Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Тайбон

Глава 17: Тайбон

— Скажите, пожалуйста: мое лекарство уже готово?

Ровно один раз в день Маомао разрешалось покинуть комнату, в которой она была заключена, чтобы под охраной отвести её к Шэнмэй.

Комната Шэнмэй была настолько роскошной, что никто не поверил бы, что она находится в центре крепости. На полу лежал толстый ковёр иностранного производства, мебель была такой же экзотической. В воздухе витали ароматы чая, цветов и мёда.

Хозяйка комнаты откинулась в мягком кресле, а её фрейлина полировала ногти на левой руке. Рядом на коленях стоял молодой человек и массировал ей ноги. В комнате стоял густой запах благовоний. За спиной Шэнмэй стояла большая кровать, на которой катались и хихикали несколько женщин. В воздухе витал и другой запах - алкоголя. В комнате витал аромат упадка.

Маомао принюхалась.

«Это какая-то смесь».

Основа из мускусной воды, смешанная с несколькими другими ингредиентами. Женщины, лежащие на кровати, выглядели странно вялыми, трудно сказать, от пьянства или от чего-то другого.

Лоулан стояла позади Шэнмэй и перекусывала. Суйрей расчесывала её волосы. В другой обстановке они могли бы выглядеть как две сестры, разделяющие милую минуту. Здесь же они выглядели как хозяин и слуга.

— Я думаю, что это займет еще немного времени, — ответила Маомао.

— Милостивый. Неужели? — Взмахнув веером, Шэнмэй отправила Маомао обратно из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Маомао глубоко вздохнула. И тут она увидела знакомое лицо, смотрящее в её сторону.

— Привет, аптекарь.

Это был Кё-у. (Она никогда не называла ему своего имени, да и он не был ей представлен, поэтому называл её просто "аптекарь"). Позади него стояла фрейлина, которую она приняла за его воспитательницу, и еще четыре мальчика.

— Да? Чем я могу вам помочь? — вежливо спросила она.

На самом деле она хотела сказать: да, в чём дело, маленький засранец? Но сейчас было не время и не место. Даже у Маомао было чувство самосохранения, а в присутствии госпожи и её громилы-охранника она не могла позволить себе оскорбления в его адрес.

— Фу, жутко! — воскликнул он.

«Так и хочется его отшлепать».

Маомао втайне пообещала себе, что в следующий раз, когда они останутся наедине, она устроит ему "нуги" на всю жизнь. Но, к сожалению, похоже, что в ближайшее время такой возможности у неё не будет.

— Если вам ничего не нужно от меня, господин, я бы хотела вернуться в свою комнату.

Положение Маомао было далеко от идеального, но она не возражала против того, чем занималась. Её снабдили запасом лекарств, которые прекрасно послужили бы даже в нормальном медицинском кабинете - пусть даже многие из них уже устарели. И она была в восторге от того, что у неё было так много письменных материалов для работы. Кто бы ни был тот аптекарь, что был до неё, он был весьма талантлив.

— Эй, там были ещё женщины?

— Да, господин.

«Если уж на то пошло».

Они были не в том состоянии, чтобы их мог увидеть маленький ребёнок. Такой упадок был не для глаз маленьких мальчиков. Правда, к тому времени, когда она достигла возраста Кё-у, Маомао уже была более знакома с совокуплениями мужчин и женщин, чем, скажем, кошек или собак, и всякое смущение, которое она могла испытывать при этой мысли, давно прошло. Но это было совсем другое.   

— Итак, моя мама там. Она выглядит нормально? Я знаю, что она была занята работой...

Через секунду Маомао ответила:

— Боюсь, я не могу вам сказать. Я не знаю, какую из женщин вы имеете в виду.

— Ох...

Кё-у опустил глаза.

Маомао ничего не могла сказать.

Ей казалось, что она знает, какая женщина была его матерью, но она не соизволила сказать ему об этом.

— Видимо, так оно и есть, да? Я имею в виду, что мама занята. Может, мне стоило подождать её в деревне.

