

— Ты же сказала, что будет.

И что с того, что она сказала? Чего не было, того не было. Но всё равно это сбивало с толку. Неужели Сазен обманул их? Вряд ли; что он с этого поимеет?

—Кто-нибудь обращался с этой книгой, пока она хранилась? — спросила Маомао, хотя и понимала, что это должно было вызвать подозрение у солдата, который её получил.

— Кто мог заинтересоваться подобным?

— Людям нравится то, что им нравится.

Тем не менее, такая возможность казалась маловероятной. Если кто-то и собирался разграбить это место, то у него были более ценные вещи.

Маомао удрученно застонала, но тут заметила, что к магазину кто-то приближается. Кто-то двигался с грацией ивы под легким ветерком, но при этом был очень красив — это была её старшая сестра Пайрин.

Маомао смотрела ей вслед с хмурым выражением лица. Госпожа следовала за Пайрин, не делая никаких попыток остановить её. Похоже, она уже оценила Басена.

Пайрин была очень приятной куртизанкой. Она была самой старшей из тех, кто работал в Малахитовом дворце, но её красота ничуть не уменьшилась, и она по-прежнему привлекала внимание многих мужчин. Большой пёс Рихаку— яркий тому пример. Она также считалась величайшей танцовщицей в столице. Не говоря уже о том, что она была прекрасной старшей сестрой; она всегда была добра к младшим куртизанкам и ученицам.

Однако и она была не без недостатков.

Пайрин подошла и встала за спиной Басена, а затем провела одним красивым пальцем по его щеке.

Басен едва не выпрыгнул из кожи, хотя ему каким-то образом удалось остаться на месте, пока она это делала. Нет, может, в этом и нет особого смысла, но, очевидно, он был достаточно проворен, чтобы "прыгать", не вставая с места.

— Сестрёнка...

— О, простите. У него на плече было немного пыли.

Это никак не могло быть правдой. Если пыль была на плече, зачем было чистить щеку?

Каждое движение Пайрин было выверенным и элегантным, каждый жест излучал женственность. Её глаза нежно улыбались, но для Маомао она выглядела как голодная хищница. Последние несколько дней Пайрин "пила чай", то есть не встречалась с клиентами. Это не было признаком того, что она не может привлечь платящих клиентов, скорее, это был знак того, что работать каждый день — ниже её достоинства. Но была одна загвоздка: Пайрин не любила пить чай. Её аппетит оставался неудовлетворенным.

— Что происходит?!

Басен попытался отступить, но магазинчик был небольшой, и вскоре Пайрин загнала его в угол.

— Милости просим, он все ещё там. Постойте здесь, и я принесу его вам.

Маомао сдвинула с места ступку и пестик и поставила их на полку, пока Басен не споткнулся о них. Поднос с чайными чашками и закусками она держала в руке.

«Она даст ему первый раз бесплатно».

Лицо Басена было одновременно и бледным, и раскрасневшимся. Если бы Рихаку появился именно в этот момент, всё стало бы действительно интересным. Маомао надела туфли и съела одну из припасенных закусок. Они не были такими вкусными, как те, что приносили во время визитов Джинши — это было в духе старушки. Тем не менее это были совершенно роскошные тонкие рисовые крекеры с легким привкусом креветок. Как раз то, что нравилось Маомао.

«О, черт! Я поняла! Он девственник».

Просто что-то в нём говорило об этом.

«Теперь всё стало понятно, — подумала она, прислонившись к стене и откусив ещё кусочек рисового крекера, а затем запив его чаем. Она увидела, что ученица завистливо наблюдает за ней, но вряд ли она могла дать девочке перекусить прямо на глазах у госпожи. Поэтому она решила не доедать последний крекер, а оставить его, чтобы отдать девочке позже.

— Аррр! Я отдал тебе то, для чего меня сюда прислали. Я ухожу! — сказал Басен, пытаясь снова затянуть пояс (Пайрин уже почти стянула его с него), и выбежал из магазина. Маомао задумалась, стоит ли говорить ему, что у него видно нижнее белье.

— Ой, — сказала Пайрин, садясь. — Девственник, а я его чуть не поимела!

Она тоже так думала. Пайрин была бы образцовой старшей сестрой, если бы не такое поведение. И Маомао чувствовала, что с каждым годом она становится всё хуже.

— И подумать только — один раз попробовать, и это рай... — с сожалением сказала госпожа.

«Уверена, что ты имеешь в виду ад».

Надо бы сказать Рихаку, чтобы он поторопился и накопил денег, чтобы выкупить Пайрин. Пока Чоу-у не стал достаточно взрослым, чтобы привлечь внимание принцессы.

***

Сазен подметал у главных ворот. Пока он не окреп настолько, чтобы стать полноценным слугой, ему приходилось заниматься тем, что приравнивалось к работе ученика. Так распорядился Укё, старший из слуг. Если кандидат казался слишком довольным рутинной работой, Укё решал, что он не обладает достаточными качествами, чтобы стать достойным членом коллектива, и его отпускали. Мужчины, которые проявляли негодование по поводу того, что им приходится выполнять работу молодых девушек, и пытались освоить другую работу, принимались в штат.

Вид Сазена, напевающего какую-то мелодию, подметая землю, не оставлял у Маомао сомнений в том, что ему недолго осталось жить в их заведении.

— Эй, — грубовато сказала Маомао.

— Хм?

