Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 57 - Применение лекарства

- Цзюнь Цин! - Цзин Шао поспешно подхватил его и обнаружил, что рана снова кровоточит, поэтому ему оставалось лишь попытаться мягко успокоить супруга: - Не переживай так, я сказал, не подумавши, давай сперва применим лекарство, а потом уже обсудим всё остальное.

- Я хочу использовать то снадобье, - Му Ханьчжан задыхался от боли, глядя в глаза Цзин Шао. Рана, которая легко могла воспалиться или снова раскрыться при резком движении, была худшей травмой, которую только можно было получить в военной кампании. Необходимо было вылечить её в кратчайшие сроки.

- Нет! - Цзин Шао осторожно вытер платком капли крови, затем зачерпнул лекарство из маленького нефритового флакона, чтобы остановить кровотечение. - Мы управимся вовремя, даже если отдохнём здесь ещё денёк. Если не будет другого выхода, можно просто отправить припасы и фураж вперёд.

Му Ханьчжан закрыл глаза.

- Нельзя задерживать выступление главных сил. Если продолжишь упрямиться, и Отец-Император возложит на тебя за это вину, я лично отправлюсь ко двору вымаливать прощение.

- Цзюнь Цин, - эти слова расстроили Цзин Шао. Даже если всё действительно зайдёт так далеко, разве позволит он супругу взвалить вину на себя? Он сухо ответил: - Я хорошо разбираюсь в армейских вопросах...

- Хорошо разбираешься?! - Му Ханьчжан распахнул глаза и пристально посмотрел на принца. - Обстановка на поле боя меняется с каждым мгновением. Даже если ты способен предсказать определённые события, ты не можешь сказать наверняка, что произойдёт дальше. Поскольку ты - главнокомандующий, на твоих плечах лежит ответственность за жизнь сотни тысяч солдат. Как смеешь ты опрометчиво идти на поводу у своих эмоций и принимать решения в угоду личным интересам?

В этих прекрасных глазах сияла гордость и непреклонность. Цзин Шао долго молча смотрел в них и, наконец, на его губах медленно проступила улыбка.

Теперь он осознал, почему Цзюнь Цин давал ему чувство безопасности. Помимо всего, что произошло в прошлой жизни, этот человек обладал уникальным образом мышления и неизменно следовал своим принципам. Ничто не могло поколебать его дух, даже когда дело касалось дорогих ему людей; хоть за спиной у него была поддержка, он не действовал сгоряча. Вот почему Цзин Шао не стеснялся баловать его при любой возможности: у него не было ни малейших опасений, что его потакание изменит Цзюнь Цина или собьёт его с пути.

- Моя любимая жена абсолютно права, этот муж сделает так, как ты говоришь, - улыбнулся Цзин Шао и, придвинувшись ближе, поцеловал супруга в покрасневшую от гнева щёку.

Эти действия прервали Му Ханьчжана на полуслове, и вся тирада, которую он собирался обрушить на голову Цзин Шао, застряла у него в горле. Несколько мгновений он был оглушён, прежде чем пришёл в себя и уставился на мужчину, который, казалось, становился всё более и более толстокожим. Наконец, не в силах более гневаться, он вздохнул:

- Я же мужчина, я вовсе не такой хрупкий, как тебе думается.

Цзин Шао рассмеялся и ничего не ответил. Даже если бы Цзюнь Цин был могучим бойцом, с крепким телом и несравненными навыками в боевых искусствах, сердце принца всё равно болело бы за него. Он поднялся и достал небольшую бутылочку тёмного цвета. Держа её в одной руке, он вновь застыл в нерешительности.

- У Ван Эра были добрые намерения. Даже если он из тех людей, кто ищет быстрого успеха и мгновенной выгоды, ты не должен убивать его! - вспомнив, что Цзин Шао только что приказал стражникам казнить бедолагу-писца, Му Ханьчжан ещё раз попытался воспротивиться этому решению.