Вот и вся его история. Она не знала, чья это была идея, но это был мудрый выбор. Лучше пусть он останется в городе на горячих источниках, чем увидит свою мать здесь. Может быть, это даже была идея его матери.

— Прошу меня извинить, — сказала она.

— О, э-э, подожди!

Кё-у выглядел так, словно собирался что-то сказать Маомао, но потом оглянулся и замолчал. Что бы он ни хотел сказать, очевидно, здесь было не место для этого.

— Если можно, тогда...

— Да, конечно.

Маомао вернулась в свою комнату. Прошло ещё несколько дней, каждый из которых был почти таким же, как и предыдущие.

Единственное, что казалось Маомао очень странным, — это то, что она слышала за дверью детские голоса.

«Может быть, Кё-у и другие?»

Каждый раз, когда они приближались, фрейлина ругала их и уводила прочь. Очевидно, они должны были держаться подальше от этой комнаты.

«Наверное, я понимаю».

В комнату Маомао приводили мелких животных для проведения экспериментов. Она поддерживала чистоту, как могла, но это нельзя было назвать гигиеной. Здесь действительно воняло. Запах частично исходил от крыс, но иногда чувствовался запах чего-то ещё, чего-то мерзкого. Запах, напоминающий запах экскрементов или тухлых яиц. Она часто улавливала этот запах, поднимаясь по лестнице, когда её вели в комнату Шэнмэй. Возможно, они что-то делали на одном из нижних уровней. Она вспомнила о разобранной фейфе, которую видела в деревне. Возможно, здесь тоже изучали оружие.

«Надеюсь, ничего не взорвется».

Но в данный момент у неё не было времени беспокоиться о таких вещах.

Материалы, оставшиеся от предыдущего аптекаря, свидетельствовали о том, что в поисках лекарства бессмертия было проведено множество экспериментов и с лекарством воскрешения. Её предшественник не был далёк от этого, но и не был близок к этому. Тем не менее, Суйрей успешно возродилась на основе этих экспериментов — значит, они были полезны.

Что же касается действительно важного препарата - эликсира бессмертия, то к нему имелись лишь самые необходимые замечания: косметические средства и средства, способствующие очищению организма. Ну а что ещё можно ожидать? Ведь панацеи не существует.

«Ничто не излечивает от всех болезней».

Так и разрушение человеческого организма можно замедлить, но остановить невозможно. Вести правильный образ жизни, питаться полезными продуктами и регулярно заниматься спортом — вот лучший способ.

Но Шэнмэй хотела получить что-то такое, от чего можно было бы просто сделать глоток и помолодеть на десять лет.

«А такого средства не существует».

Маомао прекрасно понимала это, но у неё была гордость аптекаря, и ничего не делать было явно нельзя.

— Наверное, вам не легче, чем мне, — сказала она крысам. Кроме того, несмотря на то, что они находились здесь исключительно для того, чтобы на них испытывали лекарства, их регулярно кормили, поэтому они были более упитанными, чем обычные крысы. У них была одна пара для размножения, а остальных держали отдельно, чтобы крепость не заполонило крысиное потомство.

Она подумала о том, что для того, чтобы судить о том, подействовало ли лекарство бессмертия, ей придется наблюдать за крысой по крайней мере в течение всей её естественной жизни.

«Этого достаточно, чтобы у меня закружилась голова...»

Согласно материалам последнего аптекаря, крысы обычно живут около трех лет, может быть, четыре в каких-то исключительных индивидуальных случаях.

«А я точно не собираюсь оставаться здесь на четыре года».

Тем не менее, она принялась за приготовление корма для пухлых крыс.

Именно этим она и занималась, когда услышала за дверью голоса. Послышались шаги — пора было сменить караул.

«Может быть, это означает, что скоро я смогу поесть».

Она уже знала, что завтрак и ужин обычно приносят после смены караула.

