Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 102 - Косить траву

– Дай посмотреть! - Гу Хуайцин немедленно протянул руку, чтобы схватить его, но Цзин Шао отнял его так быстро, как только мог. 

– Я еще не читал! - Цзин Шао в три-два шага запрыгнул на каменный стол и встал во весь рост. 

В письмах Цзин Чэня всегда не было ни слова бессмыслицы, просто излагалась ситуация в столице. 

Хотя старший принц не был причастен к инциденту в Цзянчжоу, он был неприятен императору и стал гораздо честнее при дворе. Четвертый принц был брошен в клановый храм на несколько месяцев, но император Хун Чжэн, похоже, не намерен принимать его обратно, Цзин Юй отсутствовал при дворе, но его приспешники были раскрыты один за другим, и теперь от группы людей избавились ближе к Новому году. 

 – Почему отец подозревает Цзин Юя? - Цзин Шао нахмурился и прочитал это еще раз, изначально он думал, что император Хун Чжэн только стучит на четвертого принца, но, судя по этой ситуации, кажется, что есть какой-то смысл в убийстве всех. 

– Причина этого - министр обрядов Чжао Цзюлинь, - подумал Му Ханьчжан и обратился к Гу Хуайцину: 

– Брат, есть ли что-то особенное в этом Чжао Цзюлине? 

– Ничего особенного, просто трава на стене, - Гу Хуайцин схватил письмо, когда Цзин Шао был не готов, - Как только подозрение зародилось, его уже не остановить". 

Как только подозрение зародилось, его уже не остановить.... Как только подозрение зародилось, его уже не остановить.... Как только подозрение зародилось, его уже не остановить....

Цзин Шао был ошеломлен в течение долгого времени, и горькая улыбка расплылась по лицу. В прежней жизни он совершил лишь небольшую ошибку, а потом о нем узнали, как о соленой цитате, и тогда он стал неуправляемым; многие преступления он сам не знал, когда совершил. 

Во дворце Фэн И. 

– Я сшила новую одежду для императорских сыновей, но Цзин Юя нет во дворце, поэтому я не могу дать ему примерить ее, и я не знаю, подходит ли она.

Императрица взяла одну из мужских одежд и показала ее императору Хун Чжэну, говоря с унынием. 

Император Хун Чжэн взглянул на нее и ничего не ответил. 

Императрице было скучно, она втайне волновалась, но внешне она сказала с улыбкой: 

– Ваше Величество, скоро Новый год, поэтому я думаю вернуть Цзин Юя, по крайней мере, чтобы он провел новогоднюю ночь во дворце перед отъездом.

– Цзин Шао тоже не может провести Новый год во дворце, почему бы тебе не сказать, чтобы он вернулся? - Император Хун Чжэн холодно фыркнул. 

– Принц Чэн завоевывает страну, поэтому, естественно, он не может вернуться.

Императрица втайне скрипела зубами, как она вывела Цзин Шао на чистую воду, неужели её собственный сын может быть таким же отбросом, не способным продолжить великую родословную?

– У меня свои правила в этом вопросе, мне не нужно, чтобы ты указывала мне, что делать.

Чем больше он сидел в этом дворце Фэн И, тем скучнее ему становилось, тем больше ему надоедала политика двора и политика гарема. 

Глядя, как император выходит из дворца, императрица в гневе сжимала в руке шелковый платок, так как императору все больше не терпелось выслушать ее. 

– Да! -Евнух, стоявший рядом с ним, ответил низким голосом и выбежал с шумом, вернувшись через некоторое время: 

– Ваше Величество, Его Величество отправился во дворец Цзяо Лань.

– Чжуо Шу Лань, эта сука!

Взгляд императрицы был суров, она подняла руку и хлопнула по изящному кубку из белого нефрита: 

– Сука, которая уже много лет не в фаворе, как она смеет снова выходить на сцену, чтобы ластиться!

Во дворце Цзяо Лань наложница Шу смотрела на новости, доставленные принцем Жуй, и улыбалась, изогнув свои прекрасные глаза. Только в прошлом месяце она узнала, что ее племянник, Чжуо Юньцзи, был тем, кто получил титул Искателя цветов, Ма Чжуо. 

 – Матушка! 

Седьмой принц, Цзин И, вбежал во дворец своей матери, как только вышел из школы. Маленький толстый мальчик бегал вверх-вниз и прыгал прямо в объятия матери. 