Вытаскивая пробку из бутылки, Цзин Шао подумал про себя, что его охранники были идеально вымуштрованы. Вероятно, голова Ван Эра к настоящему моменту уже была отделена от его тела. Однако он не осмелился произнести это вслух и лишь промычал что-то неразборчивое. Склонившись к постели, принц внимательно осмотрел рану. Лекарство из нефритового флакона впиталось и приостановило кровотечение. Цзин Шао уже пробовал прежде применять оба лекарства одновременно, они не вступали в реакцию друг с другом, и их можно было наносить без опаски.

- Если будет больно, просто кричи, не закусывай губу, - Цзин Шао ласково погладил Му Ханьчжана по голове, но это движение выдало его колебание и нерешительность.

Му Ханьчжан легонько кивнул. Видя, что Цзин Шао по-прежнему не осмеливается применять лекарство, он мягко рассмеялся и с теплом в голосе произнёс:

- Раз уж тебе так страшно, просто обними меня.

Это предложение показалось Цзин Шао весьма разумным. Если Цзюнь Цину станет невыносимо больно, то Цзин Шао подставит свою руку, чтобы тот прикусил её вместо собственного языка или губ. Сев в изголовье кровати, принц притянул супруга в свои объятия и зачерпнул прозрачную мазь. Кончиками чуть подрагивающих пальцев он быстро нанёс лекарство.

- Агх... - в тот момент, когда лекарство коснулось раны, Цзин Шао отчётливо почувствовал, как тело в его объятиях внезапно напряглось, и эти бледные, бескровные губы слегка приоткрылись. Низкий и болезненный крик застрял в горле Цзюнь Цина, он более не мог издать ни звука. Одна за другой капельки пота скатывались вниз и смачивали шелковистые чёрные волосы на висках.

- Цзюнь Цин, скоро перестанет болеть, боль пройдёт... - Цзин Шао гладил его по щеке, ненавидя себя за то, что не может забрать эти мучения себе.

Му Ханьчжан никогда бы не подумал, что это будет настолько больно! Едва лекарство было нанесено, его плечо словно пронзили бесчисленными тонкими иглами. Всё перед глазами потемнело, но мягкий голос, звучащий в его ушах, нёс утешение, и боль постепенно утихала. Тьма рассеивалась, и из неё всё чётче проступало лицо Цзин Шао. Его красивые глаза были полны душевной боли, которая вот-вот должна была выплеснуться наружу. Му Ханьчжан попытался успокоить его улыбкой, и уголки его рта приподнялись с большим трудом. И сразу же после этого его разум погрузился в темноту.

Цзин Шао смотрел на мужчину в своих объятиях, потерявшего сознание от боли. Сердце принца сдавило так сильно, что он едва мог дышать. Он медленно разжал свой стиснутый добела кулак и запечатлел лёгкий поцелуй на бледном лице Му Ханьчжана, прежде чем осторожно уложить его обратно на кровать и вытереть пот с его лба и шеи матерчатым полотенцем.

Придя в себя, он обнаружил, что тоже вспотел. Цзин Шао просто небрежно вытер лицо и укрыл супруга одеялами.

- Ваше Высочество, генерал правого фланга остановил этого подчиненного, не дав ему казнить Ван Эра. Этот подчиненный запер его в военной тюрьме, - шёпотом доложил вошедший охранник, - однако этот подчинённый обнаружил у Ван Эра вот это.

С этими словами солдат протянул Цзин Шао листок бумаги.

Хотя Цзин Шао немного разочарован тем фактом, что стражник не исполнил его приказ, он всё же был счастлив, что сможет теперь передать это дело своему Ванфэй, поэтому принц промолчал и не стал об этом упоминать. Он взглянул на то, что протянул ему охранник, и, вероятно, это была не лучшая идея - в тот же момент он едва не взорвался от ярости. Ван Эр должен был быть казнён.

