Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Возвращение домой

Глава 9: Возвращение домой

Лошадь заржала, остановившись перед Малахитовым домом.

«Какое долгое путешествие», — подумала Маомао, вылезая из кареты и вежливо кивая водителю. Он с грохотом выгрузил её багаж. В него входили наряды, которые считались необходимыми для путешествия и теперь принадлежали ей, а также уникальные продукты и необычные лекарства из западной столицы и огромный груз картофеля.

— Маомао, боже мой... Ты планируешь открыть новое дело?

Старая госпожа подошла к ней, сжимая в иссохшей руке трубку.

— Я очень рада, что ты уговорила их прислать нам рис, но мне бы хотелось, чтобы ты подумала о его количестве. В хранилище больше не поместится!

Она взяла из корзины одну из высушенных картофелин. Она была ещё сырой, но у неё росли глазки, так что она должна была послужить семенным картофелем.

После стычки в деревне врача-шарлатана Маомао, по крайней мере, получила столько риса, сколько ей продали. Она сообщила об этом госпоже в письме и первая партия, должно быть, уже прибыла.

— А это что? — спросила госпожа, глядя на картошку, присыпанную белым порошком.

Маомао взяла её, отломила кусочек и положила в рот. Для картофеля он был ужасно сладким, почти таким же сладким, как сушеный каштан.

Госпожа тоже взяла кусочек и прожевала. Её глаза сузились.

— Лучше сначала немного поджарить. Для меня он немного жестковат.

Она окликнула одного из слуг и велела ему унести корзину.

— Никто не говорил, что Вы можете съесть их все, — сказала Маомао.

— Никто и не говорил. Я точно знаю, что вы с Чоу-у не сможете съесть их все сами. Я помогаю вам и слушаю вас. И ни слова благодарности.

Прошедшие полтора месяца явно ничуть не притупили скупость госпожи.

Однако Маомао не собиралась принимать это близко к сердцу.

— Даже год бесплатной аренды аптекарской лавки — дешево за весь этот рис, вы не находите? — сказала она. Практически карманные деньги. Она написала в письме, что вместо того, чтобы платить за рис напрямую, госпожа может предоставить ей бесплатную аренду. То, что старуха ничего не сказала по этому поводу, Маомао восприняла как согласие.

— Да, да. Это отдельно. Ты ведь получила их бесплатно, верно? Ну так поделись с соседями, — сказала госпожа. — Эй, все, Маомао дома! И она принесла сувениры!

Старуха не унималась! На её крик сбежалась толпа куртизанок. Работа закончилась, и они должны были отдыхать, но импульс корысти был силён.

— Веснушки!

Из толпы выскочил Чоу-у, а Зулин послушно последовала за своим "боссом". Но с ними был кто-то ещё...

— Ишь, как ты не торопишься! Просто взять и уйти, а потом не возвращаться домой почти два месяца?! Этого не было в договоре!

Да, Маомао тоже не договаривалась. Но больше всего её беспокоило существо, стоявшее позади них.

— Эй, кто это у тебя за спиной? — спросила она у Чоу-у.

— Только не говори мне, что ты забыла о Зулин! Вот придурок!

—Я не об этом говорю. Позади неё.

Маомао указала на сидящую и ухаживающую за собой трёхцветную кошку.

— Что, ты не помнишь Мяомяо? Как холодно, — сказал Чоу-у.

— О, поверьте, я её помню, — сказала Маомао. Но меховой шарик должен был быть в деревне шарлатана. Что она делала здесь, в квартале развлечений?

— Я хочу знать, почему она здесь?

Ответила госпожа.

— Она была с рисом! Не могли же они отправить кошку обратно одну, верно? В любом случае, я только что заметила мышей на складе, так что, думаю, она может остаться на некоторое время. К тому же она дружелюбна —это делает её популярной среди покупателей. Правда, надо что-то делать с её привычкой воровать гарниры за ужином.

Госпожа была практичной женщиной. Она никогда не стала бы заводить домашнее животное, но животное, которое может принести пользу — это вполне нормально.

Маомао бросила на Мяомяо мрачный взгляд. Кошка сузила глаза, слегка зевнула и издала звук "Мяу!".

В этот момент из аптекарской лавки кто-то выскочил.