Переодевшись из грязной одежды и сбрив бороду, Сазен выглядел на несколько лет моложе.

— Книги здесь.

Она показала ему принесенные Басеном тома, завернутые в ткань для переноски. Когда она положила их на землю, раздался гулкий стук.

— И это не то, о чём ты говорил.

С учетом книг, которые были у Сазена с собой, вся энциклопедия насчитывала четырнадцать томов. Однако ни в одном из них, похоже, не было ничего о саранче. Маомао помнила эти четырнадцать книг с тех пор, как была в той маленькой комнате, поэтому знала, что цифры совпадают.

— Что? Но это не имеет никакого смысла.

Сазен развязал ткань и посмотрел на книги. Он прищурился, внимательно осматривая их, а затем его лицо потемнело.

 — Это не все книги, — объявил он.

— Это все книги, которые были в той комнате, — сказала Маомао, уверенная, что даже она умеет считать до четырнадцати.

— Нет, я имею в виду именно эти, — сказал Сазен, взяв в руки книги, связанные с жуками. Их было два, четко обозначенных I и II.

— Предполагалось, что о насекомых будет три тома.

— Что?

Это означало, что по крайней мере одна книга никогда не была в этой комнате — или, по крайней мере, кто-то убрал её до прихода Маомао.

— Интересно, кто бы мог взять что-то подобное? — сказал Сазен.

— Похоже, что ты.

— Нет, нет. Во времена старика книга была там, я точно знаю.

Предположительно, "старик" — это лекарь, изгнанный из заднего дворца. Он занимался исследованиями эликсира бессмертия, так слышала Маомао.

— Интересно, они похоронили его с ним или что-то в этом роде, — сказал Сазен.

— Зачем им это нужно?

— Это традиция в моем родном городе.

Ну, она ведь не спрашивала о родном городе Сазена, верно? Но ей было любопытно узнать о "старике".

— Почему он умер?

Была ли это простая старость? Если бы он выжил, то был бы примерно того же возраста, что и старик Маомао, так что это было бы не так уж удивительно. Говорят, покойный лекарь тоже когда-то учился на Западе, так что, возможно, они были знакомы.

— А... Ну. Это был эксперимент, который пошел не так.

— Пошел не так?

— Они пытались создать эликсир бессмертия, верно? А для этого его нужно испытать, не так ли?

— Значит ли это...

Маомао было о чем задуматься — о препарате для воскрешения, который использовали на Чоу-у и других детях. Чоу-у отделался лишь легким параличом, но лекарство, которое убивает, а потом возвращает к жизни, никогда не сработает с первого раза. Они должны были провести серию экспериментов, постепенно увеличивая вероятность успеха.

Как же они проводили эксперименты? Да, они использовали крыс, но, чтобы убедиться в том, что это сработает, в конечном итоге нужно было испытать это на реальных людях.

— Эй... Что с тобой? — Сазен скорчил гримасу. На мгновение Маомао задумалась, почему, но вскоре поняла: она ужасно ухмыляется от уха до уха.

— Скажи мне. Где они его похоронили?

— Понятия не имею. Я не занималась такими вещами.

— А кто?

Сазен почесал голову.

— Думаю, ты знаешь её по имени Суйрей. Она была помощницей старика. Ну, знаешь, невыразительная такая. Сводная сестра молодой госпожи, так ее называли.

Маомао охватил шок, и она, не успев сообразить, что делает, изо всех сил шлепнула Сазен по плечу. Почему она не поняла этого раньше? Суйрей — выжившая представительница клана Щи, внучка предыдущего императора и сводная сестра Шисуй.

— Ой! Зачем ты это сделала?

— Я поняла! Продолжай подметать. Не халтурь!

Маомао снова завернула книгу в ткань, а затем поспешила в свою лавку, чтобы написать письмо.

Она попросила слугу доставить письмо как можно скорее. Писать напрямую Джинши означало бы переступить через себя, поэтому она обычно адресовала свои письма либо Гаошуну, либо Басену, но, учитывая, что у Басена не всегда все было гладко, она чаще всего писала Гаошуну.

Утро наступило быстро, и вместе с ним пришел ответ на её письмо, а следом за ним —карета, чтобы забрать её. Маомао слышала, что Суйрей сейчас живет с А-Дуо, бывшей высшей супругой. Маомао отдала тома энциклопедии слуге, приехавшему вместе с каретой, и закрыла дверь лавки.

— О, ты можешь выйти на прогулку? Счастливица! — сказал Чоу-у, потянув Маомао за рукав. Она нахмурилась.

— Возьми и меня!

— Ни в коем случае.

Не только Суйрей, но и другие дети клана Ши жили с А-Дуо. Она не собиралась вести Чоу-у прямо к ним.

— Зануда! Ты получаешь всё удовольствия!

— Я иду на работу. Может, ты сможешь скоротать время, убираясь перед магазином или ещё где-нибудь.

Она погладила его по голове и передала Укё. Укё, которому нравились дети, ушёл с Чоу-у на плечах.

Новая девочка, дочь бедняка, тоже была рядом. Её старшая сестра в данный момент проходила испытательный срок в качестве ученицы. Госпожа ясно дала понять, что если она окажется плохой ученицей, то вскоре её отчислят, и точка. Отец девочек несколько раз приходил, чтобы забрать их, но каждый раз слуги прогоняли его. Он пытался уломать и Маомао, но именно дочь сказала, что хочет стать куртизанкой. Маомао не участвовала в этом тогда и не участвовала сейчас, а главное, она так и не получила денег.