Она отложила ступку и пестик, широко зевнула и потянулась, делая руками маленькие круги.

И тут раздался стук.

«Э-э...»

Она увидела что-то на земле возле дверной рамы. Подойдя ближе, она обнаружила клочок бумаги, который, по-видимому, был зажат под дверью.

Она открыла его и обнаружила послание, написанное детским почерком: "Беги. Я отвлеку охрану". К посланию прилагался кусок проволоки, свернутый в круг.

«Кё-у?».

Может быть, он понял, что она заложница, а может быть, увидел, что даже нахождение в этом опорном пункте опасно - она не знала, что именно. Но она видела, что он по-своему несмотря на то, что был грубияном, он думал о ней.

К сожалению, тонкого куска проволоки было недостаточно, чтобы открыть дверь в эту комнату. Во-первых, не похоже, чтобы у неё не было много проволоки, и даже лучше, прямо здесь, с ней. Что касается самого плана, то он был прост и по-детски прост, как и почерк.

По ту сторону двери она услышала голос Кё-у.

— Легго! Отпусти меня!

Что бы он ни думал сделать, чтобы справиться с охранником, ему это явно не удалось.

— Что ты себе позволяешь?

Кё-у сидел на полу в формальной позе, его одежда была слегка растрепана из-за его маленького буйства. Охранник позвал Суйрей, которая, услышав о попытке освободить Маомао, поспешила к нему.

Маомао также вытащили из комнаты.

— Что ты имеешь в виду? — сказал Кё-у, пытаясь притвориться дурачком.

Суйрей бросила на него холодный взгляд, затем повернулась к Маомао.

— Это ты его подговорила, да?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Маомао, незаметно смяв бумажку в руке.

— А! Вот оно что... Я просто играл, как обычно, когда увидел, что охранник бездельничает. Вот что произошло.

Кё-у совершенно не раскаивался, и Маомао решила, что ей лучше всего подыграть. Даже Суйрей, похоже, признала это. Единственный, кто, казалось, уперся, был охранник, тот самый, что стоял у дверей Маомао с тех пор, как она сюда приехала.

— Ты называешь меня лжецом? — потребовал Кё-у.

Суйрей проигнорировал его протест, но бросила на него яростный взгляд.

— Значит, это действительно было пустяком? Тогда слушай: Я больше никогда не хочу, чтобы ничего не было.

— Да, я тебя понял.

Охранник все ещё выглядел не слишком довольным, но всё хорошо, что хорошо кончается, если только они могут согласиться, что все на самом деле хорошо.

«По крайней мере, все закончилось».

Но это было не так.

— Боже, что это такое?

Маомао почувствовала, как от страха по всему телу побежали мурашки. В коридоре послышался звук шагов. Должно быть, хозяин дома был обут в деревянные башмаки, раз они так гулко отдаются.

По мере приближения звука цвет лица Суйрей становился всё хуже и хуже, и не только у нее — Кё-у и охранник тоже побледнели. Вот почему Суйрей так старалась поскорее закончить разговор.

И тут появилась Шэнмэй. Должно быть, она только что вышла из ванны, так как волосы были влажными, завязанными, но без особых изысков. Она была накрашена, но тоньше, чем обычно, и создавалось впечатление, что она краснеет. Позади неё стояли две фрейлины и Лоулан.

Глаза Кё-у на мгновение сверкнули, когда он увидел их. Его рот дернулся, но он не издал ни звука. Возможно, одна из женщин была его матерью.

— Ничего такого, что заслуживало бы вашего внимания, госпожа.

— Нет, конечно, рассказывайте. Меня больше всего интересует, почему аптекарша не в своей комнате.

Было очевидно, что полушутливые оправдания не пройдут для Шэнмэй даром. Суйрей, склонившись перед реальностью, жестко сказала:

— Как я поняла, Кё-у играл возле этой комнаты и отвлек охранника. Чисто для проформы я поинтересовался у аптекарши её точкой зрения на события.

— О? Ты был плохим мальчиком?