— Вы вернулись? — спросил Сазен. Маомао поручила ему управлять магазином, пока её не будет дома. Он никогда не отличался крепким телосложением, но сейчас выглядел изможденным, а на его лице красовалась неухоженная борода. Он, спотыкаясь, подошел к Маомао и тут же рухнул на пол.

— Магазин... Он весь твой... — пролепетал он и тут же потерял сознание.

Чоу-у ткнул в него палкой, которую где-то раздобыл.

— Прекратите это, — сказала госпожа, приказав слуге убрать Сазена с дороги.

— Пока тебя не было, Веснушка, люди простужались направо и налево. Мы израсходовали лекарство, которое ты приготовила перед отъездом, но люди продолжали умолять нас о добавке, — сказал Чоу-у Маомао.

Она кивнула: в этом был смысл. Люди часто болеют со сменой времен года, поэтому лекарств не хватало, хотя она приготовила больше, чем рассчитывала. Очень немногие жители квартала удовольствий могли позволить себе пойти к врачу за полноценным лечением — максимум, что они могли сделать, это принять какое-нибудь лекарство. А многие даже этого не делали.

— Некоторые из них были очень назойливы, — добавил Чоу-у.

— Один даже украл лекарство, потому что сказал, что в прошлом году получил его бесплатно!

Вероятно, старик Маомао дал ему это лекарство — его дурная привычка. Он раздавал лекарства безвозмездно всем, кто приходил плакать и рыдать, и если ты однажды раздал лекарство, то все хотели получить его бесплатно. Без сомнения, он щедро раздавал все запасы магазина, пока госпожа не заметила.

Маомао зашла в аптекарскую лавку. Она увидела ступку и пестик, в которых лежало какое-то полуприготовленное лекарство, и медицинскую книгу на полу. Она подняла книгу и перелистала страницы, на которых были кляксы, как будто Сазен держал их грязными пальцами. В обычной ситуации она бы отчитала его за то, что он не отнесся к книге с должным уважением, но, увидев, как он разлегся на земле, она поняла, что не может ничего сказать.

«Возможно, мне просто повезло с ним».

Он не был очень умелым, но и не сдавался. Именно это и имело значение.

Маомао порылась в ящиках аптечки, подсчитывая, какие лекарства нужно пополнить. Затем она принялась за уборку грязного пола.

***

В магазине было влажно. Пока она приводила всё в порядок после своего отсутствия, прошло время, и сейчас было начало лета. Дождь лил непрерывно, не собираясь прекращаться. Мимо проходил молодой человек, отпрыск важного торгового дома, со знакомой Маомао куртизанкой, которая шла под зонтиком, словно демонстрируя, что у этого времени года есть свои прелести. Женщина, вероятно, ненавидела мокрую одежду, но не собиралась упускать такой шанс выйти в свет. Деятельность куртизанок могла быть весьма ограниченной: бордель был похож на клетку, а куртизанки — на маленьких птичек внутри неё.

— Здесь почти слышны сверчки, — сказала Мэймэй, обиженно глядя на женщину за дверью. Она грызла сушеный картофель своими сочными губами. Картофель был довольно вкусным, если поставить его на несколько минут на огонь, чтобы он размягчился. Они были по-своему сладкими, не похожими на те закуски, в которых используется сахар или мёд.

— Бедному Сазену тоже было так тяжело, — добавила она. Если бы не эпидемии, Сазен мог бы и не упасть в обморок, если бы поездка Маомао пришлась на другое время года. Сазен, склонный чувствовать себя ответственным в самые странные моменты, очевидно, не давал себе даже времени на сон, чтобы смешать достаточное количество лекарственных трав.

— Тебе не нужно поспать, сестра? — спросила Маомао. Она была уверена, что Мэймэй накануне вечером была на работе. Женщина только что вышла из ванны, и с её волос еще капала вода. Спать, когда пора спать: это тоже входило в обязанности куртизанки. Между тем куртизанки высокого класса, такие как Мэймэй, тренировались после обеда, чтобы поддерживать остроту своих навыков.

Однако Мэймэй лишь лениво хрустела картофелиной и пристально смотрела на Маомао.

— Послушай, вчера мой покровитель...

— Да?

Насколько Маомао помнила, у Мэймэй было три человека, которые были её покровителями. Один из них был гражданским чиновником, а двое других — торговцами; все они любили настольные игры.