«Ну же, поторопись и заплати мне...»

Она надеялась, что его оплата будет адекватно отражать полный успех её усилий. Маомао посмотрела на Чоу-у, сидящего на плечах Укё. И что мы будем с ним делать? Если бы он не был частично парализован, они могли бы обучить его как одного из слуг, но для работы вышибалой в борделе требуется определенный уровень физических возможностей.

«Может, мне стоит сделать из него аптекаря».

Однако в данный момент Чоу-у не проявлял никакого интереса к лекарственным делам. Маомао, напротив, к своим годам уже знала сотню различных рецептов. Как же ему не заинтересоваться, ведь это так увлекательно! Маомао села в карету, слегка надувшись.

Резиденция А-Дуо была величественной и роскошной, как и подобает императорской вилле. Перед выходом из кареты Маомао заставили переодеться. Она знала, что А-Дуо не особо заботится о таких мелочах, но приличия требовали этого.

Так Маомао и шла, придерживая подол длинной юбки, чтобы не испачкать её. Она прошла под великолепными воротами и через двор, усыпанный гравием. Всё было как на картине: садовые камни, гравий и мох. Красота этого места свидетельствовала о том, что садовники гордятся своей работой.

Пройдя ещё немного, Маомао вошла в комнату, где обнаружила А-Дуо — хозяйку дома и ещё одного человека, оба были одеты как мужчины.

— Добро пожаловать!

Голос А-Дуо был таким же ясным и сильным, как всегда; возможно, даже сильнее, чем раньше.

С ней была Суйрей. Возможно, она была одета по-мужски, потому что привыкла к этому, а возможно, у неё была какая-то другая причина. Она, как и прежде, была невыразительна и стояла на шаг позади А-Дуо.

— Полагаю, в формальностях нет необходимости. Я буду присутствовать, но не обращайте на меня внимания. Пожалуйста, говорите свободно.

Сказав это, А-Дуо уселась на диван, затем жестом пригласила Маомао, которая, как гость, села рядом, и, наконец, Суйрей заняла место.

«Не обращайте на меня внимания».

Легко сказать. Как Маомао могла не обращать на неё внимания? Несмотря на то, что просьба далась ей с трудом, Маомао взяла тома энциклопедии, принесенные слугой, и поставила их на стол. Если бы они не хотели, чтобы А-Дуо знала об этом, Джинши, вероятно, поступила бы иначе. Маомао ничего не оставалось, как продолжить.

— Вы узнаёте их?

— Мой наставник использовал их.

Тон Суйрей был более вежливым, чем обычно, возможно, из-за присутствия А-Дуо.

— Это все?

Суйрей наклонила голову и посмотрела на книги. Через мгновение она ответила:

— Одной не хватает. Полагаю, должно быть пятнадцать томов.

— И вы знаете, где может находиться недостающий том?

— Боюсь, что нет, — тихо сказала она, и не было похоже, что она лжет. Да и зачем ей было лгать? Любая связь между ней и кланом Ши была уже спорной, но и показываться на людях она не могла. Единственным выходом в жизни для неё было заточение в подобном месте. Маомао не знала, что с ней может случиться, что задумал для неё император, но чувствовала, что это пустая трата времени. Суйрей была талантливым фармацевтом.

Если она не знала, где находится книга, то нужно было переходить к следующему вопросу.

— Тогда этот ваш наставник. Вы знаете, где он?

От внимания Маомао не ускользнуло то, как вздрогнула Суйрей. А-Дуо потягивала чай и наблюдала за ними.

— Я так и знала. Он жив, — сказала Маомао, скорее утверждая, чем спрашивая. —Должно быть, он испытал на себе лекарство воскрешения.

Суйрей опустила глаза, затем медленно закрыла их. Наконец она смиренно кивнула.

— Верно. Это был единственный способ выбраться из крепости.

Значит, наставник Суйрей сам принял препарат воскрешения под предлогом проведения эксперимента. И, судя по тому, что она говорила, он пережил этот опыт.

Но Суйрей добавила:

— Ты не сможешь узнать от него то, что хочешь узнать. Даже неважно, будешь ты с ним разговаривать или нет.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Маомао.

Глаза Суйрей слегка расширились.

— Мальчик, Чоу-у, так вы его теперь называете, не так ли? Ты знаешь, что с ним случилось. Разве ты не можешь соединить все точки?

Чоу-у действительно принял лекарство, умер и вернулся к жизни. Но при этом у него нарушилось движение одной стороны тела, и он потерял память.

— Вы хотите сказать, что ваш наставник страдает амнезией?

— Не совсем, но вы правильно поняли. На самом деле, возможно, вы уже пересекались с ним, даже не подозревая об этом.

— К чему вы клоните?

Глаза Суйрей печально опустились вниз.

— Вы помните город с горячими источниками?

— Да.

Скрытая деревня, где поклонялись лисьему божеству. Свет фонарей там всё ещё ярко горел в её памяти.

— Один из прикованных к постели стариков был моим наставником. Город горячих источников был местом для омоложения и восстановления, и там был не один человек, подходящий под это описание.

— Он уже не помнит, кем или чем был раньше. Если бы он был здоров, не думаю, что ей пришло бы в голову втянуть вас во всё это.

