Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Намерения Айлин

Глава 7: Намерения Айлин

Примерно раз в десять дней один из лекарей со стороны, в основном отец Маомао, посещал задний дворец. Система была достаточно простой. Высшие супруги посещались раз в месяц, а средние и низшие - раз в три месяца. Но если уж Лоуменю приказали, то он должен был это сделать.

С момента их последнего визита в задний дворец прошло девять дней. Девять совершенно обычных дней для Маомао, если не считать того, что две придворные дамы постоянно следили за ней.

Если и были проблемы, то они заключались в том, что все письма, приходившие к ней, подвергались проверке. К счастью, ни одно из них не приходило от Джинши лично; обычно они отправлялись от имени Гаошуна. Кроме того (не то, чтобы это имело для неё значение), похоже, Басен вернулся к работе. Его выздоровление показалось ей необычайно быстрым, учитывая тяжесть ран.

«Может, он просто устроен по-другому?»

Когда-нибудь, надеялась она, ей удастся проверить его способности к восстановлению в сравнении с другими людьми.

От Сазена пришло письмо, в котором он сообщал, что дела в аптекарской лавке идут хорошо, хотя и жаловался, что Кокуё несносен. Да, Маомао знала, что он может быть несносно веселым, но Сазену придётся с этим смириться.

Время от времени к письмам примешивались иллюстрации Мяомяо, которые присылал Чоу-у. Вместо личной печати на картинках алыми чернилами были оттиснуты подушечки Мяомяо. Царапины на иллюстрациях говорили о том, что она подписывала их под принуждением.

Яо, желая тщательно проверить, особенно тщательно изучила одну иллюстрацию с изображением кошки. В конце концов она с сожалением вернула её Маомао. Позже Эньен спросила, не отдаст ли Маомао ей картину с кошкой; Маомао подозревала, что потом она попадет к Яо.

Яо и Эньен думали, что "бледная женщина" — это просто кодовое имя. Но Яо не обращала на это внимания, и Эньен не стала углубляться в эту тему.

«Бледная женщина...»

Маомао была почти уверена, что это та же самая особа, которую она знала как Белую Леди, хотя и не могла быть абсолютно уверена.

«Если это не так...»

Она вспомнила о художнике, которого спасла от пищевого отравления. В его доме висела картина с изображением прекрасной женщины с белыми волосами и красными глазами, которую, по его словам, он видел в западных землях. Может, это и есть та женщина, о которой говорила Айлин, сама родом из Шаоха?

Но к чему тогда эта загадка?

«Нет, это должна быть Белая Леди».

И все же женщина с картины не выходила у нее из головы.

«Может быть, здесь есть какая-то связь?»

Ответ на этот вопрос она получит на следующий день, когда они снова увидят Айлин.

В Заднем дворце было не больше сотни женщин в ранге наложницы. Слухи ходили всегда, когда высшая супруга покидала Задний дворец, но на наложниц более низкого ранга часто никто не обращал внимания. Иногда их выдавали замуж за достойных чиновников или они возвращались в свои семьи, так и не посетив императора. Многие дворцовые женщины с насмешкой относились к идее покинуть задний дворец, но Маомао это не особенно беспокоило.

Маомао, Яо и Эньен вместе с Луоменом и врачом-шарлатаном совершали обход заднего дворца. Это было уже второе их дежурство. Они нашли комнату с цветком и номером, указанным на их бирке. Она принадлежала одной из низших наложниц, но дверь была завешена черной тканью - знак утраты, свидетельствующий о том, что владелица покоев умерла.

— Как ты думаешь, она была больна? — спросила Яо. 

Но это была одна из тех женщин, которых отец Маомао видел во время их последнего визита, и он ничего не заметил. Это означало...

— Подозреваю, что это самоубийство, — сказала Маомао. В этом не было ничего необычного. Если смерть была очевидной и не имела признаков нечестной игры, в Заднем дворце не обращали внимания. Это было не совсем обычное явление, но и волноваться было не из-за чего.

