Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 39 - Забыл ему сказать

Цзин Шао ошеломлённо смотрел, как Му Ханьчжан закрывает глаза и падает на землю. В этот момент сердце мужчины будто сдавило в тисках. Используя цингун, он метнулся вперёд и одним движением подхватил Му Ханьчжана на руки.

- Цзюнь Цин, Цзюнь Цин!.. - тело в его объятиях было горячим, одежды промокли насквозь. Красивое, покрытое бусинками пота лицо было белым, точно простыня.

- Перенеси его на ложе! - Император Хун Чжэн не позволил подняться Императрице, склонившейся, чтобы отдать приветствия. Он указал на ложе Феникса, стоявшее в теньке под крышей веранды и жестом велел Цзин Шао уложить Му Ханьчжана.

Евнух Ань Сянь в этот момент распорядился:

- Позовите Императорского лекаря!

Цзин Шао осторожно опустил супруга на ложе Феникса, взял у слуги прохладный травяной чай и поднёс его к потрескавшимся губам мужчины. Мяо Си взяла веер и, утерев слёзы, принялась обмахивать им Му Ханьчжана.

- Отец-Император... - Цзин Шао взял своего Ванфэй за руку, его глаза покраснели от гнева. Он обернулся и посмотрел на Императора Хун Чжэна, стоявшего позади. Не успел он ещё ничего сказать, как Му Ханьчжан внезапно сжал его ладонь. Поняв намёк, Цзин Шао тут же замолчал и повернулся обратно к лежащему на ложе супругу.

В глазах Императора Цзин Шао был охвачен яростью. Похоже, он хотел что-то сказать, но, учитывая его положение принца, он не мог осудить свою Мать-Императрицу, поэтому ему оставалось только проглотить свои слова - сейчас он выглядел так, будто перенёс вопиющую несправедливость! Император Хун Чжэн нахмурился, сел в кресло, принесённое дворцовым слугой, и посмотрел на Императрицу, которая неловко сидела на коленях подле него.

- Что здесь произошло?

- Отвечаю Вашему Величеству, Чэньцзе позвала сегодня Чэн Ванфэй поболтать. Но слова этого ребёнка оскорбили Чэньцзе, а он даже и не подумал раскаяться, поэтому Чэньцзе заставила его встать на колени и немного поразмыслить... Чэньцзе и предположить не могла, что мужское тело Чэн Ванфэй будет таким слабым... - Императрица не ожидала, что Принц Чэн явится в сопровождении Императора. Она не сделала ничего плохого: как мать страны, она имела право наказать Му Ханьчжана. Просто сегодня он стоял на коленях до тех пор, пока не потерял сознание, и Император случайно стал этому свидетелем; всё выглядело так, будто она намеренно придиралась к Му Ханьчжану, вымещая на нём обиду.

Император Хун Чжэн бросил на Императрицу глубокий взгляд. Он весьма ясно высказал своё мнение по поводу утреннего дела. Его супруга частенько использовала свою власть, чтобы обуздать его любимых наложниц. Ради сохранения порядка в гареме, он закрывал на это глаза и не обращал внимания. Однако Принц Чэн вот-вот должен был отправиться на войну, а Императрица посмела обойтись с Чэн Ванфэй так сурово, что ясно показывало, что она пытается создать ему неприятности!

- Цзюнь Цин, где-нибудь болит? - увидев, как лежавший на ложе мужчина открыл глаза, Цзин Шао придвинулся ближе и тихим шёпотом спросил о его самочувствии.

Му Ханьчжан посмотрел на Цзин Шао и снова сжал его ладонь, слегка покачав головой, предупреждая, чтобы тот не сказал ничего лишнего.

Цзин Шао моргнул, взял мокрое полотенце, которое ему протянула дворцовая служанка, и осторожно вытер щеки и лоб Му Ханьчжана, храня молчание. Император Хун Чжэн также ничего не ответил на слова Императрицы. Во дворце Фэн И царила тишина, слышался лишь отдалённый стрекот цикад.