При слове "она" её лицо снова помрачнело. Маомао не знала, какие отношения сложились между сводными сестрами Суйрей и Шисуй, но подозревала, что Суйрей достаточно умна, чтобы понять, что она сама была одной из причин, по которой Шисуй сделала то, что сделала. Возможно, Шисуй и хотела помочь стране процветать, но она также хотела вытащить свою старшую сестру из-под влияния матери.

— Понятно... — сказала Маомао, её тело затекло от разочарования. Наконец-то она осмелилась надеяться, что они получат ответы.

Нет, сдаваться было ещё рано.

— В таком случае я хотела бы узнать об исследованиях саранчи, которыми занимался ваш наставник.

Маомао положила перед Суйрей два тома о насекомых, но та снова покачала головой.

— Мне нечего добавить к этим исследованиям. Я ненавижу жуков. Это была её специализация.

— Ах...

У Суйрей развилась фобия к змеям и жукам из-за "дисциплины", на самом деле пыток, которым она подвергалась. А другой девушки, на которую ссылалась Суйрей, уже не было. Плечи Маомао снова опустились.

— Когда моему наставнику приказали создать эликсир бессмертия, почти все исследования, которые он проводил до этого момента, были уничтожены. Он смог сохранить лишь то, что было в той комнате.

Значит, они уничтожили его другие работы, чтобы заставить его сосредоточиться на эликсире. Наставник Суйрей, намереваясь продолжить работу над проблемой саранчи, использовал Сазена, который занимался добычей материалов для него, для проведения некоторых расследований.

Внезапно А-Дуо, которая молчала на протяжении всего разговора, заговорила.

— Теперь понятно.

Она поставила чашку с чаем на стол и посмотрела на Суйрей.

— Похоже, она была очень умной девушкой.

— Неважно, насколько она была умна. Теперь её нет.

И ничто не сможет её вернуть. Суйрей, казалось, смирилась с исчезновением сестры. Маомао сжала кулак.

— И ты думаешь, что такой умный человек не смог бы оставить что-то после себя?

В голове Маомао всё перевернулось. Раздался удар: Маомао положила руку на стол, а Суйрей резко встала.

— Мои извинения, — сказала Суйрей.

— Вовсе нет. Не нужно быть такой строгой, — сказала А-Дуо. — Я ненавижу излишнюю формальность. Просто расслабься. Ты же знаешь, я не сторонник церемоний.

«Нет», — подумала Маомао, сейчас самое подходящее время для извинений. Тем не менее слова А-Дуо затронули что-то в её памяти. Что это было? Что это было?

Она попыталась вспомнить. Что-то, что произошло в крепости? А может, и раньше... До этого, в заднем дворце. Или в медицинском кабинете? Нет, нет. Это должно быть...

Маомао ударил по столу.

— Клиника! Что с клиникой? Что с ней случилось?!

Как раз перед тем, как её похитили из заднего дворца, Маомао была в клинике. Именно там она увидела книгу на книжной полке. Энциклопедия. О насекомых.

Она была очень внимательна. Маомао представила себе молодую женщину, которую больше не увидит, и улыбнулась. Мысль о том, что она нашла единственный возможный момент, чтобы показать Маомао то, что она показала ей, пересилила боль и заставила её улыбнуться ещё шире.

Вспомнив ухмыляющееся озорное лицо Шисуй, Маомао от души хлопнула по столу.

Как сообщили Маомао, клиника была временно закрыта. Возможно, не все женщины, работавшие там, были посвящены в план побега, но все, кто был в курсе, виновны в серьёзном преступлении, а преступление Шенрю было самым серьезным из всех. Она пыталась покончить с собой, но её остановили и арестовали.

Тем не менее задний дворец не мог существовать без клиники, поэтому её снова открыли, хотя и с евнухом-смотрителем. Всё, что находилось в клинике во время похищения Маомао, было конфисковано, включая энциклопедию.

***

— Это то, что ты ищешь? — спросил Джинши, протягивая ей книгу. Очевидно, у него был выходной. Возле аптекарской лавки Гаошун принял чашку чая от одной из учениц.

— Если позволите, — сказала Маомао, взяла книгу и стала перелистывать страницы, пока не нашла место с самыми незначительными пометками. Она медленно открыла книгу, и из неё выпал исписанный лист. Она положила книгу на пол, чтобы Джинши мог видеть её, а затем осторожно подняла выпавший лист.

— Да, это оно.

Лист был покрыт подробными иллюстрациями насекомых. Все они были похожи друг на друга, и, поскольку надпись гласила "кузнечики", скорее всего, именно ими они и являлись. На некоторых иллюстрациях был изображен весь жук, на других — лапки или крылья. Были и цветные, правда, немного выцветшие.

Иллюстрации, похоже, делились на две большие категории, а если быть точным, то и на три. Маомао обрисовала их, читая текст.

— Я так понимаю, это обычный вид кузнечика, — сказала она, указывая на рисунок, выкрашенный в зеленый цвет. По иллюстрациям с изображением всего тела трудно было судить, но по рисункам крыльев было видно, что крылья этих насекомых немного короче, чем у двух других видов.

— И именно этот вид, как ожидается, будет размножаться в этом году, — продолжила она. — Именно эта разновидность вызывает нашествие насекомых.

Джинши вполне мог прочитать текст сам, но Маомао всё равно хотелось произнести его вслух. Так информация лучше укладывалась в голове и легче запоминалась. Джинши не стал её останавливать: возможно, у него была та же идея.