Дамы в Заднем дворце могли представлять собой всевозможные "цветы", но большинство из них прибывали сюда убежденными в собственной красоте. Многие из них были ужасно высокого мнения о себе, и не одна из них была доведена до отчаяния пропастью между своими ожиданиями от заднего дворца и реальностью.

Группа услышала болтовню нескольких дам: "Говорят, она пристрастилась к алкоголю". Они были так увлечены своими сплетнями, что не заметили группу медицинского персонала, стоявшую неподалеку. Как только они заметили белые халаты, то поспешили вернуться на свои посты.

«Это действительно кладбище женщин... Или, скорее, поле боя».

Тем, кто потерпел поражение в бою, не оставалось ничего другого, как исчезнуть. В каком-то смысле служанки были более свободны, чем наложницы. Пусть они работали как собаки, но у них был определенный срок службы. Если они смогут продержаться достаточно долго, то снова окажутся за стенами дворца.

Сегодня планировалось посетить покои низших наложниц, а затем отправиться в резиденцию Айлин. Изначально они не планировали встречаться с ней, так как уже навещали её в прошлый раз, но план был изменен из-за личной просьбы самой госпожи. Может, она плохо себя чувствует? Или она хотела узнать что-то еще?

Сначала они зашли в комнату низшей наложниц с символом камелии на двери.

— Нет, никаких особых проблем, — сказала наложница, от которой несло духами, когда одна из её фрейлин обмахивала её веером. Обильный запах доносился до них, отчего Маомао захотелось зажать нос. Было лето, но удивительно, что комната была плотно закрыта, и запаху некуда было деваться.

«Жаль её. Ее телосложение предпочитает Император».

Даже под мантией наложницы, воротник которой был тщательно закрыт, было видно, что она сладострастна. Черты её лица придавали ей несколько агрессивный вид, но она казалась достаточно умной. Вполне в рамках интересов их вечно энергичного императора.

Маомао бросила взгляд на блокнот шарлатана. Он был открыт на странице с именем пахучей наложницы, стоявшей перед ними, и записями о болезнях, которыми она страдала в прошлом, не говоря уже о том, сколько раз её навещал Император.

«Я была прав. Она в его вкусе».

Зафиксирован был только один такой визит. Она подозревала, что именно густой запах духов не позволил ему вернуться ещё раз. Запах казался чем-то импортным. Жаль, правда: прикосновение к её ушам могло бы быть весьма приятным.

Это может показаться поразительно откровенным и даже неприличным, но в заднем дворце всегда велись записи о ночных визитах императора, о которых было необходимо сообщать лекарю. Но от того, что это требовалось, не становилось менее тягостным. Как, например, для императрицы Гёкуё. Император иногда посещал Нефритовый павильон каждую третью ночь. Это было не просто так о, это точно не так, но кто-то должен был стоять у спальни, чтобы убедиться в этом. Обычно эта обязанность возлагалась на Хоннян, главную фрейлину Гёкуё, но когда Император приезжал подряд, или работа становилась слишком сложной, Маомао иногда брала на себя эту обязанность.

«У меня было преимущество: я привыкла к таким вещам, живя в квартале удовольствий...»

Судя по тому, что Маомао поняла, император и Гёкуё занимались весьма продвинутым рукоблудием. Одни только звуки, доносившиеся через стену... Для Хоннян, тридцати с лишним лет и всё ещё одинокой, это, должно быть, было испытанием.

Того, что они вели учёт, было достаточно, чтобы доказать, что ты не во внешнем мире. Маомао подозревала, что визиты к младшей наложнице больше не возобновятся, но, судя по всему, этот визит оставил женщину властной и гордой, хотя в глазах Маомао это только усугубляло её печаль. Из-за этого единственного визита мир за пределами внутреннего дворца оказался для неё практически недосягаем.

«Может быть, если бы не эта вонь...»

Она была настолько чрезмерной, что Маомао подумала, не случилось ли чего с носом женщины. На самом деле, похоже, так оно и было: маленькие губы наложницы то и дело приоткрывались, и это было похоже не на тик, а скорее на дыхание через рот.

