Онлайн чтение книги Жена - превыше всего The Wife is First
Глава 97 - Отчёт о битве

– Принц не ступал на этот двор с тех пор, как ушел Сяо Си! - Сяо сказала с небрежностью. 

Маркиза Диннань внимательно посмотрела на нее и не могла не нахмуриться. Госпожа Сяо всегда была очень умной, но сейчас такой небрежный и обиженный тон был ей не к лицу. В первую очередь, семья маркиза Диннана и принца Жуй уже находятся на одном канате, и если эта молодая госпожа потеряет свою власть, то даже если Цзин Чэнь в будущем взойдет на трон, у них не будет никакого преимущества. Когда она впервые подумала об этом, не смогла удержаться от холодного выражения лица: 

– Все это не ты же сделала сама.

Сяо улыбнулась и холодно посмотрела на мачеху: 

– Мама, если тебе больше нечего делать, возвращайся, я устала.

 – Монахиня, о которой ты говорила, повесилась в храме Биюнь.

Маркиза Диннан сжала в руке платок и постаралась как можно спокойнее задержать дыхание. 

 – Что? - Глаза Сяо расширились. 

– Эта женщина, Мо Бэй, обманывала , но ты доверяла ей больше всех, теперь, когда Сяо Си больше нет, она, должно быть, боялась, что принц обвинит ее в смерти, - сказала маркиза Диннань, глубоко вздохнув, - я знаю, что ты не прислушаешься к моим словам, я только советую тебе, хотя ты и являешься главной супругой Принца Жуй, ты никто без уважения принца! - После этих слов, не глядя на лицо Жуй Ванфэй, встала и ушла. 

На обратном пути маркиза Диннань все еще была в ярости: она сама была наложницей, но поскольку бывшая маркиза Диннань была ее первой сестрой, она смогла войти в семью маркиза  в качестве наложницы, и она всегда ненавидела тех первых жен, которые винили в своих неудачах сыновей и дочерей наложниц. 

Если Ванфэй выглядит так, и это леденит сердце Его Высочества, это ни к чему хорошему не приведет ведь? Служанка, сопровождавшая ее, увидела, что ее госпожа сердится, поэтому последовала за ней и сердилась на Жуй Ванфэй . 

– Если у нее есть хоть немного ума, ей следовало бы вернуть сына наложницы с другого двора и попросить, чтобы он воспитывался у нее. 

Маркиза Диннань произнесла пару слов, и, запыхавшись, больше ничего не сказала, лишь усмехнулась в сердцах. 

*** 

Когда карета остановилась, человек на его руках уже спал, кучер поднял занавеску, и солнце засияло, отбрасывая две темные тени на его длинные ресницы. Сделав жест молчания в сторону толпы, Цзин Шао подхватил человека на руки и осторожно вышел из кареты. 

Погода была уже очень жаркой, и, несмотря на то, что карета была покрыта нефритовым ковриком, они все равно вспотели, прислонившись друг к другу. Цзин Шао это не очень волновало, но теперь, когда он спал в доме, он боялся, что ему станет жарко, поэтому он положил своего супруга на мягкую складную под крыльцом. 

Как только он коснулся мягкого обвала, Му Ханьчжан проснулся и медленно открыл глаза. 

– Поспи еще немного, я позову тебя, когда придет время обеда.

Цзин Шао взял влажное полотенце, которое ему протянула служанка, и вытер лицо, а когда увидел, что человек на диване открыл глаза, вытер и его. 

Му Ханьчжан не мог не прищурить глаза, думая, что Цзин Шао становится все более достойной женой маркиза Вэнь Юаня, но он не осмеливался сказать это вслух, ведь его поясница все еще болела. 

  (П.п.: хотел подшутить над ним, ха-ха)

Цзин Шао увидел улыбку в глазах своего Ванфэя и, не зная, что делать, протянул руку, чтобы развязать пояс. 

–Что ты делаешь?

Му Ханьчжан был занят тем, что ловил его руку на талии.  Он ведь даже ничего не успел сказать, почему этот человек начал двигать руками и ногами? 

– Разве тебе не жарко в этом толстом придворном одеянии? - Когда Цзин Шао увидел его слегка покрасневшее лицо, его сердце дрогнуло, и он медленно подошел к нему: - О чем ты думаешь? А?

Му Ханьчжан посмотрел на красивое лицо рядом и промурлыкал: 

– Довольно жарко, я пойду переоденусь.