У кузнечика коричневого цвета крылья были длиннее, чем у зеленого.

Наконец Маомао указала на иллюстрацию в центре: по размеру она находилась между зеленым и коричневым кузнечиками, а по цвету — между ними.

— И в тексте говорится, что они могли быть причиной ограниченного ущерба урожаю, который был нанесен в прошлом году.

— Другими словами, переходная стадия к коричневому кузнечику.

— Похоже на то.

При определенных обстоятельствах окраска кузнечиков и форма их крыльев изменились. Это изменение происходило в течение нескольких поколений, причем их число увеличивалось с каждым последующим выводком. Что касается того, изменилось ли их тело из-за увеличения популяции или же популяция увеличилась из-за изменения формы тела, в тексте высказывается предположение, что, возможно, это первое. Другими словами, жуки, которые нанесли ограниченный ущерб урожаю, предвещали гораздо более серьезные разрушения в дальнейшем.

— Ты хочешь сказать, что в этом году голод будет более масштабным?

— Да, хотя мы не можем сказать, насколько масштабным он будет.

Только то, что, если они неправильно оценят ситуацию, многие, очень многие люди могут умереть от голода. "Это всего лишь жуки", — скажет кто-то, но иногда эти жуки могут заслонить солнце и съесть весь урожай. Маомао, родившаяся и выросшая в столице, никогда не видела такого, но многие девушки в квартале удовольствий были дочерями фермеров, которых продавали, когда из-за такого нашествия их семьям нечего было есть.

И время для этого было выбрано самое неудачное. Вся страна была на взводе из-за уничтожения клана Ши в прошлом году. Если бы на следующий год после уничтожения клана случилась большое нашествие, это предвещало бы беду для всей страны.

Однако Маомао и Джинши интересовало не это. Скорее, их интересовало другое: если этот человек изучал нашествие насекомых, придумал ли он способ её остановить?

«Хм...»

Однако ни одна из записей не предлагала никаких уникальных эффективных химических средств. Они лишь указывали на то, что, если произошло небольшое уничтожение урожая, крайне важно справиться с проблемой до того, как она перейдет в следующую стадию. Для этого в тексте перечислялось несколько вариантов. Все они были близки к стратегии "человеческой волны": лучше всего уничтожать насекомых, пока они ещё находятся в личиночной стадии, и в записках описывалось, как сделать несколько инсектицидов, которые считались особенно эффективными. Ингредиенты было относительно легко достать — несомненно, потому, что химикатов требовалось так много. Если насекомые уже созрели, в тексте рекомендовалось развести костры — извечный способ борьбы с насекомыми, особенно летом. Они просто летели в огонь и сгорали.

— И это всё, а мы не узнали ничего существенного, — заметила Маомао.

— Я не согласен — всё могло бы быть гораздо хуже, если бы мы пошли дальше, не зная ничего из этого. Даже формула инсектицида может считаться достойным результатом.

Джинши почесал голову, но затем достал из халата большую карту.  На ней была изображена страна Ли, от столицы в центре до провинции Шихоку-шу на севере, и даже западные районы. Несколько мест были отмечены кругами, нарисованными алыми чернилами. Центральная область, кстати, называлась Ка-шу, как и название Шихоку-шу, включавшее в себя само имя клана Ши, как изменится в будущем, еще предстоит выяснить, но на данный момент казалось, что менять его не собираются.

— Здесь расположены фермерские деревни, которые сообщили о повреждении урожая, — сказал Джинши. — Ты что-нибудь заметила в них?

— Боюсь, я не совсем понимаю, что я должна заметить, — сказала Маомао. Она слышала, что насекомые часто повреждают урожай на открытых равнинах, и действительно, каждая из указанных деревень находилась на такой равнине.

— Возможно, то, что они находятся на равнине, дает кузнечикам возможность размножаться.

— Возможно. Но в этом регионе уже несколько десятилетий не было серьезных повреждений от насекомых.

Джинши провел пальцем по определенной части карты — северным землям, которые раньше принадлежали Ши. Этот район обладал богатыми природными ресурсами и граничил с лесами и горами. Джинши раздраженно постучал пальцем по лесу.

— Разве обычно нельзя ожидать, что в лесу обитает достаточно птиц, чтобы питаться жуками? — сказала Маомао.

— Забавно, что ты так говоришь.

Джинши неловко почесал голову.

Шихоку-шу, в принципе, был богат лесом, но древесина в этом районе была уже на исходе. Императрица-регент запретила бесконтрольно вырубать деревья в стране, но после её смерти, похоже, некоторые из менее щепетильных членов клана Ши возобновили заготовку древесины, не поставив в известность столицу. Они подняли цены на то, что продавали внутри страны, чтобы не вызывать подозрений, а остальное продавали соседним государствам. Вырубка лесов продолжалась до тех пор, пока природные ресурсы региона не были сильно истощены.

— Позвольте мне угадать. Благодаря этому здесь больше нет птиц, а это значит, что нечего противопоставить нашествию насекомых.

— Это самое разумное предположение.

— Ого. Это удручающе.

Значит, по крайней мере часть уныния Джинши можно объяснить тем, что его надежды на лесные ресурсы севера рухнули. Возможно, он надеялся восполнить недостаток урожая, распродав древесину и использовав прибыль для покупки зерна, но это выбило ковер из-под ног этого плана.