Живые существа обычно дышат через нос, как собаки и кошки, и, как правило, люди. Если она дышала ртом, это могло свидетельствовать о заложенности носа, а если она имела такую привычку с детства, это могло повлиять на выравнивание зубов.

«Выравнивание зубов...» — размышляла Маомао. Старик как раз осматривал рот женщины, очевидно, думая о том же, но зубы у неё были более или менее ровные.

— Вы часто чихаете? — поинтересовался Луомен.

— Да.

— А заложенность носа бывает?

— Часто, особенно с весны до начала лета. И особенно после приезда в Задний дворец.

— У вас есть проблемы со сном?

— Я бы прекрасно спала, если бы только нос не был заложен.

Луомен набросал несколько заметок. Шарлатан просто стоял и смотрел, поэтому Маомао взяла переносной сундучок с лекарствами и передала его отцу. Он достал что-то от воспаления носа.

— Попробуйте использовать это. Прекратите, если будете плохо спать. Возможно, вы также начнете чаще мочиться, но я не думаю, что это должно быть проблемой.

Затем он добавил:

— Я думаю, что духи, которыми вы сейчас пользуетесь, могут не подходить вам физически. Если вы должны пользоваться ими, то используйте совсем немного или подумайте о том, чтобы перейти на другой вид.

— Хорошо, — сказала наложница. Возможно, её кротость была вызвана благодарностью за то, что он понял про её нос.

Маомао знала, что если она что-то заметила, то и её старик вряд ли мог не обратить на это внимание. Более того, он сумел самым мягким образом сказать наложнице, что её духи слишком тяжелы. Хотя если бы он этого не сделал, то, когда её носу стало бы лучше, до неё наверняка дошло бы, как сильно она перестаралась.

Как только они покинули комнату наложницы, Луомен принялся осматривать сад, где повсюду росли разноцветные летние цветы.

— Откуда, интересно, взялась эта наложница? — спросил он.

Шарлатан пролистал свой блокнот.

— Она родом далеко на северо-западе, рядом с пустыней. О, климат там, должно быть, очень неприятный.

Старик Маомао медленно повернулся к ней и двум другим помощникам.

— Ну что ж, давайте сделаем это учебным моментом, не так ли? Как вы думаете, что вызвало насморк у этой дамы?

Его загадка сопровождалась нежной улыбкой. Рука Маомао поднялась, когда она увидела, что он слегка посмотрел на неё, и опустила её обратно. Он спрашивал не столько её, сколько Яо и Эньен.

Помедлив, Яо подняла руку.

— Это потому, что в её комнате было так душно?

Конечно, её комната была плотно закрыта, и это было одной из причин, по которой запах никак не мог рассеяться.

«Но это не помогает».

Комната выглядела достаточно чистой, но не похоже, что в жилые покои наложницы поступало много свежего воздуха. К тому же они не видели её спальню — всегда оставалась вероятность, что там пыльно.

— Возможно, в её комнате царит антисанитария, — продолжила Яо. — Если спальное место было грязным, в нём могли завестись жучки, которые вредили её организму.

Это было возможно, но Маомао не думала, что дело именно в этом. Эта наложница не была похожа на женщину, которая отказалась от желания привлечь внимание Императора. Если бы она надеялась на императорский визит, то не преминула бы содержать спальню в чистоте и готовности. Даже её чрезмерно изысканный парфюм был попыткой прихорошиться. Просто из-за заложенности носа она не знала, когда остановиться.

Маомао наблюдала за травами и деревьями, растущими в саду. По её словам, воспаление сильнее всего проявляется с весны до начала лета. Она присела и сорвала несколько травинок, растущих у края тропинки. Полынь. Маомао хорошо знала это растение, она часто использовала его при лечении прижиганием. В здешних местах это было совершенно обычное растение, но, как она подозревала, не там, откуда прибыла наложница.

Пока Маомао сидела с непонимающим видом, отец забрал у неё полынь, как будто она была маленькой проказницей.

Он сказал:

— Я уверен, что в спальне наложницы царит порядок. Несомненно, она поддерживает её в таком состоянии, чтобы всё было готово в любой момент, когда Император сочтёт нужным посетить её. Особенно если учесть, что у неё уже был один такой визит.