– Опять непослушный! - Супруга Шу сожгла бумагу с письмом в своей руке на пламени свечи, затем посмотрела вниз и взяла носовой платок, чтобы вытереть лицо маленького пухлого мальчика. 

– Матушка, я также хочу отправиться в Цзяннань, чтобы следовать за Третьим Императорским Братом на войне!

 С тех пор как Цзин И встретил Цзин Шао в том кабинете, маленький пухлый мальчик был очарован доблестной и героической поступью своего старшего брата и поклялся стать великим героем, как принц Чэн. 

– Его Величество прибыл!

Внезапно из-за двери раздался громкий голос, и супруга Шу была занята тем, что опускала Цзин И на колени, чтобы принять его. 

– Цзин И хочет стать великим генералом, да? - Император Хун Чжэн с улыбкой вошел. 

– С тех пор как однажды встретил принца Чэна, он каждый день хлопочет о войне, и у этой наложницы от всего этого шума болит голова.

Наложница Шу поднялась с улыбкой, сунула в руки императора Хун Чжэна ручную плиту и встала на цыпочки, чтобы снять с него шерстяной плащ. 

Лицо императора улучшилось, когда его обслуживали. Глядя на все еще молодую и нежную супругу Шу, он не мог не вспомнить королеву Юань, когда во дворце Фэн И было так тепло и приятно: 

– Супруга Шу, ты когда-нибудь винила меня в том, что случилось с семьей Жуо?

Движением рук супруга Шу сделала жест, улыбнулась и сказала: 

– Взлеты и падения, честь и позор - все это милости небес, Ваше Величество не понизили меня до положения наложницы из-за семьи Жуо, я и так благодарна, зачем мне их винить?

Четырнадцатый год правления Хун Чжэна был мирным. По крайней мере, на первый взгляд, все было спокойно. Ходили слухи, что четвертый принц, Цзин Юй, полностью потерял сердце императора и не имеет надежды на трон.

Когда прошел весенний праздник, император Хунчжэн вернул Цзин Юя обратно, но двор уже не был таким, как прежде, а его фракция была урезана. 

– Мама, если мы будем продолжать в том же духе, нам всем придет конец! - Цзин Юй прогуливался по дворцу Фэн И. 

Императрица молчала, но платок в ее руке был крепко сжат. Недавно двор услышал, что супругу Шу была в фаворе, и некоторые люди даже начали смутно поддерживать Седьмого Принца, что было просто смешно! 

Однако взлеты и падения в столице совершенно не влияли на Цзяннань, и в глазах Цзин Шао дни проходили очень комфортно день за днем. 

В своей прошлой жизни Цзин Шао столько лет сражался с вассалом Хуайнань, поэтому он не боялся подозрений, даже если немного медлил, и следовал ритму своей прежней жизни, каждый день кровопролитно сражаясь с большими усилиями. 

Предприятие было открыто очень гладко в условиях изобилия капитала и сговора между правительством и бизнесом. 

Поскольку дело было полезным для народа, а само дело было крупным, капитал был возвращен в течение года, и помимо выплаченных дивидендов королю Хуайнаня, у Цзин Шао были деньги на пропитание своей личной армии. Поскольку он был слишком велик для одной семьи, Му Ханьчжан открыл павильон под именем семьи морских торговцев в городе Пинцзян, и разрешил нескольким другим семьям открыть подобные магазины, но ни один из них не смог превзойти павильон. 

В шестнадцатом году правления Хунчжэн Сяо Хуан вырос в большого тигра, Му Ханьчжан слышал, что Му Лонлинь уже мог его называть братом.

Цзин Шао лежал на бамбуковой кушетке во дворе, неторопливо выпивая османтусовое вино, а Сяо Хуан играл под диваном, царапая бока бамбуковой кушетки и ворочаясь на животе. 

– Еще одно письмо от брата.

Му Ханьчжан вышел из дома, держа в руках письмо, его лицо было несколько серьезным. 

– Что случилось? - Цзин Шао увидел, что лицо его Ванфэя выглядит не очень хорошо, поэтому он сел и потянул его к мягкому дивану, взял письмо и прочитал его несколько раз, его лицо вдруг стало странным: 

– Брат спрашивал о таком лекарстве тогда?

Му Ханьчжан кивнул, письмо Цзин Чэня было очень осторожным по тону, он спрашивал о "пепле благовоний", который покойная Мо Бэй дала выпить младшему сыну Принца Жуй. 

 – У меня еще есть полбутылки, - Му Ханьчжан достал маленькую фарфоровую бутылочку, в которой была половина порошка, который он высыпал из желтой бумаги.