Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Танцующий призрак

Глава 3: Танцующий призрак

Сэки-у выглядела ужасно расстроенной, когда поняла, что ушедшая молодая леди была одной из высших супруг. Но Маомао, услышав её историю, уже не могла не вмешаться в это дело.

И вот, следующим вечером Хоннян сказала Маомао:

— Господин Джинши ждёт вас.

Дегустация еды закончилась; Маомао доела свой ужин, состоявший из рисовой каши, и быстро вымыла миску. Сэки-у, которая ужинала вместе с ней, нахмурилась, но ничего не сказала.

На днях в бане Маомао посоветовала супруге Лишу проконсультироваться с Джинши по поводу призрака. Маомао не могла помогать ей напрямую, в том числе потому, что выражение лица Сэки-у говорило о том, что она никогда не позволит ей этого. Но Маомао знала, что, если Лишу обратится к Джинши, есть вероятность, что дело будет передано ей. И, как оказалось, она была права...

«Я не продумала всё до конца».

Маомао почувствовала, как по её телу пробежал холодок, когда её провели в гостиную. Там находились Гёкуё и Хоннян, а также Джинши и Гаошун. Джинши излучал свою обычную небесную улыбку, но ей показалось, что его губы дрогнули. Всё, о чём она могла думать, было:

«Чёрт».

Недавно, во время охоты с Джинши Маомао узнала ужасный секрет. Каждый мужчина в заднем дворце, кроме Императора, должен быть евнухом — но она обнаружила, что один из них им не был. А конкретно, сам Джинши. Давайте просто скажем, что у него был довольно хороший экземпляр. Маомао не хотела помнить ничего больше.

Маомао, наконец-то получившая свои безоары, была бы счастлива притвориться, что ничего другого не произошло, но Джинши, кажется, думал иначе. Это был первый раз, когда они увидели друг друга после поездки, и, хотя его губы улыбались, глаза оставались серьезными.

— Хе-хе-хе. И с какой просьбой ты пришёл сюда сегодня? —  спросила супруга Гёкуё, ухмыляясь. Постоянное любопытство заставляло её вмешиваться во все дела, которые Джинши приносил Маомао. Конкретно этот случай касался супруги Лишу. Как Джинши подойдёт к этой теме?

— Похоже, что в покоях одной из наложниц появился призрак.

— Боже мой! — воскликнула рыжеволосая леди, однако её глаза блеснули. Рядом с ней Хоннян приложила руку ко лбу, как будто хотела сказать: "Опять?"

Маомао не могла не заметить, что Джинши сразу перешёл к делу. Она оценила, что он не ходит вокруг да около, но Гёкуё была достаточно сообразительной, чтобы понять, о ком он говорит.

— Это ужасно. Кто из наложниц пострадал? Я должна навестить её, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

— Госпожа Гёкуё, вам нельзя выходить на улицу в вашем состоянии.

— Ох, нет? Тогда, может быть, я могу послать кого-то от моего имени. Вы с Маомао можете пойти вместе. Или, если вы заняты, я могу послать Инфу с ней.

"Убедиться, что с ней всё в порядке" вероятно было последним, о чём думала Гёкуё; ей просто хотелось узнать пикантные подробности. Не было нужды скрывать личность Лишу, она всё равно станет известна, как только Сэки-у откроет рот. Джинши должен был знать об этом, но, возможно, из желания отомстить Гёкуё, он ответил только:

— Госпожа Гёкуё, это дело крайней секретности, поэтому прошу вас не навещать её и не никого к ней не отправлять. В таком случае, не могли бы вы мне её вернуть?

— Я могу одолжить её вам.

Объектом всех этих возвращений и одалживаний, конечно же, была Маомао. Она, Гаошун и Хоннян одновременно вздохнули: они снова хотят повторения прошлого раза?

— Нет, я хочу, чтобы вы вернули мне её — эту девушку — прямо сейчас! Маомао!

Джинши встал перед Маомао и ткнул пальцем ей в голову. Затем он опустил руку, проведя ей по волосам девушки.

— И когда она вернется, я уверен, вы поймёте, что не можете получить от неё никакой информации.

Его рука коснулась её щёки, в то время как мизинец и безымянный палец скользнули по губам.

— Потому что я приложу все усилия, чтобы заставить её молчать.

Затем он вышел из комнаты невероятно элегантной походкой. Шокированный Гаошун последовал за ним. Все кто остался в комнате смотрели на Маомао, разинув рты, но у неё было то же выражение лица, что и у них.