— Он сказал, что я должна уйти к нему,  — сказала Мэймэй. Прийти к нему: другими словами, он хотел забрать Мэймэй к себе домой. Если он так говорил, значит, он не просто приглашал её на небольшую прогулку.

— Он хочет выкупить тебя?

— Именно к этому всё и сводится.

Для куртизанки выкуп был сродни свадьбе. Это была возможность освободиться из клетки борделя. Однако Мэймэй не выглядела счастливой по этому поводу. Маомао могла её понять: её вкус в отношении мужчин был необычайно скуден.

— Он из плохих, этот клиент? — спросила Маомао.

— Нет, я бы так не сказала.

— А госпожа не против?

— О, ей нравится эта идея.

Казалось бы, всё просто, но это решение повлияет на всю оставшуюся жизнь Мэймэй. Маомао могла предположить, что она не захочет принимать его слишком легкомысленно. Это был не тот выбор, который можно было легко отменить после его принятия.

Мэймэй по-прежнему была популярной куртизанкой, но кто знал, как долго это продлится? Возраст был неизбежным барьером для некоторых в её профессии, и большинство женщин уже давно отошли бы от дел.

— У этого парня умерла жена, но у него есть дети, — объяснила Мэймэй.

— Хм...

В голосе Маомао не было никакой заинтересованности. Она не собиралась отвечать так безразлично, но внезапно обнаружила, что представляет себе этого чудаковатого стратега. В конце концов она напоила его алкоголем, чтобы вырубить, и сбежала, пока он не очнулся. Лахан отправился с ней, стремясь поскорее вернуться в столицу, чтобы можно было договориться насчет картошки. Рикусону досталась короткая соломинка, и ему пришлось остаться. Стратег снова бормотал во сне о создании книги, и в данный момент он, вероятно, игнорировал все свои дела, чтобы сосредоточиться на этой задаче.

Маомао задавался вопросом, испытывает ли Мэймэй ещё какие-то чувства к таким, как он. Знала ли она, что в его доме больше нет купленной куртизанки? Маомао ненадолго задумалась, не стоит ли рассказать об этом старшей сестре, но, похоже, эта информация могла как усложнить, так и облегчить жизнь Мэймэй, поэтому она промолчала.

— Я не очень-то нравлюсь детям, — сказала Мэймэй.

— А ты не можешь просто не обращать на них внимания? — ответила Маомао.

— Интересная идея...

По какой-то причине казалось, что она изучает Маомао. Она уже доела картошку и вытирала жир с пальцев носовым платком.

– Кстати, о детях, а где твой непослушный малыш? — спросила она, пытаясь сменить тему.

— Чоу-у? Понятия не имею. Наверное, с Укё или Сазеном.

— Хм. Есть кое-что, что я хотела бы, чтобы он нарисовал для меня.

— Порно?

Мэймэй усмехнулась и ласково потрепала Маомао по щеке. Маомао пожалела о своём вопросе: она поняла, что подобные шутки больше по душе Пайрин.

— Я думала, что он уже всем надоел, но, похоже, его популярность удивительно стойкая, — сказала Маомао, потирая покрасневшую щеку. Чоу-у процветал, рисуя портреты куртизанок и служанок, но Маомао полагала, что интерес к нему вызван в основном новизной.

— Конечно. Этот мальчик талантлив.

Мэймэй выскочила из аптекарской лавки и направилась к столу продавца, где взяла складной веер. Бамбуковый каркас был обклеен качественной бумагой и украшен изображением кошки, играющей с мячом. Животное было трёхцветным, возможно, Чоу-у взял за образец Мяомяо, и, несмотря на скудость линий, использованных для его изображения, оно казалось удивительно живым.

Как раз в этот момент, почти как если бы она знала, о чём идет речь,  мимо пронеслась Мяомяо; её хвост поднялся, и она издала "мяу!".

— Когда его портретный бизнес пошел на спад, мальчик начал придумывать подобные вещи, — сказала Мэймэй.

— Он знал множество куртизанок, которые любят кошек. Я удивлялась, почему он все время ходит за Мяомяо, а потом он придумал это!

Маомао промолчала. Чжоу-у, безусловно, был основателен. И хотя каркас веера был старым, бумага была новой. Он освежил её материалом, предположительно присланным из деревни шарлатана. То есть бумагу ему дали, а раму он отремонтировал — то есть материалы были бесплатными.