Яо выглядела подавленной, когда ей сказали (пусть и не так многословно), что она ответила неправильно.

Однако Луомен знал, как успокоить уязвленное самолюбие.

— Вы сосредоточились на правильных вещах. Болезни часто следуют за отсутствием санитарии, особенно в спальнях.

Теперь Яо выглядела озадаченной: похвала — это хорошо, но... похвала от евнуха... хорошо?

«Я бы получила правильный ответ».

Пусть Яо была моложе её, но приёмный отец Маомао был одним из немногих людей, чьего одобрения она жаждала.

— Однако чихание может быть вызвано травой и цветами, подобными этим, — продолжал Луомен. Это не то же самое, что простуда: пыльца и споры растений могут попасть в организм и вызвать приступы чихания или, казалось, неудержимые потоки соплей.

— Пыльца может посеять хаос в организме. Отсюда и чихание.

Непривычно было, что Луомен так прямолинейно излагает факты в разговоре с Маомао. Этого было достаточно, чтобы она задумалась, не происходит ли с женщиной что-то ещё. Но нет: прямолинейный подход, вероятно, был проще всего для Яо и Эньен; даже шарлатан смотрел на Луомена с нескрываемым восхищением.

«Ты же должен быть одним из учителей!»

Яо снова медленно подняла руку.

— Если пыльца "разрушает" организм, то почему мы все не чихаем? — спросила она.

Луомен улыбнулся.

— Хороший вопрос. Как есть люди, которые легче других переносят простуду, так есть и те, чей организм не подвержен влиянию пыльцы. Кроме того, можно обнаружить, что ваше тело вдруг стало подвержено влиянию пыльцы, когда раньше этого не было. Например, если у вас уже плохое самочувствие из-за чего-то другого. Например, долгое путешествие из далекой страны в незнакомый край.

Совсем как их наложница.

«Я всё это знала», — надулась Маомао. Отец извиняюще посмотрел на неё. Врачам полагалось передавать загадочные высказывания, из которых ученики должны были сами докопаться до истины, но отец Маомао так не работал. Он был достаточно добр, чтобы объяснить всё так, чтобы каждый мог понять.

Но Маомао тоже умела вести себя по-взрослому, хотя ей это не всегда нравилось. Она заставила себя снова принять нейтральное выражение лица, пока они шли к резиденции следующей наложницы.

После того как они повидали десяток или около того других наложниц, они наконец вернулись к Айлин. Маомао было трудно думать о ней как о "наложнице Айлин". Не потому, что она была иностранкой. (Если бы это было так, она наверняка столкнулась бы с подобными трудностями с императрицей Гёкуё). Нет, у Маомао были проблемы с титулом Айлин по одной простой причине: она не верила, что Айлин действительно прибыла в Задний дворец в качестве наложницы.

Фрейлина открыла им дверь, как и положено фрейлине, и их провели в ту же комнату, что и в прошлый раз. Перед самым входом Маомао почувствовала, как Эньен дёргает её за рукав.

«Да, да, я знаю».

Маомао была соучастницей, но Яо будет играть роль главаря. Маомао думала, что Эньен лучше соображает, но здесь всё было не так. Роль Эньен заключалась в том, чтобы поддерживать Яо.

Первый вопрос заключался в том, когда затронуть эту тему. Лицо Айлин было красным и лихорадочным; Маомао не знала, было ли это притворством или реальным состоянием, но это, конечно, объясняло, почему она специально попросила их, а румянец придавал её лицу поразительную красоту.

«Боже, какая у неё большая грудь».

Из-за нездоровья наложница была одета в то, что можно было назвать одеждой для сна. Одна из её фрейлин выглядела так, словно хотела возразить по поводу приличий. Маомао заметила, что Эньен незаметно сравнивает грудь Айлин с грудью Яо, но она могла оставить это при себе. Неужели Эньен надеялась помочь Яо "вырасти" ещё больше?

— Тогда я померяю ваш пульс, — вежливо сказал Луомен. Как бы восхитительно ни выглядела наложница, у мужчин не хватало средств, чтобы ответить. В любом случае, это были старик и пожилой мужчина, и их либидо уже давно угасло.