Императорский лекарь подоспел как нельзя более вовремя, своим появлением нарушив гнетущую атмосферу. Врач с седыми бакенбардами осмотрел лицо Му Ханьчжана и прощупал его пульс, но не произнёс ни слова. Достав несколько пилюль из своей аптечки, он передал их Му Ханьчжану. Затем он повернулся к Императору Хун Чжэну и объявил:

- Докладываю Вашему Величеству, я проверил пульс Ванфэй. Летний жар проник в его тело и вкупе со слабым кровотоком привёл к потере сознания. Теперь, когда Ванфэй очнулся, ему нужно принять эти лекарства, чтобы развеять жар, и отдохнуть в течение одного дня. После этого проблем быть не должно. Вот только...

Услышав последние два слова, Цзин Шао напрягся и поспешно спросил:

- Что такое?

- Похоже, меридианы Ванфэй слабее, чем у обычного человека, и его тело не так крепко, - честно сказал доктор. - Чэнь напишет рецепт лекарства, пусть Ванфэй примет его ещё раз вечером, иначе жар в его теле не рассеется. Боюсь, если не избавиться от него окончательно, Ванфэй будут преследовать приступы головокружения.

Император Хун Чжэн вспомнил, что на второй день после свадьбы с лица Му Ханьчжана схлынули все краски, когда он простоял на коленях долгое время. Монарх легонько кивнул и обратился к Цзин Шао:

- Возвращайтесь к себе. Во дворце вам будет несподручно переодеваться и принимать ванну.

Цзин Шао хотел было что-то сказать, но был прерван своим супругом.

Му Ханьчжан изо всех сил попытался принять сидячее положение:

- Благодарю Отца-Императора за заботу.

Император Хун Чжэн махнул рукой и перевёл взгляд на Цзин Шао, чей гнев был написан на лице:

- То, о чём ты упомянул ранее, Чжэнь даёт своё согласие; позже Чжэнь обо всём позаботится.

- Слушаюсь! - услышав это, Цзин Шао поклонился, поднял своего Ванфэй на руки и широкими шагами покинул дворец.

После того, как Цзин Шао и его жена удалились, Император Хун Чжэн наконец взглянул на нервничающую Императрицу.

- Ты мать целой страны, но твой образ действий и манеры не идут ни в какое сравнение с этими двумя юнцами. После того, что случилось сегодня, как сможет Принц Чэн чувствовать себя спокойно, оставляя Чэн Ванфэй в столице?

Услышав эти слова, Императрица резко подняла голову:

- Ваше Величество, когда мужчина уезжает, его жена и дети остаются дома. Таковы правила!

- Ох, так ты решила вспомнить о правилах? - Император Хун Чжэн холодно фыркнул, схватил чашку и бросил её перед Императрицей. - А помнишь ли ты, что сказал Чжэнь сегодня утром в кабинете? Неужели все мои слова влетели в одно твоё ухо и вылетели из другого?!

- Ваше Величество! Чэньцзе... - только теперь Императрица осознала, что хоть она и получила некоторое удовлетворение от демонстрации своей власти, её действия уже принесли ей неприятности. Более того, она упала в глазах Императора, показав, что не видит дольше собственного носа. Чэн Ванфэй был мужчиной и не мог родить детей. Позавчера Императрица просила своего царственного супруга велеть Принцу Чэну взять Вторую жену и оставить наследника, тем самым связав Цзин Шао руки и ограничив его свободу. Хотя Император согласился, он предупредил, что его третий сын обладает сильной волей, и принудить его не выйдет.

Император Хун Чжэн размял точку между бровями и приказал Императрице, стоявшей на коленях:

- Ступай на могилу Императрицы Юань и три дня размышляй о своих действиях! Подумай о том, что ты сказала в тот день, когда тебя провозгласили Императрицей, и как ты относишься к Цзин Чэню и Цзин Шао сейчас? - закончив говорить, он взмахнул рукавами и удалился.

Выйдя из дворца Фэн И, Император оглянулся на золотые и зелёные плиты и тихонько вздохнул. Если бы Императрица Юань была жива, в Императорском дворце и Внутреннем дворе наверняка было бы гораздо спокойнее...