Первая заговорила Гёкуё:

— Что произошло между вами двумя?

Её взгляд, всё ещё потрясённый, устремился на Маомао, которой этот взгляд причинял дискомфорт.

Гёкуё допрашивала её в течение следующих тридцати минут, но Маомао повторяла только:

— Это вина лягушки.

Она начинала думать, что безоар был слишком дешёвой платой за секрет, который ей придётся унести с собой в могилу.

***

Маомао задавалась вопросом, что это за "призрак". Откровенно говоря, она не верила в такие вещи. Был инцидент на собрании страшных историй некоторое время назад, но Маомао не думала, что это было что-то сверхъестественное. Инфа, однако, решила, что это был призрак, и Маомао не стала с ней спорить.

Их называли духами или как-то по другому, это не имело значения. Маомао не верила, что люди могут быть убиты злобными сверхъестественными силами. Когда кто-то умирал, на то всегда была причина: отравление, травма или болезнь. По мнению Маомао, если "проклятие" или что-то подобное убивало человека, это происходило только потому, что человек сам доводил себя до болезни, веря что стал жертвой таких сил.

В любом случае, Маомао в сопровождении Джинши оказалась в Алмазном Павильоне. Лично она считала, что это дело не требует его личного участия, что, возможно, Гаошун или кто-то другой справились бы с этим самостоятельно, но, возможно, она ошибалась.

В бамбуковой роще Алмазного павильона, их встретила только главная фрейлина. Однако, когда они заметили Джинши, остальные фрейлины немедленно отряхнули пыль с одежды, пробежали пальцами по волосам и выстроились в линию у входа в павильон.

Джинши рассматривал их с улыбкой. Маомао почувствовала, как на её лице появляется неприятная ухмылка, но Гаошун посмотрел на неё взглядом бодхисаттвы. Понимая, что Джинши стал сам не свой с тех пор, как они вернулись с охоты, он засыпал её вопросами об этом, но она не знала, как много она может ему рассказать и давала только двусмысленные ответы. Знает ли Гаошун, что Джинши не является евнухом? Может ли он тоже быть исключением из этого правила?

Убедившись, что размышления об этом никуда её не приведут, Маомао просто последовала  в Алмазный павильон.

Супруга Лишу была удивительно легкочитаемой: её лицо было бледным, когда они прибыли, но, увидев Джинши, она тут же покраснела; а затем, когда они перешли к делу, кровь снова ушла из её щёк. Она, конечно, не была так искусна как Маомао, но всё равно было немного тревожно осознавать, что такая как она является одной из четырёх самых важных супруг. 

«Полагаю, это может быть одной из причин, почему Император не принял её в свою постель».

Она представляла Императора как вдумчивого и проницательного человека, но затем пришла к выводу, что, вероятно, причина заключается в том, что её бюст не возбуждал его аппетит. Лишу ещё сильнее отставала от предпочитаемых Его Величеством девяноста сантиметров, чем Маомао. 

— Сюда, пожалуйста, — сказала главная фрейлина от лица своей бледной госпожи. За ними последовало множество других фрейлин, но казалось, что их главной целью был Джинши; если говорить откровенно, они мешали. Выражаясь поэтично, можно было сказать, что это было похоже на красивый цветок, окружённый толпой бабочек. Но фрейлины были гораздо шумнее бабочек, и общий эффект был больше похож на рой мух, жужжащих вокруг головы рыбы. 

«Если бы они знали, что он не евнух...» 

Маомао даже не хотела об этом думать. Пока она размышляла о том, что ему нужно поторопиться и отрезать это (не очень женственная мысль, правда), они пришли в зону для купания. Джинши и другие евнухи на мгновение остановились, но так как евнухи всегда приносили горячую воду для ванны, это не должно было быть проблемой.

— Вот здесь, — главная фрейлина остановилась перед раздевалкой; Супруга Лишу стояла на некотором расстоянии, боясь подойти слишком близко.

— Супруга сказала, что она стояла здесь, когда увидела загадочную фигуру.

Она указала на окно раздевалки. За ним ничего не было, только голая стена: за ней была видна кладовая. Обычно окно было закрыто бамбуковой ширмой, но в тот день оно оказалось открытым, и супруга случайно взглянула сквозь него.

— Можете описать мне эту фигуру? — Маомао посмотрела на Лишу, которая смотрела в землю, сжимая руками юбку. Сейчас она казалась очень молодой. У неё не было того авторитета, с который обычно ассоциировались супруги.