На бумаге не было ничего, кроме портрета, написанного мелкими мазками. Даже если мастерство художника оставляло желать лучшего, необыкновенная красота человека на картине была очевидна, как день. Кто же ещё это мог быть, как не Му Ханьчжан в одеждах с широкими рукавами и нефритовым украшением в прекрасных чёрных волосах? Цзин Шао сжимал ладонь, сминая бумагу в комок, пока не захрустели костяшки пальцев. Оказывается, произошедшее сегодня не было несчастным случаем. Этот Ван Эр просто-напросто воспользовался ситуацией! Из-за мимолетной похоти этого развратника лежащий в постели человек, чью кожу окрасила смертельная бледность, должен был вынести такую боль! В этот момент Цзин Шао вдруг охватила мрачная радость, что он не убил Ван Эра сразу - прикончить его одним ударом было бы слишком милосердно!

Цзин Шао поднял голову, его взгляд был угрюмым:

- Проведи расследование. Плевать, какие методы ты для этого используеешь, но убедись, что найдёшь преступление, за которое его можно будет казнить.

- Слушаюсь, - стражник повиновался и быстро повернулся, чтобы уйти.

- Подожди, - Цзин Шао остановил молодого солдата, который совсем недавно перешёл под его командование, однако уже продемонстрировал изрядную сноровку. - Как тебя зовут?

- Этого подчинённого зовут Цзян Лан, - ответил охранник.

Цзин Шао ошеломлённо уставился на него.

- Ты сын Императорского врача Цзяна?

- Так точно, - Цзян Лан производил впечатление вполне честного и искреннего человека, но при этом было видно, что он довольно умён. - Этот подчиненный в долгу перед Вашим Высочеством, за то, что Вы не бросили меня на произвол судьбы и позволили перейти в Вашу личную армию в третьем лунном месяце.

В то время Цзин Шао прислушался к словам своего Ванфэй и перевёл Цзян Лана в свои войска, чтобы найти возможность перетянуть на свою сторону лекаря Цзяна. Но вскоре после этого его дом и дворец погрузились в хаос, так что он совсем позабыл об этом деле.

- Можешь идти, - кивнул Цзин Шао, - и по пути позови генерала левого фланга.

Левый генерал незамедлительно прибыл, волоча на буксире своего коллегу.

Хотя Ван Эр стремился к быстрому успеху и мгновенной выгоде, он также был довольно компанейским парнем. И среди солдат, и у чернорабочих сложилось о нём в целом неплохое впечатление. Генерал правого фланга считал, что его опрометчивое убийство заставит сердца офицеров и солдат охладеть, поэтому он прервал казнь. Услышав из уст стражника, что Его Высочество выглядел очень сердитым, правый генерал пришёл, чтобы сознаться в своём преступлении, а также попытаться дать принцу совет.

Цзин Шао проигнорировал генерала правого фланга, который считал свои действия оправданными, и отдал приказ левому генералу:

- Завтра утром мы отправимся в путь. Подготовь всё.

- Слушаюсь, - отозвался генерал левого фланга.

- Ваше Высочество, тот парень, Ван Эр... - правый генерал всё ещё хотел что-то сказать, но прежде чем он успел это сделать, увидел, как принц берёт матерчатое полотенце, чтобы стереть капельки пота со лба лежащего в постели Му Ханьчжана, а затем аккуратно убирает под одеяло руку, которую тот высунул. Его образ, преисполненный нежностью и теплотой, совершенно отличался от того Принца Чэна, который каждый день проявлял «искреннюю заботу» о своих подчинённых посредством кулаков.

- Что ты хочешь сказать? - закончив ухаживать за супругом, Цзин Шао, наконец, посмотрел на генерала правого фланга.

- Это... - генерал потерял дар речи. С того самого утра, когда он увидел красную отметину на шее военного советника, в голове у него всё смешалось. Теперь он даже не мог притвориться, что не видел вопиющих действий Его Высочества.

- Ваше Высочество, столица только что прислала сообщение, - вмешался генерал левого фланга, протягивая ему письмо.