- Со мной всё в порядке. Не беспокойся, - приняв ванну, Му Ханьчжан переоделся в мягкую нижнюю рубашку. Он откинулся на изголовье кровати и посмотрел на суетящегося вокруг Цзин Шао. В конце концов он не выдержал и произнес эти слова, чтобы успокоить мужчину.

- Выпей лекарство, - Цзин Шао всё ещё опасался упомянутых Императорским врачом приступов головокружения. Он собирался тщательно проследить за тем, чтобы Му Ханьчжан следовал всем рекомендациям лекаря.

Му Ханьчжан беспомощно взял чашу с лекарством и запрокинул голову, чтобы выпить всё одним глотком. Он ещё не успел почувствовать горечь, как ему подали чашу с чистой водой.

- Лекарство не подействует, если после него съесть что-нибудь сладкое; раз так, хотя бы выпей немного воды.

Му Ханьчжан поднял глаза на Цзин Шао, смотрящего на него с серьёзным и обеспокоенным выражением. Сердце мужчины было окутано теплом. Цзин Шао определённо был вспыльчивым и легкомысленным человеком, но когда дело касалось Му Ханьчжана, он становился очень внимательным и заботливым.

Цзин Шао посмотрел на Цзюнь Цина, лицо которого всё ещё сохраняло бледность, и не мог избавиться от чувства подавленности. Он принес целебное масло и медленно закатал штанину супруга. На его ногах уже успели образоваться синяки от долгого стояния на коленях, а из-за обжигающего жара каменных плит кое-где вздулись волдыри. Увидев всё это, Цзин Шао нахмурился.

- Нельзя наносить лекарственное масло, иначе волдыри не сойдут, - Му Ханьчжан тоже посмотрел на вздувшиеся волдыри, которые болели и зудели. Он не удержался и поскрёб их ногтем.

Цзин Шао посмотрел на эти красивые колени, покрытые синяками и красными пятнами. Не имея возможности помочь ещё хоть чем-нибудь, он медленно наклонился, мягко поцеловал пострадавшие места, а затем опустил голову на ноги своего Ванфэй и обнял его за талию, чувствуя тупую боль в груди.

Му Ханьчжан протянул руку и погладил Цзин Шао по волосам.

- Ну-ну, не настолько уж я хрупкий. Кстати, о чём вы говорили с Отцом-Императором? - это было то, что называют «сына поучай в присутствии других, а жену поучай за дверьми» - Отец-Император, очевидно, не хотел упрекать Императрицу у них на глазах, но то «соглашение», которое он упомянул, было, очевидно, его компенсацией для Цзин Шао.

- О, мы выступаем в следующем месяце, так что я собираюсь завтра же отправиться в армейский лагерь, нужно познакомиться с офицерами, - Цзин Шао зарылся лицом в мягкие одежды и жадно вдыхал слабый аромат, исходящий от его Ванфэй; этот свежий, чистый и тёплый запах пробуждал в нём желание.

- Ты уезжаешь... завтра? - Му Ханьчжан застыл в неверии. Он думал, что пройдёт ещё полмесяца, прежде чем им придётся расстаться. Он не ожидал, что всё произойдет так быстро.

- Да, - Цзин Шао приподнялся на локтях и увидел, что его Ванфэй совсем спал с лица. Предположив, что тот неправильно его понял, он пояснил: - Командиры обычно живут какое-то время вместе с солдатами, прежде чем идти в поход, чтобы в пути не возникло никаких неприятностей. Сейчас войска расположены всего в пятидесяти ли от столицы, и Отец-Император позволил мне провести этот месяц с ними, что можно считать неожиданной удачей.

Му Ханьчжан услышал восторг и нетерпение в его словах и медленно опустил глаза.

- После твоего ухода... кто знает, сколько времени пройдёт, прежде чем ты вернёшься... - неужели Цзин Шао ни разу не задумался о том, что им придется расстаться? Му Ханьчжан плотно сжал губы и, не желая видеть взволнованное выражение лица Цзин Шао, отвёл глаза; сейчас он напоминал ребёнка, который никак не мог принять необходимость расставания.