— Ты продолжаешь говорить об этом? — спросила одна из фрейлин, явно вдохновлённая подавленным состоянием своей госпожи.

— Вы так отчаянно пытаетесь привлечь к себе внимание, госпожа Лишу. Я уверена, об этом не стоит беспокоиться. Вам, должно быть, померещилось.

Женщина важно шагнула вперёд, для убедительности бросив кокетливый взгляд на Джинши. Она была красива — женщины заднего дворца были такими по определению, — но в её глазах был заметен опасный блеск, который подчёркивала подводка.

— Я думаю, что обязанность главной фрейлины — упрекнуть свою госпожу за такое поведение, — сказала женщина, покачав головой и вздохнув. Остальные придворные дамы столпились вокруг неё, буквально выстроившись за ней в ряд. Главная фрейлина, казалось, ушла в себя.

«Х-ха».

Гордая женщина, должно быть, была бывшей главной фрейлиной. Ей, должно быть, было обидно быть пониженной в пользу дегустатора пищи. Вероятно, она ежедневно дразнила девушку подобным образом.

Джинши, который, несомненно, мог догадаться об этом не хуже Маомао, с улыбкой сделал шаг в сторону самодовольной женщины.

— Вы говорите правду, — сказал он. — Но моим долгом является слушать, когда у супруги есть что сказать. Я умоляю вас не лишать меня этой возможности.

Его голос был сладким, как нектар, и придворные дамы могли только кивнуть в знак согласия. Большинство дам заднего дворца были, скажем так, неопытны в общении с мужчинами, поэтому их реакции на него были забавны и легко читаемы. Затем Джинши негромко добавил, что хотел бы выпить чаю — эффективная стратегия для освобождения комнаты. Фрейлины практически спотыкались друг о друга, стараясь первыми приготовить ему напиток. На самом деле, другая фрейлина уже приготовила чай за долго до того, но они этого не знали. Он действительно знал, как выполнять свою работу.

— Теперь, госпожа, не будете ли Вы так добры, рассказать мне, что у Вас на уме?

Таким образом, успокоенная Джинши, супруга Лишу прилегла на своё кресло и, наконец, начала говорить.

***

Я пошла принимать ванну, как обычно. Я предпочитаю тёплую воду, но мои фрейлины всегда делают воду горячей, поэтому я принимаю ванну немного позже, чтобы вода успела остыть.

В последнее время у меня складывается впечатление, что мои фрейлины не особенно меня любят. Но по крайней мере, они не жалуются на то, что я принимаю ванну в одиночестве, что было моей привычкой со времён пребывания в монастыре. Меня сопровождают только при смене одежды, с этим мне помогает Канан — эмм, моя главная фрейлина.

Это случилось, когда я уже приняла ванну и зашла в комнату для переодевания. Мне стало немного жарко после ванны, поэтому я отодвинула ширму. Окно было закрыто и свежего воздуха было мало. Но потом я заметила мерцание. Сначала я подумала, что это может быть штора, колышущаяся на ветру, но нет. Я закрыла окно перед тем, как войти в ванну, поэтому ветра быть не должно. Тем не менее, она колыхалась.

Я посмотрела в сторону и увидела его: большое круглое лицо плавало там, мерцая и танцуя, используя занавеску как одеяние.

Лицо улыбалось. И всё это время оно смотрело прямо на меня.

***

Само воспоминание видимо вызывало страх, поэтому Лишу обняла себя и дрожала, лежа на диване. Канан нежно массировала её плечи.

«Вот это да, а ведь раньше она была такой злой. Значит люди действительно могут меняться», — подумала Маомао, попивая свой чай. Чай, который просил Джинши, ещё не был готов; похоже, они ещё спорят о том, кому выпадет честь принести его.

К чаю подали миндальное печенье. Оно было хрустящим и казались долго хранящимся, поэтому Маомао бросала взгляды на Канан, надеясь выторговать у неё немного в качестве сувенира.

— Вы не думаете, что здесь мог кто-то быть? — спросил Джинши.

— Может быть, вы видели дворовую женщину и приняли её за духа?

Лишу и Канан обе покачали головами.

— Канан была со мной, — сказала Лишу. — Она прибежала, когда услышала мой крик. И она тоже видела призрака.

Оказывается, несмотря на страх, Канан подошла к круглолицему призраку в надежде определить его истинную личность.

— Но потом призрак исчез. Вокруг никого не было и занавеска была неподвижна, как будто никогда не двигалась. Окно тоже оказалось закрыто. В эту комнату почти не проникал воздух.