Он сказал, что собирался встать, но был прижат к лежащему на нем человеку и не мог пошевелиться. 

– Ты устал, я переодену тебя.

Цзин Шао усмехнулся, поскольку он уже однажды разбирал придворную форму, он не мог налюбоваться сложной придворной формой маркиза Вэнь Юаня, и ему особенно нравилось разбирать ее по одному своими руками.

– Нет, я не могу ......

Они были под крыльцом главного дворца в Восточном дворе, сюда в любой момент могли прийти подчиненные, Му Ханьчжан, торопясь, проболтался: 

– Вы действительно пристрастились к маркизу Вэнь Юань?

Цзин Шао внезапно перестал двигать руками, его глаза постепенно становились опасными, а тон был спокойным: 

–Цзюнь Цин, что ты сказал?

– Нет, ничего, - Му Ханьчжан замер, осознав, что он сказал, и подсознательно отступил назад:

– Есть кое-что, что я забыл тебе сказать, сегодня Старший принц ...... а... ...

Цзин Шао быстро поймал две руки, которые пытались толкнуть его, сжал оба запястья вместе и зажал их над головой: 

– Похоже, сегодня нам придется заново определить, кто из нас муж, а кто жена?

С этими словами он поднес другую руку ко рту и вдохнул, солнечно и язвительно улыбаясь, когда ощупывал чувствительную плоть человека под ним. 

– Ах ...... хахаха ...... не ...... эм ...... 

Му Ханьчжан боролся, но не смог, несчастный, подвигнутый Принцем Чэном утверждавшего собственного семейного права. 

Перед главным залом Восточного двора есть небольшой сад, в котором слоями растут бамбук и карликовые деревья, и Мяо Си, которая пришла принести чай, только что переступившая через лунные ворота, когда услышала звук задыхающегося Ванфэя и принца тут же остановилась на своем пути. Из-за бамбуков видимость плохая была, но она смогла только смутно увидеть, как принц давит на Ванфэя .......  Маленькая девочка сразу покраснела: 

– Принц слишком... это слишком. - Она не осмелилась подойти ближе, топнув ногой, повернулась и убежала. 

Двое покрывались потом, Цзин Шао просто лежал на теле своего Ванфэя не двигаясь, нежное придворное одеяние было разорвано, открывая кусок блестящей груди со слоем кристально чистого пота.  

Му Ханьчжан на мгновение перевел дыхание и толкнул большую голову, которая была прижата к его груди, эта голова была отодвинута на несколько сантиметров и самопроизвольно отодвинулась, он не мог не закатить глаза, но он все равно должен был рассказать Цзин Шао о сегодняшнем шаге: 

– Сегодня брат упомянул, что он хочет создать порт, чтобы испытать его, удивительно, но Старший принц не возражал, и все слова были о том, что он хочет, чтобы я пошел. 

Хотя это было запланировано с самого начала, он также хотел сам побывать в порту и ознакомиться с деловыми портами. Он всегда хотел заняться морским бизнесом, но императорский двор не признавал морских торговцев, и ни Принц Чэн, ни маркиз Вэнь Юань не могли быть вовлечены в это дело, даже если это было не лучше, чем продажа котировок соли, что все равно вызвало бы критику. 

Оба глаза Цзин Шао были прикованы к маленькой розовой фасолине рядом с ним, кожа вокруг которого все еще имела красные следы от его вчерашнего обгладывания, что выглядело очень соблазнительно: 

– Естественно, он не был бы так добр, он, вероятно, думал отправить тебя в спешке, а я застрял бы в резиденции, ничего не зная.

– Я не думаю, что все так просто, будут ли они что-то делать с портом? - Му Ханьчжан нахмурился, ему всегда казалось, что после возвращения Старший принц стал гораздо более мрачным, чем раньше. 

 – Не волнуйся, делай все, что хочешь, никто не сможет тебя тронуть, когда я рядом. Цзин Шао сказал и снова двинулся вперед, как большая собака, которая увидела мясо, но ленится встать, изо всех сил стараясь высунуть язык и лизнуть маленькую фасолину, которая  все еще был немного красной и опухшей. 

***

Четвертый принц взял всю военную власть в свои руки, как только прибыл в Цзяннань, и не позволил главному полководцу Цзяннани следовать за ним в бой, опасаясь, что солдаты не будут знать, кого слушать. Лу Чжаньпэн тоже был рад свободе, он держал руки в стороны и наблюдал за весельем. Поскольку он даже не участвовал в сражении, ему, естественно, не нужно было писать отчеты о боях императору. 