Взгляд Шэнмэй остановился на Кё-у, глаза которого начали наполняться слезами.

— Так не пойдет. Если ты не будешь вести себя хорошо, то нам придется тебя наказать.

Она встала перед Кё-у и погладила его по щеке, острые шляпки нефритовых ногтей на её пальцах укололи нежную кожу.

— Может быть, немного пошлепать по попе?

— Госпожа Шэнмэй, — начала было Суйрей, но остановилась на полуслове.

— Хм? Продолжай.

— Кё-у — всего лишь маленький ребенок. И он не сделал ничего страшного...

Она замолчала, её голос становился всё тише и тише.

Кё-у всё ещё наблюдал за фрейлиной, стоявшей позади Лоулан, Суйрей и Шэнмэй. В глазах женщины было пустое выражение.

Шэнмэй наклонила голову.

— Ну что ж, значит, кто-то здесь поднял очень большой шум из-за такой мелочи.

Она перевела взгляд на охранника.

— Конечно, нет, госпожа, — сказал он.

— Нет? И все же, похоже, вы здесь виноваты. А это значит, что вы должны быть наказаны.

Мысленно Маомао почти видела, как жестоко искривился рот Шэнмэй, спрятанный за веером. Неужели эта женщина получала сексуальное удовольствие от причинения боли другим?

— Может быть, немного посидеть в водной тюрьме, чтобы обдумать свои поступки?

—  Госпожа...!

«Боже! Это возмутительно».

Маомао не знала точно, что это такое, но было слишком холодно, чтобы заставлять кого-то находиться в стоячей воде.

Маомао сомневалась, что Шэнмэй волнует причина — ей просто нравилось мучить людей. Маомао не хотела иметь с ней ничего общего. Но в то же время такие люди, как Шэнмэй, выводили её из себя. Возможно, именно поэтому она заговорила раньше, чем успела остановить себя.

— Ты старая ведьма.

Слова прозвучали тихо, но Шэнмэй, казалось, услышала их совершенно отчетливо. Все-таки она была здесь самой старой.

Не успев понять, что произошло, Маомао отлетела в сторону, у неё запульсировали ухо и висок. Когда она, борясь с болью, открыла глаза, то увидела перед собой Шэнмэй, свекольно-красную, с поднятым веером.

«Вот и подтвердилось. Я — идиотка».

Но её идиотизм ещё не закончился.

— Я сказала мальчику, чтобы он это сделал, — сказала она.

Лицо Шэнмэй исказилось от ярости, она стала похожа на мифического демона-воина. Кто-нибудь не очень крепкий душой мог бы в этот момент обмочиться от ее выражения. Но у Маомао был богатый опыт общения с жестокими старухами.

Проблема заключалась в том, что эта жестокая старуха не знала сдержанности. Вслед за этим на её плечо опустился веер.

— Еще один никчемный аптекарь, я смотрю!

Шэнмэй плюнула на неё, а Маомао придерживала своё плечо. Шэнмэй перевела дыхание, но её гнев явно не утих.

— Очень хорошо. Возможно, нам удастся внушить ей раскаяние. Посади её в водяную тюрьму.

«Ага. Теперь у меня проблемы».

Она сама навлекла на себя это. Куплено и оплачено. Может быть, ей следовало держать язык за зубами, не беспокоиться ни о Кё-у, ни об охраннике.

Но там был еще один идиот, такой же, как Маомао.

— Но леди Шэнмэй, тогда мы снова останемся без аптекаря.

— Хм?

Шэнмэй недовольно поморщилась, услышав слова Суйрей. Суйрей шагнула вперед, чтобы сказать что-то еще, но тут на её плечо опустился веер.

— Не двигайся без приказа.

— Приношу свои искренние извинения, госпожа. Однако...

Веер снова опустился на лоб, рассекая кожу, из которой потекла струйка красной крови. Шэнмэй схватила Суйрей за волосы и притянула к себе так, что они оказались лицом к лицу. В тот момент, когда Маомао размышляла, что же ей делать, она слизала кровь, стекающую со лба Суйрей. Маомао не знала, что и думать.

