Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 70 - Надвигающаяся буря. Возрождение беспорядков

Когда занавес кареты был поднят, Сун Линсинь первой выступила вперед и поклонилась в знак приветствия.

- Ци приветствует Ванъе... ах!

Тигрёнок, выскочив из экипажа, напугал наложницу до пронзительного крика.

Громкий высокий звук не понравился Сяо Хуану, тигрёнок сморщил носик и зарычал на девушку, обнажив маленькие острые клычки. Гэ Жу И быстро схватила взъерошенный комочек на руки и отошла в сторону.

- Почему ты кричишь?

Цзин Шао выпрыгнул из экипажа и бросил на наложницу недовольный взгляд, после чего протянул руку к дверце кареты, помогая супругу спуститься.

На Му Ханьчжане было лазоревое ханьфу с широкими рукавами, а голову украшала изумительной работы золотая корона, инкрустированная сапфиром тёмного цвета. Вид у мужа Третьего принца был поистине великолепным. Тревога и страх, флёром окружающие Цзюнь Цина ранее, смылись тяжёлыми волнами опыта и сражений. Оказавшись на земле, Му Ханьчжан широким движением руки со звоном вытащил меч из ножен, привлекая всеобщее внимание.

Слуги дворца ошеломлённо охнули. Мяо Си наклонила точеную головку к Чжи Си и прикрыла ртом рукав, прошептав:

- Ванфэй с каждым днём становится всё красивее и красивее.

- Ванфэй, этот слуга весь этот день и всю прошлую ночь ждал вашего возвращения!

Юнь Чжу, подобрав подол своего жёсткого зелёного ханьфу, подбежал к супругам, взволнованно что-то лепеча.

Му Ханьчжан краем глаза взглянул на Сун Линсинь. Неприятное чувство вспыхивало в его сердце каждый раз, стоило ему заметить эту наложницу. Цзюнь Цин чуть повернул голову в сторону мужа.

Их взгляды встретились. Цзин Шао заметил недовольство на прекрасном лице своего Ванфэй и сердце пронзило болью от невозможности сбыть лицемерную Сун Линсинь куда подальше. 

- Кто позволил тебе выйти?

Принц, крепко сжав челюсти, уставился на сладко улыбающуюся девушку. Надо же, он совсем забыл о ней на время военного похода, да и вообще, в сущности, со дня их с Цзюнь Цином первой ночи,  он думать не хотел о ней и других женщинах. И теперь, когда Сун Линсинь так бесстыдно крутилась перед его глазами, напрочь наплевав на приказ не выходить из своих покоев! Кем она себя возомнила!

- Ванъе...

Сун Линсинь изначально надеялась, что Чэн Ван забудет о своём, как она полагала, поспешном приказе. Надев свое лучшее ханьфу, чтобы кротко поприветствовать принца, она неожиданно для себя получила "пощечину" сразу же.

Цзин Шао вышел из себя, просто глядя на неё, и собрался выплеснуть весь скопившийся гнев, как Му Ханьчжан схватил его за руку своими тоненькими пальчиками. 

- Давай зайдем внутрь; ветер на улице сильный.

Му Ханьчжан ущипнул Цзин Шао за ладонь. Стоять перед всеми слугами и делать выговор своей наложнице; как это выглядело со стороны? Кроме того, Хао Дадао все ещё был рядом!

Цзин Шао впился красноречивым взглядом в До Фу и обнял Ванфэй за талию.

- Пойдем.

Хао Дадао поблагодарил за предоставленный ночлег, и экономка Юнь лично отвела его в приготовленную комнату.

Лицо До Фу сморщилось в недовольстве и он повернулся, тихо шепнув Сун Линсинь:

- Наложница Сун, тебе лучше скорее вернуться в восточный двор. Не навлекай на этого слугу неприятности.