Император Хун Чжэн посмотрел на отчет, присланный Цзин Юем, и не мог не нахмуриться: все, что там говорилось, это то, что король Хуайнань засел в городской башне и не осмеливается выйти на бой, и пока нет никакого прогресса. 

Король Хуайнаня находился на городской башне, а его генералы были под ней! Каждый день он посылает генерала, как бы дразня его убегает, а когда он идет за ним, его встречает либо канатная веревка, либо заклепочный шип, что раздражает его до крайности. 

В это время в резиденции Северного маркиза отмечали праздник, посвященный рождению сына Северного маркиза. 

Цзин Шао хотел увидеть своего шурина, которому только что исполнился месяц, потому что слышал, что он очень похож на Му Ханьчжана в детстве, но в прошлый раз он сбежал из-за смерти младшего ребенка в резиденции Принца Жуй, а в этот раз в резиденции Северного Маркиза было много влиятельных людей столицы, поэтому принц Чэн, находившийся под домашним арестом, не мог поехать в любом случае. 

Северный Маркиз  сиял, разговаривая со своими гостями, принимая комплименты, настоящие или фальшивые. Поприветствовав отца, Му Ханьчжан отправился во внутреннюю резиденцию, чтобы навестить мать и младшего брата.

– Будь хорошим мальчиком, сейчас ты увидишь своего брата, - Цю была одета в мягкий материал, сидела на кровати и дразнила своего маленького сына на руках, ее слегка пухлое лицо выглядело сияющим и розовым, а глаза, похожие на глаза Му Ханьчжана, были наполнены любовью. 

Глядя на тихую и прекрасную сцену перед ним, Му Ханьчжан не мог не поджать губы и не подойти к кровати, чтобы увидеть своего брата. 

Му Лонлинь уже потерял красный цвет, который был у него при рождении, и его морщинистое личико разгладилось, и он стал белым и нежным. 

– Линь, это брат, зови его братом, -Цю улыбнулась и обняла ребенка на глазах у Му Ханьчжана. 

– Мама, ему всего лишь месяц, как ты можешь учить его говорить? - Му Ханьчжана забавляло поведение его матери. 

– Чем раньше вы его научите, тем раньше он сможет говорить, в те времена говорить можно было в семь месяцев,- сказала Цю, постепенно сдерживая улыбку. - Жуй Ванфэй забрала обратно сына и наложницу, которые жили в другом дворе?

– Почему мама всегда беспокоится о делах Жуй Ванфэй? - Му Ханьчжана это немного забавляло, даже резиденция Северного маркиза была полна слишком большими проблемами, но его мать всегда беспокоилась о чужих семьях, его уже давно не волновали эти внутренние дела. 

– Жуй Ванфэй всегда полезно быть открытой, - вздохнула Цю, - даже если братья, Принц Чэн и Принц Жуй, близки, близость не может помешать накоплению мелких ошибок и обид, поэтому вы должны убедить принца открыто поговорить со старшим братом и не иметь никаких недоразумений.

Му Ханьчжан посмотрел на свою мать с некоторым удивлением, основываясь только на слухах, добавленных женщинами, она смогла сделать настолько точный вывод. Он не позволил Цзин Шао расследовать дело о храме Биюнь, потому что боялся, что существует какой-то заговор, и если он будет в него вовлечен, то попадет в грязь. Цзин Чэнь гораздо серьёзнее, чем Цзин Шао, а такие люди склонны слишком много думать, поэтому лучший способ - быть прямым и непринуждённым, чтобы между братьями было меньше конфликтов. 

После долгого дня общения с родственниками из резиденции Северного маркиза Му Ханьчжан чувствовал себя очень уставшим, ведь он долгое время отсутствовал во внутреннем доме, и теперь было немного отвлекающе участвовать в этом снова. Простой и чистый дворец Принца Чэн - единственный дом, который действительно дает ему душевный покой. Когда он сел в карету и увидел своего принца, который приехал за ним, он не мог не поцеловать его. 

***

Вопрос о морском порте был окончательно решен, были составлены уставы различных министерств, и придворные не возражали против временного открытия порта. После утреннего суда император Хун Чжэн вызвал Му Ханьчжана в императорский кабинет. 

– Я готов пойти, - Му Ханьчжан сказал с уверенностью. 