— Какой бы благородной ни была кровь, но, запятнав её, она уже никогда не сможет стать чистой.

Шэнмэй сплюнула кровь и слюну на клочок бумаги и бросила его в Суйрей.

— Я больше не могу этим пользоваться, — сказала она, отбрасывая складной веер, который держала в руках. Одна из фрейлин тут же протянула ей другой. Неужели они всегда носят с собой запас? Неужели Шэнмэй так часто избивает людей до крови?

Суйрей вытерла лоб платком, но не двинулась с места. Она просто стояла, не сводя глаз с Маомао.

«Похоже, у неё сильное чувство долга».

Суйрей вела себя так, словно чувствовала какую-то ответственность за Маомао. Правда, отчасти из-за собственного любопытства аптекарь оказался в этой крепости, но, тем не менее, Суйрей явно пыталась её защитить. Но ей противостояла слишком злая сила.

Лоулан подошла к матери и бесстрастно произнесла:

— Дорогая мама...

Шэнмэй не поднимала глаз от своего нового веера.

— Да, что?

— Раз уж мы так старались, чтобы он был готов, я хочу использовать... Ну, ты понимаешь. Мы так давно не использовали его по назначению.

«Что такое "понимаешь"?»

Судя по тому, как Лоулан произнесла это слово, оно имело глубокое значение.

— А-а. Тайбон, — сказала Шэнмэй. Суйрей заметно вздрогнула.

«Тайбон?»

Это слово показалось ей смутно знакомым, но Маомао никак не могла вспомнить, что это значит.

— Он немного маловат, но, конечно, достаточно вместителен для одного человека. Помнится, в последнем испытании он оказался довольно... эффективным.

На этот раз она посмотрела на Суйрей, лицо которой стало еще более бескровным, а кулаки сжались с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

— Да, давайте сегодня так и сделаем, — с улыбкой сказала Шэнмэй. Она взглянула на двух охранников, которые взяли Маомао за руки и потащили прочь.

Маомао оказалась в подвале крепости, спустилась по лестнице из угловатых каменных ступеней в довольно влажное помещение. Там была деревянная дверь в круглую комнату около двух 3,5 м в поперечнике. Пол был утоплен примерно на 60 см, но в остальном, похоже, ничего не было. Охранники втолкнули Маомао в комнату и повесили вдоль одной стены лампу. Потолок был высоко над головой, единственное окно было недоступно.

— Прости, малышка. Приказ госпожи Шэнмэй, — сказал один из охранников. В его голосе слышалось сочувствие.

В камеру внесли большой деревянный ящик. Охранник посмотрел на него, испытывая глубокое неудобство. Открыв крышку, он тут же выскочил из комнаты и закрыл дверь.

Внутри ящика что-то корчилось и извивалось. Что-то отчаянно пыталось выползти на свет.

«А-а-а... Теперь понятно».

Да, она слышала о "тайбоне". Это была форма наказания, придуманная безумным королем в какую-то древнюю эпоху. Выкапывали большую яму и сажали в нее преступника. Яму занимали существа, подобные тем, что сейчас корчились в ящике.

Маомао вздрогнула, почувствовав, как по телу побежали мурашки. Теперь она поняла, почему Суйрей так боялась змей.

Из ящика высунулась серповидная голова. Изо рта высунулся длинный красный язык. Она смотрела на неё влажными глазами, похожая на живую верёвку. Из ящика выскочило несколько мелких жучков, а затем квакающая лягушка.

Маомао начал смеяться.

— Ха... Ха-ха-ха!

Глаза заблестели, ухмылка расплылась по лицу от уха до уха. Какие красивые существа. Она давно не видела таких.

Всё ещё смеясь, Маомао вынула шпильку из волос и достала из складок халата заколку.

Из ящика вырвался бесчисленный парад змей и ядовитых насекомых.