Изменений во дворце не было никаких. Даже растения в саду, кажется, замерли, ожидая возвращения принца и его мужа. Супруги, целый день находясь в экипаже, а затем некоторое время ожидая у городских ворот, чертовски устали. Слуги уже приготовили для них горячую воду, чтобы господа искупались. Цзин Шао не отходил от Ванфэй ни на шаг, целовал и нежно поглаживал, но в конечном счёте был, пусть и не грубо, но решительно побит и отвергнут. Не собираясь сдаваться, он снова прильнул к Цзюнь Цину. 

- Я устал, у меня нет сил.  – Му Ханьчжан изо всех сил пытался освободиться из железных объятий настырного принца. 

Цзин Шао аккуратно и нежно прикусил алебастровое плечо мужчины, прошептав:

- Я не стану ничего делать, расслабься, хорошо?

Му Ханьчжан сжал ярко-розовые губы в тоненькую ниточку, ни на цунь не поверив лживым сахарным словам принца, но оттолкнуть такого заботливого и мягкого Цзин Шао казалось преступлением. Поэтому Цзюнь Цин лишь прирывисто выдохнул и позволил ласкам принца штурмом взять его грудь.

- Что ты собираешься делать... с Консортом?

Му Ханьчжан откинулся назад и положил голову на плечо Цзин Шао, глядя на разноцветные изображения облаков на карнизе. Жизнь, хоть и преподносила им обоим сюрпризы в пугающем изобилии, всё же редко волновала море в сердце Ванфэй. Но вернувшись во дворец снова, после горячей пыли из под конских копыт, после криков солдат и терпкого запаха пергамента, осевшего на одеждах, Цзюнь Цин внезапно почувствовал пугающую непривычность покоя.

- Ревнуешь? - услышав его слова, Цзин Шао прекратил мягкие поглаживания, а затем усмехнулся и слегка прикусил Му Ханьчжана за ухо.

- Ты - королевская особа, иметь трех или четырех жен и наложниц - это естественно. Чэн...Ах!

В тесное нутро Цзюнь Цина внезапно проник тонкий палец, заставив мужчину проглотить непристойный вскрик и прикусить губу. Горячая вода пусть и расслабляла, но дискомфорт был вполне ощутим.

- Я запрещаю тебе говорить такое!

Цзин Шао почувствовал волны лёгкого недовольства. Такие рассуждения любимого человека заставили принца вспомнить свое прошлое, другую жизнь. Цзюнь Цин теперь был его главным сокровищем, принц не отпускал его от себя ни на шаг, так почему же Му Ханьчжан продолжает говорить подобную чушь?

Му Ханьчжан нахмурился и стойко принял в себя смазанные ароматным маслом пальцы, немо отказываясь издавать какие-либо звуки. 

Заметив за супругом явные протесты по отношению к его действиям и словам, Цзин Шао резко почувствовал себя глубоко огорченным, но, поразмыслив еще несколько мгновений, все же пришел к выводу, что на данный момент слова его мужа не более чем кислый сок ревности. Настроение молниеносно сменилось на удовлетворительное.  Принц улыбнулся уголками губ и прильнул к Му Ханьчжану с настойчивым, ну кто бы мог подумать, поцелуем, двигая пальцами внутри с особым усердием, массируя чувствительный бугорок. 

Му Ханьчжан сжал губы плотнее, почти до побеления, и всё еще отказывался радовать слух супруга томными вздохами и стонами, но частота движений пальцев и чувственные, глубокие поцелуи всё же заставили Цзюнь Цина резко вскрикнуть.

Не останавливаясь ни на секунду в своих ласках, Цзин Шао второй рукой опустился чуть ниже, окольцевав ладонью уже твёрдый член Му Ханьчжана, поглаживая его в ритм проникновениям сзади. Принц, донельзя довольный своей работой, лизнул мочку уха мужчины и низко прошептал:

- Если ты удовлетворишь своего мужа сегодня вечером, я немедленно разведусь с ней завтра, мм?