«Подождите...»

Если он прав, то Маомао догадывалась, почему императрица ограничила заготовку древесины, но об этом она подумает позже. Вместо этого она просмотрела диаграммы в энциклопедии. Затем она несколько раз просмотрела формулу инсектицида и наконец встала. Она взяла с полки книгу, полистала её и показала Джинши.

— Не думаю, что эта формула даст достаточно химиката. Я приготовлю что-нибудь другое, хотя оно может оказаться не таким эффективным.

Затем ей пришла в голову другая мысль.

— А нельзя ли выжечь места, где водятся личинки?

— Хм. Зависит от места, я думаю. Я согласен, что огонь может быть самым быстрым способом...

Она попыталась придумать другие варианты.

— Все, что я могу придумать — это запретить охоту на воробьев.

Воробьи сами по себе обычно считались вредителями, но они ели насекомых, и это могло оказаться важным. Если бы они могли действовать до созревания зерна, можно было бы ограничить ущерб. Но, похоже, это вызовет протест со стороны тех, кто зарабатывает на жизнь охотой на воробьев.

Трудно сказать, сколько разрушений удалось бы предотвратить, если бы все эти идеи были воплощены в жизнь. Конечно, может случиться так, что ничего не произойдет, но если так, то это будет лишь вопросом удачи. Роль тех, кто занимается политикой, заключалась в том, чтобы устранить возможность кризиса — даже если люди не всегда понимали, что они делают.

— Запрет на охоту на воробьев? Если ввести его слишком внезапно, можно получить восстание, — сказал Джинши.

Даже здесь, в столице, были заведения, специализирующиеся на "воробьиной кухне". Это было базовое блюдо, его можно было найти где угодно.

— Может быть, если бы нам было чем их заменить...

Маомао озарило вдохновение:

— А что, если убедить людей, что блюда из кузнечиков в моде при дворе?

Тогда люди подумают, что аристократы ищут кузнечиков для своей еды, и больше людей будут их ловить. А если император их ест, то и аристократы, исполняющие его прихоти, несомненно, переняли бы эту привычку.

Была только одна проблема: Джинши сидел, застыв на месте, и его обычно великолепный лик был пепельным.

«Не могу поверить в это».

У неё возникло желание прямо здесь и сейчас расправиться с оставшимися кузнечиками.

Джинши наконец снова пошевелился, но только для того, чтобы поднять глаза, прижать пальцы к бровям и застонать. Казалось, он был в смятении. Наконец он сказал:

— Возможно, мы могли бы рассмотреть это... как последнее средство.

— Если их будет не слишком много, вопрос не встанет, — сказала Маомао, но была немного разочарована. По крайней мере, было видно, что Джинши настроен более решительно, чем раньше. Видимо, ему так не нравилась идея есть кузнечиков.

На лице Маомао появилось подобие улыбки, и Джинши снова замер.

— Кхм. Господин Джинши?

— Д-да, в чём дело? — пролепетал он, слегка заикаясь.

— Не хотите ли вы поесть перед тем, как вернуться? — вежливо сказала Маомао.

Теперь она ухмылялась.

Поэтому Джинши решил поужинать перед отъездом. Аптекарская лавка, конечно, была слишком мала для нормального питания, поэтому Маомао нашла для них свободную комнату. Естественно, она приготовила оставшихся кузнечиков. На самом деле она не собиралась заставлять его есть их, это была просто шутка. Она намеревалась снова забрать их, как только Джинши хоть немного расстроится из-за её шутки. (А тут ещё и Бабушка, пристально глядящая на неё).

«Однако...»

— Скажи ааа!

Маомао взяла одну палочку и с нехарактерным для неё рвением принялась кормить его. Джинши молча наблюдал за ней.

«Ладно, может, хватит», — подумала она, но тут Джинши, немного поколебавшись, откусил от кузнечика, которого Маомао предложила ему в шутку. Она почувствовала, что гримасничает, а ведь это не она ела.

Наблюдая за тем, как Джинши, нахмурив брови, жует, она чувствовала, что видит то, чего видеть не должна. Это было не так, как в тот раз, когда она наблюдала за ним, накрашенным как женщина, но всё равно это было похоже на то, что не должно существовать в этом мире. Все остальные присутствующие, похоже, ощущали то же самое: их словно поразила коллективная молния.

У Гаошуна дрожали руки. Ученица, принесшая еду, выглядела так, будто вот-вот разрыдается, как будто уронила в грязь любимую куклу. Чоу-у, пришедший, чтобы урвать немного еды, глубокомысленно хмурился и качал головой, словно говоря: "Это плохие новости". Даже госпожа смотрела на него с отвращением.

Джинши не обращал на них внимания, жуя и глотая. Он все ещё выглядел глубоко взволнованным, но все же обратил умоляющий взгляд на Маомао. — —Конджи.

[П.п: Конджи — обобщающий термин для разных азиатских блюд из разваренного риса. По консистенции конджи напоминает густой суп или жидкую кашу.]

— Кхм, сейчас, господин. Она протянула ему миску с конджи, но Джинши не сделал ни малейшего движения, чтобы взять её. Он переводил взгляд с чаши на Маомао и обратно.

«Э-э... Сейчас будет холодно».

Маомао взяла кусочек лотоса, гадая, чего добивается Джиншии. Может, ему не понравились ингредиенты? Как бы то ни было, он только и делал, что смотрел на кашу. Наконец Джинши практически съел лотос из её руки. Маомао ничего не сказала, но подумала:

«Он что, младенец?»