Луомен обдумал симптомы женщины и приготовил лекарство: она жаловалась на скованность в шее, поэтому он сделал отвар из маранты.

— У вас просто простуда, — сказал он. — Незнакомая обстановка здесь, наверное, вызывает стресс.

— Большое спасибо. После вашего последнего визита я подумала, что рада узнать, что здешние лекари используют не только песнопения и чары.

Айлин посмотрела на него с удивлением.

— Некоторые врачи практикуют подобную медицину. Просто так получилось, что я этого не делаю, — сказал Луомен, отказавшись особо порицать народные методы, такие как "песнопения и чары".

— Конечно, есть и такие.

— Если вы предпочитаете магические практики, я могу привести кого-нибудь, кто на них специализируется.

Айлин покачала головой.

— Нет; на самом деле я очень рада, что не сталкивалась с подобным. Знаете, я когда-то служила ученицей храмовницы, и мне бы не хотелось подвергаться ритуалам другой веры.

— А, я и не знал. Да, если вы следуете "вере девы святилища", это вполне объяснимо.

Император не был настолько жесток, чтобы заставлять своих женщин отказываться от своих убеждений, когда они попадали в задний дворец. Пока они исповедовали свои религии сдержанно, он был готов смотреть на это сквозь пальцы.

«Она отказалась от своей страны...»

Но, похоже, веру нельзя было так просто отбросить.

— Я знаком с религией дев святилища Шаоха. Что вы будете делать во время обрядов здесь? — спросил Луомен, имея в виду священные обряды, которые иногда проводились в заднем дворце.

— Это не проблема. Пока я буду получать разрешение на участие, я буду следовать путям моего нового дома.

Очень гибкий ответ.

Яо прислушивалась к разговору, чувствуя, что упускает шанс поговорить с наложницей. Казалось, лучше вообще не пытаться с ней разговаривать.

Однако признак хорошего подчиненного — умение прийти на помощь в такие моменты. Медицинский осмотр был прерван отчетливым треском: это Эньен (всё так же невыразительная) вгрызалась в один из слегка поджаренных рисовых крекеров, которые были поставлены на стол вместе с чаем.

— Эньен! — воскликнула Яо. Раз уж она заговорила, Луомену и шарлатану не нужно было вмешиваться, но Маомао знала, что Эньен никогда бы не поступила так невежливо.

— Примите мои искренние извинения. Просто они выглядели так соблазнительно, — сказала Эньен.

— Не волнуйтесь. Именно поэтому они здесь, — сказала Айлин, всё ещё сохраняя томный вид.

При этом Эньен взглянула на Яо, как бы говоря, что именно этого она и ждала. И только тогда Яо, кажется, поняла, что делает другая женщина.

— Да, они выглядят очень аппетитно, — сказала она. — Почти так же хороши, как те угощения, которыми вы угощали нас в последний раз, когда мы вас видели. Они были очень необычными, эти печенья бледного цвета.

Печенье действительно было странной формы, но оно не было бледным. Яо пыталась сообщить, что они разгадали код.

Выражение лица Айлин не изменилось, хотя некоторые из фрейлин выглядели озадаченными. Возможно, они не знали о бумажках в печенье, а возможно, им сказали, что это простые предсказания.

— Я так рада, что они вам понравились. Выпечка лакомств — это моё хобби. Сегодня я напекла ещё. Надеюсь, вы возьмете их с собой, — сказала Айлин, слегка улыбнувшись. Улыбка не выдавала, поняла ли она смысл слов Яо, но молодым женщинам не терпелось узнать, какими закусками угостит их наложница на этот раз.

В угощениях, которые Айлин дала им по этому случаю, не было загадок, что подтвердили три помощницы врача, когда собрались вместе, чтобы посмотреть, что у них есть после окончания работы в заднем дворце. Вместо этого в угощении было письмо, в котором говорилось, что им нужно пойти в ресторан неподалеку от общежития. Тот факт, что во всех трёх печеньях было одно и то же письмо, наводил на мысль, что они не ошиблись, решив, что им нужно пройти испытание вместе или не проходить его вовсе.