- Ты...!

Му Ханьчжан повернул голову, чтобы оторвать свое ухо от вездесущих чужих зубов, и едко заметил:

- Если Ванъе не удовлетворен, Ванъе может пойти и найти своих наложниц ... Ах!

Пальцы, заблаговременно смазанные ароматным маслом, словно ругая, резко толкнулись глубже.

- Это невозможно. Никто кроме тебя не способен меня удовлетворить.

Цзин Шао улыбнулся, напряг руки и приподнял мужа, чтобы...

- Ты, ах!...

Му Ханьчжан, только было покрасневший от столь откровенных слов бесстыдного принца, протяжно простонал, когда его тело, словно лёгкую бумажную куклу, приподняли над водой и насадили на твёрдый член. 

- Б-больно...

Му Ханьчжан облокотился на плечо Цзин Шао и тяжело задышал. Принц разработал супруга нежно и тщательно, и стоны Цзюнь Цина в эту секунду не больше, чем импровизированная сценка.

Но даже этот показной спектакль довел Цзин Шао до резкой нехватки воздуха. Пальцами поймав подбородок Му Ханьчжана, он напористо протолкнул горячий язык меж ярких мягких губ.

- Цзюнь Цин, ты учишься плохому.

Му Ханьчжан с трудом поймал за краешек ускользающее от него сознание. Слова давались с трудом, как и понимание того, что ему сейчас говорят.

Цзин Шао улыбнулся такому потерявшемуся мужу. Принц был рад, что Цзюнь Цин наконец научился полностью расслабляться в его руках. Умерив темп, Ванъе оплёл руками талию супруга, медленно её поглаживая.

Чжи Си увидела растерянные взгляды прислуги у входа в покои принца, велела им оставить еду снаружи, покраснела как маков цвет, и стремительно удалилась. По дороге она столкнулась с Гэ Жу И. Та держала на руках полосатый комочек. Девушки улыбнулись друг другу.

- Госпожа, Ванъе и Ванфэй отдыхают внутри, так что не заходите сейчас.

Гэ Жу И взглянула на Чжи Си, читая в её глазах непонятную враждебность. Прижав Сяо Хуана к себе чуть крепче, она ответила с лёгкой улыбкой:

- Сестра, не будь такой вежливой. Меня зовут Жу И. Теперь я личная горничная Ванфэй. Надеюсь, сестра сможет потом давать мне советы.

Стоило Чжи Си лишь услышать о положении Гэ Жу И в поместье, злость в её глазах уступила место спокойствию. Девушка полагала, что эту красивую женщину Ванъе привёз из похода себе в наложницы. Всего лишь горничная их Ванфэй, какая радость!

 Цзин Шао, удовлетворённо поцеловав покрасневшие уголки глаз Му Ханьчжана, вынес его из ванны.

Цзюнь Цин безвольно лежал на плече Цзин Шао, ощущая, как всё тело надрывно ноет. Не хотелось шевелить и пальцем. 

- Проголодался ? Я попрошу подготовить трапезу.

Цзин Шао положил уставшего мужа на кровать и накинул на него одеяло.

- Я не хочу больше есть, - проворчал Му Ханьчжан и отвернулся от настырного мужчины.

Принц надел халат и обнял мужчину поверх одеяла, поцеловав его:

- Независимо от того, насколько ты устал тебе следует немного поесть.

Сказав это, он вышел из внутренней комнаты. Вскоре после этого Чжи Си отнесла миску с овсянкой и два гарнира к маленькому столику рядом с кроватью, затем опустила голову и вышла.

После ее ухода Цзин Шао с радостью схватил Му Ханьчжана поперёк тела, усадил себе на колени и стал кормить буквально с ложечки.

- Когда ты завтра пойдешь в суд, не нервничай, если кто-то скажет что-то или пошутит над тобой.