Маомао была вынуждена признать, что способности Чжоу-у к рисованию значительно улучшились - возможно, это связано с тем, как быстро растут и взрослеют дети. Она была уверена, что раньше его рисунки были более поверхностными.

— О, точно, мальчик учится у художника, кажется, — сказала Мэймэй.

— Для меня это новость.

Маомао нахмурилась.

— Ты так долго отсутствовал на западе. Один клиент из большого купеческого дома привёл с собой этого парня, передового художника, так он сказал.

— А, — ответила Маомао. Это была знакомая история: богатые люди постоянно покупали картины или керамику, для них это был своего рода спорт. Когда этого было недостаточно, они окружали себя художниками, которые создавали произведения, которые им особенно нравились. Это было дорогое хобби, которым могли предаваться только богатые.

— Хочешь верь, хочешь нет, но он сказал, что познакомит этого парня с Джокой, — добавила Мэймэй.

— Вот это да!

Джока была одной из "трех принцесс" Малахитового дома, но она презирала мужчин. Гражданские чиновники или студенты могли хотя бы поговорить с ней о поэзии или гражданских экзаменах, но рисование было не по её части.

— Это ещё не всё, — сказала Мэймэй. — Этот художник? Оказывается, он специализируется на портретах красивых женщин.

Мрачность исчезла, сменившись ухмылкой и взволнованными, сплетничающими взмахами руки.

— Полагаю, наша дорогая сестра восприняла это не очень хорошо, — сказала Маомао.

— О, нет! Она была так зла. А ты знаешь, что она делает, когда злится — пишет стихи. А потом какая-то невежественная куртизанка-новичок в точности скопировала одно из стихотворений Джоки и отправила его клиенту! Вот был переполох!

Джока была специалистом по стихам и лирике, но с тем, что она писала в гневе, нужно было быть осторожным. Стихи могли показаться красивыми на первый взгляд, но они были пропитаны ядом. Нельзя было позволять ей писать клиентам, когда она была в плохом настроении, госпожа обязательно проверяла исходящую почту Джоки в такие моменты.

Если с аппетитом Пайрин к мужчинам было трудно справиться, то Джока находилась на другом конце весов и доставляла не меньше хлопот.

Мяомяо обвилась вокруг ног Мэймэй и мяукнула, требуя угощения. Мэймэй взяла её на руки и посадила на колени, почесав под подбородком.

— Так это и есть тот самый художник, у которого учился Чоу-у? — спросила Маомао.

— Ага. Джока очень хотела отправить то мерзкое письмо и использовала Чоу-у в качестве посыльного.

Господин Торговец, похоже, отчаянно хотел, чтобы господин Художник создал картину с изображением Джоки. Предполагалось, что он сделает грубый набросок при встрече с куртизанкой, а позже завершит работу над окончательным вариантом. Легко и просто. Но Джока не собиралась сидеть и позволять ему изучать её. Вместо этого она вела всю встречу из-за откидной ширмы - грубо, но эффективно.

Торговец и художник оставили свои адреса и умоляли Джоку связаться с ними. Обычно письмо доставляет куртизанка-ученица в сопровождении слуги-мужчины, но молодую девушку нельзя было просить доставить столь язвительное послание, поэтому Джока позвала Чоу-у. Отличный способ обойти проверку госпожи.

Чоу-у доставил письмо, всё хорошо, но ему также понравились картины художника, и он стал проводить с ним время.

— Возможно, он даже сегодня там, — сказала Мэймэй.

— И это после того, как я предупредила его не выходить на улицу, — ворчала Маомао. Ей хотелось, чтобы все остальные задумались о том, что значит присматривать за Чоу-у. Он всё ещё волочил одну ногу, если с ним что-нибудь случится, он вряд ли успеет среагировать.

— Эй! Маомао! — услышала она голос Укё.

Маомао встала, не обращая внимания на кошку, которая перевернулась на спину и выпрашивала еду.

— Что случилось? — сказала она в ответ. Укё выглядел расстроенным.

— Это Чоу-у!

— Что он натворил на этот раз?

Маомао нахмурилась, выглядя так, будто её ничуть не удивило такое развитие событий.

— Пожалуйста, пойдём со мной, — сказал Укё, взяв её за руку. — У него умирает друг!