Маомао хмыкнула и скрестила руки, глядя на место, которое описала Лишу. Вся планировка казалась ей странной. Кто бы построил кладовую прямо рядом с ванной? В Нефритовом и Хрустальном павильонах, ванная была отдельным сооружением, к ней прилегала комната, где супруга могла отдохнуть после купания. Возможно, в Алмазном павильоне ванная не стояла отдельно, но наверняка рядом с ней должно быть более подходящее место для отдыха, чем кладовая.

Она собиралась взглянуть на Джинши, но передумала и посмотрела на Гаошуна. Он наблюдал за Джинши с выражением беспокойства на лице. Джинши махнул им рукой, и Маомао восприняла это как разрешение спросить всё, что её интересует.

— Кладовая всегда была здесь? — сказала она. Девушка не могла отделаться от ощущения, что должен быть более точный вопрос, который ей следовало бы задать, но решила начать с первого, что пришло ей в голову.

— Нет, раньше её здесь не было, — сказала Канан.

— Тогда почему она здесь сейчас?

— Э-э, ну...

Канан встала, выглядя немного смущённой, и направилась в кладовую напротив ванны. Она указала внутрь, на ряды полок и кучи разных предметов.

— А, понятно, — сказала Маомао. Она заметила чёрные пятна на стене — плесень, поняла она при ближайшем рассмотрении. Если она так укоренилась, нужно потратить немало усилий, чтобы избавиться от неё. Должно быть близость ванны создаёт здесь проблемы с влажностью. И всё же в Нефритовом и Хрустальном павильонах не было плесени. Фрейлины из Нефритового павильона, вероятно, провели бы расследование, чтобы выяснить, откуда она появилась и решить проблему в корне, но такой преданности нельзя было ожидать от фрейлин Алмазного павильона. На самом деле, фрейлины Нефритового павильона, с их прилежной уборкой, были скорее исключением. Здесь они решили просто замять проблему, превратив комнату в складское помещение.

Тем не менее, это выходило за рамки небольшой плесени: в некоторых местах стена была мягкой и упругой на ощупь. Она могла сгнить до самого фундамента.

— Я бы не сказала, что здание старое.

— Оно не старое. Оно было построено, когда госпожа Лишу впервые вошла в задний дворец.

Маомао нахмурилась: может ли строение стать настолько непрочным за такое короткое время? Затем она заметила, что рядом с гнилой частью стены было окно. На нёй была занавеска, которая, по словам Лишу, шелестела.

Погладив подбородок, Маомао подошла к месту для купания; она прошла через раздевалку и заглянула в кипарисовую ванну.

— Вот оно.

Слова сорвались с её губ почти прежде, чем она успела это осознать. Она обнаружила небольшую круглую дыру на дне ванны. Рядом с ванной лежала пробка. Задний дворец был построен над старой канализационной системой — одного из его главных удобств, — и сток, без сомнения, вёл к ней.

В уме Маомао нарисовала местоположение ванны относительно складского помещения,  добавила туда сток канализации. Затем она сказала, посмотрев на супругу:

— Госпожа Лишу. В тот день Вы случайно не вытаскивали пробку из ванны?

Лишу моргнула.

— Как ты узнала?

Теперь Маомао была уверена. Она быстро вернулась к стене, поражённой плесенью, затем попыталась сдвинуть полку, чтобы получить лучший обзор на гнилой пол. Она не была достаточно сильной, чтобы сделать это в одиночку, но всегда внимательный Гаошун быстро подошёл и помог.

За передвинутой полкой, открылось место на полу, настолько мягкое, что казалось, если на него прыгнуть, оно может провалится. Между стеной и полом образовалась трещина.

— Не могли бы вы проверить по чертежу, проходит ли канализация прямо под этим местом? — спросила Маомао. Гаошун снова быстро откликнулся на её просьбу. Он поручил одному из евнухов принести чертёж Алмазного павильона.

Как и предполагала Маомао, канализационная система проходила прямо под полом кладовой.

— С горячей водой, проходящей прямо под полом, и паром, поднимающимся от него, этой стене, естественно, угрожает гниение, — сказала она. — И, если немного пара выйдет из этой трещины, даже при закрытом окне может появиться сквозняк.

Это объясняло шелест занавески.

Лишу смотрела на Маомао с разинутым ртом, но затем её глаза расширились, и она сказала:

— Н-но, тогда как объяснить эту круглую фигуру?