Цзин Шао опустил взгляд. Надпись на бумаге гласила: «резиденция Принца Жуя». Письмо было от его брата. После того как Цзин Шао покинул столицу, новостей почти не было. Он не посылал своему Отцу-Императору ежедневных посланий о том, что жив и здоров, как это делал старший принц. Вместо этого он раз в несколько дней писал доклад о ситуации на поле боя. Император Хун Чжэн неизменно отвечал ему, но речь всегда шла лишь о делах. Цзин Чэнь казался погружённым в заботы, а теперь, когда Цзин Шао отсутствовал в столице и наконец-то избавился от подозрений, им было неудобно слишком часто общаться друг с другом.

Желая узнать, что было написано в письме, Цзин Шао отпустил генералов и приказал им покинуть палатку.

«Приветствую тебя, Третий Императорский брат. Отец-Император здоров, и в семье царит мир...» - первая половина состояла из приветствий. Цзин Шао быстро перескочил через них и обратил взгляд к последним строчкам.

Всего в письме было три страницы, и оно представляло собой смесь хороших и плохих новостей.

Цзин Чэнь сообщил в послании, что после того, как он выступил в поход, проблема коррупции в Министерстве Доходов разрасталась, точно снежный ком, и всё больше и больше людей увязали в этом деле. Было уволено целых семь чиновников выше третьего ранга, не говоря уже о мелкой сошке нижних рангов. Император Хун Чжэн приказал провести тщательное расследование, но коррупция слишком глубоко пустила корни при дворе. Настоящего лидера, дёргавшего за ниточки из-за кулис, коим являлся Четвёртый принц, могли бы довольно быстро обнаружить, но Герцог Мао предположил, что это поднимет слишком большой шум, который в разгаре войны с вассалами был крайне неуместен, поэтому этот громкий инцидент был замят.

Однако же Цзин Чэню удалось достичь большей части из своих целей. Например, он сместил Министра Доходов, который недолюбливал Цзин Шао, и на его место был успешно выдвинут Сяо Юань. Кроме того, Отец-Император был недоволен Четвёртым принцем.

На самом деле, Цзин Чэнь в самом начале оставил намёки, которые должны были вывести расследование на Четвёртого принца, но тот, казалось, уже давно был готов к этому, что причинило ему много неприятностей.

Кроме того, в письме содержались новости, которые были очень важны для нынешнего положения Цзин Шао: при дворе были люди, которые поддерживали контакт с Юго-Восточным королём, и последний мог быть осведомлён о нынешнем финансовом положении двора.

Цзин Шао неспешно свернул письмо. Теперь у них было подходящее объяснение тому, почему правитель Юго-Востока послал своих людей убить Цзин Шао. Национальная казна в данный момент была пуста. Если Юго-Западный король сможет продержаться три года, двору не выдержать эту затянувшуюся войну. В конечном итоге, императорский двор и вассалы с большой вероятностью вступят в мирные переговоры.

Если они сумеют убить главнокомандующего, двор столкнётся с ворохом проблем, таких как смерть принца в битве, назначение нового командира для продолжения ведения битв и прочее, и в итоге конфликт может растянуться на полтора года или больше.

- Мнн... - мужчина на кровати тихо застонал и медленно открыл глаза.

Цзин Шао быстро положил письмо на стол и подошёл к нему.

- Цзюнь Цин, всё ещё больно?

Му Ханьчжан мгновение смотрел на него, и лишь затем вспомнил, что прежде упал в обморок. Однако рана на плече уже не болела так сильно, и он чувствовал себя гораздо лучше, чем до того, как было применено лекарство. Он нахмурился:

- Как долго я пробыл без сознания?

- Не слишком долго, может быть, пол-шичэня [1] или около того, - сказал Цзин Шао, поглаживая его по голове. - Уже перевалило за полдень. Если мы выступим сегодня, придётся маршировать всю ночь. Отправимся завтра утром.

[1] Пол-шичэня = 1 час

Услышав это, Му Ханьчжан слегка кивнул. Хорошо, что выступление не задержится из-за него. Повернув голову, он увидел письмо.

- Это послание от Императорского брата?

- И как тебе удаётся так точно всё угадывать? - Цзин Шао улыбнулся и обнял супруга. Он протянул ему письмо и добавил: - это наводит меня на мысль: может, ты и впрямь умеешь толковать звёзды и заглядывать в будущее?