Цзин Шао удивлённо распахнул глаза. Он никогда и не думал о том, чтобы покинуть Цзюнь Цина! Кроме того, учитывая весь творящийся в столице хаос, оставлять его здесь было просто-напросто небезопасно. В его прошлой жизни состояние Цзюнь Цина с годами стремительно ухудшалось. Цзин Шао никак не смог бы расслабиться, если бы супруга не было рядом. Более того, если он разлучится со своим Ванфэй хотя бы на день, вероятно, у него мигом испарится вся мотивация к сражениям! Но... он-то думал, что его Ванфэй уже давно знает об этом. Но, похоже, он совсем забыл ему сказать, да?

- Цзюнь Цин... - Цзин Шао посмотрел на своего Ванфэй, который был погружён в своё горе и не поднимал на него глаз. Лучи заходящего солнца освещали его лицо, длинные тонкие ресницы создавали веерообразные тени. Он был прекрасен, словно видение, и сердце Цзин Шао пропустило удар. Он наклонился вперёд и обнял мужчину. - Цзюнь Цин, завтра я отправляюсь в военный лагерь. Боюсь, в будущем... давай насладимся сегодняшним вечером.

Му Ханьчжан слегка поджал губы и на мгновение замолчал. Затем он медленно потянулся к Цзин Шао. Его физическая выносливость никогда не могла сравниться с выдержкой Цзин Шао, который хотел бы делать это много раз за одну ночь, но Му Ханьчжан редко мог это вынести. Кроме того, если не знать меры в таких делах, это могло не очень хорошо сказаться на здоровье обоих супругов. Таким образом, в обычных обстоятельствах, Му Ханьчжан не позволял Цзин Шао делать это больше двух раз подряд.

Но совсем скоро им предстоит расстаться, так что сегодня он решил потакать Цзин Шао.

Цзин Шао почувствовал, что супруг уступает его желаниям, и, естественно, не стал отказываться от такой возможности. В два или три движения он лишил Му Ханьчжана всех одежд. Опасаясь потревожить раны на его коленях, Цзин Шао устроился между ног своего Ванфэй и наклонился над его красивым, немного грустным лицом, чтобы покрыть его нежными и сладкими поцелуями.

- Мнн... - лежа на постели, Му Ханьчжан сжал рукой круглую подушку под своей шеей. Независимо от того, сколько раз они это делали, он всегда чувствовал боль, когда Цзин Шао входил в него.

Цзин Шао собрал губами капельки пота со лба лежащего под ним мужчины, легонько куснул его шею и медленно и осторожно подался вперёд. Дождавшись, когда Му Ханьчжан привыкнет, он постепенно ускорил темп.

Му Ханьчжан крепко сжал плечи Цзин Шао и позволил твёрдому, обжигающе горячему стержню вонзиться в его тело. Ещё немного, ещё немного, чтобы он мог запомнить это чувство... чтобы он не забыл его в течение нескольких месяцев или даже лет, пока Цзин Шао не вернётся к нему.

Му Ханьчжан вздрогнул, желая избежать набирающих силу движений. Он боялся, что не сможет вынести этих непрестанных толчков, которые доставляли ему такое непрерывное и пугающее наслаждение. Однако та вещь в его теле, казалось, поняла его намерение, и безостановочно упиралась в то место внутри него, прикосновения к которому сводили с ума.

- Ах... я не могу больше... мнн... - Му Ханьчжан не знал, сколько прошло времени, но он уже не мог этого вынести, его стройные ноги неудержимо дрожали.

Нижняя часть его тела стала такой обжигающе горячей, что это почти причиняло боль, отчего он нахмурился. Его тело беспрестанно била дрожь, и «Маленький Цзюнь Цин», прижатый к нижней части живота, излился семенем. Но Цзин Шао всё равно казалось, что этого было недостаточно. После короткой передышки «Маленький Шао» снова был полон энергии.

Всё ещё слегка дрожа, Му Ханьчжан почувствовал изменения внутри своего тела, и не мог не нахмуриться. Он взмолился слегка охрипшим голосом:

- ...Не надо больше...

- Последний раз, обещаю, - Цзин Шао поцеловал его заплаканные глаза.

Му Ханьчжан поднял на супруга взгляд и подумал о том, что завтра, когда он откроет глаза, им придётся расстаться. Он слегка выдохнул и медленно кивнул.