Многие заведения в северной части столицы были роскошными, а место, указанное в письмах, было шикарным питейным заведением. Там проводили время многие правительственные чиновники, поэтому было много свободных комнат.

— Мне кажется, или мы выглядим здесь не на своём месте? — сказала Яо. Это снова было питейное заведение — очень шикарное, и, несмотря на богатство её семьи, это было не то место, с которым Яо в свои пятнадцать лет была хорошо знакома.

К тому же это было не то место, куда обычно ходят в одиночку три женщины. Большинство посетителей были мужчинами, а официантки - единственными женщинами. Обычный человек, вероятно, посоветовал бы девушкам держаться на расстоянии, но Маомао, хорошо знавшая пьяниц и выпивох из района развлечений, не обращала внимания на холодные взгляды, которыми встречали их компанию. По крайней мере, никто не казался слишком пьяным, не способным мыслить здраво.

Их встретила официантка в модном макияже.

— Чем могу помочь? — спросила она, вежливо, но явно не рассматривая их как потенциальных клиентов. Возможно, она подумала, что они пришли искать работу.

— Мы клиенты с запада, — сказала Маомао, в точности как предписывали письма. Официантка поняла намёк и провела их внутрь.

Не успели они расположиться в отдельной комнате, как Маомао почувствовала, как напряжение покидает её тело.

— Привет, — сказал невысокий мужчина в очках с начесом, потягивающий фруктовый ликер — нет, скорее, фруктовый сок. Это был племянник и приёмный сын чудаковатого стратега, Лахан. Был там и ещё один человек, которого Лахан иногда брал с собой в качестве телохранителя, но Маомао не знала, чтобы он произнес хоть слово, и решила, что его можно проигнорировать.

— А что, вы...

— Ты знаешь этого человека?

Эньен встретила Лахана, когда стратег упал в обморок, но Яо в то время не было в медицинском офисе, и она не знала, кто он такой.

— Я так рад, что ты добралась сюда целой и невредимой. Не знаю, что бы я делал, если бы ты не пришла, — сказал Лахан.

— Я иду домой, — сказала Маомао и повернулась на пятках.

Яо схватил её за руку.

— Почему ты идешь домой? Ты тоже его знаешь?

Вопросительный знак был практически виден над её головой, когда она переводила взгляд с Маомао на Лахана и обратно.

— Это господин Лахан, — предложила Эньен.

— Маомао  —дочь великого коменданта Кана.

Полный титул уродливого стратега! Маомао поняла, что она действительно сделала домашнее задание, и горько нахмурилась. Она прибегла к своей обычной настойчивости:

— Он чужак.

Тем временем Лахан, казалось, совершенно не беспокоился.

— Я поражен, что вы это знаете, — сказал он Эньен с неподдельным восхищением.

— Я бы, естественно, проверила любого, кто так часто здесь появляется. Даже если кажется, что есть определенное молчаливое одобрение его действий.

«Проклятый урод!»

Маомао беззвучно прокляла стратега. Он всегда был только помехой. Она слышала, что с тех пор, как он умудрился отравиться едой, подчинённые внимательно следят за ним во время каждого приема пищи.

— А этот человек — сын великого коменданта, — сказала Эньен.

— Значит, он твой старший брат? — спросила Яо, бросив на Маомао любопытный взгляд.

— Верно, — сказал Лахан.

— Это совершенно неверно, — сказала Маомао.

— Что именно?! — сказала Яо.

Маомао очень хотела, чтобы Яо, по крайней мере, не попала в сети Лахана. Но та продолжала:

— Значит, у тебя всё это время был кто-то внутри.

Она была в недоумении, но не в том, которого опасался Маомао. Да и кто мог её винить, когда она узнала, что главарем был знакомый Маомао?

Тут вмешался Лахан.

— Это не так. Нам не нужны люди, которые не могут решить такую простую загадку, как эта, даже если я их родственник. В конце концов, если мы пошлём в эту ситуацию кого-то без мозгов, это только сделает ситуацию более опасной для всех.