Маомао задумчиво подняла руку к подбородку, снова погладив его. Она посмотрела на место, где висела занавеска, и туда, где, по её предположению, Лишу увидела лицо. Затем она медленно повернулась на месте. За спиной, на стене она заметила полку, находящуюся под углом от места, где она стояла. На ней лежало что-то, покрытое тканью. Она подошла и сняла покрытие, обнаружив латунное зеркало. Оно выглядело удивительно хорошо отполированным для вещи, оставленной в кладовой; даже сейчас оно всё ещё блестело.

— Это...

— Да, госпожа?

Лишу уставилась в пол.

— Эта вещь очень важна для меня. Пожалуйста, будьте осторожны с ним.

Ну, Маомао точно не намеревалась его сломать. Однако она, воздержавшись от прикосновения, вместо этого просто уставилась на поверхность зеркала. Оно было почти точно такого же размера, как человеческое лицо.

— Как долго оно здесь находится ? — спросила она.

— С тех пор, как новое зеркало прибыло с особыми послами. До этого я использовала его всё время. Оно было помещено сюда, когда мы получили новое.

Послы привезли зеркала в полный рост для супруг, они показывали гораздо больше, чем эта латунная пластина, и гораздо яснее. Сравнивать их не было смысла, и не было причин не убрать это в хранилище.

— И всё же, похоже, что его полируют каждый день, — заметила Маомао. Латунь быстро покрывалась пятнами. Чтобы зеркало оставалось таким отролированным, за ним должны были часто ухаживать.

Лишу с некоторой печалью смотрела на зеркало. Она, казалось, была привязанна к нему сильнее, чем к новому подарку.

— Раз уж мы его достали, посмотрите в него, — предложила Маомао.

Она взяла зеркало, осторожно держа его через ткань, и передала его Лишу.

— Будет легче всего увидеть, если вы убедитесь, что здесь достаточно света.

Сказав это, Маомао открыла занавеску, позволив солнцу проникнуть извне. Хорошо отполированное зеркало поймало свет и отразило его.

— Будет лучше, если вы будете держать его вот так.

Маомао скорректировала положение зеркала в руках супруги. Свет ударил по латунной поверхности, отразившись на белой стене. Все присутствующие застыли в удивлении: свет образовал на стене идеальный круг, в котором плавало лицо улыбающейся женщины. Первым заговорил Джинши:

— Что это?

Он уставился на стену, как будто не мог поверить своим глазам.

«Теперь я поняла».

— Я слышала о так называемых волшебных зеркалах, но это первый раз, когда я вижу подобное, — сказала Маомао. Это были бронзовые зеркала, которые действительно казались волшебными: когда на них падал свет, они отражали изображение или послание. Иногда их также называли «прозрачными зеркалами» из-за того, что свет, попадая на них, делал их будто бы прозрачными. У них была длинная история, и для их изготовления требовались специализированные технологии.

Приёмный отец Маомао, Луомен, обладал обширными знаниями, выходящими далеко за рамки лекарств и медицины. С самого детства он рассказывал Маомао увлекательные истории и удивительные факты, и этот был одним из них.

Предположительно, ткань случайно соскользнула с зеркала в ту ночь. Полированная поверхность зеркала поймала лунный свет и отразила его изображение на стене. Результатом было плавающее лицо. "Призрак", созданный чистой случайностью.

— Это лицо... — Лишу всхлипнула, игнорируя слёзы, стекающие по её щекам, и пристально смотрела на зеркало.

— Оно чем-то похоже на мою бедную, умершую мать.

Она крепко сжала бронзовую пластину, её губы искривились в страдании, а из носа потекли сопли. Честно говоря, это лишало её всякого авторитета, который должен был быть у супруги, но это также было очень характерно для неё. Эта девушка была одной из "четырёх дам" Императора, но, на самом деле, в её возрасте она всё ещё росла.

Теперь Маомао знала, почему она так дорожила этим зеркалом. Это было напоминание о её матери. Возможно, та надеялась, что заставит свою дочь чувствовать, что даже далеко в заднем дворце, она всегда будет рядом. Сама Маомао плохо понимала, что для неё должна значить мать. Но это явно было что-то настолько важное, что вызывало такие сильные эмоции у супруги.

Всё ещё неприлично капая соплями, Лишу прижалась к зеркалу. Изображение на стене исчезло, но, без сомнения, она всё ещё могла видеть эту нежную улыбку в своём воображении.

— Интересно, разозлилась ли мать, что я поменяла зеркала. Может быть, из-за этого она и появилась?