Му Ханьчжан потянулся всем телом к дополнительной порции, но ложку у него из-под носа ловко выдернули. Цзин Шао сам съел горку риса с овощами, не обращая внимания на недовольство супруга.

- Мгм, мне нужно завтра пойти во дворец Жуй Вана и рассказать брату о короле Хуайнань.

Цзин Шао зачерпнул ещё немного ароматной еды и на этот раз честно поднёс ложку к губам Цзюнь Цина. 

- Прежде чем уйти, я сначала навещу мать-Императрицу во дворце Фэнъи.

Му Ханьчжан покачал головой, не желая больше есть.

- Тогда я пойду завтра в резиденцию северного маркиза.

Этикет после долгого путешествия предполагал скорейшую встречу с родителями. Более того, Му Ханьчжан долгое время не получал известий от своей матери, что сильно его беспокоило.

Цзин Шао доел и неопределённо промычал.

На следующий день, одетый в алебастровую королевскую мантию, Цзин Шао снова стоял в зале золотого дворца.

Император Хун Чжэн был очень доволен тем, что на этот раз Цзин Шао позаботился о двух вассальных королях. Лицо императора редко натягивалось морщинами от улыбки, но сейчас его голос грохотом отскакивал от стен зала, восхваляя доблесть и смелость сына перед всеми присутствующими.

- Это произошло благодаря дальновидности Отца Императора.  Этот принц просто подчинялся приказам, - смиренно сказал Цзин Шао, склонив голову. Более того, он хотел передать высшую награду этих сражений Хао Дадао, генералу, с которым он столкнулся случайно, но без которого бы не выиграл.

Император Хун Чжэн был очень доволен поведением сына. Он чувствовал, что после того, как Третий принц вышел на бой, то вернулся оттуда довольно спокойным и уравновешенным. Назначив Хао Дадао аудиенцию, и узнав, что тот прямой потомок военачальника Хао из предыдущей династии, Император сразу же присвоил ему титул генерала.

Дачэнский двор также повторил похвалы императора, а Цзин Юй, четвертый принц, склонил голову, оставив выражение своего лица нечитаемым.

Первый принц отправился сражаться с южными варварами и все еще не вернулся, в то время как Цзин Шао уже успокоил двух вассалов и привел ко двору сильного генерала! Третий принц подмигнул чиновнику напротив него.

Глаза Цзин Чена спокойно смотрели на младшего брата, стоящего в центре зала, но нельзя было точно уловить эмоции, сквозящие в его глазах. Радость? Гнев? Удивление?

- Император, это большой подвиг для Чэн Вана - вернуться с решающей победой. Такое действительно достойно празднования, но награды должны быть ясными, а наказания - еще яснее!

Вперед выступил чиновник. 

Цзин Шао выпрямился. Чиновник сдержал взгляд, направленный на него и в зале воцарилась тишина.

Выждав несколько секунд, мужчина продолжил:

- Что касается наказания, этот покорный слуга считает, что помощник военного министра лучше всех о всём осведомлён. 

Как только он это сказал, лица всех внезапно изменились. Сун Ань, помощник военного министра, был тем отцом наложницы Чэн Вана. 

Цзин Чен взглянул на Сун Аня и шагнул вперёд, потемнев лицом. Чиновник мелко задрожал, но все же нашел в себе силы говорить:

- Это официальное лицо сообщает императору, что Ванфэй Чэн Вана не следовал закону и не оставался дома, чтобы управлять резиденцией, а на самом деле тайно последовал за Чэн Ваном на поле битвы, - сказала Сун Ань в холодном поту.

- Верно.

Граф Юнчан также встал и сказал громким голосом:

- Чэн Ванфэй на самом деле игнорировал этикет и закон, и относился к государственным делам как к мелочам. Этот чиновник считает, что это заслуживает сурового наказания. В противном случае, когда Чэн Ван станет первым, что же, все остальные офицеры и солдаты захотят взять с собой своих жен и детей в походы. Что будет с дальше ?!