Зачерпнув лотосом немного каши, она поднесла её к его рту, и он с жадностью съел.

Нахмурившись, Маомао подцепила палочками кузнечика. Джинши тоже нахмурился, но всё же откусил от насекомого. Было слышно, как Гаошун резко вдохнул. Раздался слабый стук: это ученица свернулась калачиком на полу на грани слёз. Чоу-у утешительно похлопывал её по спине. Маомао задумалась, действительно ли это зрелище было настолько шокирующим. Может, для детских глаз это было слишком.

— Я заберу её отсюда, Веснушки. А тебе, господин, стоит взять на себя ответственность.

Джинши был слишком занят жеванием кузнечика, чтобы ответить. Не похоже, чтобы ему нравилось это занятие, но когда Маомао протянула ему ещё одного, он послушно съел.

Чоу-у вывела девочку из комнаты; из её носа уже текли сопли.

«Я совершила плохой поступок».

Джинши, будучи таким красивым, как он, старался не показываться на глаза чаще, чем это было необходимо даже в Малахитовом Дворце. Госпожа не хотела, чтобы его видели куртизанки, если он не собирался давать им работу. Поэтому еду ему принесла маленькая немая девочка, младшая из двух сестер из бедного квартала. Официально её не продали, но вместо того, чтобы отправить обратно к отцу, решили оставить в Малахитовом Дворце. Была одна загвоздка: госпожа, надо сказать, была не настолько альтруистична, чтобы предоставить ей бесплатную комнату и питание, поэтому девочка фактически выполняла работу ученицы. В ребенке явно чувствовалась робость, но, если бы альтернативой было возвращение к отцу, она бы с радостью взялась за работу.

Чоу-у, считавший себя королем детей, часто вступался за нервную ученицу. (В конце концов, она моя верная приспешница, — объяснял он, как будто они вместе состояли в какой-то банде).

Джинши, который в конце концов успешно проглотил кузнечика, снова посмотрел на Маомао.

«Да, хорошо», — подумала она и снова поднесла лотос к его рту.

Когда Джинши ушёл домой, появился Чоу-у, который уже закончил защищать ученицу.

— Ей, Веснушки.

К удивлению Маомао, в руках у него была кисть и бумага.

— Откуда у тебя эта бумага?

— О, бабушка дала мне её.

— Эта старая зануда?

Она пересчитывала каждую монету, которая попадала ей в руки. Маомао сильно сомневалась, что она просто так отдаст такую роскошь, как бумага.

— Эй, все, что я знаю, это то, что она сказала, что я могу взять это. В общем, садись вон туда.

— Зачем?

Маомао хотела уже прибраться в магазине и вернуться домой, а не потакать требованиям какого-то ребёнка. Она уже собиралась отпихнуть его, как услышала сзади обветренный голос.

— Ба, послушайся Чоу-у. Ночуй здесь. Будет много хлопот, если по возвращении домой придется разжигать ещё один костер, правда? Я даже приготовила для тебя пижаму.

— Бабушка, что здесь происходит? Неужели, увидев нечто столь тревожное, ты сошла с ума?

На фоне того, что госпожа вела себя вежливо, слова просто вырвались наружу. Бабушка ударила костяшками пальцев по голове Маомао с такой скоростью, которую никак нельзя было ожидать от такой старой женщины. Несмотря на то, что старуха одной ногой стояла в могиле, она всё равно была выше Маомао, и удар пришелся достаточно сильно, чтобы она пошатнулась.

— Не спрашивай меня. Я постелила постель в той комнате, которую мы использовали раньше. Прими ванну перед сном, она должна быть ещё теплой.

Маомао подумала, что это попахивает чем-то подозрительным, но это не помешало ей пойти в комнату. Пока Чоу-у расстилал бумагу, госпожа заботливо готовила чернила.

«Вот так дела».

Сестры Маомао, Пайрин и Джока, были там и смотрели на происходящее, хотя Маомао не могла понять, почему. Сегодня они обе "пили чай". Остальные куртизанки были заняты, развлекая клиентов.

— Бабушка, разве тебе не нужно присматривать за благовониями? — спросила Маомао.

— О, Укё позаботится об этом за меня. Всё будет в порядке.

Маомао всё ещё недоумевала, почему они все оказались в этой комнате, когда нужно было работать, когда Чоу-у закончил готовить кисть и посмотрел на неё.

— Что? — спросила она.

— Скажи мне, какой парень тебе нравится, Веснушки, — сказал он.

— Что, простите?

Из всего, что она предполагала, он мог сказать, она не ожидала ничего настолько глупого. Она достала из корзины пижаму и стала готовиться к купанию. Однако госпожа дернула её за рукав, чтобы остановить.

— Ну же, будь серьезной, —сказала она.

— Маомао, дорогая, не стоит спорить с нашей милой госпожой, — сказала Пайрин. Даже она ввязалась в это дело!

Джока с недовольным выражением лица курила трубку. В этот час в бордель приходили клиенты, но эта комната использовалась специально для тех, кто хотел быть незаметным, и вероятность того, что кто-то наткнется на них, была минимальной. Даже госпожа, похоже, не была настроена ворчать по поводу грубости Маомао.

— Ну же, Веснушки, давай, расскажи. Какого рода? Тебе нравятся высокие? С большим количеством мышц?