 — Тогда где, по-твоему, должен быть открыт этот порт? - спросил император Хун Чжэн, глядя на карту гор и рек Цяньшаня. 

– Я думаю, что лучше открыть в Цзяннани, - сказал Му Хуанчжан, не дожидаясь вопроса императора Хун Чжэна, - во-первых, юго-восточный район только что был выведен из состава вассала и не стабилен, а во-вторых, Цзяннань богата товарами, эти люди могут покупать и продавать в этом районе, чтобы не задерживаться в Дачэне слишком долго и не создавать проблем. 

Император Хун Чжэн повернулся и долго молча смотрел на него, затем достал из рукава указ и передал его Му Ханьчжану: 

– Я уже попросил кое-кого сделать приготовления, так что через несколько дней ты должен отправиться в Лу Чжоу.

Му Ханьчжан взял ярко-желтый запечатанный указ и опустился на колени, чтобы получить приказ. 

– Лу Чжоу? - Цзин Шао посмотрел на указ своего отца. Остров Цапли - это не государство, а название местности, недалеко от города Пинцзян, потому что это было устье большой реки в море, где на песчаной отмели часто встречались цапли, поэтому его назвали островом Цапли. 

– Отец-Император попросил меня уехать в ближайшие несколько дней, что мне делать? - Му Ханьчжан посмотрел на Цзин Шао, он думал, что это займет некоторое время, но он знал, что император Хун Чжэн был еще более встревожен, чем он.

*** 

На следующее утро император Хун Чжэн был при дворе. 

Император Хунчжэн объявил о назначении маркиза Вэнь Юаня специальным посланником в Лу Чжоу, чтобы договориться о торговле. Он уже отвечал за дани из чужих стран, и именно он предложил морскую торговлю, поэтому нет ничего плохого в том, чтобы отправить его туда. 

Му Ханьчжан был втайне встревожен, и когда он увидел мерцание света в глазах Старшего принца, в его сердце появилось плохое предчувствие. 

Цзин Чэнь также втайне нахмурился, на этот раз Старший принц и остальные даже не потрудились воспрепятствовать им, поэтому он чувствовал, что что-то случится, если его зять пойдет один. 

– Докладываю, - в этот момент, громкое и четкое объявление пришло извне зала, - 1300 километров,  срочно!

Император Хун Чжэн немедленно приказал кому-то передать его, это было срочное письмо от Главной армии Цзяннань, язык на нем был простым и понятным, в нем говорилось только об одном, а именно: король Хуайнань взял на себя инициативу послать войска и разбил армию Четвертого принца, теперь он разбил два города подряд и собирается вторгнуться в город Пинцзян! 

– Ублюдок! - Император Хунчжэн был так зол, что у него тряслись руки. 

Придворные смотрели друг на друга, Четвертый принц атаковал Хуайнань больше месяца, и это не было большой проблемой, что он не захватил ни одного города, но в свою очередь, он потерял два города подряд, это действительно ....... 

 – Ваше Величество, Цзяннань находится всего в 1300 километрах от столицы, как только Пинцзян будет разбит, столица окажется в опасности! - Военный министр воскликнул голосом, который обычно был намного громче. 

После пересечения реки Пин и подъема по каналу плоская река идет прямо во внутренние районы столицы, поэтому императоры династии Чэнь из поколения в поколение боялись короля Хуайнаня, словно нож, в любой момент подвешенный к горлу, так что люди не хотят убирать его в любое время. 

В отчете о битве четвертого принца ничего об этом не говорилось, возможно, генерал Цзяннань преувеличивал? - Герцог Мао сдержал свой искренний ужас и сказал так спокойно, как только мог. 

– Ваше Величество, несмотря ни на что, мы не можем позволить королю Хуайнань прорваться через Пинцзян! - Маркиз Диннань в молодости защищал город Пинцзян, поэтому он, естественно, знал, что поставлено на карту, и говорил серьезно. 

– Отец, этот сын считает, что сейчас нет необходимости беспокоиться о чем-либо другом, мы должны быстро отправить Принца Чэна на битву! - Цзин Чэнь шагнул вперед и сказал глубоким голосом. 

В зале суда наступила минута молчания, так называемое "другое”, все знали хорошо, о занятиях молодого принца и приказе о заточении, но теперь не было нужды беспокоиться об этом. 

– Я также считаю, что Принца Чэна следует отправить на войну! - Военный министр сказал громким голосом. 

– Я поддерживаю предложение!

– Я поддерживаю предложение!