— Это всего лишь совпадение, госпожа, — безразлично сказала Маомао.

— Мне говорили, что она любила танцевать. Моё рождение разрушило её тело, и она перестала танцевать. Она умерла, так и не сумев сделать это снова. Интересно, вернулась ли она сейчас в виде призрака, чтобы танцевать.

— Призраков не существует.

Лишу, кажется, не слышала холодного заявления Маомао. Канан достала платок и вытерла лицо своей госпожи.

Сцена потеряла свою патетику, когда кто-то объявил:

— Ваш чай готов, господин.

Оказалось, что это была бывшая главная фрейлина, которая победила в борьбе за доставку напитка. Она принесла ароматный чай и закуски. На лице у неё была подобострастная улыбка, адресованная Джинши, но, когда она увидела свою рыдающую, сопливую госпожу, её выражение исказилось в презрении. Однако она быстро вернула улыбку и медленно приблизилась к супруге.

— Госпожа Лишу, почему вы плачете? Вам должно быть стыдно, так себя вести перед этими людьми.

Она была образцом прилежной служанки, упрекающей свою почитаемую госпожу. Но она сделала слишком мало и слишком поздно, чтобы скрыть свою истинную позицию от Маомао. То, как она напускала на себя важный вид перед уважаемыми мужчинами, но сразу же возвращалась в прежнее состояние вне их компании, не отличалось от поведения третьесортной куртизанки. И, как и многие женщины такого рода, она знала, как задеть за живое.

— О, у вас всё ещё осталось это зеркало? — сказала фрейлина, глядя на бронзовую пластину. — И это после того, как посланцы так любезно подарили вам чудесную обновку. Наверное, вам оно уже не нужно. Почему бы не подарить его кому-то другому?

Она вырвала зеркало из ослабевших рук Лишу и улыбнулась, осмотрев его с оценивающим видом. Несомненно, она хотела оставить его себе.

— Назад.

Звук исходил от супруги Лишу, но она свернулась калачиком, и её голос был тих, как муха, и фрейлина не обратила на него внимания. Она была слишком занята тем, чтобы засунуть зеркало в складки своей одежды, как свежую добычю. Но как только она собралась вернуться к подаче чая Джинши, как Лишу протянула руку и схватила её рукав.

— Верни его.

— Что, госпожа?

— Верни его!

Она рванула воротник женщины, схватив зеркало. Бывшая главная фрейлина была в ужасе, а лица других служанок Лишу, пришедших с опозданием, выражали недовольство.

— Что за манера вести себя — да ещё и перед гостями! Вам должно быть стыдно.

Плач, хватка: взятые в отдельности, они могли бы показаться плохими чертами супруги Лишу. Казалось, что она просто потеряла контроль над собой. Что бы ни подумали остальные фрейлины, пришедшие позднее, Маомао, Джинши и остальные понимали, что они наблюдают только развязку этой борьбы.

Джинши двинулся первым.

— Похоже, это зеркало — её личное сокровище. Сомневаюсь, разумно ли забирать его у неё, не до конца понимая, что это такое.

Его тон был мягким, а слова тщательно подобраны, но это была недвусмысленная критика. Он встал перед фрейлиной, попровлявшей воротник, и протянул к ней руку. Она густо покраснела, потому что казалось, что он собирается погладить её по волосам, но вместо этого он вытащил шпильку для волос, которую она носила.

Это была прекрасная, тонко вырезанная вещь; Джинши прищурился, разглядывая герб на ней.

— Это тоже вам подарили? — спросил он. — Даже если это так, я удивлён, что вы не знаете, что для простой фрейлины, носить герб высшей супруги — превышение своего положения.

Его тон снова был мягким, и его улыбка ни на минуту не исчезла. Но это делало его ещё более пугающим.

Джинши должен был знать, что Лишу была во власти своих фрейлин. Он воздержался от публичного обсуждения этого вопроса, потому что это было бы губительно для репутации Лишу, а также потому, что его, как евнуха, это просто не касалось. Однако, имея физическое доказательство в руках, он мог свободно высказывать своё мнение. И он сделает всё возможное, чтобы донести свою точку зрения.

— Я надеюсь, что в будущем вы воздержитесь от превышения своих полномочий, — сказал он. На его лице заиграла та самая прекрасная улыбка. Бывшая главная фрейлина просто рухнула на пол; остальные женщины, очевидно, вспомнив свои собственные прегрешения, побледнели.

«Вау, какой он страшный», — подумала Маомао.

Джинши как ни в чём не бывало потягивал чай.