«Не могу поверить, что я это делаю», — подумала Маомао, но решила, что лучше просто подыграть. Она села на матрас и сказала:

— Я предпочитаю, чтобы они не были слишком высокими.

Ногам было холодно, поэтому она засунула их под одеяло.

— Ха! Хорошо — сказал Чоу-у.

— И я бы предпочла, чтобы у них было немного мяса на костях, а не только кости.

При слишком высоком мужчине миниатюрная Маомао напрягала шею, глядя на него снизу. А если он будет слишком тощим, люди подумают, что она его не кормит, а она этого не хотела.

— А как насчет волос на лице?

— Я не против, но не слишком густые.

Усы или борода могли показаться мужественными, но, по мнению Маомао, они с такой же вероятностью сообщали о грязи. Её всегда раздражало, когда она видела мужчину, который настолько пренебрегал своей ухоженностью, что в его бороде всё ещё оставался рис.

— Давайте поговорим о лицах.

— Мягкие, не острые.

Ей не нужен был человек с напряженным, хитрым взглядом лисы — более того, она его ненавидела. Такие люди, по её мнению, могли погибнуть в огне.

— Такой мягкий, что брови опускаются?

— В этом вопросе можно использовать художественную вольность.

— Хм. Тогда примерно вот так? —сказал Чоу-у, протягивая бумагу, чтобы они могли её рассмотреть.

— Боже, немного скучноват, не так ли? — сказала Пайрин, которой нравились более крупные мужчины.

— Судя по лицу, немного укрыт, — сказала госпожа, не впечатлившись.

— Ничего себе. Не может быть, — только и смогла сказать Джока. Хотя она и была одной из Трех принцесс, у неё был один существенный недостаток, из-за которого с ней было трудно иметь дело как с куртизанкой: она совершенно не любила мужчин. Большинство из них она отвергала с порога.

Наконец Маомао разглядела портрет и замолчала.

— В чём дело? — спросила госпожа, пристально глядя на неё.

— Ничего. Просто меня поразило сходство.

— Сходство! Маомао, ты что, положила глаз на кого-то особенного? — поддразнила Пайрин, но госпожа выглядела не более довольной, чем раньше.

Правда, она не испытывала к нему ненависти, как говорили.

— Кто же этот человек? —  поинтересовалась госпожа.

— Ну... Мужчина, наверное, не совсем подходящее слово.

Всё-таки он был евнухом.

— Картина... Он выглядит точно так же, как лекарь в заднем дворце.

Прошла долгая пауза, пока все осмысливали этот довольно удручающий ответ. Затем все быстро вышли из комнаты.

«Какое разочарование», — подумала Пайрин, которая уже собралась погрузиться в разговоры о романтике. Теперь, полностью разочарованная, она ушла первой. Она бросила взгляд на Маомао, но та сделала вид, что ничего не заметила. Затем вышла и госпожа с таким видом, будто ничто не может интересовать её меньше. Чоу-у тем временем направился в ванную.

Наконец с Маомао осталась только Джокой, которая курила свою трубку. Пожилая женщина открыла окно, впустив в комнату глоток холодного воздуха. На тёмном, как лужа пролитых чернил, небе, усеянном звёздами, плыл полумесяц. Со своей точки обзора они могли видеть другие окна, в которых виднелись силуэты мужчин и женщин. В этот вечер здесь, в борделе, зарождалась череда романов, которым суждено было угаснуть с утренним светом.

Джока посмотрела на Маомао, из её губ струился фиолетовый дым.

— Не могу сказать, что я тебе не сочувствую. Мужчины! Никогда не знаешь, когда их чувства изменятся. А если они сильны, то это ещё хуже.

Она отложила трубку, движение было небрежным и в то же время красивым. Джока была младшей из Трех принцесс, и клиенты очень ценили образование, которое ей дали как женщине с потенциалом. Некоторые утверждали, что если уметь поддерживать беседу с Джокой, то можно рассчитывать на успешную сдачу экзаменов на государственную службу, и среди её постоянных клиентов были богатые молодые люди, которые надеялись сдать экзамены.

— Если бы ты была похожа на нашу старшую сестру Пайрин, я бы не стала тебя останавливать. Она немного дьявольская леди. Но ты, ты другая. Пайрин бывает нетерпелива, но мне бы хотелось, чтобы она поняла, что ты не она. Если уж на то пошло, Маомао, ты больше похожа на меня.

Маомао показалось, что она поняла, к чему клонит Джока. Это было почти наверняка...

— Ты никогда не найдешь прекрасного принца, чьё сердце никогда не изменится. Это один из уроков, которого здесь не избежать. К чему приводит доверие?

Джока подняла трубку и высыпала из неё пепел, затем набила ещё табака и взяла уголь из мангала. Белый дым окутал её.

— Если разобраться, я — проститутка, а ты — дочь проститутки.

Такова была реальность.

Маомао посмотрела на пепел, подброшенный в мангал, и почувствовала, как на её брови образовалась легкая борозда.

— Сестренка, тебе не кажется, что уже достаточно курить?

— Ничего страшного, время от времени. Эти мрачные бюрократы просто ненавидят женщин с трубкой.

По крайней мере, когда она не развлекала клиентов, она собиралась заниматься тем, что ей нравилось. Словно в подтверждение своих слов, она сделала еще одну длинную затяжку и выдохнула дым в небо.