Он прищурил свои и без того похожие на лисьи глаза за большими круглыми очками.

Маомао понимала, что он не просто заступается за неё - он действительно так думал. Это был человек, который предал собственную семью и выгнал её из дома. Это был Лахан.

Губы Эньен скривились; Маомао подумала, что это улыбка, но если так, то явно саркастическая. Возможно, до неё дошли слухи о Лахане, о том, что он за человек. Она, конечно, казалась более мудрой в вопросах мира, чем Яо, которая всё ещё смущенно качала головой.

«Может быть, так и должно быть, чтобы она могла помочь своей более защищенной хозяйке…»

Тогда она подходила для этой работы.

— Но зачем стоять и разговаривать, если мы можем делать это во время еды? Садитесь, садитесь, и давайте приятно поедим.

Маомао, всё ещё откровенно расстроенная, села в кресло. В силу его положения в обществе угощение, по всей видимости, принадлежало Лахан. Пользуясь случаем, она заказала бы самое дорогое, что было в меню.

— Ну вот и всё, — сказал Лахан, и хотя его тон был легким, содержание его объяснений звучало очень неприятно. Оно, безусловно, заслуживало того, чтобы забронировать отдельную VIP-комнату в роскошном ресторане. То, что он рассказал, не могло выйти за пределы этих стен.

В общих чертах история выглядела так: Лахан был причастен к тому, что Айлин попала в Задний дворец. Это Маомао было известно. Айлин утверждала, что её политический враг претендует на власть и что её жизни угрожает опасность. Её просьба к Ли экспортировать продовольствие в Шаох была, в некотором роде, попыткой дать себе спасательный круг: во времена голода наличие готовых запасов продовольствия могло сделать тебя могущественным. Вероятно, она надеялась, что это станет для неё главной картой в игре.

— Но в конечном итоге даже это не испугало её врагов.

Население может быть пугающим, если его разозлить, но никакое оружие не будет достаточно мощным, если тебя убьют до того, как ты сможешь его использовать. Поэтому Айлин решила войти в задний дворец Ли. Внешне Ли не предлагал ей политического убежища; на самом деле могло показаться, что он даже укрепляет связи с соседним государством.

Маомао выглядела озадаченной.

— Вопрос? — спросил Лахан.

— Нет, я просто подумала о том, что в Шаохе женщины, похоже, добиваются исключительных успехов.

Ситуация, подобная той, в которой оказалась Айлин, была бы почти немыслима в Ли просто потому, что за пределами дворца женщина не могла надеяться подняться выше в иерархии, чем мужчина. Даже служба в качестве придворной дамы в большинстве случаев предпринималась для того, чтобы сделать себя более привлекательной невестой. Женщины могли быть важным инструментом для использования в политических браках, это правда, но редко они имели такое влияние, как Айлин.

— Что, разве ты этого не знала?

Яо захихикала, похоже, довольная тем, что хоть раз знала что-то, чего не знала Маомао. Ей явно не терпелось всё объяснить. Маомао всё больше начинала замечать очарование в её характере.

— Страна Шаох держится на двух столпах. Один из них — король, а другой — девы святилища.

Маомао хотя бы немного слышала о деве святилища Шаоха. Её предсказания могли влиять на политику страны, и именно в этом заключалась вера, которую иногда называли " девы святилища".

— Верно. Ты знаешь своё дело, — сказал Лахан. Яо и Эньен были симпатичными девушками, и он, несомненно, был рад с ними пообщаться.

— Традиционно последнее слово в политических вопросах остается за королём, потому что дева святилища всегда была молодой женщиной, в основном образом или символом. Но в последние годы ситуация изменилась, — сказала Яо.

В прошлом служительницы святилищ редко служили дольше нескольких лет — может быть, максимум десятилетие, поскольку по определению служительницей святилища могла быть только девушка, у которой ещё не началась менструация.

– Однако нынешней деве святилища уже за сорок, она старше короля, а значит, может совать свой нос туда, куда раньше дева святилища не осмелилась бы. Фактически, благодаря ей женщины по всему Шаоху стали более влиятельными в политическом плане.

— Понятно, — сказала Мао  Мао. Она уже знала часть этой истории, но теперь всё предстало в новом свете.

«Сорок лет, а месячные всё ещё не начались?»

Это определенно привлекло внимание Маомао. Это было очень необычно, но не редкий случай; Причиной могло послужить множество факторов. Маомао не знала, что думает по этому поводу сама Дева святилища, но ей было очень интересно.

— Случалось ли такое раньше? — спросила она.

— Ответ на этот вопрос напрямую связан с тем, почему мы здесь, так что позвольте мне начать рассказ с этого места, — сказал Лахан, откусывая тонко нарезанное свиное ухо.

— В прошлом бывали случаи. Однако если гость не прибывал, то следующая дева святилища всегда назначалась после того, как нынешней исполнялось двадцать лет.

Это имело смысл как с политической, так и с символической точки зрения.

— Так как же нынешней деве святилища удается оставаться на посту так долго? — спросила Маомао.

— Она особенная.

Лахан достал из складок халата лист бумаги. Он выглядел как классическая картина с изображением прекрасной женщины, только волосы, казалось, были лишь набросаны. Он напоминал картину, на которой художник изобразил женщину с белыми волосами и красными глазами.

— Нынешняя дева святилища — альбинос. Существует несколько условий, по которым дети могут быть выбраны в качестве дев святилища, но самыми почитаемыми кандидатами из всех являются "бледные" дети.

Альбинос: редкость даже среди дев святилища. Настолько почитаемая, что смогла занять свою должность вопреки всем прецедентам. Маомао ничего не сказала, но все точки над ё наконец-то соединились.

"Хотите узнать правду о бледной женщине?"

Она вспомнила картину с изображением бледной красавицы, которую художник встретил на западе. Могла ли она быть этой девой святилища? В то время она была бы как раз в том возрасте.

Считалось, что у людей-альбиносов отсутствует то, что обычно придает их коже цвет. Иногда "бледные" дети рождались по чистой случайности, но некоторые родословные были более склонны к их появлению, чем другие. Хотя в Шаохе они встречались так же редко, как и в Ли.

— Дева святилища сейчас нездорова, — сказал Лахан. — Она прибыла в нашу страну для лечения, но ни одному мужчине, даже евнуху, не позволено прикладывать к ней руки.

— Поэтому придворные дамы служат помощниками врачей.

— Придворные дамы, да. Дева святилища прибывает из тех мест, откуда она родом, ей предстоит долгая поездка, не говоря уже о том, что она может стать причиной международного инцидента, если что-то пойдет не так. Нам нужны были люди, умеющие импровизировать.

Это объясняло, почему тест принял такую странную форму.

— Что, если бы никто из нас не прошел тест? — сказала Эньен.

— Тогда нам просто пришлось бы попросить кого-нибудь другого. В крайнем случае, конечно.

Маомао размышляла, кого бы послать, и тут ей на ум пришла одна милая особа, которая неплохо смотрелась в мужской одежде. За исключением её происхождения, Сурей была самой подходящей во всех отношениях. Вероятно, её рассматривали как последнее средство, потому что она, в конце концов, была пленницей.

— Если позволите, наложница Айлин, похоже, очень обеспокоена состоянием девы святилища и её болезнью. Может быть, это потому, что дева — средство борьбы с её политическими врагами? — сказала Эньен.

— В общих чертах вы поняли, — ответил Лахан. Что ж, это было двусмысленно. Правда, в словах Лахана не было ничего особо противоречивого, но тем не менее Маомао что-то не давало покоя. Самая успешная ложь была обернута вокруг ядра правды. Она подозревала, что, хотя Лахан и не лгал им, он также не говорил всей правды.

«Может, попробовать надавить на него?»

Но нет: если она не будет осторожна, Эньен или даже Яо могут догадаться. Поэтому она решила пока молчать.

[П.п: Меня шотнул босс в Персоне 4 в самом конце 30 минутного боя, что отбило жедание пробывает ещё раз его пройти. Так что держите ещё главу.]